Kitobni o'qish: «Крепость Дар-ар-дар»

Глава 1

Конец зимы часто наполнен усталостью от холода, сырости, закрытых помещений и тяжёлой одежды. И каждый раз приходящая весна удивляет, радует, дарит ощущение обновления.

Особенно ярко это выражено в Скальме, с его невероятно активной жизнью. Стоит яркому солнцу чуть растопить снег на открытых местах, как, несмотря на то, что в тени деревьев лежат сугробы и ночью замерзают лужи, растения уже освобождаются от зимней спячки, выстреливают нежно-зелёными побегами и быстро набирают силы. Этот стремительный рост сопровождается буйным цветением, которое сильно радует глаз и наполняет воздух ароматами новой жизни. Особенно приятно наблюдать это перерождение после однообразных стылых коридоров Центра управления комплекса, в котором я провёл последние месяцы.

Это третья моя весна в новом теле и новом мире. Точнее, мир старый. Та же Земля, но теперь её называют Тарана, и по самым скромным прикидкам, с момента моей смерти в своём времени до сегодняшнего дня, прошло не менее семидесяти тысяч лет. Я погиб во время колдовского эксперимента, проведению которого по незнанию помешал, прогуливаясь за грибами по лесу. Однако, как оказалось, умер я неправильно, и моя душа не улетела в рай или другое место. Я стал неуспокоенным призраком. Этим воспользовались колдуны и вдоволь наигрались со мной, ставя различные опыты над беспомощной сущностью. Однако, долго это не продлилось, так как я нахватался многих знаний от своих мучителей и начал их самостоятельно применять, стремясь вырваться. Заметив это, колдуны всполошились и постарались избавиться от меня, и после специального ритуала отправили в бесконечность, где я бы окончательно растворился, если б не случай, который привёл меня в тело умирающего мальчика с израненной душой. Я занял его место и очнулся уже в Скальме.

Место, в котором я оказался, поначалу шокировало своей необычностью, пестротой красок и буйной растительностью, но одновременно с этим было нереально опасным и агрессивным. Только внимание и забота приёмной мамы, огромной кошки скалема, спасли меня. Никто не удосужился пояснить, куда я попал, и поэтому пришлось разбираться самостоятельно, по ходу учиться выживать, общаться с местными животными, которые обладают своеобразным разумом, и сражаться с серыми уродливыми мутантами. Попутно знакомиться с лесом и огромными лечебными возможностями его плодов и, пожалуй, самое важное, – учиться использовать свои чувства как оружие, формируя своеобразные эмоциональные посылы, с различными разрушительными или прикладными эффектами.

Позднее я познакомился с Нирсом. Это искусственный интеллект, который, как оказалось, здесь всем заправляет. Он пояснил мне, что, оказывается, этот необычный лес создан искусственно. Его агрессивность поддерживается на высоком уровне специальной аппаратурой комплекса противодействия внешнепланетному агрессору СКААЛМВВ, созданному пятнадцать тысяч лет назад и теперь называемому просто Скальм. Всё это я узнал, приехав в Центр управления комплекса по линии огромного подвесного путепровода. Также выяснилось, что меня занесло в далёкое будущее. На небе больше нет луны, только метеоритный пояс, да и Земля сильно изменилась, причём, по заключениям учёных, это произошло около семидесяти тысяч лет назад. В общем, давно. Так что от всех моих родных и знакомых даже праха не осталось.

Нирс рассказал мне, кто сейчас населяет Землю-Тарану. За пределами действия аппаратуры комплекса обычная природа, и там много людей. Однако, кроме них, есть ещё и другие расы. Эльфы, гномы, орки, тролли и гоблины. Правда, эти названия Нирс взял из моего словарного запаса и на самом деле это названия только мои, но они настолько привычны, что я решил их не менять. Между расами идёт непрекращающаяся уже семь тысяч лет война. Империя людей с лесом эльфов и королевством гномов образовали «Светлый союз» и противостоят «тёмным» объединениям племён прочих рас. Но, как оказалось, Нирс еще обладает информацией, которой уже не найдёшь в этом мире. Он знает об истории цивилизации намного больше, чем любой из современных историков и эти знания стали доступны мне. Пятнадцать тысяч лет назад, ни о каких орках и прочих «тёмных» и речи не было. Существовала развитая цивилизация людей, которые начали осваивать солнечную систему. Кстати, Солнце теперь называется Санара. На своём пути к звёздам люди встретили эльфов и гномов, проживавших на соседних планетах Венере-Венце и Марсе-Матуре. Поругались, подрались, помирились и, в итоге, зажили по-добрососедски. Все-таки все они хоть и разные, но люди, и только проживание на разных планетах сформировало их отличия друг от друга. Так что они смогли договориться и пошли дальше рука об руку.

