Kitobni o'qish: «Искры»

Жизнь

Вы когда-нибудь задумывались о том, что живете не ту жизнь? Что она идет не в том направлении, в котором должна? События вам не близки, не интересны. Что с этим делать? Кажется, что остается лишь ругать себя за неумение существовать в данном мире, продолжать бранить за иллюзии, в которых живешь и за неумение ценить то, что имеешь. Проходит время и в какой-то момент понимаешь, что жизнь превратилась микс из ругани и стыда за самого себя, за то, что живешь не так, как хочешь, а поменять ничего не в силах, потому что просто не знаешь, что поменять.

В таком состоянии Максим прибывал всю свою сознательную жизнь, в особенности, последние полгода, и ничего не мог с этим поделать: то ли ему не хватало воли и усидчивости для поиска причины своего самочувствия и решения этого вопроса, то ли проблема была не такой масштабной и ресурса организма с лихвой хватало на то, чтобы не обращать внимания на нее и жить дальше, делая вид, что ничего страшного не происходит.

«Может быть это то самое выгорание, о котором говорили старшие коллеги?» – думал Максим, рассуждая в свободную минуту над тем, что с ним происходит. «Говорят, что если работа не по душе, то возникает чувство усталости и подобного рода мысли, которые с виду не страшны, но накопительным итогом могут привести к нервному срыву и довести до увольнения с работы. Хотя, если верить ребятам, эта история очень долгая, поэтому у меня есть еще минимум полгода в запасе для более плотного занятия происходящим. Можно сейчас лишний раз не перегружаться какой-то бесполезной работой.»

Кто-то когда-то сказал, что осознание проблемы – это половина пути ее решения, и Максим всегда был доволен собой, что он решил уже 50% задачи, поэтому остальные 50% можно было немного растянуть во времени, а так как дедлайнов никто не устанавливал, то это «немного» превращалось в бесконечность, во время которой проблема забывалась, а ощущение частичного решения замещалось ощущением полной победы над эфемерным противником. Такой план решения проблемы его более чем устраивал, а интуиция подсказывала, что он идет по верному, давно протоптанному пути и скоро все станет хорошо. Либо, конечно, станет плохо, но это будут проблемы того, будущего Максима, а у сегодняшнего Максима все точно в порядке.

Если не обращать внимание на очередной парад тревожных мыслей и яркое июльское солнце за окном, то в остальном это было обычное утро, которое посещает любого работающего человека в начале каждого рабочего дня. Максим встал, принял душ, посмотрел в телефоне, что нового произошло в мире, пока он спал и сейчас стоял у раковины и мыл гейзерную кофеварку, чтобы быстренько сварить себе утренний кофе, горечь которого напоминала ему о дедушке и его присказках о том, что человек становится по-настоящему взрослым, когда гордится тем, что преодолевает проблемы, которые сам себе и создал. Тот, конечно, имел в виду что-то более мудрое и философское, но сказанное сейчас прекрасно подходило происходящему на кухне. И самое интересное, что непонятно, что мешает закончить эти страдания, выкинуть неудачные зерна и купить вместо них такие, которые будут приносить радость и бодрость. Но нет, это не наш выбор, наш выбор – страдать, давиться и гордиться собой и своим подвигом. Может быть, это было тем наказанием, которое подсознание выбирает для нас в отместку за проявленные слабость и малодушие? Чтобы немая справедливость все же восторжествовала, чтобы проступок был наказан так же тихо, как и совершен. Никто этого не знает, никто и не узнает, а Максима это точно не интересовало, так как он понимал, что уже опаздывает на работу, и надо было срочно ускоряться. Хорошо, что он жил на улице Семашко, недалеко от работы, на которую можно было дойти пешком, но это не было абсолютным спасением.

«Придется идти быстрым шагом, а может даже бежать» – думал он, закончив с завтраком и надевая костюм поверх по-мужски выглаженной рубашки. Это вид глажки, когда утюг касается только той зоны одежды, которая не скрыта от собеседников и на которую может упасть их взгляд. Для рубашки это были зона груди, воротник и манжеты. Да, немного несерьезно, зато как эффективно! Да и освободившееся время можно целиком и полностью посвятить более важным задачам, например залипанию в телефон.

