Kitobni o'qish: «Страна цветущего шиповника»
Глава 1
Курортный город на Средиземном море. Наши дни.
Этот парень начал таращиться на Тину еще на пляже. В джинсах, рубашке с длинным рукавом – в такую-то жару, – в надвинутой по самые глаза бейсболке с изображением Бэтмена, он лежал под зонтиком, делая вид, что читает.
Тина снисходительно улыбнулась. Она знала, что красива. Сине-зеленые, унаследованные от матери, глаза, густые волосы пшеничного цвета, точеный носик и полные, чувственные губы. В сочетании со стройной изящной фигурой, за которой после рождения дочери Тина следила особенно тщательно, производимый ее появлением эффект был предсказуем.
В юности, когда Тина только начинала собственный бизнес, мужская реакция на ее внешность раздражала – в те времена многие предпочитали видеть в ней всего лишь хорошенькую куклу, категорически не желая ставить на один уровень с собой… Что ж, Тина позаботилась о том, чтобы те, кто не сумел вовремя сориентироваться, серьезно об этом пожалели. То, что жемчужная улыбка белокурой красавицы окажется акульей хваткой, для многих стало фактом, осознанным слишком поздно. В день, когда красавица, все так же улыбаясь, безжалостно обанкротила их компании.
Это было давно. Сейчас на рынке, где в свое время развернула бизнес Тина, пожалуй, не осталось людей, которые не слышали бы о сеньоре Гордон. Красота Тины, привитые с детства манеры и любезная улыбка давно никого не обманывали. И партнеры, и конкуренты отлично знали, какой жесткой умеет быть сеньора, и даже комплименты старались делать подчеркнуто-уважительно.
Посторонним людям – не знающим, кто она такая – Тина обычно позволяла себя разглядывать, снисходительно делая вид, что ничего не замечает. Это было даже приятно – знать, что ею любуются просто как красивой женщиной, а не прикидывают, с чего бы начать разговор, имеющий целью получение выгоды.
Попытки перейти от разглядывания к знакомству Тина умела пресекать на корню, а осторожное любование издали ее забавляло. Но парень в бейсболке вел себя необычно – он и приблизиться к Тине не пытался, и глаз не отводил. Темные очки из-под опущенного на лоб козырька бейсболки не отрывались от Тины, казалось, ни на секунду. Того гляди дырку прожжет, и как только не надоело?… Тине не хотелось сознаваться в том, что взгляд парня странно тревожит. Что отмахнуться от незнакомца: «подумаешь, озабоченный!» и тут же о нем забыть не получается.
Тина пыталась отвлечься купанием, чтением в смартфоне биржевых новостей и проверкой почты, в надежде, что, когда в следующий раз незаметно глянет в сторону незнакомца, его не увидит… Как бы не так! Парень, казалось, врос в шезлонг. Никаких других дел на пляже, кроме как пялиться на Тину, у него, похоже, не было.
Тина не уходила из чистого упрямства, твердо решив, что поддаваться на провокации какого-то маньяка не будет и обозначенное самой себе для купания и загорания время вылежит. Собираться начала, как обычно, ровно в одиннадцать тридцать, когда проиграл знакомую мелодию смартфон.
Уходя, Тина с облегчением заметила, что попыток встать с шезлонга незнакомец не сделал, только проводил ее все тем же пристальным взглядом. Но, едва успев устроиться в кафе и подняв глаза от меню, увидела за дальним столиком опостылевшую бейсболку. Теперь, вместо шезлонга, парень врос в стилизованное под старину деревянное кресло кафе.
– Определились с заказом, сеньорита?
– Кофе по-гречески, пожалуйста, – сквозь зубы проговорила Тина. Нет, ну это уже ни в какие ворота!
– И все? – удивилась официантка. Тина не в первый раз приходила сюда на ланч, и обычно одним только кофе не ограничивалась.
– Все, спасибо. – Есть расхотелось.
Крошечную чашечку Тина выпила в два глотка. Запила водой. В очередной раз полистала в смартфоне новости, косясь на дальний столик.
