Ёлка

Михаил Михайлович Зощенко Ёлка В этом году мне исполнилось, ребята, сорок лет. Значит, выходит, что я сорок раз видел новогоднюю ёлку. Это много! Ну, первые три года жизни я, наверное, не понимал, что такое ёлка. Наверное, мама выносила меня на ручках. И, наверно, я своими чёрными глазёнками без интереса смотрел на разукрашенное дерево. А когда мне, дети, ударило пять лет, то я уже отлично понимал, что такое ёлка. Я с нетерпением ожидал этого весёлого праздника. И даже в щёлочку двери подглядывал, как моя мама украшает ёлку. А моей сестрёнке Лёле было в то время семь лет. И она была исключительно бойкая девочка. Она мне однажды сказала: – Минька, мама ушла на кухню. Давай пойдём в комнату, где стоит ёлка, и поглядим, что там делается. Вот мы с сестрёнкой Лёлей вошли в комнату. И видим: очень красивая ёлка. А под ёлкой лежат подарки. А на ёлке разноцветные бусы, флаги, фонарики, золотые орехи, пастилки и крымские яблочки. Моя сестрёнка Лёля говорит: – Не будем глядеть подарки. А вместо того давай лучше съедим по одной пастилке. И вот она подходит к ёлке и моментально съедает одну пастилку, висящую на ниточке. Я говорю: – Лёля, если ты съела пастилку, то я тоже сейчас чтонибудь съем. И я подхожу к ёлке и откусываю маленький кусочек яблока. Лёля говорит: – Минька, если ты яблоко откусил, то я сейчас другую пастилку съем и вдобавок возьму себе ещё эту конфету. А Лёля была очень такая высокая, длинновязая девочка. И она могла высоко достать. Она встала на цыпочки и своим большим ртом стала

Михаил Михайлович Зощенко Ёлка В этом году мне исполнилось, ребята, сорок лет. Значит, выходит, что я сорок раз видел новогоднюю ёлку. Это много! Ну, первые три года жизни я, наверное, не понимал, что такое ёлка. Наверное, мама выносила меня на ручках. И, наверно, я своими чёрными глазёнками без интереса смотрел на разукрашенное дерево. А когда мне, дети, ударило пять лет, то я уже отлично понимал, что такое ёлка. Я с нетерпением ожидал этого весёлого праздника. И даже в щёлочку двери подглядывал, как моя мама украшает ёлку. А моей сестрёнке Лёле было в то время семь лет. И она была исключительно бойкая девочка. Она мне однажды сказала: – Минька, мама ушла на кухню. Давай пойдём в комнату, где стоит ёлка, и поглядим, что там делается. Вот мы с сестрёнкой Лёлей вошли в комнату. И видим: очень красивая ёлка. А под ёлкой лежат подарки. А на ёлке разноцветные бусы, флаги, фонарики, золотые орехи, пастилки и крымские яблочки. Моя сестрёнка Лёля говорит: – Не будем глядеть подарки. А вместо того давай лучше съедим по одной пастилке. И вот она подходит к ёлке и моментально съедает одну пастилку, висящую на ниточке. Я говорю: – Лёля, если ты съела пастилку, то я тоже сейчас что-нибудь съем. И я подхожу к ёлке и откусываю маленький кусочек яблока. Лёля говорит: – Минька, если ты яблоко откусил, то я сейчас другую пастилку съем и вдобавок возьму себе ещё эту конфету. А Лёля была очень такая высокая, длинновязая девочка. И она могла высоко достать. Она встала на цыпочки и своим большим ртом стала поедать вторую пастилку. А я был удивительно маленького роста. И мне почти что ничего нельзя было достать, кроме одного яблока, которое висело низко. Я говорю: – Если ты, Лёлища, съела вторую пастилку, то я ещё раз откушу это яблоко. И я снова беру руками это яблоко и снова его немножко откусываю. Лёля говорит: – Если ты второй раз откусил яблоко, то я не буду больше церемониться и сейчас съем третью пастилку и вдобавок возьму себе на память хлопушку и орех. Тогда я чуть не заревел. Потому что она могла до всего дотянуться, а я нет. Я ей говорю: – А я, Лёлища, как подставлю к ёлке стул и как достану себе тоже что-нибудь, кроме яблока. И вот я стал своими худенькими ручонками тянуть к ёлке стул. Но стул упал на меня. Я хотел поднять стул. Но он снова упал. И прямо на подарки. Лёля говорит: – Вот теперь, Минька, я не ручаюсь, что мама тебя не выдерет. Я хотел зареветь, но в этот момент пришли гости. Много детей с их родителями. И тогда наша мама зажгла все свечи на ёлке, открыла дверь и сказала: – Все входите. И все дети вошли в комнату, где стояла ёлка. А наша мама говорит: – Теперь пусть каждый ребёнок подходит ко мне, и я каждому буду давать игрушку и угощенье. И вот дети стали подходить к нашей маме. И она каждому дарила игрушку. Потом снимала с ёлки яблоко, пастилку и конфету и тоже дарила ребёнку. И все дети были очень рады. Потом мама взяла в руки то яблоко, которое я откусил, и сказала: – Лёля и Минька, подойдите сюда. Кто из вас двоих откусил это яблоко? Лёля сказала: – Это Минькина работа. Я дёрнул Лёлю за косичку и сказал: – Это меня Лёлька научила. Мама говорит: – Лёлю я поставлю в угол носом, а тебе я хотела подарить заводной паровозик. Но теперь этот заводной паровозик я подарю тому мальчику, которому я хотела дать откусанное яблоко. И она взяла паровозик и подарила его одному четырёхлетнему мальчику. И тот моментально стал с ним играть. И я рассердился на этого мальчика и ударил его по руке игрушкой. И он так отчаянно заревел, что его собственная мама взяла его на руки и сказала: – С этих пор я не буду приходить к вам в гости с моим мальчиком. И я сказал: – Можете уходить, и тогда паровозик мне останется. И та мама удивилась моим словам и сказала: – Наверное, ваш мальчик будет разбойник. И тогда моя мама взяла меня на ручки и сказала той маме: – Не смейте так говорить про моего мальчика. Лучше уходите со своим золотушным ребёнком и никогда к нам больше не приходите. И та мама сказала: – Я так и сделаю. С вами водиться, что в крапиву садиться. И тогда ещё одна, третья мама сказала: – И я тоже уйду. Моя девочка не заслужила того, чтобы ей дарили куклу с обломанной рукой. И моя сестрёнка Лёля закричала: – Можете тоже уходить со своим золотушным ребёнком. И тогда кукла со сломанной ручкой мне останется. И тогда я, сидя на маминых руках, закричал: – Вообще можете все уходить, и тогда все игрушки нам останутся. И тогда все гости стали уходить. И наша мама удивилась, что мы остались одни. Но вдруг в комнату вошёл папа. Он сказал: – Такое воспитание губит моих детей. Я не хочу, чтобы они дрались, ссорились и выгоняли гостей. Им будет трудно жить на свете, и они умрут в одиночестве. И папа подошёл к ёлке и потушил все свечи. И сказал: – Моментально ложитесь спать. А завтра все игрушки я отдам гостям. И вот, ребята, прошло с тех пор тридцать пять лет, а я до сих пор хорошо помню эту ёлку. И за все эти тридцать пять лет я, дети, ни разу больше не съел чужого яблока и ни разу не ударил того, кто слабее меня. И теперь доктора говорят, что я поэтому такой сравнительно весёлый и добродушный.