«Мда…в такие моменты не хватает надежной женской руки» – тосковал Максим, проверяя, что все непроглаженные части рубашки надёжно скрыты и его мухлеж не будет раскрыт. Сегодня его ждал долгий рабочий день, который в конце должен был перерасти в вечерние посиделки по случаю закрытия важного проекта на работе. Конечно, как новоиспеченный сотрудник, он мало что сделал для его завершения, но все-таки вклад в общую работу внес, за что и был награжден возможностью присоединиться к всеобщему веселью. А что самое главное, что на корпоративе будет Наташа, девушка, с которой он познакомился на работе и с которой у него завязались отношения. Пока еще их сложно было назвать романтическими, но, казалось, что все к этому шло, надо было лишь найти возможность и признаться ей в своих чувствах. Наверное, это очень громко сказано «признаться в чувствах», такое сейчас можно увидеть в школе или в молодежных комедиях, где есть девчонка-оторва и по уши влюбленный в нее отличник, но настрой был именно такой. Пусть без цветов, пусть без излишней романтики, но Максим собирался сказать, что Наташа ему не безразлична и что было бы очень хорошо, если бы они начали встречаться. Шансы на это, по его мнению, были достаточно не плохи, так как они одного возраста, почти одновременно начали работать в компании и оба любили слушать фонк и гулять под него по улицам Нижнего Новгорода. В принципе, полный джентельменский набор для завязывания отношений, к тому же он ощущал какой-то душевный подъем, который придавал Максиму веры в собственные силы и в задуманное. —«Соглашусь, все мы уже наслышаны о неэтичности служебных романов и важности их избегания на рабочем месте – рассуждал он сам с собой надевая обувь, – но давайте будем честны: ну какой это служебный роман? Такое определение больше подходит для каких-то сорокалетних мужчины и женщины, которые, действительно, в этой ситуации ведут себя, словно совершают первородный грех. А что мы? Я меньше года работаю в компании, а если говорить точнее, в принципе «работаю», Наташа тоже. Какие к нам могут быть требования? Даже сейчас я скорее ощущаю себя тем же студентом, который просто перевелся в другое учебное заведение. Все вокруг важные, умные, говорят тебе, как и что делать, а в конце оценивают и дают обратную связь. Ну как такое можно назвать серьезной работой, а меня серьезным дядей, поведение которого влияет на лицо всей компании? Ну нет, это пока что не для меня, такие критерии на меня применять не надо, я так пока не хочу».

На часах было 8:45, а это значит, что до начала рабочего дня оставалось 15 минут, а до офиса, расположенного в одном из бизнес-центров на улице Горького почти километр пешком. С учетом нескольких светофоров на пути, постоянной очереди на лифт в бизнес-центре и какой-нибудь неожиданной мелочи, которая как на зло должна была произойти с Максимом по пути на работу, времени было впритык, но достаточно. Не сказать, что опоздание на работу было бы какой-то проблемой, просто Максим любил точность и считал опоздание самой глупой формной проявления безалаберности, которую сам себе не смог бы простить. Поэтому он напоследок посмотрел на себя в зеркало перед выходом, пожелал удачи и вылетел из квартиры навстречу новому дню.

В этом году Максим окончил экономический факультет одного из лучших (как говорили его родители) университетов его города и сейчас работал в перспективной (как говорили его родители) финансовой компании. Учеба давалась ему не сложно, цепкий ум без проблем справлялся с материалом, который система подготовила для загрузки в головы нового поколения экономистов и финансистов. Все могло бы быть еще лучше, но вот с усидчивостью и трудолюбием были проблемы – не сильно хочется сидеть над учебниками, когда слышишь зов юности и мчишься навстречу приключениям в соседний район или даже город. Жить было очень весело, но необходимость сочетать эту жизнь со студенческими обязанностями заставляла расставлять приоритеты, которые не всегда принимали сторону учебы. Но его все устраивало, так как это было куда лучше того, что происходило в школе.