«Бэтмен» не уходил. К принесенному официанткой стакану с кока-колой не притронулся. Казалось, он переместился в кафе по воздуху – за столом сидел так же неподвижно, как на пляже, и все так же держал перед собой журнал, Тина была готова поклясться, что открыт он все на той же странице. Лицо незнакомца за бейсболкой, очками и журналом она, как ни силилась, разглядеть не могла, и теперь это начало нервировать уже всерьез. Подшучивания над собой в духе «если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят» не помогали.
«В отель надо идти, – решила Тина, – уж туда он за мной точно не потащится. А вечером, если снова его увижу, безопасникам позвоню. Окажется, что просто озабоченный – ладно, а если его конкуренты подсунули? Как говаривала Роберта, береженого бог бережет».
Тина встала, оправила сарафан и надела шляпу. Проходя мимо зеркала над барной стойкой, бросила в него взгляд – дежурный, не сомневалась, что отлично выглядит. И, не удержавшись, отправила «маньяку» издевательский привет: игриво качнула бедрами.
***
Из номера Тина позвонила Роджеру. Доложила, что искупалась, позагорала, сбежала с пляжа от жары, скучает, целует. Отложила телефон и скорчила кислую мину. Разговоры с Роджером неизменно нагоняли скуку.
Как хорошо, что он не настаивает на совместной жизни! Вариант «ты ко мне или я к тебе?» устраивал обоих четвертый год.
Роджер, несомненно, полезен для бизнеса. И любовник неплохой. Но видеть этого человека своим мужем и отцом для пятилетней дочери Тине не хотелось. Роджер по-своему хорош, но это не ее мужчина. А размениваться по мелочам, уподобляясь матери, она не станет.
В душе Тина стояла долго – смывала морскую соль, крем для загара. Воспоминание о незнакомце растворилось в потоках воды, освежающий душ неизменно настраивал Тину на деловой лад. Она прикидывала в уме, какие нужно будет отправить распоряжения в офис перед тем, как лечь вздремнуть «на сиесту», с юности привыкла считать такой сон лучшим видом отдыха.
Посчитать доход от недавно запущенной рекламной акции – есть сомнения в том, что она работает, а своему чутью Тина привыкла доверять.
Подтвердить согласие об участии в благотворительном обеде – непременно лично, старая подруга Молли будет рыдать от счастья.
Взглянуть, наконец, на предложения дизайнерских компаний по оформлению стенда для предстоящей выставки…
Тина выключила воду, вытерла и просушила полотенцем волосы. Завернулась в халат с логотипом отеля на кармашке. Напевая, вышла из ванной. И застыла.
На кровати, откинувшись спиной на белоснежные подушки, полулежал он. В тех же темных очках и с тем же журналом в руках. На полу валялись сброшенные сандалии, на тумбочку парень аккуратно пристроил бейсболку. А рукава рубашки, до сих пор застегнутые наглухо, закатал. На левом запястье Тина увидела татуировку – пантеру, приготовившуюся к прыжку.
Вопль: «Что вы здесь делаете?!» у Тины не вырвался, застрял в горле. Она закашлялась.
– Водички? – с издевательским участием предложил парень. Голос у него не изменился, остался тем же, что и девять лет назад. – Держи.
Он нащупал на прикроватной тумбочке пластиковую бутылку с водой, бросил Тине. Она машинально поймала.
Парень снял очки. Положил на тумбочку, рядом с бейсболкой.
– Что, так сильно изменился?
– Похудел, – выдавила Тина.
Ноги не держали, пришлось присесть на край кровати. Пальцы вцепились в крышку бутылки, пытаясь открутить. Покрытые бледно-розовым лаком ногти скрипнули по пластику. Крышка не поддавалась.
Парень отложил журнал.
– Дай сюда. – Забрал у Тины бутылку, одним движением свернул крышку. – На.
Их руки встретились.
– Ты тоже изменилась, – удерживая пальцы Тины, проговорил парень, – еще красивее стала.
Он поставил бутылку на тумбочку. Подался к Тине. По-хозяйски распахнул и сбросил с плеч халат. Серые глаза, разглядывающее ее тело, знакомо потемнели. Одной рукой парень стиснул ее грудь, другую положил на затылок, привлекая к себе. Тина не сопротивлялась.
