Kitobni o'qish: «Асы Великой Отечественной»

От составителей

17 декабря 1903 года американцы братья Райт впервые поднялись в воздух на аэроплане собственной конструкции. Никто не мог предположить тогда, что воплощение прекрасной мечты человечества о полете принесет ему столько бед. Менее чем через 10 лет, во время итало-турецкой (1911) и балканских (1912-13) войн самолет впервые был “поставлен под ружье”. Оказалось, что новомодное изобретение можно эффективно использовать не только для развлечения праздной публики, но и для связи, разведки, корректировки артиллерийского огня. Дальше – больше, аэроплан примерил на себя роль бомбардировщика – и на головы обескураженного противника посыпался дождь стальных стрел, ручных гранат и первых примитивных авиабомб.

Когда летом 1914 года вспыхнула Первая мировая война, все ее участники уже имели на вооружении то или иное количество военных аэропланов, выполнявших те же боевые задачи. В силу своей малочисленности в воздухе они встречались крайне редко и первое время главным противником военных летчиков было лишь техническое несовершенство их аппаратов, приводившее к многочисленным авариям и катастрофам. Однако, время шло, количество самолетов росло одновременно с их совершенствованием. Бомбовая нагрузка уже исчислялась десятками и сотнями килограммов, а увеличение дальности и скорости полета позволяло не только неожиданно доставлять эти килограммы к самым важным и уязвимым объектам – штабам, мостам, железнодорожным станциям, местам сосредоточения войск, – но и привозить из полетов важные разведывательные данные, путая все карты противника. В поисках эффективного средства борьбы с вражескими аэропланами победил старый принцип “клин клином вышибают”, и на сцену вышел совершенно новый тип самолета – истребитель.

По сути, первыми истребителями стали самые легкие и быстроходные представители семейства разведчиков и бомбардировщиков, способные догнать своих более медлительных собратьев. Позднее они стали вытесняться специально спроектированными истребителями. Все более частые встречи противников в воздухе теперь не заканчивались, в зависимости от настроя их пилотов, почти дружескими приветствиями или стрельбой из револьверов. С появлением пулеметов в качестве бортового оружия уничтожение воздушного противника стало профессией, а есть профессия – есть, как говорилось в советское время, и “лучшие по профессии”.

Очень быстро появился и специальный термин “ас” (“as” по-французски – карточный туз), которым стали обозначать лучших летчиков. Сначала, весной 1916 года, это произошло во Франции, но очень быстро емкое словечко подхватили союзники – Англия, Италия, США, а после окончания войны термин стал общепринятым.

В царской России, а затем и во вновь созданных ВВС Рабоче-Крестьянской Красной Армии понятие “ас” употреблялось достаточно редко, да и подразумевалось под ним нечто иное, чем в остальном мире. Если за рубежом асами называли пилотов, имевших, прежде всего, весомый личный счет сбитых вражеских самолетов, то в отечественной литературе и прессе термин “асс” (первое время писали именно так, с двумя “с”) обозначал, как правило, отчаянного храбреца, сорвиголову. Возможно, не в последнюю очередь это было связано с малой интенсивностью воздушных боев (а следовательно – и с небольшим количеством сбитых самолетов) как на Восточном фронте Первой мировой войны, так и на фронтах войны Гражданской. Однако, к сожалению, через 20 лет после окончания Первой мировой недостатка в воздушных боях у советских летчиков уже не ощущалось…

Начиная с осени 1936 года, когда на помощь республиканскому правительству Испании в начавшейся Гражданской войне было решено отправить советских добровольцев, последовала целая череда больших и малых войн и конфликтов – Китай, Халхин-Гол, Польша, Финляндия, – в которых пилоты ВВС РККА оттачивали свое мастерство. Уже по результатам этих боев появились первые советские асы в привычном для нас понимании этого слова, с несколькими сбитыми самолетами противника на счету. Когда 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, количество результативных летчиков-истребителей стало измеряться сотнями и тысячами – такой масштабной воздушной войны с огромным количеством участвовавших в ней авиационных частей и соединений история не знала до нынешних времен. Именно советским летчикам-асам, одержавшим 10 и более личных побед в 1941–1945 годах, и посвящено настоящее справочное издание.