Но на пути им встретились пришельцы. Жаль, но у Нирса сохранилось немного информации об их сущности. Единственное, что можно утверждать наверняка, – это некие паразиты, причём, весьма долговечные. Некоторые из них поселились внутри людей, эльфов и гномов, летавших в составе экспедиции из системы Санары к соседней звезде Ониону. Члены экспедиции вернулись и привезли информацию о том, что система Ониона пуста и не интересна, а через сто лет оттуда прилетели захватчики. При помощи «пятой колонны» из членов той экспедиции и их детей, которые уже сильно отличались от людей и представителей прочих рас, они серьезно потрепали жителей системы Санары, но те смогли собраться и достойно ответить агрессору. Правда, после этой войны жизнь почти погибла, и только семь тысячелетий назад начала возрождаться из пепла, но это вылилось в новое противостояние людей, эльфов и гномов против потомков злосчастной экспедиции, которые к этому времени сформировали расы орков, гоблинов и троллей. Эта война длится по сей день. Выжили и те сущности, которые прилетели с Ониона, и теперь орками управляют двенадцать, нет одиннадцать Великих шаманов, пятеро Мудрых гоблинов и четверо Говорящих с землёй троллей.

А что же комплекс Скальм? В начале той давней войны пришельцы использовали биологическое оружие и создали мутантную зону, в которой плодились и размножались различные смертоносные монстры, которые вскоре пошли в атаку на поселения людей. Чтобы защититься от угрозы, в условиях тяжелейших боевых действий и, соответственно, острой нехватки военных ресурсов, было принято решение создать на базе абсолютно мирного сельскохозяйственного научного комплекса защитную структуру, которая оградила весь мир от мутантов. Комплекс Скальм создали, населили его генетически изменёнными растениями и животными, и почти все работники отправились на войну. Оставшиеся люди занимались его проблемами всю свою жизнь, но никто к ним на смену не пришёл. Поэтому со временем остался только Нирс. Искусственный интеллект работал в одиночку последние пятнадцать тысяч лет. За это время сформировалась своеобразная, неповторимая, но при этом агрессивная и опасная флора и фауна Скальма, которая полностью вытеснила первоначальную биосферу.

Животные комплекса отличаются от обычных зверей. У них есть своё общее название – начь. Из всего разнообразия видов начи особенно выделяются семь, пятеро из которых имеют свои названия и стали визитной карточкой Скальма. Это генетически изменённые потомки собаки – кардоги, оленя – скальмлорги, крокодила – аллосаторы, человекообразной обезьяны – граноллы и кошки (моей приёмной мамы) – скалема. Также живут потомки орла и крота (у них нет названия, так как люди с ними не пресекались). Это всё виды животных намного крупнее всей прочей начи. Но выделяют их не только размеры, но и наличие своеобразного разума. Они ведут себя осознанно, создают группы для выполнения общих задач и общаются при помощи образов и эмоций, которые также превратили в эффективное оружие.

Их способу общения обучился и я, а также перенял эмоциональные посылы, и теперь в моём арсенале присутствует весьма сильное оружие. Но действует оно только на территории Скальма, вовне пользоваться посылами надо весьма осторожно из-за последствий в виде слабости и потери сознания.

Всю биосферу комплекса создали для выполнения только одной задачи, – противостояния инопланетной форме жизни, которая стремится вырваться за пределы Скальма. Это происходит во время гона – десяти дней, когда мутанты из блокированной природным кольцом комплекса зоны, стремятся вырваться в окружающий мир. Во время гона с мутантами сражается весь Скальм.

Но всё это за пределами комплекса неизвестно, и окружающие считают его природным образованием, богатым на манны (синтетические накопители энергии растительного происхождения), голеры (растения, являющиеся мощными стимуляторами регенерации), и прочие ценные дары. Но Скальм – весьма опасное место, и только хорошо подготовленные охотники – райдеры могут недолго выживать на его территории. Поэтому за тысячелетия я – третий, кто пришел к Нирсу. Мои предшественники прожили недолго. Один из них сошёл с ума и бросился со скалы, а второй умер через день от ран, позволив лишь считать свой разум. Благодаря этому человеку мне пришли знания языка и большая часть жизненного опыта имперского рейнджера Наара, которые мне в мозг перенёс Нирс при помощи сложного артефакта ИМПЕРа.

