«Человек в серой шляпе» kitobidan iqtiboslar
– Вы продолжайте, Галина Ивановна, что вы увидели? Женщина шумно вздохнула, ойкнула и заговорила дальше: – Ну, я, значит, подошла и смотрю, у него лицо бледное такое, как мел, а руки… Руки все в крови! – Вы скорую помощь вызвали? Назовите точный адрес, пожалуйста! – Да… Я как домой с Артемоном прибежала – сразу и вызвала, значит, потом сразу вам позвонила! Октябрьский бульвар девять, там, на предпоследней скамейке! Роман записал личные данные женщины, обещал разобраться и, попрощавшись, положил трубку.
5 На следующий день Роман поехал в городскую больницу для проведения опроса пострадавшего, если тот вообще был жив, пришел в сознание и был способен говорить. Прибыв на место, он по-спортивному ловко взлетел на широкое крыльцо главного корпуса больницы, построенной в монументальном стиле советского классицизма и, дёрнув тяжёлую дверь – зашёл внутрь. В вестибюле, махнув удостоверением перед носом пожилого вахтера, молодой человек стянул с плеч намокшее пальто и поднялся на второй этаж, где была ординаторская реанимации. Там, здороваясь со всеми, он нашёл врача, к которому был прикреплен «его» пациент: – Сергей Александрович, чего там у него? В сознание приходил? – Слаб, кровопотеря большая, утром был в сознании. Сестра говорила, он бормотал что-то такое, странное, вероятно бред. Ром, ты с ней сам поговори, я особо в подробности не вдавался. А так, вот что могу сказать, сам себе он такие повреждения навряд ли мог нанести, да и вообще, странные какие-то раны и не понятно, зачем их так наносили… Сейчас тебе с ним поговорить не удастся, ему хуже стало, так что ты с Леной медсестрой пообщайся, и к Петровичу в морг зайди, он его уже осматривал, очень озадачен был, кстати. Лена – женщина средних лет с уставшими глазами, щёлкнула зажигалкой и глубоко затянулась. Они стояли в беседке-курилке среди кучки людей в разномастных халатах, окутанных табачным дымом и гомоном разговоров: – Роман, вы знаете, этот мужчина очень странный пациент, когда я ему повязки меняла, он очнулся и так вытаращился на меня, глазища безумные, я прям вся оторопела! – А что он сказал? Он же вроде что-то говорил? – Да! Бредил! Про оживших покойников говорил, о призраках каких-то! У него, видимо, кукушка отъехала после того… После того, что с ним сделали… А! Вот ещё! Он сказал, что его забрал человек в серой шляпе! Потом, опять какую-то ахинею нёс и потерял сознание, ему после этого-то хуже и стало… – Спасибо Лена, я тогда побегу! Если ещё что-то вспомните, вы Санычу передайте, он мне позвонит! Роман, поморщившись, вышел под моросящий дождь и направился к соседнему корпусу.
4 С новой и, как впоследствии выяснилось, главной страстью своей жизни, Серёжа познакомился в шестнадцать лет, оканчивая школу с углубленным изучением математики. В Серёжином классе появился новый ученик – Вася Кононов. Горемыка вместе с родителями вернулся на историческую родину из капиталистического Бонна, где его отец работал в посольстве СССР. Сергей в классе особо ни с кем не дружил, так, приятельствовал с несколькими мальчишками, но новенький быстро вызвал у него интерес и вскоре, как наивысшую для Серёжи меру признания – уважение. Вася, видевший своими глазами «другую» заграничную жизнь, был самым настоящим инопланетянином в глазах своих одноклассников и учителей, к тому же он обладал невиданной широтой взглядов и невесть откуда взявшимися энциклопедическими познаниями. Несмотря на это, учился «инопланетянин» весьма посредственно (надеясь, что отец вскоре получит новое забугорное назначение) и соседствующий с ним по парте Серёжа, регулярно давал списывать новичку скучную математику и прочие науки. Однажды, болтая о всяком разном – выяснилось, что у отца Васи довольно необычное хобби, он собирал и переводил на русский язык документы, связанные с тайными обществами Германии, в частности с баварскими иллюминатами, Туле и розенкрейцерами. Когда Серёжа первый раз пришёл к другу в гости, родителей дома не было. Вася провел экскурсию по богато обставленной, полной импортных вещей квартире и показал отцовскую библиотеку. Пока Серёжа, бегая глазами по полкам стеллажей, вытаскивал и листал наугад диковинные книги, украшенные необычными картинками и странными символами, Вася рассказывал о жизни Адама Глауэра, как раз его отец переводил какие-то письма и дневники, связанные с этим человеком. Вася самозабвенно описывал перипетии жизни не слишком удачливого оккультиста, сдабривая повествование словами на английском и немецком, Серёжа половину сказанного не понимал, но это не помешало ему погрузиться в новый, полный тайн и опасностей мир приключений. Возвращаясь домой, он интуитивно чувствовал, что нашел то, что ему по-настоящему интересно и важно…