Для того, чтобы понять, по каким критериям отбирались летчики для книги, необходимо рассмотреть, по какой системе на счет летчика-истребителя заносились воздушные победы и что вообще понимается под этим термином. Победой, или, если быть точнее, “засчитанной” или “подтвержденной победой”, является самолет противника, сбитый согласно докладу пилота-истребителя (то есть “заявленный”), подтвержденный свидетелями и утвержденный вышестоящими инстанциями – штабом авиационного полка, дивизии и т. д. Для подтверждения воздушной победы требовалось предъявить свидетельства других летчиков – участников боя, наземных очевидцев, “вещественные доказательства” в виде обломков сбитого самолета, фотографии с места его падения или снимков фотопулемета. Видоизменяясь в течение войны на бумаге, эти требования в целом кочевали из приказа в приказ. Для примера можно привести выдержку из “Положения о наградах и премиях для личного состава военно-воздушных сил Красной Армии, Авиации Дальнего Действия, истребительной авиации ПВО, ВВС Военно-Морского Флота за боевую деятельность и сохранение материальной части”, подписанного командующим ВВС КА маршалом авиации Новиковым 30 сентября 1943 г.:

“…Сбитие в воздушном бою или уничтожение на земле самолетов, а также нанесенный ущерб противнику засчитывать при одном из следующих показателей:

а) при наличии письменного подтверждения от наземных войск, кораблей, партизанских отрядов или донесений агентуры;

б) при наличии письменного подтверждения от местного населения, заверенного местными органами власти;

в) при наличии фотоснимков, подтверждающих сбитие самолета или нанесенный другой ущерб противнику;

г) при наличии подтверждения от постов ВНОС и других систем наведения и оповещения;

д) при наличии письменного подтверждения двух и более экипажей самолетов, действовавших в данной группе, или экипажа, высылаемого с целью контролирования успешного бомбометания при условии невозможности получить другого вида подтверждения;

е) личный рапорт одиночного охотника-истребителя или штурмовика-торпедоносца по утверждении его командиром авиаполка…”

Следует обратить внимание на слова “при ОДНОМ из следующих показателей”. Реальность воздушной войны оказалась такова, что необходимым и достаточным условием для занесения на счет истребителя победы было свидетельство других летчиков – именно по этому критерию официально подтверждено подавляющее большинство воздушных побед не только советских истребителей, но и летчиков других стран – участников войны. Все другие виды доказательств играли роль в различного рода спорных ситуациях, когда, допустим, летчик вел бой в одиночку. Кроме того, достоверность всех остальных свидетельств чаще всего была невысокой, а иногда они были просто технически невозможны. Доклады наземных наблюдателей зачастую были лишены практической ценности, так как, даже если бой и происходил непосредственно над наблюдателем, определить, кем конкретно сбит самолет, какого типа, и даже установить его принадлежность было достаточно проблематично. Кроме того, значительная часть воздушных схваток происходила за линией фронта либо над морем, где свидетелей попросту не было. По тем же причинам очень часто невозможно было предъявить и обломки поверженного противника – сбитые самолеты падали в реки и болота, в лесные массивы, за линию фронта. Найденные же нередко разрушались при падении до такой степени, что их идентификация была невозможна. Фотопулеметы на советских истребителях практически до самого конца войны устанавливались в крайне малых количествах, а при наличии таковых очень часто к ним не было расходных материалов – пленки, реактивов для проявления и т. д. Да и проявленные кадры в большинстве случаев не позволяли однозначно подтвердить факт уничтожения, фиксируя лишь нахождение противника в прицеле или попадания по нему.