«Наконец-то», – отстучало в мозгу, когда их губы встретились.
Мелькнуло воспоминание: освещенный вечерними огнями курортный город у подножия скалы. Тепло прогретых за день камней, аромат дикого шиповника. Руки Ника, сцепленные на коленях. Его объятия, его поцелуй.
«Ник… Как же долго я тебя ждала. Наконец-то…»
***
– Думаю, нет нужды говорить, что между нами все кончено.
Вряд ли подчеркнуто-строгий, всем своим видом призванный изображать деловитость, монитор на столе Роджера был предназначен для того, чтобы демонстрировать хоум-видео.
Женщина на экране стонала и извивалась. Кричала от удовольствия, придавленная к кровати сильным, поджарым телом. Глаза зажмурены, лицо перекошено. Слов не разобрать. Только стоны – навстречу.
– Да… Да… Да-а-а!!!
Низкий, гортанный крик.
– Со мной ты никогда так не кричала, – задумчиво глядя на экран – слепленный из кусков видеоролик крутился уже добрых десять минут, позы на экране сменяли одна другую, – обронил Роджер. – А уж на минет уломать – наизнанку надо было вывернуться… Притворялась со мной? Скажи честно, притворялась?
– Какая разница.
Тина отвела со лба волосы.
– Все кончено – о’кей, все кончено. Для чего ты меня позвал? Сообщить о расставании можно было по телефону.
– И эту красоту тоже отправить по сети? – Роджер кивнул на монитор. – Порадовать хакеров, а вместе с ними – завсегдатаев порносайтов? Владелица одной из крупнейших в стране компаний отсасывает у уголовника? Вот уж лакомый кусок для журналюг… На какой помойке ты подобрала это ничтожество? – Спину и плечи замершего на стоп-кадре мужчины покрывали татуировки – набитые явно не в тату-салоне.
– Не твое дело. – Тина поднялась. – Все? Я могу идти?
– Нет, не все! – Роджер тоже вскочил. – Вместе с этой дрянью прислали письмо. Вот, полюбуйся. – Он щелкнул мышью.
«Веселые картинки стоят 400 000 евро, – прочитала Тина. – Наличными. Не получу с тебя – получу с твоих конкурентов. Вечером позвоню. Не скучай, Ти».
Тина зажмурилась.
Вот оно. Вернулось. То, что казалось похороненным и забытым.
«Я не прощаю долги», – сказал он ей когда-то. Очень, очень давно.
***
– Я не прощаю долги.
Они сидели в кафе, недалеко от офиса Роджера. Почему-то Тина выбрала тот же столик, который обычно выбирали с Роджером – странная, ненужная и ей самой непонятная месть.
– Да. Я помню. – Тина размешивала сахар в кофейной чашке. На собеседника старалась не смотреть. Внушала себе, что ей противно встречаться с глазами с Ником. – После того, как я заплачу… Пообещай, что оставишь меня в покое.
– Обещаю, что оставлю, – легко отозвался он.
Тина подняла глаза. Для того, чтобы встретиться со взглядом Ника – откровенно издевательским.
– Врешь.
Он рассмеялся:
– А зачем спрашиваешь?
– Для чего тебе деньги?
– Хочу уехать далеко-далеко и жениться на прекрасной девушке.
– Похвально.
– О, да. Если я так и сделаю, а не в первый же день просажу бабло в рулетку, будет очень похвально.
– Боже мой. Ты еще и на рулетку подсел?
– Пока нет, но планирую. Не поверишь, сколько планов накопилось – за девять-то лет. – Ник подался вперед. – Так что? Когда деньги ждать?
– Через неделю.
– Нет. Завтра. – Он поднялся. Взял Тину за руку.
Тина отпрянула, дернула на себя руку.
Ник удержал. Ухмыльнулся:
– Ох, какие мы нервные. Трахают плохо?
– Отпусти!
Он, не обращая внимания на вопль, перевернул Тинино запястье, посмотрел на изящные золотые часики.
– Восемнадцать сорок семь. Тринадцать минут, так и быть, накину, для ровного счета. Завтра в девятнадцать ноль-ноль жду наличные.
– Зачем они тебе? – вырвалось у Тины.
