Kitobni o'qish: «Отданная, или Жена императора»

Пролог

Я стояла и смотрела безжизненным взглядом в небольшое окно, расположенное на самом верху башни. То, что я видела за пределами замка, было крайне неутешительным. Мою родную крепость осаждали, причём давно и довольно успешно. Боевые припасы таяли на глазах, впрочем, как и силы людей.

Мееринцы никогда не были воителями, мой народ всегда славился любовью к искусству, тягой к прекрасному, хорошим слухом и утонченной красотой. Война и драки едва ли входили в число наших достоинств, и то, скорее чисто номинально, как очередное искусство, которое можно красиво показать в уличном представлении и только.

И хотя мы жили в самом сердце империи, среди многочисленных воюющих друг с другом княжеств, нас никто не трогал, всегда обходили стороной. Моему отцу, лорду Уиттелу, как правило, везло в последний момент задобрить соседей тем или иным даром, подношением или выгодным сотрудничеством. Ведь мееринцы ко всему прочему издавна создают лучшие ткани в империи, наши украшения как произведения искусства, и я без ложной скромности могу заявить, что мой народ – отличные умельцы и прославленные мастера своего дела.

И теперь я была вынуждена наблюдать сожженные деревни за пределами замка, наблюдать толкущихся в наших, пока ещё не павших, стенах растерянных беженцев, которые смотрят на меня и не понимают, как же так!? Как так получилось, что их любимый лорд Уиттел не смог уберечь их от ужасов войны.

А все потому, что в этот раз нашим врагом стало не мелкое княжество по соседству, от скуки и тщеславия ради тешащее свое эго. Нет.

– Дочь моя, вот ты где, – в мой пункт наблюдения вошёл отец, тот самый лорд Уиттел.

– Да, папенька, стою, смотрю на происходящее.

– Ох. Зря ты тут. Пошла бы, укрылась в святилище вместе с другими женщинами и детьми.

– Я не смогла быть с ними, отец. Просто не выдержала. У них такой потерянный вид, и каждая, каждая! Отец, смотрит на меня с немым вопросом и надеждой, словно считает, что мне под силу прекратить это безумие. Я позорно сбежала. Прости, папа, ты вырастил трусиху.

– Не надо, дочь моя, не вини себя. Если кому–то и быть виноватым, так это только мне. На меня надеялся народ, все ожидали, что я смогу наладить мир с помощью дипломатии, как это обычно бывало. Пресвятая богиня, да у нас даже стражники много лет толком не держали в руках оружие! А что говорить о простых людях. И теперь они все гибнут. Моё больное сердце не выдерживает смотреть на это.

Я перевела взгляд с отца обратно на творящийся за окном беспредел. Это безумие, полнейшее безумие. Разве можно убивать и грабить наш народ, да ни у кого раньше не поднималась рука так бесчинствовать!

А все он, самопровозглашенный император Лорриель, чужак, неизвестно откуда взявшийся из темных земель и порабощающий княжество за княжеством, крепость за крепостью и так далее. Не будет нам покоя, пока он не поработит всех и соберет под свой единый флаг.

Кто–то говорил, что он молодец, мудрец, каких свет не видывал, ибо только вместе, единой империей, мы сможем противостоять нечисти с темной стороны, которая рано или поздно придет за нами. Но я ни на секунду не поверила в его благородные порывы.

Он и есть сама тьма. И дальше нам бояться нечего.

– И ведь было у него предложение о мире, он же не вслепую нас под свой флаг загоняет, изучает заранее, но я не смог согласиться, только не в этот раз, – произнес рядом отец, вытащив меня из своих мыслей.

– В каком смысле предложение о мире? Что он хотел? Что он хотел, отец!? – повторила настойчивее.

Папа никогда бы не отказался защитить свой народ, я знаю, никогда. Значит, было что–то в предложении такое, на что он не смог пойти даже ценой жизней собственных подданных.

– Только не говори, – начала я озвучивать свое предположение, но папенька меня перебил.

– Нет, дочь моя, он не наш священный сосуд хотел заполучить, хотя и о нем прекрасно осведомлен. По поводу него он лишь пренебрежительно обронил, что когда мы встанем под его знамя, то, как наш правитель, и так будет иметь право пользоваться магией сосуда, если понадобится. И еще добавил, что своих источников пока достаточно, – горько усмехнулся отец.