Однако Нирс искал встречи со мной не ради того, чтобы поделиться знаниями. Ему нужна была помощь, так как древнее оборудование постепенно выходило из строя, переставало выполнять свои функции и, как следствие, не могло полностью сдерживать распространение инопланетной формы жизни. Мутанты вырывались за пределы Скальма, и из-за этого огромные территории возле границ комплекса превратились в пустыри. Для того, чтобы предотвратить это, требовалось восстановить вышедшую из строя аппаратуру комплекса, которая позволит оградить мутантную зону более плотным кольцом биологического защитного периметра.

Я решил помочь искусственному интеллекту, но было понятно, что в одиночку справиться с задачей не получится, поэтому разработал план, согласно которому можно будет провести людей на станцию подвесного пути и далее к центру управления, и приступил к его реализации с помощью животных Скальма. Нирс, видя такую активность, назначил меня директором комплекса. Он переложил на мои плечи непомерную тяжесть ответственности. Но делать было нечего, и я согласился. Пытаясь найти персонал, я начал выходить за пределы Скальма. Но первые встречи с людьми закончились провалом. Позже мне удалось наладить контакт. Я даже поучаствовал в серьёзной стычке между людьми и орками, но понял, что жизнь в Скальме сильно изменила моё восприятие. Теперь я воспринимаю эмоции людей. Они сильно влияют на меня в момент, когда я нахожусь в окружении себе подобных, и могут при большом накале страстей сильно мне навредить. Поэтому я был вынужден вернуться в Скальм, чтобы серьезно подготовиться…

Глава 2

Прошла снежная суровая зима в Скальме. Пора было приступать к основным делам. Я основательно полазил по закромам и хранилищам комплекса, пытаясь найти то, что может понадобиться. Почти неделю рылся в грудах развалившегося мусора, в итоге раскопал пару горстей разноцветных стеклянных бусин, несколько целых цепочек и колец. На меня они не произвели большого впечатления, но это больше из-за старости потускневшего от окисления материала. На самом деле, стоимость этой бижутерии на Таране очень высока, и они вполне могут помочь в крайнем случае. Набирать дары Скальма я думал по минимуму, светить ими не собирался, так что придётся выкручиваться старыми серебряными монетами Наара и собственными талантами. Не зря же я всю зиму потратил на создание образа.

Нирс пытался меня убедить не спешить, ведь снег ещё не стаял, и путь мне предстоит непростой, но видеть пустые стены центра управления сил больше не было. Поэтому, наплевав на уговоры, я отправился в путь, тем более что соскучился по друзьям. Эти мохнатые лопухи наверняка тоже ожидают меня с нетерпением. Наверное, немного поживу с ними, и лишь потом отправлюсь к людям.

Выйдя из станции подвесной дороги, увидел уморительную картину: три до боли родные и знакомые морды, застывшие в позах крайнего удивления. А вы думали?! Хоть за годы, проведённые рядом, они привыкли к тому, что я периодически меняю свой внешний вид при помощи одежды, такого приятели не ожидали. Косички на голове с вплетёнными бусинами и цепочками, сплошной облегающий костюм с яркими стеклянными и металлическими вставками, полностью изменили мой вид. Поэтому друзья долго пытались понять, что за чудо вышло из ворот станции, и даже на всякий случай решили «приласкать» его по-своему, и мне пришлось срочно всё объяснять.

Но как только звери поняли, кто стоит перед ними, восторгу не было предела. И хоть они ещё больше выросли и выглядят теперь как взрослые, это никак не изменило их лёгкое и задорное восприятие жизни. Я тоже радовался встрече и обнимался с друзьями, копаясь пальцами в густой шерсти. Очень соскучился по этим ощущениям. Ближайший день выпал из жизни по причине обмена новостями, которых набралось немало. С радостью узнал, что скоро у мамы будет малыш или малышка, поэтому она ходит сердитая и «не в себе», но безухий кот за ней следит и не допустит глупостей. А вот этого момента я не знал: оказывается самки скалема в период беременности и сразу после родов сильно неуравновешенны, и совершают зачастую странные поступки. Возможно, в своё время это меня и спасло. Но насколько верно это предположение, можно только догадываться: сама мама никогда не расскажет. Потом шли долгие рассказы о зиме и прочих делах.