Естественно, “подтвержденная победа” по множеству разных причин в ряде случаев, если не в большинстве – это совершенно не одно и то же, что реально сбитый самолет противника. На объективность донесений летчиков, как авторов победы, так и ее свидетелей, не в лучшую сторону влияли сами условия динамичного группового воздушного боя, проходившего с резкими изменениями скоростей и высот – в такой обстановке следить за судьбой поверженного врага было практически невозможно, а зачастую и небезопасно, так как шансы самому тут же превратиться из победителя в побежденного были очень высоки. Кроме того, нельзя не принимать во внимание пресловутый “человеческий фактор” – достаточно распространены были подтасовки результатов боев по различным причинам (попытки “пустить пыль в глаза” командованию, скрыть собственные неудачные действия и высокие потери, желание получить награду и т. п.). В качестве иллюстрации можно привести характерную цитату из телеграммы командующего 16-й Воздушной армией С.И. Руденко, направленной им командирам 1-й гвардейской, 234-й, 273-й и 279-й иад после первых дней Курской битвы: “За все дни сбито мизерное количество бомбардировщиков, а истребителей “набили” столько, сколько их и не было у противника. … Пора, товарищи летчики, прекратить позорить советских истребителей”.

Вполне понятно, что множество засчитанных по всем правилам на счета летчиков “сбитых” вражеских самолетов, зачастую абсолютно невредимые, благополучно возвращались на свои аэродромы. В свою очередь, в некоторых случаях картина могла быть обратной: атакованный самолет, падение которого не наблюдалось, не заносился на боевой счет истребителей как сбитый, тогда как на самом деле он из-за полученных в бою повреждений где-то падал или совершал вынужденную посадку на нашей территории. Однако подобных эпизодов было неизмеримо меньше, чем описанных выше. В среднем соотношение записанных на счета летчиков и реально уничтоженных самолетов для всех ВВС воюющих сторон колебалось в пределах 1:3–1:5, доходя в периоды грандиозных воздушных сражений до 1:10 и более.

В данном издании для каждого летчика приведены списки именно ПОДТВЕРЖДЕННЫХ ВОЗДУШНЫХ ПОБЕД, зафиксированных в официальных документах, так как установление количества реально уничтоженных вражеских самолетов даже для отдельно взятого пилота является очень сложной задачей, а составление глобальной картины в целом по советским ВВС для небольшого коллектива исследователей становится практически нереальным.

Необходимо также остановиться на классификации воздушных побед, принятой в ВВС Красной Армии. В советской истребительной авиации, в отличие от союзников СССР по антигитлеровской коалиции (Великобритании и США), не было принято считать воздушные победы, одержанные в групповых боях, в дробных числах. Существовало только две категории сбитых самолетов противника – “лично” и “в группе” (правда, иногда в последнем случае, но далеко не всегда, присутствовало уточнение – “в паре”, “звеном”). Однако, предпочтения, к какой категории отнести заявку на сбитый самолет, с ходом войны существенно менялись. В начальный период боевых действий, когда удачно проведенных воздушных схваток было гораздо меньше, чем поражений, а неумение наших летчиков взаимодействовать в бою стало одной из главных проблем, всячески поощрялся коллективизм. Вследствие этого, а также для поднятия боевого духа пилотов, все (или почти все) заявленные сбитыми в воздушном бою самолеты противника нередко заносились как групповые победы на счет всех участников боя, вне зависимости от их количества. Кроме того, такая традиция действовала в ВВС РККА со времен боев в Испании, на Халхин-Голе и в Финляндии. Позже, с накоплением боевого опыта и с появлением четко привязанной к количеству сбитых самолетов на счету летчика-истребителя системы награждений и денежных поощрений, предпочтение стало отдаваться личным победам. На данный момент авторам не известны какие-либо официальные документы, регламентирующие такую практику, но можно с уверенностью сказать, что такой “пересмотр предпочтений” произошел практически повсеместно в одно и то же время, к лету 1943 года. Следует заострить внимание читателя на одном интересном моменте – к тому времени в советских ВВС было уже достаточно большое количество летчиков-истребителей, имевших на счету по десятку и более групповых побед при двух-трех лично сбитых самолетах противника. Решение было простым и парадоксальным одновременно: в некоторых полках был произведен пересчет части групповых побед в личные. Примером может служить фрагмент “Справки о боевой работе” командира 515 иап гвардии майора Г.Н. Громова:

“…На основании приказания командующего 7 ВА генерал-майора авиации СОКОЛОВА, самолеты, сбитые гвардии майором ГРОМОВЫМ Г.Н. в группе, пересчитаны в долях на личные. За период отечественной войны с 22.06.41 по 19.02.44 всего лично сбито гвардии майором ГРОМОВЫМ Г.Н.:

а) бомбардировщиков противника – 3,5 (три с половиной)

б) истребителей противника – 8,5 (восемь с половиной)

Итого – 12 (двенадцать) лично сбитых самолетов противника”.

Реально по документам 20-го гиап боевой счет Громова на указанное время составлял 5 личных и 19 групповых побед.

В ряде случаев в штабах частей и соединений, не утруждая себя пересчетами, поступали еще проще: победы, необходимые летчику для получения той или иной награды, “добирались” из числа групповых, одержанных в предыдущие периоды боевой работы, при этом разделение сбитых на “лично” и “в группе” в наградных документах попросту опускалось.

На системе поощрений успешных действий авиации ВВС КА, включавшей в себя наградную систему и систему денежных выплат, стоит остановиться подробнее.

Если в начальный период войны системы поощрений как таковой попросту не существовало, то уже к середине 1942 года она была достаточно четко выработана. Для летчиков-истребителей эта система была ориентирована, прежде всего, на уничтожение ударной авиации противника – так, в приказе Народного комиссара обороны И.В. Сталина от 17 июня 1942 г. размеры денежных выплат разграничивались в зависимости от типа уничтоженного вражеского самолета – если за сбитый истребитель автор победы получал 1000 рублей, то за бомбардировщик платили вдвое больше (ранее размер выплат был единым). Также в приказе оговаривалось, что летчик, сбивший 5 бомбардировщиков противника, представлялся к присвоению звания Герой Советского Союза – истребителей для получения “Звезды” надо было “настрелять” в два раза больше.

По мере того, как советские летчики чувствовали себя в небе все увереннее, “нормативы” сбитых самолетов на представление к наградам росли и окончательно была закреплены в сентябре 1943 г. в процитированном выше “Положении…”, действовавшем до конца войны:

“…Летчики истребительной авиации представляются к правительственным наградам:

а) За лично уничтоженные самолеты противника в воздушных боях или на аэродромах:

к первой награде – за 3 лично сбитых бомбардировщика (разведчика) или за 4 лично сбитых самолета других типов, или за 6 самолетов, уничтоженных на земле;

к последующим наградам – за каждые следующие 4 лично сбитых самолета-бомбардировщика (разведчика) или 5 лично сбитых самолетов других типов, или 6 самолетов, уничтоженных на земле;

к высшей награде – званию Героя Советского Союза – за 10 лично сбитых самолетов-бомбардировщиков (разведчиков) или за 15 лично сбитых самолетов других типов;

к высшей награде – званию дважды Героя Советского Союза – за 30 лично сбитых самолетов всех типов;

к высшей награде – званию трижды Героя Советского Союза – за 50 лично сбитых самолетов всех типов”.

Также было регламентировано представление к наградам и денежным выплатам за успешные боевые вылеты на сопровождение ударной авиации и прикрытие объектов:

“…За боевые вылеты на сопровождение штурмовиков, бомбардировщиков, минно-торпедной авиации, разведчиков и корректировщиков, а также за боевые вылеты на прикрытие боевых порядков наземных войск на поле боя, морских баз, коммуникаций и других объектов:

к первой награде – за 30 успешных боевых вылетов;

к последующим наградам – за каждые следующие 30 успешных боевых вылетов.