А я получила новую пищу для размышлений.

Источники магии в нашем мире постепенно угасали, потому и маги вырождались. Многие надеялись на то, что я появлюсь на свет с искрой и стану сильной магичкой, способной оберегать мееринцев. Да и я сама была не против такого положения вещей, ведь тогда смогла бы быть независимой от мужчины, но не срослось. Мои способности весьма скудны, да еще и требуют бездну сосредоточения, и в итоге в условиях осады я и вовсе бесполезна.

– Но тогда что он потребовал, отец? – напряжённо спросила, вдруг ощутив внутри еще большее беспокойство.

Папа опустил глаза в пол, видно было, что ему совсем не хотелось признаваться, но он все–таки произнес.

– Тебя. Он захотел тебя, дочь моя.

Глава 1

Я кралась в ночной тьме словно вор. Стены замка надежно укрывали меня своей серостью, с которой я успешно сливалась, надев плащ под цвет них. Но все равно мне было очень страшно.

Люди Лорриеля прекратили осаду замка, дали нам время на отдых, как пафосно заявил его наместник, лорд Дранич, которого я ненавидела всей душой.

– Моему великому господину и повелителю важна каждая жизнь в его будущих владениях. Он как хороший садовод обрезает заболевшие части дерева и вдвойне бережет цветущие молодые побеги, – начал свою речь лорд Дранич, когда солнце практически склонилось к закату, а залпы орудий вдруг прекратились. – А народ мееринцев именно такой, молодой и цветущий. Очень не хочется уничтожать вас, ведь вы сможете принести много пользы ради процветания империи. Поэтому, милостью данной мне императором Лорриелем, великодушно позволяю отдохнуть этой ночью, помочь раненым, отправить в последний путь своих умерших.

– И как нам быть уверенными в том, что это не подлая уловка с твоей стороны, Дранич? – ответил грозно мой отец. – Мы все знаем, какова цена слов и поступков перебежчиков.

Папа осознавал, что передышка нам нужна как воздух, но не мог позволить себе не получить гарантии.

А ведь лорд Дранич очень подло поступил со своим ближайшим окружением, не пожелавшим добровольно примкнуть под знамя империи. На утро после семейного совета все его трое братьев, отец и дядя были найдены в своих постелях мертвыми. Говорят, это был яд. Виновного не нашли, но всем было известно, чьих рук дело.

– Мое слово для тебя, может, и не значит ничего, но слово моего повелителя еще никогда не было нарушено! – рассерженно парировал Дранич.

– Отец, давай поверим, я тебя прошу, – взмолилась я тогда. – Людям нужен отдых, он прав. А наши стены по–прежнему крепки, так просто зачарованный камень не впустит врага, и в случае обмана мы оперативно мобилизуемся.

– Возможно, ты права, дочка. Хорошо! Мы согласны, – ответил отец и, подумав немного, добавил. – И благодарим твоего господина за его великодушие и мудрость.

Все–таки отец дипломат до мозга костей и никогда не упустит возможности даже косвенно наладить контакт, тем более эта устная благодарность предназначалась не Драничу.

– Что ж, вы сами все слышали, – повернулся папа к своим людям. – Отдыхаем, помогаем раненым, но не все разом, дозор оставлять нельзя, бдительность важна сейчас как никогда.

И люди сразу задвигались, занялись делом. А мне только и оставалось, что незаметно улизнуть под шумок, ведь появилась отличная возможность для осуществления моего плана.

– Госпожа? – полувопросительно проговорил худенький парнишка, оказавшийся внезапно рядом со мной.

– Ой! – испуганно взвизгнула я.

– Не бойтесь, госпожа, это я, Рик, ваш верный слуга, – поклонился парень.

– Ох, Рик, нельзя же так, у меня сердце чуть не ушло в пятки. Я успела решить, что меня раскрыли, и не видать нам теперь мира, – хватаясь за корсаж платья, проговорила я, насилу восстанавливая дыхание.

– Простите, госпожа, в темноте просто плохо видно, вот вы и испугались.

– Ладно, времени мало, ты готов выполнить мое поручение? – я решительно приосанилась, возвращая себе боевой настрой.

– Конечно, госпожа, я всегда готов. О том, чтобы нас с вами не спохватились в ближайшее время, я позаботился, можете не волноваться, – отчитался Рик.