В школе тоже все было не плохо, но в куда скромных масштабах. Маленький город – это маленький город, все, происходящее в нем, в какой-то момент начинает дублировать себя, и, как только начинаешь это замечать, то на душе становится печальнее с каждым новым повтором. Вся жизнь превращается в ожидание выпуска из школы и поступления в другой большой город не с целью отучиться на что-то интересное и принести пользу обществу, а поскорее покинуть свой дом и ринуться на встречу новой жизни, не важно какой, главное – другой! Так оно и произошло, Максим окончил среднюю школу в маленьком городке Нижегородской области. Он часто смеялся, что само название городка, хотя и пропитано историей, но уже звучит само по себе, как что-то самое стандартное и обычное, что только может быть. Школа тоже была самой простой, какая и должна, наверное, быть, способной подготовить те необходимые для страны головы, которые будут занимать обычные места на самой обычной работе. Семья Максима была тоже самой классической – мама, папа, один ребенок. Взрослые работают в найме – отец инженер, а мама экономист – поэтому денег в семье было ровно столько, чтобы жить достойную по мнению жителя небольшого областного города жизнь. Стандартный набор семейных увлечений – огород, рыбалка, периодический отдых на море летом. В начальной школе отец отдал его на тхэквондо, потому что парень должен уметь постоять за себя, а мама через несколько лет, как сын привык к нагрузке, еще и в музыкальную школу, чтобы воспитать в нем чувство прекрасного. О желаниях ребенка, разумеется, никто и не спрашивал, родители все решили за него. Были попытки спора, уговоры отдать его в те секции, которые были интересны Максиму, но ничего не вышло. Тяжело маленькому человеку отстаивать свои права, будто учеба в начальной школе ставит на тебе клеймо того, с чьим мнением можно не считаться. Но если быть честным, то желания отстаивать свою позицию до конца у Максима не было, поэтому после некоторых уговоров он принимал позицию родителей и продолжал заниматься тем, что они выбрали для него. К сожалению, вместо навыков самозащиты и чувства прекрасного, он лучше всего научился плыть по течению, в ситуациях, где понимал ничтожность собственных сил по отношению к оппонентам, будь это люди или жизнь в целом. В остальном же он не опускал голову, старался сам принимать решения и идти тем путем, который казался ему наиболее правильным. Так произошло, например, с поступлением в университет и переездом в другой город. Нижний Новгород по сравнению с Балахной казался огромным островом свободы, который был рядом и манил Максима на протяжении всей его жизни. Наверное, это чувство знакомо каждому жителю маленького поселения, расположенного по соседству с большим. Каждый приезд как праздник, каждая прогулка приносила море эмоций и радости, а каждый отъезд – разочарование, пропитанное ожиданием новой поездки. Максима все детство преследовало чувство, что вокруг все слишком обычное и простое, и поездки в Нижний Новгород давали ему надежду, что вот тут, совсем недалеко, есть другой мир, живой и яркий, и надо лишь чуть протянуть свою руку и можно схватить эту жизнь, а потом уже никогда не отпускать. Его привлекал шум, привлекала городская суета, привлекали городские огни. Когда отец ему говорил, что терпеть не может этот ритм жизни, то Максим никогда его не понимал. Он, наоборот, как мотылек на свет, стремился к шуму и умирал от тишины своего дома. И самое странное, что многие друзья и знакомые Максима говорили так же, как его отец, что их отталкивает шум и суета. Он искренне пытался понять и не понимал происходящего, казалось, что он один такой, который стремился навстречу проблемам, когда остальная масса старалась эти проблемы избежать. Забавно, но в какой-то момент, Максим подумал, что именно так и выглядит гордыня, один из смертных грехов. Конечно, Максим не был сильно воцерквленным человеком, что не удивительно, в его-то возрасте, но само признание наличия горделивости приносило ему боль. Но, как уже известно, у Максима был свой верный способ решения подобного рода проблем – осознание и последующее забвение. Поэтому долго его страдания не длились, но сам факт наличия ситуации периодически напоминал о себе, что приносило в его жизнь легкое чувство досады от самого себя. После сдачи выпускных экзаменов Максим без особых проблем поступил в университет и смог договориться с родителями о переезде в соседний город. Радости его не было предела, особенно после того, как начались первые дни новой жизни. Студенческий быт совершенно отличался от того, что было прежде – он был ярче, веселее, сложнее, а самое главное—масштабнее! Весь этот мир принадлежал Максиму и только ему—больше никакого контроля, никаких ограничений!