За боевые вылеты на штурмовые действия и разведку войск противника: к первой награде – за 20 успешных боевых вылетов; к последующим наградам – за каждые следующие 30 успешных боевых вылетов.

…Летному составу экипажей всех видов авиации … за успешные боевые действия вне зависимости от представления к правительственным наградам выплачиваются денежные премии:

За 30 успешных боевых вылетов – 2000 руб.

За 50 успешных боевых вылетов – 3000 руб.

За 80 успешных боевых вылетов – 4000 руб.

За 120 успешных боевых вылетов – 5000 руб.”

Отдельные выплаты и награды полагались за уничтожение наземных целей, а также ведомым результативных летчиков и командирам всех уровней за успешные действия вверенных им подразделений. Оговаривалось, что в случае групповой победы премиальные деньги должны быть равномерно разделены между участниками.

Несмотря на четко оговоренные условия представления к наградам, бывали исключения, и достаточно часто. Иногда на первое место выходил фактор личных отношений между летчиком и командованием, и тогда представление к награждению “строптивого” аса могли “придерживать” достаточно долго, а то и вовсе “забыть” про него. Еще более частыми были случаи, когда летчики не награждались по причине того, что в чем-то “проштрафились”, и сбитые ими самолеты шли как бы в счет “погашения” судимостей и наложенных взысканий. Нередкими были и обратные ситуации, когда самую высокую награду пилот мог получить за какое-то значительное разовое достижение, ничем не проявив себя ни до него, ни после, и тогда появлялись “герои одного подвига”. Кроме того, согласно воспоминаниям ветеранов, бывало и так, что командование, преследуя цели престижа части или соединения, искусственно “делало” Героя, намеренно записывая кому-то одному лично победы, одержанные в группе (или даже самолеты, сбитые индивидуально другими летчиками).

При сопоставлении наград каждого пилота с количеством засчитанных ему побед необходимо учитывать, что специфика применения истребительной авиации предоставляет воздушным бойцам неравные условия для самореализации. Не все летчики-истребители имели возможность отличиться – гораздо меньше шансов для наращивания боевого счета имели истребители ПВО и летчики, занимавшиеся в основном сопровождением ударных самолетов, а также специалисты по воздушной разведке (в ВВС КА во время войны существовал ряд авиационных полков, номинально остававшихся истребительными, но на деле выполнявших в основном разведывательные функции – 31-й гиап, 50-й иап и др.). Для первых относительно редкими были сами встречи с воздушным противником, особенно во второй половине войны, для вторых первостепенной задачей были не сбитые вражеские самолеты, а сохранность “подопечных” когда достаточным условием выполнения задачи считался срыв атаки перехватчиков противника, а ввязываться в бой было нежелательно. То же можно отнести и к воздушным разведчикам – только берегли они не штурмовиков или бомбардировщиков, а добытые разведданные. Это учитывалось при представлении к наградам, и, как правило, для получения аналогичных наград летчикам полков, выполнявших подобные задачи, требовалось одержать для награждения в 1,5–2 раза меньше побед, чем их остальным коллегам.

Как уже отмечалось выше, в справочник вошли летчики-истребители ВВС КА и авиации ПВО страны, чей документально подтвержденный счет составляет 10 и более личных подтвержденных побед. Почему выбрана эта цифра, когда во всем мире общепринятым количеством сбитых, после которого летчик считается асом, является 5 побед? Именно по достижении десяти личных побед советские летчики-истребители в отчетности по личному составу со второй половины войны проходили как отдельная категория, по которой штаб полка ежемесячно был обязан составлять донесения о боеготовности пилота, промежуточных итогах его боевой работы и т. д. Кроме того, существует еще одна немаловажная причина выбора данной “отправной точки”. В книгу, ставшую результатом более чем трехлетней архивной работы по сбору и систематизации документальных сведений, включены данные приблизительно о 1200 летчиках, а прикидочная оценка количества пилотов с 5 и более личными победами дает ориентировочную цифру 3000–3500 человек. Составление полного перечня заняло бы еще несколько лет, а уже подготовленная информация лежала бы мертвым грузом. В настоящее время продолжается работа над подготовкой издания по летчикам с количеством личных побед от 5 до 10.