– Отлично. Ты молодец. Отвернись на секундочку, пожалуйста, хоть и темно, но все же, – попросила его, и, дождавшись выполнения, залезла в вырез платья. – Можешь поворачиваться, держи! Отдашь лично в руки наместнику Драничу, ни с кем не вступай в разговоры, сообщай, что у тебя предложение непосредственно от лорда Уиттела, которое однозначно заинтересует императора. Если нам повезет, тебя послушают.

– Я понял, госпожа, будет исполнено сиюминутно, – поклонился Рик и быстрым шагом пошел в сторону лагеря противника, на ходу доставая из кармана белый платок и повязывая его на своем запястье в знак посланника мира.

– Пресвятая богиня, помоги ему, ведь я, вполне возможно, отправила его на верную смерть, – нервно прошептала в воздух и осталась стоять в тени замка, как вдруг…

Глава 2

Как вдруг резко подул ветер, тучи расступились, и на небе показалась полная Луна. Она была столь яркой после практически непроглядной тьмы, что я зажмурилась на секунду, приводя свое зрение в порядок. А потом взглянула в ту сторону, куда ушел Рик.

О, нет! Этот свет нас погубит! Почему–то предательница Луна освещала как раз ту самую тропинку, что выбрал мой верный слуга.

Я расстроенно спрятала лицо в ладонях, тщательно прислушиваясь к происходящему на стенах замка, но пока оттуда не было слышно ни звука. Странно, они уснули и не видят Рика?

Снова посмотрела в сторону вражеского лагеря, а Рика там уже и не было.

Мое сердце забилось быстрее, неужели, неужели он добрался? Но как? Еще ведь оставалась добрая сотня метров! Или, о нет, его схватили!?

Пресвятая богиня, и что мне теперь делать? Почему я такая невнимательная, возможно, от меня сейчас зависит жизнь человека. Как я смогу посмотреть в глаза его матери, если, не приведи богиня, что–то с ним там сделают.

А как поступил мой отец? Он выбрал мою жизнь, когда наш общий долг, наложенный на нас по праву рождения, заботиться о народе. Под таким углом поступок Дранича вырисовывается в совершенно новом свете.

Но я не допущу, чтобы отца, прославленного своим умом и благородством лорда Уиттела, ругали за человечный поступок любящего родителя. После смерти матушки, я осталась единственной его отрадой, как он часто любит повторять. И теперь пришло мое время отблагодарить его за всю любовь и безграничную заботу.

Мачехи у меня так и не появилось за долгие годы одиночества папы, хотя советники не раз намекали на необходимость наследника–мальчика, думая, что я не слышу. Но дети хитры и прекрасно умеют прятаться. Я всегда была в курсе всего происходящего за запретными дверьми зала совета.

И если моя задумка выгорит, я, кажется, больше не смогу подслушать ни одно заседание. Да и даже просто прогуляться по территории замка, полюбоваться цветочным садом, который организовала еще моя мать, зайти в лавку ремесленников, что на центральной площади, где частенько устраивались представления новых диковинных новинок, не угощу местную ребятню сладостями.

От возникающих в голове картинок с моего рта сорвался первый истеричный всхлип, а потом еще и еще один, и в итоге я заревела, как самая обыкновенная простолюдинка, а не благородная наследница – громко, с вульгарными звуками, и нещадно растирая до красноты глаза.

И ощутила я себя маленькой никчемной девчонкой, которая совсем ничего не решает, лишь воображает, что ей под силу что–то там изменить…

Но тут внезапно вдалеке раздался звук трубы. Я разом встрепенулась, и взяла себя в руки. Не время раскисать, такой важный момент, а я тут расклеилась.

На нашей стене зашевелились, я услышала перекрикивания дозорных. Но вроде бы никаких активных действий ни одна из сторон больше не проявляла. Лагерь армии императора снова замолчал, как и наши стражники.

А для меня опять началось пустое ожидание, наполненное тревогами и страхами. Я запахнулась поплотнее в шерстяную шаль и присела прямо на траву, прислонившись к теплому камню стен замка. Все–таки ночь и накопившаяся усталость давали о себе знать, и незаметно для себя задремала.