– Затем, что хочу отобрать их у тебя. – Ник смотрел холодно. – Все, что ты устроила – ведь это было из-за денег, да? Так вот: я их отберу. Девять лет жизни, затоптанных в дерьмо, баблом не отбить, но хоть удовольствие получу. Буду представлять, как ты скрипишь зубами от злости, жрать тридцатилетний виски и радоваться… Чао, крошка.
Ник наклонился и быстро поцеловал Тину в губы – она не успела отшатнуться. Подхватил со стола темные очки и пошел к двери.
Тина провожала его взглядом – все ту же, что и девять лет назад, прямую спину под выгоревшей футболкой. Все те же разлохмаченные над задниками сандалий джинсы, ту же нарочито ленивую, кажущуюся медлительной походку – и чувствовала, что к глазам подступают слезы.
Сейчас, в эти несколько мгновений, показалось, что она смотрит на прежнего Ника. Того, кто любил ее когда-то больше жизни. Того единственного, кого любила она. Сейчас то, что произошло в отеле, казалось дурным сном, наваждением – а три дня назад Тина не сомневалась, что к ней вернулся прежний Ник. Пришел потому, что соскучился. Потому, что любит – как будто и не было этих девяти лет. Не было того кошмара, что встал между ними…
Они почти не разговаривали.
Тина не знала, с чего начать – это она-то, выше всех своих навыков ценившая умение находить правильные слова! – и Ник тоже молчал. На неловкие вопросы Тины улыбался и закрывал ей рот поцелуями.
Потом она заснула в его объятиях, а когда проснулась, Ника рядом не было. Только скучала на тумбочке бейсболка с изображением Бэтмена.
«Забыл, – подумала Тина, в тот момент не сомневавшаяся, что Ник вышел ненадолго и скоро вернется. Взяла бейсболку, покрутила в руках. И с удивлением заметила над козырьком широкую прорезь. – Странно. Зачем тут дыра?»
Понимание, зачем, пришло сегодня: под бейсболкой Ник, пробравшись к Тине в номер, спрятал камеру. А «забыл» дурацкую кепку не просто так – уже тогда хотел ужалить побольнее. Думал, вероятно, что Тина обо всем догадается.
Она не догадалась. Вечер, ночь и следующие двое суток ждала, что Ник вернется. А дождалась истеричного звонка от Роджера: «Немедленно приезжай!»
Тина знала, что Ник умеет быть жестоким. Но не думала, что настолько.
Глава 2
Милан. 12 лет назад.
Народу в хостеле оказалось немного, соседняя кровать в комнате Тины пустовала.
– Возможно, кого-то еще подселим, – предупредила полная мулатка на ресепшене, отдавая ключи.
Тина равнодушно пожала плечами. Подселят – значит, подселят. В номере она все равно собирается только спать.
Тина быстро приняла душ и переоделась. Полюбоваться собой перед выходом из хостела не удалось – небольшое зеркало висело на уровне ее глаз. Великанов сюда заселяют, что ли?.. Ну ничего, она и так уверена, что отлично выглядит. Она не может плохо выглядеть. Сегодня – первый день ее свободы, а будет их целых три! Три дня, чтобы покорить Милан, для отчима Тина все еще сдает экзамены.
– Свобода, – сказала Тина. Подошла к окну, распахнула его и крикнула: – Свобода!
Этого показалось мало.
Она устала быть серьезной девушкой. Ей всего восемнадцать, в конце-то концов! И не так уж часто за этот, кажущийся бесконечным, учебный год позволяла себе расслабиться.
Тина вышла в коридор и, разбежавшись, сделала сальто. Выпрямилась, подобрала с пола сумку. Пожилой уборщик-китаец, выкативший в коридор тележку с чистящими средствами, восхищенно показал большой палец.
– Свобода! – похвасталась Тина. И, отправив старику воздушный поцелуй, побежала на улицу.
***
Она бродила по городу до самой ночи. Без цели, просто так – оказалось вдруг, что это ни с чем не сравнимое удовольствие.