Основными источниками сведений при составлении справочника являлись документы полков и соединений (в основном – авиадивизий и различных авиационных групп. Отчетные документы соединений и объединений более высокого уровня, как правило, не содержат в себе данных по отдельным персоналиям) истребительной авиации ВВС и ПВО, хранящиеся в Центральном архиве Министерства Обороны в г. Подольск – оперативные сводки и боевые донесения, журналы боевых действий и учета сбитых самолетов противника, а также другие боевые документы штабов частей и соединений. Послевоенная мемуарная литература и военно-патриотическая публицистика, а также материалы пропагандистского характера времен войны (газетные статьи, сводки Совинформбюро и т. д.) в качестве заслуживающих доверия источников информации о боевой работе летного состава не рассматривались. Для выяснения подробностей биографий летчиков использовались документы по учету личного состава – штатно-должностные и алфавитные книги, книги учета боевых потерь, учетно-послужные карты, наградные документы. В ряде случаев архивные данные дополнены сведениями из летных книжек летчиков, предоставленными родственниками либо коллекционерами. Фотографии пилотов собирались из самых различных источников – в основном, из ранее изданной литературы и частных коллекций.

Необходимо отметить, что данное издание не может претендовать на абсолютную полноту. Не всегда архивные фонды авиационных частей и соединений содержат нужные документы – многие материалы утрачены навсегда. Особенно много пропусков в данных за 1941-42 гг., хотя “белые пятна” в документации встречаются и в более поздние периоды. Именно поэтому списки побед многих летчиков неполные и суммарное количество сбитых самолетов противника в них не совпадает с цифрами боевых счетов, значащимися в летных книжках, наградных листах и других итоговых документах. По тем же причинам в справочник могли не попасть некоторые летчики, лично сбившие 10 и более самолетов, архивные данные по которым не сохранились или не полны.

Сведения по каждому летчику-истребителю представлены в настоящем справочнике следующим образом:

– год рождения;

– воинские звания (на начало и конец боевой деятельности);

– авиачасти, в составе которых воевал летчик (указываются сроки участия летчика в боевых действиях в составе авиационной части или соединения, объединения и др. либо месяц прибытия в полк);

– список документально подтвержденных воздушных побед;

– итоги боевой работы (общее количество сбитых самолетов противника, выполненных боевых вылетов и проведенных воздушных боев);

– информация об участии в других войнах и конфликтах;

– список боевых наград пилота;

– дата гибели или смерти.

По возможности присутствует фотография летчика.

ВНИМАНИЕ! Информация об иностранных летчиках-истребителях, воевавших в составе ВВС и ПВО СССР, в издание не включена.

Далее необходимо подробно остановиться на структуре и особенностях информации, отраженной в списках воздушных побед летчиков.

Несмотря на то, что в советской истребительной авиации не было “дробной” системы учета воздушных побед, мы посчитали возможным условно показывать (в том случае, когда по документам известен количественный состав группы) в списках побед летчиков самолеты, сбитые в группе, дробями – в этом случае становится ясным, на скольких летчиков в итоге была поделена та или иная групповая победа. К примеру, запись “1/6 Хе-111” означает, что сбитый бомбардировщик вошел в боевой счет шестерых пилотов, участвовавших в воздушном бою, как групповая победа.

Типы и названия самолетов противника даются в написании, как они присутствуют в боевых документах частей и соединений того времени, за небольшими исключениями, к примеру, в начале войны ближний разведчик Люфтваффе Henschel Hs 126 обычно обозначался в документах как “Хе-126”, впоследствии общепринятым стало название “Хш-126”. В справочнике все приведено к последнему варианту.