А потому совершенно пропустила очередную смену декораций на небе и вокруг. Вновь подул ветер и вернул тучи на место, которые надежно спрятали за собой Луну, и стало опять темно.

А из лагеря наших противников, меж тем, вышел одинокий путник и, оглянувшись по сторонам, отправился в мою сторону. И да, это был Рик.

– Госпожа, проснитесь, пожалуйста, госпожа! – вздрогнула и резко открыла глаза от того, что кто–то толкает в плечо. – Простите, госпожа, но вы спали, а я никак не мог по–другому разбудить вас.

– Все нормально, Рик, не переживай, – поднялась на ноги и отряхнула платье, – лучше расскажи, что ты выходил?

– Ох, сложно там все, – он взялся за голову руками, – и у них сложно, и просто сложно. Меня схватили, я даже не успел заметить их, только платок белый и спас, да еще то, что среди дозорных был человек с родных краев Дранича. Эти чужаки даже не знают о подобной традиции, представляете? Фух, прости их, пресвятая богиня.

– Рик, пожалуйста, давай к ближе к насущному вопрос, – взмолилась я.

Я его хорошо знала, если не направлять, то он обязательно собьется с курса, и искомую информацию можно получить очень нескоро, если вообще дойдет до нее речь.

– А дальше, госпожа, меня привели к их главному, тому самому наместнику Драничу. Ну и противное у него лицо, я вам скажу, такой весь напыщенный, глаза прищурил, подбородок лоснится от жира. Ужас. Ваш батюшка, лорд Уиттел, никогда так не позволял себе выглядеть.

– И? Он бумагу прочитал? – не выдержала и потрясла Рика.

– Прочитал, госпожа, прочитал, – слуга опустил глаза вниз, – и засмеялся в голос.

– А потом что? – спросила, вмиг похолодев, заранее догадываясь, каков будет ответ.

– Потом он отказал. Сказал, что дорога ложка к обеду, и вообще, он не против, – запнулся на полуслове Рик, – не против забрать ваш дар себе.

Ох, зажмурила глаза со всей силы, чтобы снова не разрыдаться. У меня ничего не получилось, совсем ничего. Единственное важное дело, и то я провалила. Что же теперь будет?

– Леди Амелия Уиттел? – от стены вдруг отделилась тень и обратилась к нам. – Я полагаю, что смогу вам помочь.

Я некрасиво открыла рот и не могла поверить глазам…

Глава 3

Я некрасиво открыла рот и не могла поверить своим глазам. Перед нами стоял сам верховный маг.

Благодаря стараниям папеньки я получила весьма разностороннее образование, гораздо более широкое и глубокое, нежели большинство девиц моего положения. Отец всегда говаривал, что девушка должна быть готова ко всему, даже больше, чем мужчина. И, соответственно, готовил меня, как мог.

В итоге стоящего рядом с мной и Риком человека я узнала легко даже во вновь набежавшей темноте. Это был мужчина с выдающимися способностями, успешно сочетавший в себе как исключительно светлую магию, так и ее теневые проявления.

– Господин Гарриет, – я почтительно склонила голову и присела в неглубоком реверансе. Верховный маг был по определению выше дочки лорда мееринцев, – чем обязаны в столь поздний час?

Мои слова были нейтральны и вежливы, но внутри я буквально превратилась в один сплошной натянутый нерв.

Что этот человек забыл в столь поздний час под стенами моей крепости? Как давно он здесь? Я слышала, что он добровольно примкнул к императору Лорриелю, а значит, вполне может уничтожить меня прямо на этом месте, его сил легко хватит. И прощай папенька, прощай край родной, прощай не получившийся план по спасению народа.

– Расслабьтесь, леди Амелия, я не питаюсь невинными девицами после заката, – слегка усмехнувшись, произнес он.

– Ха, – вырвался из меня нервный смешок, – это несказанно радует, господин Гарриет.

– Я здесь исключительно ради соблюдения интересов нашего благородного императора, под бразды правления которого отказываются встать мееринцы.

– Ваш император предложил невыгодные условия, – вырвалось из меня прежде, чем мозг успел подумать, что там такое я вообще несу.

– И именно поэтому вы решили тайком под покровом ночи в обход воли вашего отца предложить выполнить те самые невыгодные условия? – Гарриет насмешливо изогнул бровь.