Я поделился информацией о том, что тоннель больше чем на треть пройден, но это и так все знали, так как за этой стройкой века следил весь Скальм. Также я сообщил, что иду к людям. Под сочувственные вздохи получил заверение, что до границ комплекса меня в одиночку никто не отпустит. Ну, на это я как раз и рассчитывал, собираясь провести ближайшие пару недель, которые потребуются для неспешного путешествия, в хорошей компании.

Мы шли по Скальму на запад. Навстречу попадались многие жители. Лес оживал после зимней спячки, никто больше не хотел сидеть в норах. Тем более, когда рядом происходят интересные события. Нас провожали, иногда одиночки, а порой и целые компании, так что мой поход превратился в целое шествие. Но, несмотря на то, что никто не спешил, продвигались мы довольно быстро. Порой мне кажется, что местные звери ходить медленно просто не умеют. Только вынужденно делают это в период первоначального обучения выживанию в этих джунглях малышей, или по другим, столь же веским причинам. Мне же помогал «прыжок», при помощи которого все препятствия становились незаметными, и скорость путешествия увеличивалась многократно. Пользуясь тем, чему меня научили животные Скальма, я мог бы, не особенно напрягаясь, проходить до пары сотен километров в день.

Через пару дней мы пересекли большую реку по льду. Он был ещё крепким, но уже трещал под нашим весом, поэтому внимание алосаторов, огромные головы которых виднелись в полыньях по всему нашему пути, было кстати. Потомки крокодилов были готовы прийти на помощь в любую секунду, но этого не потребовалось.

Естественно, мимо пещеры, которая была моим основным домом в Скальме, пока я учился здесь жить, пройти было невозможно. Мы все с нетерпением ждали встречи с семьями, для кого родными или, как в моём случае, с приёмной, поэтому на последних километрах пути не сговариваясь, побежали. Убежище встретило нас теплом очага и радостью его обитателей. Нас уже ждали и приветствовали, встречая у входа.

Подумать только, прошло всего несколько месяцев, а такие перемены! Теперь уже определённо видно, что у меня очень скоро появится младший родственник. Мамины бока недвусмысленно указывают на это. Да и изменения характера. Хоть мне и сообщили, что теперь моя приёмная мать ведёт себя непросто, но всё равно я не ожидал, что это будет так заметно. Её и так далеко не ангельский характер стал невыносимым, а упрямство достигло небывалой высоты. Но, тем не менее, наша встреча прошла очень тепло и душевно. Мы с удовольствием пообщались и вспомнили время, проведённое вместе. Мама попыталась мной манипулировать, авторитарно давая указания как себя вести, но на её мысли по поводу будущего можно было только улыбаться. И как с ней безухий кот справляется?! Но это его проблемы. Сам видел, куда лезет.

Короткое время, проведённое в стенах ставшей родной пещеры, наполнило сердце лёгкой грустью от осознания скорой разлуки, но задерживаться не стоило, – чем больше оттягивается момент расставания, тем оно сложнее. Поэтому мой путь продолжился.

Через неделю показался край Скальма. Мы с друзьями провели часок вблизи границ комплекса, но надо было расставаться. Напоследок связался с Нирсом, сняв ИМПЕР с пояса и нацепив на голову. Светить его вне комплекса я не собирался, поэтому следующий раз поговорим нескоро. И хоть было тяжело оставлять за спиной друзей и дом и вступать в только теоретически знакомые по картам земли, я справился, и направил свои стопы на юг.

Разительные перемены начались сразу, как только я пересёк незримую границу джунглей комплекса. Резко потускнели краски, мир наполнился криками и щебетанием птиц, а насыщенные ароматы уступили место мягким и ненавязчивым. Я почувствовал, как накатывает усталость, и в спешном порядке отключил «взгляд Скальма». Сразу же как будто ослеп и оглох, потерял перспективу, больше не чувствуя эмоций окружающих животных. Пришлось срочно переходить на «аурное зрение», но это была неравноценная замена. В любом случае, отменять решение и возвращаться я не собирался, поэтому, собравшись с духом, направился вперёд.