Нужно также отметить, что в боевых донесениях пилотов и других документах военного времени часто присутствуют названия самолетов противника, на самом деле на данном участке фронта не встречавшиеся (Хе-112, ФВ-57, ФВ-187 и др.), и даже вообще реально не существовавшие типы вражеских машин (“Хе-113”, “Ме-115”, “ФВ-198” и др.). Происходило это по причине плохого знания летчиками материальной части врага, недостаточно четкой работы разведотделов различнх структур и дезинформации, проводимой противником. К примеру, не сразу появившийся на некоторых участках фронта немецкий истребитель Messerschmitt Bf 109 модификации F, существенно внешне отличавшийся от своего предшественника Bf 109E, поначалу в наших документах практически повсеместно получил обозначение “Ме-115” (а также “Хе-113”). Спустя некоторое время эта ошибка была исправлена. Подобные названия самолетов противника в справочнике даны без изменений, но заключены в кавычки для отличия от реальных типов. В ряде случаев в документах дается только название фирмы-производителя самолета, часто сокращенно (“Ф.-Вульф”). Практически повсеместно это было принято на тех участках фронта (северо-западное направление), где советским летчикам противостояли финские ВВС. Типы истребителей, состоявшие на вооружении у финнов, обозначались как “Брюстер” (Brewster B.229), “Моран” (Morane Saulnier MS.406), “Кертисс” (Curtis H.75) и т. д. Такие обозначения в издании также сохранены без изменений.

В случае, если количество сбитых самолетов у летчика, обозначенное в итоговых боевых документах (“Отчеты о боевой работе”, “Сведения о боевой деятельности летного состава”, наградные листы и др.) не совпадает с количеством побед, найденных в оперативных боевых документах (“Журналы учета сбитых самолетов”, “Журналы боевых действий”, “Оперативные сводки” и др.), в итогах боевой работы пилота представлены оба результата, второй – в скобках после первого.

Географические названия – места воздушных боев и падения сбитых самолетов противника – даются в том написании, в каком они отражены в документах, кроме случаев явных опечаток и описок. В случае, когда место падения сбитого самолета или проведения воздушного боя в документах не указано, но известно, в каком районе вел боевые действия полк, в котором служил летчик, это название дается курсивным шрифтом.

В заключение хотелось бы поблагодарить всех, кто помогал составителям данного справочника, предоставив для публикации фотографии и другие материалы из личных коллекций и библиотек: Сергея Абросова, Сергея Алексеева, Петра Андриянова, Владислава Антипова, Евгения Арсеньева, Геннадия Барановского, Алексея Валяева-Зайцева, Илью Гринберга, Андрея Дикова, Артема Драбкина, Игоря Жидова, Михаила Жирохова, Игоря Злобина, Сергея Исаева, Леонарда Качана, Олега Корытова, Евгения Ляховича, Дмитрия Карленко, Андрея Кузнецова, Андрея Михайлова, Андрея Мятишкина, Аудрюса Найранаускаса, Андрея Наумова, Николая Резника, Александра Ручковского, Игоря Сейдова, Алексея Сергеева, Андрея Симонова, Игоря Уткина, Василия Харина, Константина Чиркина, а также других энтузиастов истории авиации – участников Авиационно-исторического интернет-форума сайта ВВС России (www.airforce.ru).

Мы признательны многим родственникам и членам семей летчиков-истребителей, героев данной книги, приславшим фотографии и выдержки из документов, хранящихся в семейных архивах.

Особую благодарность выражаем работникам архивохранилищ и читального зала ЦАМО РФ и лично заведующей читальным залом архива старшему научному сотруднику Валентине Оттовне Поповой за квалифицированную помощь в подборе и обработке материалов для данного издания.

Любые отзывы и пожелания читателей относительно издания, а также дополнения и уточнения в виде документальной информации из личных архивов можно отправить по адресу электронной почты mib@avia-hobby.ru.