С жильем сложилась отдельная великолепная история. Для надлежащей учебы родители Максима решили, что ему не место в общежитии и надо снять для ребенка квартиру в городе рядом с учебным заведением, а чтобы мальчишке было веселее и финансово легче попросили того найти себе соседа среди своих одноклассников, так как среди них было не мало тех, кто тоже после окончания школы перебирался в Нижний Новгород. Таким соседом оказался Сашка, одноклассник Максима, который был для него где-то посередине между другом и приятелем, что, в принципе, устраивало обоих. Подходящую однокомнатную квартиру нашли родители Саши, что даже упростило переезд. Квартира эта принадлежала каким-то дальним родственникам, с которыми договорились, что первое время мальчики поживут за квартплату, а как втянутся в учебу и найдут себе подработку будут полностью самостоятельно оплачивать себе жилье. Вот только квартира была с таким старым ремонтом, что даже сложно было представить, в каких годах и какого столетия он был выполнен, но ребятам было только в радость, новые впечатления покрывали все шероховатости новой жизни. Прошло время, о второй части договорённости никто так и не вспомнил, а мальчишки были только рады продолжать платить по квитанциям, поэтому сами не спешили напоминать о таком неудобном для молодых студентов обещании. После первого года обучения Сашка не справился с нагрузкой и после отчисления сразу направился на службу родине, после которой решил посмотреть на Россию и поискать себя где-нибудь еще, и в Нижний Новгород уже не возвращался. Максим же так и продолжал жить квартире за квартплату, с верой в чудо и надеждой, что о нем никто не вспомнит, и не выставит за порог уже такого родного дома. Чудо это, к слову, продолжалось и по сей день. Шло время и оказалось, что счастье Максима длилось недолго. В какой-то момент он понял, что переезд и новая жизнь лишь были для него передышкой, единичным глотком свежего воздуха, но не более. Не той свободой, что он искал, не тем путем, встать на который он хотел. Опять он ощутил ту бренность бытия, от которой бежал, снова его жизнь окутала та серость, на которую с болью в груди приходилось смотреть долгие школьные годы.

«Быть может эта проблема во мне?» – думал он, лежа ночью на кровати и смотря в пустоту. – «Как можно быть таким недовольным и безразличным к своему окружению и своей жизни? У меня хорошая жизнь: здоровые родители, крыша над головой, успешная учеба, верные друзья, веселая студенческая жизнь – почему мне этого мало? Почему все то, что окружает меня мне так безразлично. Будто я не был рожден для этого мира и все его ценности не ценны для меня. Стыдно ли мне? Безусловно. Но я не в силах поменять свое отношение к происходящему, я совру, если скажу, что меня все устраивает и я всем доволен. Это будет неправда!»

Подобные мысли часто посещали голову Максима, ощущение того факта, что этот мир ему чужой давно стало спутником его жизни и не создавало больших проблем. Пойти к психологу смелости не хватало, а каких-то серьезных проблем это не создавало ни Максиму, ни окружающим, поэтому можно было просто сжать эту неудовлетворенность в кулак, спрятать подальше и продолжать жить той жизнью, которая считается самой нормальной из всех возможных вариантов. Шли годы, Максим закончил бакалавриат, а затем и магистратуру по наставлению родителей. В течение последнего учебного года он успешно прошел собеседование в одну крупную финансовую компанию и начал свой карьерный путь, который уже как полгода продолжается и по сей день. Со стороны это была самая, что ни на есть образцовая жизнь, жаль только подобная судьба была Максиму не по нраву. До того момента, пока он не встретил ее. Наташа была на пару месяцев младше Максима, она училась с ним в одной параллели. Они внешне знали друг друга, но никогда прежде близко не пересекались. И вот, судьба свела их вместе на новой работе. Удивительно, но Наташа привлекла Максима с первых же дней – ее рыжие волосы, такие же яркие, как ее звонкий смех сильно выделяли девушку среди всего коллектива. Максим даже поражался, как он имел наглость не замечать ее во время учебы, это было очень грубо и непростительно с его стороны. Нужно было срочно исправлять положение и начинать дружить. В отношении девушек «дружбой» Максим называл такой вид отношений, который в любой момент мог перерасти во что-то большее, не всегда романтическое, но что-то большее, на что нацелен любой уверенный в себе и своих силах парень. Но ничего не происходило, было очень странно такое наблюдать, но Наташа никак не реагировала на флирт Максима, что несомненно его задевало. Если смотреть со стороны, то у них были прекрасные отношения, такие, какие должны, наверное, быть, в любом коллективе – открытые, дружелюбные, поддерживающие. Но на романтическую составляющую в них не было и намека, что сильно злило Максима. Конечно, он не был героем тех рассказов о любовных похождениях, что парни травят друг другу в курилке, но и не был искушен вниманием со стороны противоположного пола, поэтому, такая реакция, особенно при приложенных усилиях, была ему непонятна. И в какой-то момент он понял, что начинает влюбляться, возможно, той самой любовью, которая воспета поэтами в прозе и стихах. С каждым новым днем его чувства росли, а безразличие Наташи делало их на этом фоне только ярче. Максиму такие чувства были непривычны, он не знал, как ему быть и что делать, он просто молчал и наблюдал за собой и своим самочувствием. В какой-то момент он подумал, а может быть это оно? Вдруг это тот лучик света, что скрасит его существование, что рассеет серость, окружившую его со всех сторон и преследовавшую его на протяжении, казалось бы, всей жизни. Да нет же, никаких вдруг, это точно его спасение. Прошли дни и Максим понял, что ложится спать и просыпается с мыслями о ней, что вместо работы он занят составлением вымышленных ситуаций, в которых он красиво выручает Наташу, а затем познаётся ей в любви и получает взаимный ответ. Казалось, он придумал тысячу вариантов того, как это должно произойти, но в действительности ничего не менялось – все те же разговоры за кофе в компании ее и коллег, забавные шутки во время ожидания лифта и совместная работа, и среди всего этого ни единого намека на возможность показать искренность своих чувств. Но тут случилось то, чего никто не ждал. Компания закрыла один очень успешный проект и руководство объявило о том, что это дело необходимо отпраздновать всем причастным к событию, а к ним, в свою очередь, относились Максим и Наташа.

