Kitobni o'qish: «Задорное чтиво»

© Задорнов М.Н., 2017

© «Центрполиграф», 2017

От редактора

Недавно в интервью Михаил Николаевич Задорнов дал очень точное определение понятию свободы слова в России: «Свобода слова – это когда ты свободно можешь говорить всё, что хочешь, а власть может свободно не слушать того, что ты говоришь…» Действительно так.

Но если на одной чаше весов – власть, то на другой – те, кто слушает и слышит: миллионные просмотры его концертов, видеороликов и документальных фильмов в Интернете, гастроли по всей стране и аншлаги на каждом концерте, высокие рейтинги телепередач с его участием и традиционное, в разговорах на улице или в очереди, в любой компании и даже на совещаниях в офисе: «Ты помнишь, как сказал Задорнов…»

В своей новой книге Михаил Задорнов говорит обо всём: о различии в понятиях «родина» и «государство», о чиновниках, об истории и псевдоисториках, о происхождении и истинном значении русского языка, об образовании и подрастающем поколении, о наших правителях и правителях других стран, о гламуре, о церкви. И конечно же о нашем национальном характере, о любви и о душе, о том, что есть в каждом русском человеке, которого невозможно «оцифровать». Здесь собраны новые забавные истории, которые зрители присылают Михаилу Николаевичу на его почту, и короткие «новости», иногда настолько мимолётные, что, если б не шутки Задорнова, вряд ли остались бы в памяти потомков…

Мы желаем вам, дорогие читатели, приятного чтения и… смеха. А власть может продолжать «свободно не слушать…»!

Первая часть
Рассказы и миниатюры

Мы

Мы – удивительные люди. Хотим жить как все, при этом быть непохожими на остальных.

У нас безработица при избытке рабочих мест. Мы сочувствуем умом, а голосуем сердцем. Робкие в быту, герои – на войне. Чтим погибших, недоплачивая выжившим. Мы всегда считаем себя умней других, поэтому постоянно оказываемся в дураках. Мы в любой момент готовы простить тех, кого обидели, и тех, кому должны.

Ленивые, но энергичные. Устаём на отдыхе, отдыхаем на работе. Удивительные люди. Нам легче изобрести вездеход, чем отремонтировать дороги. Мы уважаем только тех, кто с нами согласен. От драки получаем порой больше удовольствия, чем от секса. Плачем на свадьбах, а на поминках поём частушки. Мы нищие, но хорошо одетые. Только мы с утра выходим из дому в вечернем.

Мы вялые, но эмоциональные. Думаем два раза в день, а остальное время переживаем, что надумали за эти два раза. Зато если уж думаем, то мощно, всем организмом. Если наш человек задёргал под столом ногой, значит, он глубоко о чём-то задумался. При этом большинство из нас мучают три извечных российских вопроса: что делать, куда это послать и как похудеть, объедаясь на ночь.

Мы – восхитительные люди: необразованные, но как никто гадаем кроссворды. Только наш человек, не имея даже начального образования, всё равно может угадать, что коня Дон Кихота звали Росинант, при том что сам никогда не читал «Дон Кихота» и уверен, что эту книжку написал сам Дон Кихот.

Мы ненавидим Запад, во всём ему подражая. «Какие у них примитивные фильмы, – возмущаемся мы. – Это ж фильмы не для нас. Это для одноклеточных». При этом сами с упоением смотрим, как в конце фильма главный герой – не просто шкаф, а шкаф с антресолями – после финального побоища на пустом ядерном полигоне целует, чмокая окровавленными губами, героиню-заложницу среди трупов врагов и груды затухающих ядерных боеголовок, разбившихся об его голову, в которой никогда не может случиться сотрясение, тем более – мозга.

Удивительные люди, суетливы, но терпеливы.

Никто, кроме нас, не может так долго терпеть правительство, которое он терпеть не может. Теперь можно уже смело сказать: не правительство, а правительства, которые мешают нам, как крошки в постели. Вот как их ни стряхивай, они всё равно будут тебя изводить под одеялом.

Мы – удивительные люди. Мы чтим Иисуса, забывая, чему он нас учил. Ставим свечку, умоляя о процентах. Верим обрядам, а не проповедям.

Мы верующие и суеверные одновременно. Въезжая в новую квартиру, не знаем, что сделать наперёд: обмыть её или освятить. Или сначала пустить кошку, а потом освятить, после чего обмыть вместе с тем, кто освящал.