– Эм, – густо покраснев, поджала губы, – люди бессмысленно гибнут, наш народ не приучен к войне, у нас всегда процветали другие ценности. Я всего лишь выполняю свои обязанности, как наследница, а значит, и защитница мееринцев!

Под конец речи мои плечи расправились, а в голосе появилась уверенность. Почему, в конце концов, я должна робеть перед этим человеком!? Да, он на стороне вероятных победителей, но это не значит, что все, что делаем мы, неправильно и глупо.

– Вижу, вижу, юная леди, не горячитесь так, – Гарриет приподнял перед собой руки, веселясь. – Да в вас есть характер, это хорошо. Если пресвятая богиня позволит, не сломаетесь рядом с императором Лорриелем.

Смысл последней фразы очень медленно доходил до моего напряженного сознания. В смысле сломаюсь рядом? Означает ли это, что?

– То есть, вы принимаете мое предложение? Но как же наместник Дранич, ведь он сказал.

– Совершенно не важно, что он сказал, – оборвал меня на полуслове Гарриет. – Дранич здесь лишь потому, что хорошо знает местность, да и рвение проявлял недюжинное. Хотя тщательно проанализировав сегодняшнее наступление, я записал все его непростительные ошибки, так что едва ли он еще раз удостоится чести руководить. На самом деле все решаю, естественно, я.

Он указал на себя рукой и самодовольно улыбнулся.

– Но Дранич с восходом солнца продолжит наступление, да? Все равно? – на мои глаза набежали непрошенные слезы.

– Нет! Успокойтесь! Не время для неконструктивной женской истерики.

– Да, простите, – тут же потупила я глаза и уголком платка вытерла влагу, – просто я растерянна и совсем ничего не понимаю. Извините, но не могли бы вы объяснить подробно, что дальше будет, и что я должна делать, чтобы с отцом и крепостью было все хорошо.

– То, что и задумали. Поедете с нами к императору. Близко с вами пообщавшись, я могу заявить со всей уверенностью, что вы до сих пор нужны правителю. А по поводу отца не волнуйтесь, Дранич уже получил приказ сворачивать лагерь. Уничтожать мееринцев не значилось в целях императора. Так что идите, соберите минимум необходимых вещей и возвращайтесь. Я буду ждать вас здесь. На все про все даю не больше часа. Я бы сопроводил вас, да стены крепости не пустят, действительно много чудесных тайн хранит ваш народ, – Гарриет улыбнулся и ласково погладил серый камень. – Но, думаю, можно не уточнять, что в случае более длительного отсутствия сделка аннулируется.

– Да, господин, я все поняла, – вежливо кивнула. – Скажите, слугу я могу с собой взять?

– Лучше бы, конечно, служанку, но я вижу, что у вас с этим разгильдяем тесная духовная связь, берите уже его, так и быть, – махнул Гарриет рукой.

– Благодарю, – настроение вмиг поднялось, и мы с Риком повернулись в сторону входа в крепость.

– Ах да, вы ведь до сих пор не знаете, зачем вас захотел себе император. Так вот, на привычный вам священный союз не надейтесь, не стройте себе воздушных замков.

На привычный священный союз не надейтесь? Отдалось в моей голове. Это ж кем я буду во дворце?

Если честно, до этого момента даже не задумывалась. Но теперь, кажется, до меня дошло наконец, почему отец отказал в столь категоричной манере.

Ох!

Глава 4

Любовницей, он хотел сделать меня всего лишь любовницей, временной подстилкой, которую потом можно удалить с глаз долой, а можно передать особо отличившемуся подчиненному.

Рассуждала я про себя, пока мы с Риком поднимались в мои покои.

Ну конечно, и как я сразу не догадалась!? Будь разговор о браке, отец рассказал бы мне, спросил моего мнения. Он всегда говорил, что предоставит выбор, когда придет время связывать себя священными узами.

Ох, как же я глупа и самонадеянна! Ну конечно, зачем такому, как император, мелкая сошка вроде меня рядом на престоле. Мы далеко не самое большое княжество, да и не самое влиятельное, мы всегда были как бы сами по себе, но при этом в мире со всеми.

Но с другой стороны, зачем я ему в любовницах? Из княжеств покрупнее, что встали под знамя императора без боя, я уверена, полно благородных дам, которые не прочь связать себя такими легкими отношениями. Ведь пресвятая богиня не везде настолько почитаема со своими заветами о священных узах, как среди мееринцев!