«Это оно, это мой шанс!» – воскликнул Максим, прочитав письмо от руководства, и вызвав шепот непонимания и осуждения со стороны окружающих его коллег. Но ему было все равно, ведь перед ним была та самая возможность, которую он так долго ждал. Вечер, непринужденная обстановка и заслуженный праздник – чем не подходящая атмосфера для признания в любви, ну или в том, что очень похоже на нее. Для Максима это было не важно, он хотел говорить, он хотел кричать! Так сильно и долго он терпел, что слова собирались не то, что сойти с его языка, они собирались слететь со скоростью молнии и звучать с громкостью грома. И плевать на то, что его не поймут другие, зато его услышит та самая, та единственная, мысли о которой последние полгода не отпускали его ни на минуту. Остается лишь дождаться, совсем чуть-чуть и предначертанное будет исполнено. Но, если быть честным, то Максим задумывался, были ли эти чувства искренними? Действительно ли ему нравилась Наташа и он был без памяти влюблен в нее или же ему просто хотелось вырваться из своего ничтожного существования, а Наташа была ключом к его спасению.

«Я ее использую? А кто это может доказать? Что является доказательством такого моего отношения к ней? Мои текущие мысли и мое сомнение в праведности моих действий? Да это, наоборот, только подтверждает искренность моих чувств. То, что я сомневаюсь говорит о том, что я настроен серьезно и мне не безразлично, чем это закончится. Поэтому-то я и просчитываю все варианты, что мне не все равно. Да, именно так. Мне не все равно, я желаю счастья ей и себе вместе с ней. Все хорошо и не надо себя загружать лишними проблемами. Мы молодцы!»

Непонятно, откуда появилось это «Мы молодцы!», может эта фраза из какой-нибудь мотивационной книги или из речи кого-то из лекторов, но она настолько хорошо легла на жизнь Максима, что он сделал ее своей и использовал ее тогда, когда надо было откинуть все тяжелые мысли в сторону и настроиться на позитивный лад. После этой фразы в голове будто ставилась жирная точка и все мысли после нее были совершенно чистыми, без намека на грусть или тревогу. Так и в этот раз, после своего маленького девиза, Максим как никто другой отрек все сомнения и был уверен в искренности своих намерений в отношении Наташи. Осталось лишь дождаться вечера, а по сравнению с проведенным в переживаниях временем, это не более, чем пшик.

Тем временем на часах было уже 8:55, а для того, чтобы оказаться в офисе оставалось лишь преодолеть последний светофор и перейти дорогу. Но испытание это было не для слабых – 180 секунд ожидания и лишь 15 на переход довольно широкой полосы. Максим никогда не понимал, что за люди задают такие параметры светофорам и что творится у них в голове.