Мы – странные люди. Большинство из нас уверено, что встреча с покойником поутру – к счастью, с трубочистом – к деньгам, с хромым – к здоровью, а с хромым и горбатым – к большому здоровью. А если вечером вынести из дому мусорное ведро, то наутро в доме не будет денег. Хотя жизнь неоднократно нас убеждала, что безошибочная примета только одна: если не выносить на ночь из дому мусор, то ночью в доме будет очень плохо пахнуть.

Мы – язычники с православным лоском. Мы готовы плевать через левое плечо, независимо от того, кто идёт слева. При этом крестимся и материмся одновременно:

– Прости, Господи, ёпрст!

Да, свои самые сильные чувства мы выражаем самыми нецензурными словами. Мат необходим нам не столь для оскорбления друг друга, сколь для художественного восприятия жизни. Только наш человек может, стоя на берегу реки, от восхищения материться на солнечную дорожку.

Мы – удивительные люди. Мы так быстро живём, что не успеваем жить. Как будто обещанный конец света через три дня, при этом каждый день у нас второй. И мы торопимся успеть всё. Даже слова «Быстрее! Быстрее!» поясняем руками. Принеси вот эту, ту, которая на той, что за тем, когда там… И только наш человек понимает, что это книжка на тумбочке. А фраза «Когда ты по той, что вниз, смотри, чтоб там не о-ё-ёй» означает «Не навернись со ступенек». И редко кто переспросит: «По той, что тут, или которая там, где здесь?»

Да, мы долго думаем, зато быстро соображаем. Долго думаем, где бы украсть, зато быстро соображаем, как это сделать. Только у нас в языке есть слово «смекалка». Другим это слово, видимо, не нужно, за отсутствием самой смекалки. А у нас есть смекалка, есть тыковка. Почесал тыковку, сработала смекалка. Только наш в дорогом ресторане на Западе, съев суп, может смекнуть бросить в тарелку специально принесённую гайку и устроить скандал официанту за то, что ему принесли суп с гайкой. В результате, не заплатив за суп, получить в подарок пышный десерт в качестве извинения за гайку в супе, после чего, почесав тыковку, бросить в десерт оставшийся болт от гайки. И после очередного скандала запить всё это подаренной от имени ресторана бутылкой бордо. И напоследок обматерить официанта, который всё это время, пока он пил бордо, стоял рядом и смотрел, чтобы он не бросил в бордо ещё какой-нибудь фланец.

Мы – непредсказуемые люди. У нас любовь с синяками, а добро с кулаками. Мы гордимся выпитым и тем, что у нас самые сильные женщины. «Моя, ты представляешь, сама насильника обезвредила… шпалой». – «Подумаешь, а моя голыми руками банки с грибами закатывает». Мы настолько парадоксальны, что по праздникам желаем друг другу счастья в семейной и в личной жизни.

«Женщина, женщина, подождите, женщина!» Только у нас, между прочим, есть обращение по половому признаку. «Мужчина, подождите!» «Женщина с морковкой, женщина, мы проводим опрос общественного мнения: «Что вы можете сказать о любви?» – «Ой. Я не знаю, я мужу никогда не изменяла».

Мы хвалим друг друга словами «страшно красив», «ужасно умён» и «дьявольски здоров». Мы иронизируем над словом «патриот», оскорбляем словом «интеллигент» или ещё хуже – «вшивый интеллигент». И это особенно наше выражение, потому что только у нас интеллигента могли довести до такого состояния, чтобы он стал вшивым.

Но самое главное – мы живём, не замечая всего этого! Зато с мечтой, что когда-нибудь нам обязательно повезёт. И мы всё-таки встретим по дороге на кладбище горбатого хромого трубочиста с полным ведром мусора. Причём встретим обязательно на рассвете, хотя сами встаём в одиннадцать. И только тогда мы будем обязательно счастливы.

Бабуля

Здравствуйте, бабушка! Какое чудесное утро новогоднее, да? Солнышко! На улице никого пока, кроме нас с вами… Поздравляю вас, бабуля, с Новым годом!

Нет, бабуля, я не Дед Мороз. Бабуль, посмотри на меня – какой я Дед Мороз? Я совершенно трезвый! Бабуля, я просто на пробежку пораньше выбежал. Настроение отличное, новогоднее. Дай, думаю, кого-нибудь поздравлю. А тут вы! Бабуля, с Новым годом!