Сидела на скамейке, разглядывая прохожих, заходила в старинные соборы, в кафе, в лавки, торгующие всякой ерундой. Позволила негру-зазывале привязать себе на запястье разноцветный шнурок «на удачу». Долго приплясывала под музыку уличного оркестра – троих парней с гитарами, в гавайских рубахах, и двух девчонок с маракасами, в ожерельях из цветов. Купила у ребят марихуаны и с ними же раскурила, убравшись подальше от центральных улиц.
В кампусе к бурным студенческим вечеринкам с алкоголем и травкой Тина присоединялась редко – не любила утреннюю разбитость, и занятия старалась не пропускать, напоминая себе, сколько стоит ее обучение и как важно не потерять государственную дотацию за хорошую успеваемость. А сейчас, когда учеба наконец-то закончилась, когда в кои веки не висят над душой утренние лекции и несданные работы…
«Будешь?» – подмигнула Тине девчонка с маракасами.
Да конечно, буду! Я свободна, как штормовой ветер! Я всё буду.
Музыканты приняли Тину за англичанку, та не стала разубеждать. В конце концов, не так уж новые знакомые и ошибались.
Дедушка и бабушка Тины со стороны матери, сэр Джозеф и леди Барбара, были англичанами. Виллу на средиземноморском побережье они, как многие их соотечественники, приобрели в свое время для того, чтобы отдыхать и вывозить «на море» маленькую дочь Маргариту. А под старость, отойдя от дел – в Лондоне сэр Джозеф владел адвокатской конторой – окончательно перебрались на побережье.
Итальянским Тина владела не хуже, чем английским, в ее окружении с раннего детства присутствовали оба языка, но притворяться непонимающей было весело.
Тину приглашали продолжить знакомство дальше – парень по имени Марко призывно ей улыбался – но Тина отказалась. Парней на свете много, а у нее осталось всего два дня вожделенной свободы. На прощанье Тине вручили яркую листовку с рекламой байкерского шоу.
– Это наши знакомые. Приходи, будет круто!
– Приду, – пообещала Тина – уверенная, что никуда не пойдет.
Но на следующий день, случайно обнаружив в сумке листовку, взглянув на адрес проведения шоу и сверившись с путеводителем, поняла, что находится недалеко. Так, почему бы и нет?
***
Байкерское шоу оказалось не просто зрелищем, здесь проводили что-то вроде соревнований. Мотоциклисты из разных команд прыгали с трамплина – то вместе, то по одиночке, – и выделывали в воздухе такое, что у Тины замирало сердце. Она быстро разобралась, что команд две: парни в красных шлемах с оскаленной волчью пастью, и в желтых, с черной пантерой, приготовившейся к прыжку. Тина никак не могла решить, за кого болеет, за волков или за пантер, и от души аплодировала всем подряд.
Телефонный трезвон в сумке услышала после того, как отчим набрал ее в четвертый раз.
«Где ты? – прочитала Тина пришедшее в промежутке между звонками сообщение. – Почему не отвечаешь?»
– Потому что смотрю байкерское шоу! В Милане, – злорадно сообщила телефону Тина.
И начала пробираться к выходу – разговаривать здесь, под рев мотоциклов и шум толпы, было невозможно. Кроме того, необходимо было притвориться паинькой: сделать вид, что она в общежитии колледжа, а телефон не услышала потому, что спала.
– Ч-черт! – Телефон затрезвонил снова. Если уж мистер Эндрю Кларк вспоминал про падчерицу, делал он это весьма настойчиво.
Тина заозиралась, выискивая место, где можно было бы поговорить с отчимом в тишине.
Поодаль заметила растянутые на траве белые шатры. Рядом с ними суетились какие-то люди, но шум туда, кажется, не долетал… Тина решительно направилась к шатрам.
– Дальше нельзя, сеньорита. – Мужчина в форме охранника заступил ей дорогу. Кивком головы указал на переносное ограждение и табличку: “Staff Only”.
– Но мне очень нужно. – Тина умильно улыбнулась. – Я всего на минуту! Пожалуйста.
– Нельзя, сеньорита. – Мужчина покачал головой. – Правила придумал не я.
– Спокойно, приятель. Леди со мной.