«Может быть их в детстве били дедушки и бабушки, били настолько сильно, что отголоски детской обиды раздаются до сих пор и выражаются в самой что ни на есть чистой ненависти ко всему пожилому населению нашей страны, которая к тому же задевает ни в чем неповинное молодое. Ну вот правда, что можно успеть за 15 секунд? Судя по всему, как минимум, перейти дорогу. Хорошо, с этим мы разобрались, виной всему обида и ненависть. Но это же кто-то согласовал, кто-то важный и скорее всего умный разрешил воплотить эту нечеловеческую задумку в жизнь. В чем же его причины такой ненависти к старикам?» – На этот вопрос Максим не успел себе ответить, так как на красном табло уже заканчивался обратный отсчет, что предзнаменовало начало тех заветных 15 секунд, которые нельзя было ни в коем случае упустить. Тут неожиданно за спиной прозвучал крик такой силы, что способен был снести целый лес деревьев или даже разбить бетонную стену, вот только остановить светофор был он не в силах.

– Стой! Стой я тебе говорю! Рано. Рано! Я еще не дошел!

Столько было эмоций и боли в этих словах, что Максим не удержался и обернулся назад, чтобы увидеть их источник. Вдалеке он увидел, насколько позволяло зрение, бегущего парня или может уже мужчину на порядок старше Максима в яркой пляжной рубашке и черных шортах, что были чуть выше колен. На ногах у него были объемные кроссовки, на голове кепка, а в сплошь покрытой татуировками правой руке алюминиевая банка. О содержимом банки Максим догадывался и уже прокручивал в голове варианты жизни человека, который может позволить себе выпить утром рабочего дня. Но несмотря ни на что, Максим не мог отрицать тот факт, что этот парень излучал столько энергии, что мог с легкостью покрыть ей все окружение словно невидимым зонтом и защитить от любой напасти. Его голубые глаза излучали тот свет и искренность, которых так не хватало Максиму в его жизни и которые он сам хотел бы иметь. Эмпатия это, конечно, хорошо, но уже загорелся зеленый и надо было возвращаться к самоотверженному переходу дороги, силы на выполнение которого Максим копил последние минуты. Он только было начал поворачивать тело и голову в сторону перехода, как вдруг произошло то, что он еще очень долго не мог себе объяснить. Краем глаза он увидел, что взгляд парня поменялся – сначала сделался раздосадованным в виду осознания происходящего, а после сощурился, как у хищника, нацеленного на свою добычу, а из его уст тихо, едва слышно, но отчего-то отчётливо понятно прозвучала фраза: «Что б тебя. Ладно, Никита Сергеевич, обещайте, что сделаете это очень осторожно…», и парень исчез. Нет, он не растворился в воздухе, как это бывает в фильмах или пропал в магических вспышках света, он просто исчез, как будто был человек, и его резко извлекли из этого мира. Представьте, что вы смотрите в экран телефона и вдруг он пропадает из ваших рук, что вы в этот момент почувствуете? Непонимание, ступор, страх? Весь этот спектр эмоций окутал Максима в течение секунды, он не понимал, что произошло. Вот напротив него, пусть и вдалеке, находился человек—яркий, заметный, живой – и тут его не стало. Причем объяснения этому нет. Что произошло, что случилось, как и почему? Вы знакомы с панической атакой? С ощущением того, что через секунду ваше сердце разорвет от нагрузки и вы прекратите дышать? Максим неожиданно для себя познакомился с ним очень близко, а прибавив к этому чувству, мысль, что в 24 года он начал сходить с ума, и был совсем не рад происходящему. Тошнота подходила к горлу, но ему силой воли удалось сдержать позыв, так как страх замарать костюм и так «тщательно» выглаженную рубашку оказался сильнее. Переведя дыхание Максим, успокоился и повернулся в сторону перехода и не поверил своим глазам—там, среди кучи людей, он увидел спину – яркая рубашка и татуированная рука, сживающая алюминиевую банку.

«Это точно он, не может быть никаких сомнений. Но как?» – Максим не понимал произошедшего. Он точно был уверен, что эта спина принадлежит тому самому парню, который только что бежал к переходу и точно никак не успевал, по крайней мере, не мог обогнать Максима таким образом, чтобы тот не заметил. И вот сейчас Максим здесь, а яркий парень там, на другой стороне дороги. – Видимо я точно схожу с ума. Настолько углубился в себя, что не замечаю происходящего вокруг. Мне просто нужно отдохнуть, ну или решить вопрос с Наташей—часть груза спадет с моих плеч и можно будет вернуться к нормальной жизни, возможно даже лучшей, чем была у меня до этого. Ладно, вернусь к этому вопросу позже, а сейчас мне пора бежать на работу.

На часах было 8:59, а на светофоре 118 секунд до следующего перехода. Гадство – выругался Максим, осознавая, что сегодня на работу ему вовремя не прийти.