Или это такой способ унизить нас? За то, что не подчинились без разговоров?

А я, привыкшая считать всех мужчин благородными, автоматически решила, что речь о заключении брака перед ликом богини.

Но нет, человеку, побывавшему там, за горизонтом, на темной стороне, по определению чужды наши священные узы. Ну уж во всяком случае он явно не относится к ним столь же трепетно, как каждая уважающая себя девушка в наших краях. Ведь всем известно, что порченный товар никто не купит, придется отдавать с большой уценкой.

С другой стороны, может, когда он наиграется, когда я ему надоем, он позволит мне вернуться домой к папеньке? Появилась у меня в груди крохотная надежда на светлое будущее.

А нужна ли будет опозоренная наследница крепости?

Нужна. Отец примет меня, я знаю, его любовь безгранична. И народ у меня хороший, способный понять и принять, ведь все это лишь ради них.

Осталось только надеяться на то, что Лорриель не отдаст меня никому другому после себя.

И тут же моя губа предательски задрожала, а из глаз потекли крупные слезы. Второй раз за ночь я зарыдала.

– Госпожа, вы что? – спросил обеспокоенно Рик. – Госпожа? Может, ну его, этого мага, не поедете никуда?

Он бросил собирать одежду и подошёл, а затем неуверенно погладил по плечу в знак поддержки.

– Нельзя, Рик, нельзя. От меня теперь зависит судьба всех мееринцев, – вытерла слезы и выпрямилась. – Ты хочешь идти со мной? Я предоставляю тебе выбор, потому что знаю, что мы можем больше никогда не вернуться в родные стены.

– Конечно, я с вами! Вы что, госпожа!? Вы ж мне, как старшая сестра! Как я вас брошу, да и в глаза потом не смогу смотреть вашему папеньке, да и всем остальным мееринцам тоже. А мать так и вовсе на мне живого места не оставит, выпорет, что едва смогу дышать.

– Хорошо. Спасибо, – отрывисто ответила, борясь с собой, чтобы вновь не развести влагу. – Тогда продолжай сборы, лишнего не бери. А я пока напишу отцу записку, надеюсь, он сможет когда–нибудь простить меня. Осталось всего полчаса от отведенного магом времени, через пятнадцать минут нам нужно в обратный путь.

Рик кивнул и вернулся к своей задаче.

А я взяла бумагу и перо, но никак не могла заставить себя опустить его в чернила, попросту не знала, с чего начать. Времени было так мало, а сказать хотелось так много. Несчастному листку не под силу выразить все, что скопилось у меня внутри.

Но, бросив мимолетный взгляд на неумолимо движущиеся стрелки часов, я вздрогнула и наконец начала писать. Непоправимое случится, если я опоздаю. А отец, он прочтет все между строк.

«Папенька! Благородный лорд Уиттел! Прошу простить вашу глупую слабую дочь! Я не нашла в себе силы выполнить ваши приказы сегодня. Возможно, виной всему мой характер, а возможно то, что вы всегда снисходительно относились к моему непослушанию.

Да и как можно было быть вдали от тебя сегодня, отец!?

А потому, заклинаю не предпринимать никаких опасных действий, когда ты узнаешь, что я натворила этой ночью! Ведь все, что я делаю, это для блага нашего народа. А ты всегда учил меня, что мы за них в ответе.

Но не даст мне соврать пресвятая богиня, это лишь отговорка. На самом деле я пошла на это исключительно ради тебя, отец, ведь ты бы стоял до последнего за мееринцев, не жалея себя. А я не могу быть столь же самоотверженной, я эгоистка. И единственное, что я хочу, это чтобы с тобой все было хорошо!

Прости меня, надеюсь, ты когда–нибудь сможешь понять.

Пришло время мне стать взрослой, взвалить груз ответственности на свои плечи за совершаемые поступки.

Твоя любящая непутевая дочь, согласившаяся на сделку, на которую ты благородно не пошел из–за нее.»

Дописала и, наскоро свернув, заклеила печатью. Времени перечитать уже не осталось, вышло сумбурно, но как есть.

– Госпожа, вы готовы? – спросил деликатно Рик.

– Да, – ответила безжизненным голосом и, оставив свиток на видном месте, поднялась вслед за слугой.