Нет, бабуля, я вас не знаю. Просто настроение хорошее. На пробежку выбежал. Смотрю – вы на переходе, грустная. В общем, с Новым годом вас, бабуля! Я дальше побежал.

Бабуля! Я уже сказал: я вас не знаю. Бабуля, я не племянник твой. И в одном классе мы не учились, бабуля. У меня было хорошее новогоднее настроение – вот я вас и поздравил. Так что счастья тебе, бабушка! Здоровья, здоровья и ещё раз здоровья!

Что? Бабуля, откуда я знаю, что у тебя анализы плохие? Бабуля, я первый раз слышу! Я не врач. Не знаю я тебя, бабушка, не знаю. Я не из поликлиники. И не почтальон я! Я мимо пробегал. У меня хорошее настроение. Бабуля, ты зачем мне свои рентгеновские снимки показываешь? Вижу почки. Бабуля, у тебя очень красивые почки, успокойся. Поздравляю тебя с такими почками и с Новым годом! Всё, счастья тебе. Я побежал. И хороших тебе в новом году анализов!

Бабуля! Сколько раз тебе говорить, я тебя не знаю! И я не виноват, что сын у тебя алкоголик. Я мимо пробегал. У меня хорошее настроение, новогоднее. Всё, бабуля, расстались. У тебя зелёный свет, иди. Бабуля, иди отсюда! Пошла вон, бабушка! Прощай, чтоб мне в новом году тебя не видеть никогда.

Бабка! Я тебе ещё раз повторяю: не знаю я тебя и знать не хочу. Бабка, отстань от меня. Я не из домоуправления. И не из Совнаркома. Бабка, у меня просто хорошее настроение… было! Чёрт меня дёрнул тебя поздравить, карга старая! Вали отсюда, а то я тебе анализы ещё сильней испорчу!

Бабка, уйди! Не доводи до греха.

Бабка, бабка, отпусти мою пуговицу! Яга трухлявая. Не знаю я тебя, рухлядь ты глухая! Всё, я побежал, а пуговица тебе на память. С Новым годом, всё! Это тебе подарок.

Бабуля, нет, нет и ещё раз нет! Уйди, родная. Яга костлявая! Остеохондроз ходячий! Тебе вон туда, а мне сюда. Всё, я побежал.

Бабуся, Христом Богом умоляю, отпусти! У меня было хорошее новогоднее настроение, а тут ты, чучело корявое, прицепилась. Чума! Засада! И откуда ты такая взялась? А ну давай, беги вместе с моей пуговицей и с рукавом тоже. Вон туда, а я сюда. Прощай!

Бабка, ты, ты, ты… ты зачем за мной бежишь? Надо же, тумбочка антикварная, а какая прыткая! Что? Я на Гришку твоего любимого похож? Какого Гришку? Распутина? Не обнимай меня! Перестань меня целовать! Уже люди проснулись. Стыдоба! Какое Христос Воскрес?.. Новый год, бабуся!

Полиция! Полиция! На помощь!

Сержантик, как же ты вовремя! Помоги! Сержантик, видишь, бабульке совсем грустно, никто её не поздравил. А у тебя, я смотрю, настроение хорошее. Будь человеком – поздравь её с Новым годом. Молодец, хорошо поздравил! Ишь, как она на тебя смотрит! Да, бабуся, это врач. Можешь ему свой рентген показывать. А я побежал. Держись, сержантик! Вечером за тебя с корешами бокалы поднимем… Не чокаясь.

В отпуск!

– Ну что, присядем на дорожку? – по традиции спросил я, когда мы с женой уже готовы были выйти из дому, чтобы отправиться в отпуск на юг.

Мы присели на собранные чемоданы. Но ощущение того, что забыли что-то, продолжало тревожить.

– Давай ещё раз всё вспомним? – предложила жена. – Значит, так… Собаку отдали соседям с первого этажа, кошку забрала дочь, компьютер на время выпросил сын – у нашего процессор быстрее соображает… Тётя взяла телевизор, её испортился, а ей надо сериал досмотреть, квартиру я в порядок привела, посуду за полгода вчера перемыла, из шкафов всё лишнее наконец-то выбросила… Даже полы помыла! Все углы пропылесосила – чувствуешь, как свежестью пахнет?

– Да, хорошо стало…

– Что ещё? Друзей и коллег по работе предупредили, что уезжаем, родители твои и мои тоже знают, звонить не будут…

– Слушай, жена, а может… – У меня вдруг мелькнула шальная мысль.