Тина оглянулась – парень подошел сзади. Длинноволосый, как все на этом шоу, но хотя бы без бороды. В повязанной вокруг головы бандане, грязных джинсах и футболке с надписью “Staff”. Рука в перчатке с обрезанными пальцами хлопнула охранника по плечу. Тина заметил, что пальцы у парня тоже грязные.
– Зарываешься, Ник, – бросил охранник. Но, тем не менее, отступил в сторону.
– Пойдем. – Парень отцепил от столбика трос-ограждение, кивнул Тине, приглашая следовать за собой. – Кого надо?
– Что? – не поняла Тина.
– Ну, зачем ты сюда пробралась? С Густавом сфоткаться? Или с Лео? Или с кем?
– Ни с кем. Мне просто нужно позвонить и поговорить в тишине.
Парень, кажется, не поверил. Посмотрел на Тину удивленно. Однако подошел к одному из шатров, откинул полог и махнул рукой – заходи.
Шатер, судя по всему, использовался участниками шоу в качестве раздевалки. На полу валялись одежда, обувь, мотоциклетные шлемы, распотрошенные рюкзаки и спортивные сумки.
У дальней стены пристроился за раскладным столиком еще один длинноволосый парень, он увлеченно щелкал клавишами ноутбука. На вошедших не оглянулся.
– Звони, – почему-то ухмыляясь, предложил Тине неожиданный спаситель.
– Спасибо.
Тина не успела набрать номер – отчим позвонил сам. Парень прислушивался к их разговору с нескрываемым интересом. Бормотать:
– Да-да, Эндрю, все хорошо… Я просто вздремнула… Дома, да… Последний экзамен завтра, международное право. Ох, ну конечно, я нервничаю! Ужасно волнуюсь… – Тине было крайне неловко.
– Цеппер, мазерфак! Где ты шляешься? – В шатер заглянуло недовольное бородатое лицо. – У Фреда колесо завиляло, а тебя не дозваться!
– Бегу. – Спаситель, повернувшись к Тине, развел руками – мол, что поделать, подмигнул ей и выскочил из шатра.
– Кто это там? – встревожился в трубке отчим. – С кем ты, Ти?
– Ни с кем, просто выглянула в коридор. Соседи шумят.
– Ох, бедняжка! Ну, ничего. Остался всего один день, и ты будешь дома.
Тине всегда было интересно, догадывается ли Эндрю, какую кислую мину она корчит при упоминании о «доме». Она и при жизни матери не любила бывать на вилле, жизнь сонного средиземноморского городка казалась невыносимо скучной.
Когда Тина вышла из шатра, никого, кроме охранника, в отдалении не увидела. Парень по имени Ник, со странным прозвищем Цеппер, куда-то исчез. А через полчаса шоу закончилось.
Тина снова до темноты бродила по городу. Гавайский оркестр не встретила – их место занял старик в тирольской шляпе, с аккордеоном и укрепленными над плечом тарелками. Траву пришлось покупать у негра-зазывалы.
***
В хостел Тина приползла, едва волоча ноги – второй день прогулок давал о себе знать. А на парковке хостела увидела мотоцикл. На баке была изображена пантера, приготовившаяся к прыжку.
Ничего удивительного, сказала себе Тина. Наверняка не все байкеры – местные. Приехали из других городов, а жилье подбирают каждый по своему кошельку.
Чтобы срезать дорогу до корпуса, она пошла через внутренний дворик. Еще вчера приметила там беседку, но вчера в беседке было пусто.
Сейчас, пересекая дворик, Тина остановилась. Двор освещали фонарики на солнечных батареях – дешево и сердито. Светили они тускло, но Тина разглядела внутри беседки стол, а на столе – мотоциклетный шлем. Потом увидела развалившегося на стуле, закинувшего ноги на соседний стул, парня. Он, будто старой знакомой, отсалютовал Тине пивной бутылкой:
– Хай.
– Что ты здесь делаешь? – по-дурацки вырвалось у нее.
– Живу, – последовал очевидный ответ. – Как и ты, полагаю. Пиво будешь? Угощаю.
– Давай, – подумав, согласилась Тина.
После травки с гавайским оркестром, в дальнем углу какого-то парка, пиво во дворе хостела с почти знакомым парнем показалось детской шалостью. Она села за стол.