6 Вася отучился в их школе ровно полгода, пока Родина не дала его отцу новое задание. Парень не особо-то печалился из-за расставания с землёй предков и готовился завести новых, на этот раз испанских друзей, а вот Серёжа известие об отъезде единственного настоящего друга воспринял тяжело. Друзья сидели у Васи дома, в последний раз. Разговор не клеился и, когда настало время прощаться, Василий «на память» снял с руки и протянул Серёже немецкие наручные часы, очень крутая вещь, по тем советским временам: – Серж, не убивайся ты так, может, ещё увидимся, постараюсь написать тебе, но сам понимаешь, у вас тут с этим непросто! «У вас, – уныло подумал Серёжа, – себя уже к этим «вас» не причисляет». – И вот ещё что, – Вася торжественно поднял указательный палец вверх, – Батя, тебе кое-что просил передать! Он скрылся между стеллажами с книгами и вернулся с небольшим, но пухлым томиком, на чёрной плотной обложке которого золотым тиснением была сделана надпись – «Corpus Hermeticum»: – Там к каждой странице вложена распечатка с переводом, так что, ты даже сможешь её прочитать! Серёжа недоверчиво принял подарок и спросил: – Когда книгу нужно вернуть? Вася улыбнулся и ответил: – Батя сказал, что когда ты её прочитаешь и сможешь понять то, о чём в ней написано, книгу нужно будет передать достойному человеку, за что купил, за то и продаю, дружище! – ответил мальчик и пожал плечами. – Спасибо, – просто и искренне ответил Сережа. Друзья обменялись рукопожатиями, Вася проводил друга до двери квартиры, ободряюще похлопал по плечу и открыл дверь. Оба хотели сказать что-то важное, но слова не нашлись, было как-то неловко и глупо. Василий первый нарушил молчание: «Ну, бывай, Серёжка!» У того ком застрял в горле, он молча махнул, прощаясь, рукой и побрёл по лестнице вниз, бережно держа обеими руками книгу…
3 Роман шёл по бульвару, морщась от колючего порывистого ветра, уже издали были видны суетящиеся рядом со злополучной скамейкой люди. «Скорая приехала», – констатировал участковый. Подойдя и представившись, он осмотрел потерпевшего. Тот действительно был бледный как смерть, на вид лет сорок пять – пятьдесят, чернявый, с седеющей «профессорской» бородкой, одет прилично, ногти на руках ухоженные – явно не «пролетарий». Медики сняли с мужчины пальто и срезали рукава пропитанной кровью рубашки, чтобы остановить кровотечение и наложить повязки на обезображенные ранами руки: – Как думаете, он сам себя так или…? – Да хрен его знает, повреждения довольно странные, как он после такого оделся и куда-то пошёл – уму непостижимо, повезём его в больницу, а сам или не сам, это уже скорее ваша работа! Большая кровопотеря, можем его потерять… Роман проверил одежду мужчины. Документов не обнаружилось, был кошелёк, причём с деньгами, носовой платок, часы и всё…
Серёжа рос в интеллигентной семье врачей. До тех пор, пока мальчику не исполнилось двенадцать лет, в их семье была большая Тайна, и тайна эта заключалась в том, что его усыновили. После тяжелых родов и гибели биологической матери его будущий приемный отец – врач реаниматолог выходил находящегося в критическом состоянии малыша. Родственники новорожденного написали отказ, и мужчина решил взять мальчика себе и назвать Серёжей (в честь своего отца, Заслуженного врача РСФСР). Своих детей у него с супругой не было, и после недолгих уговоров, жена согласилась. Серёжа с детства был замкнутым мальчиком, но не забитым. Уже с малых лет он отличался умом, физической силой и любознательностью. Факт того, что он не кровный ребёнок в семье вовсе не расстроил его, а наоборот вызвал странное чувство удовлетворения. Дело было в том, что своих некровных родителей он не любил, но относился к ним с уважением и был хоть и не ласковым, но беспроблемным ребенком. Сергей, в отличие от приемных родителей, к медицине был равнодушен, но вопрос о том, в какой ВУЗ в будущем будет поступать чадо в их семье не поднимался. Настоящий, неподдельный интерес в мальчике разжигала научная фантастика, книги и журналы о покорении космоса, о экспедициях в неисследованные уголки земли, и это было вполне нормально для советского мальчишки родом из конца шестидесятых…