– Что – может? – насторожилась жена.

– А может, никуда не поедем, а?

– Как это?!

– Смотри, как хорошо дома! Тихо, спокойно… Когда ещё у нас так будет? Хоть отдохнём по-настоящему раз в жизни в кои-то веки. Родители не приедут!

– А как же Турция?

– Турция, Турция… Ну что это за отдых? Представляешь, сейчас вот эти чемоданища тащить вниз… Такси наверняка опоздает. Всю дорогу нервничать, что не успеем на самолёт, потом три часа нервотрёпки во время полёта. В салоне самолёта обязательно какие-нибудь козлы сзади с грудничком окажутся. Три часа детского крика! Надоели мне, понимаешь, самолёты с орущими детьми. Какая-нибудь компания напьётся: шум, гам… А если как тогда, помнишь – самолёт раскачивать начнут? Дома так хорошо! Ни собаки, ни кошки, ни телевизора, ни родителей…

– А деньги за путёвки как же?

Но меня деньги уже не интересовали – воображение разыгралось.

– В Турции жара, объедаловка и с утра до вечера одни русские! Я не могу столько пить и с утра до вечера выносить одних русских. А их обгоревшие дети? Головки у всех перепеклись… У меня аллергия на детей, понимаешь? Тем более на обгоревших. Сами мы тоже в первые дни обгорим! Что за отдых – весь отпуск по вечерам мазаться йогуртом? А этот шведский стол по утрам? И так живот как дирижабль! А ещё – слыхала? Автобусы с русскими туристами в Турции переворачиваются! Наши их на горных дорогах раскачивают и местных водителей заставляют пить до дна за здоровье Аллаха – те отказаться не могут!

– Зато купаться будем, – уже как-то неуверенно попыталась возразить жена.

– В море, которое пахнет бабским парфюмом и детской радостью? Это не море, а желе! К тому же у берегов Турции акулы появились. Туристам ноги откусывают.

– Акулы в Египте ноги откусывают, – уточнила жена.

– В Египте они уже наелись, – доуточнил я. – В Турции теперь ног больше, чем в Египте. И они вкуснее и жирнее – русские же ноги! Целлюлитные. Ещё, не дай бог, очередная мусульманская революция начнётся. А если, как в прошлый раз, чемоданы не все прилетят? В одних труселях неделю проходил, зубы пальцем и виски чистил.

– Ты уверен? – уже почти согласилась жена.

– Уверен! Я в прошлый раз после нашего отдыха в Египте два месяца отдыхал, в себя приходил, лечился, на диете сидел, на работе высыпался.

– А я до сих пор так и не выспалась!

– Вот и хорошо! Давай прямо сейчас спать завалимся! Чего нам эта Турция сдалась? Чтобы нафоткаться в волнах и на фоне шведского стола, когда на твоей тарелке пирамида из жратвы с булочкой на вершине?

– Но мы же весь год планировали эту поездку…

– Брось! Неужели раз в жизни не можем что-то не по плану сделать? Чтоб наоборот, наперекор… Посмотри, как молодёжь живёт, ничего не планирует.

– Они придурки!

– Пока ты придурок, ты молод! Представляешь, будем по утрам ходить в лес за железкой? Там, говорят, озеро есть. И утром никого. На заре вставать будем. И не на шведский стол, а на озеро… в лес! Ты будешь готовить здоровую еду, как тогда, в наш медовый месяц, помнишь?

Вдруг моя жена заулыбалась, как уже давно не улыбалась, и в её глазах засветились лампочки, которые не светились с того самого медового месяца.

– И я наконец-то сделаю уколы себе в лицо, о которых давно мечтала, да?

– А я зубами займусь. Здорово будет, вот увидишь: у меня рот беззубый, у тебя лицо в дырках – вторая молодость!

– А по вечерам мы будем читать книжки, хорошо?

– Ну?! Такую библиотеку когда-то собрали, а я до сих пор Достоевского в последний раз не читал никогда.

– А я уже три года не могу дочитать один рассказик Чехова.

И мы, мечтая о том, как классно проведём отпуск, начали распаковывать чемоданы. В квартире было тихо, спокойно и пахло свежестью.

– Я, обещаю, буду каждое утро мыть полы. – Жена обняла меня за шею и озорно посмотрела мне в глаза.

– А я – любоваться тем, как ты это делаешь… Как тогда, в медовый месяц!