Парень нырнул рукой в пакет из супермаркета, выдернул оттуда бутылку. Взял со стола зажигалку, ковырнул крышку. Протянул вспенившуюся бутылку Тине:
– Держи.
– Спасибо. – Тина отхлебнула. Пиво было теплым.
– Нагрелось, – будто извиняясь, объяснил парень. – А в холодильник тащиться лень.
– Давно ты тут?
Часов у парня на руке не наблюдалось. Вместо них он посмотрел на стоящие на полу пустые бутылки.
– Не очень… С час, наверное.
– Ты участвуешь в шоу?
– Пытаюсь, но до шоу пока не дорос. В обслуге торчу. По части гайки крутить мне точно равных нет. – Парень улыбнулся. – Ребята дальше покатились, а мне остаться пришлось. Мать звонила, попросила срочно приехать… А ты чего здесь?
– Я – проездом, – соврала Тина, – путешествую автостопом. Завтра еще один день здесь, а потом – во Флоренцию.
– Бывал. Прикольно. Как тебя звать?
– Тина. А тебя? Хотя, я помню. Ник.
– Ага. – Он сказал это не сразу. А потом вдруг произнес что-то на незнакомом языке.
– Что? – удивилась Тина.
– Да решил проверить, вдруг мы с тобой земляки. Ну, нет так нет.
Его акцент Тина заметила и раньше.
– Так ты эмигрант? А откуда?
– Из бывшего Союза. Но мы давно переехали, я совсем малой был. Показалось почему-то, что ты из наших.
– Это я поняла. А что ты сказал?
Ник ухмыльнулся, отхлебнул пива.
– Что у тебя классные сиськи.
– Врешь! – возмутилась Тина.
– Чего это? Я про сиськи никогда не вру.
– Врешь, что ты это сказал! Ты со всеми так знакомишься?
– Не, – ощерился Ник, – только с девчонками. И только с теми, у кого правда сиськи классные.
Тина невольно одернула майку. Своей фигурой она гордилась, и парни к ней нередко прикипали взглядами. Но, чтобы так откровенно… Удивительный нахал.
– И как? – Лицо у Тины пылало, но говорить она старалась небрежно. – По морде часто давали?
– Веришь – ни разу. – Ник, отставив бутылку, подался через стол к ней. То, что глаза у него черные и насмешливые, Тина разглядела еще днем. – А вот, чтобы просто давали – такое случалось.
– Не мой случай, – фыркнула Тина.
– Как знать, как знать. – Ник снова откинулся назад, забросив ноги на соседний стул. Он с удовольствием разглядывал Тину. Так, что в голове пронеслось: вырез у майки, пожалуй, слишком глубокий. А джинсовые шорты – слишком короткие.
Приличия требовали оскорбиться и уйти. Тина поставила на стол недопитую бутылку, и, всем своим видом изображая негодование, пошла в сторону корпуса.
– Передумаешь – заходи, – прилетело ей вслед. – Первый этаж, двенадцатая комната… Кажется.
***
Тине не спалось. Ни прихваченный в дорогу любовный роман, ни наушники с тихой музыкой не помогали. Она долго ворочалась в кровати, пытаясь поудобнее пристроить под головой тощую хостельную подушку.
В конце концов, не выдержала – выглянула из коридора во дворик.
Окна выходили прямо на беседку. Ник, оказывается, даром времени не терял, успел обрести компанию: вместе с ним за столом сидели две девицы. Одна – с наполовину выбритой головой, другая – в спутанных дредах. От беседки тянуло марихуаной.
Девица в дредах заливисто расхохоталась, откинулась назад. Ей на плечи уверенно легла рука в перчатке с обрезанными пальцами. Девица не возражала.
– Вот шлюха! – вырвалось у Тины. Она сердито захлопнула окно.
И Ник этот хорош! Так вот запросто, с первой встречной… Правильно сделала, что ушла.
Недовольно ворча, Тина вернулась в комнату. Снова улеглась.
Вскоре поймала себя на попытках угадать, что будет происходить в беседке дальше, и сердито выругалась. Вытащила из чемодана взятый в университетской библиотеке сборник статей по международному праву, постаралась сосредоточиться на чтении.
Сработало: на второй странице заснула.