Возле границ Скальма ещё хватало лесов и густых зарослей, но уже буквально через пару километров всё очевиднее стали признаки нашествий напначи. Поломанные деревья и кусты, вытоптанные, перекопанные в слепой ярости поляны, чернеющие буграми вывороченной почвы. Картина разрушений усугублялась с каждым шагом, и уже через несколько десятков километров вокруг меня раскинулся пустырь, изрезанный рваными шрамами бессистемно перепаханной и вздыбленной земли и лишь редкие отдельные деревья и островки кустов разбавляли эту безрадостную картину. Я шёл по этой пустыне, раскинувшейся в ширину не менее чем на сотню километров, поражаясь той невероятной злобе и безумной ненависти, с которой произведены все разрушения. Это выглядело настолько уродливо и бессмысленно, что разум отказывался воспринимать окружающий пейзаж.

Постепенно картина опять менялась. Все больше на пути появлялось нетронутых зон и зелёных островков, которые всё увеличивались в размерах и вскоре заняли доминирующее положение в окружающем пейзаже. По всей видимости, приближались места, куда заходит меньше мутантов. Появились болота. Хороший признак, так как трясина отделяла людей от беснующейся напначи. Это означает, что цель моего пути уже близко. Ещё день пришлось потратить на поиск пути через топь и безопасный и часто используемый, судя по нахоженной тропе, брод был найден и использован по назначению. За несколько часов я прошёл топь и увидел признаки близкого жилья, – распаханные поля и огороды.

Вскоре вдалеке стали заметны сложенная из необожжённого кирпича стена с двумя вышками и укрывшиеся за ней дома деревни. Около сотни невысоких, крытых соломой построек компактной группой ютились под защитой укреплений. Ещё приблизительно столько же, но более непрезентабельного вида, были разбросаны вокруг. Как раз то, что я и искал.

Ещё в центре управления был намечен предварительный план, согласно которому я должен выйти к людям в одежде странствующего шута. Впервые показался в этом клоунском виде своим друзьям, чем вызвал среди них смятение. Потом, конечно, переоделся в привычную и свободную форму, лучше приспособленную к длительному путешествию и теперь ввиду скорого выхода к людям, надо было восстановить придуманный образ. Поэтому расположился вблизи тропинки, распотрошил рюкзак, переоделся в обтягивающее трико и начал заплетать свои несколько лет не видевшие ножниц парикмахера волосы в косички, попутно вплетая стеклянные бусины и цепочки. Но успел лишь частично закончить создание внешнего антуража, как послышались грубые голоса и топот копыт. Я с волнением приготовился встречать гостей.

Когда решалось, в каком качестве мне предстать перед людьми, рассматривались варианты, – от нищего до отпрыска купца, работающего с райдерами. В итоге был выбран образ актера. Последние полгода я усиленно готовился к этому, и скоро начнётся своеобразный экзамен. От его результатов многое зависит. И если всё получится, это поможет влиться в окружающую жизнь не вызывая лишних вопросов и подозрений. Ведь каких бы косяков я не натворил, принадлежность к актерскому сословию спишет множество проколов, так, как всем известно, что такие люди немного не от мира сего. Это был основной аргумент в пользу именно такого амплуа, а память Наара помогла воссоздать классическую форму одежды бродячего мима.

Гораздо важнее было понять, справится ли мой эмоциональный щит, созданный на основе первого фильтра, использованного прошлым летом, с потоком чувств окружающих людей, ибо только от этого зависит возможность находиться в среде себе подобных. И если ничего не получится, придётся начинать всё сначала. Всё последнее время я стремился доработать эту защиту, придумывая всё новые и новые слои, но без реального контакта улучшения оставались лишь теорией. И вот наступил час проверки.

На тропинке появились два всадника и направили своих лоргов в мою сторону. Местная стража не дремлет. Верхом на оленях сидели воины в лёгких кожаных доспехах с небольшими металлическими вставками на груди, таких же шлемах и поножах, вооружённые мечами, пока ещё вложенными в деревянные ножны, и короткими копьями. Экипировка очевидно старая и небогатая, но, чего можно ожидать в этих глухих местах? Немного выбивался из общей простоты экипировки небольшой арбалет, который крепился к луке седла одного из всадников. Не дешёвая игрушка! Но это, по всей видимости, случайный элемент, который является особой гордостью хозяина, так как, очевидно, он всегда завёрнут в защитную ткань, уголок которой виднеется из седельной сумки, и лишь недавно воин распаковал его, но определённо не собирался использовать, так как на дугах метательного устройства не было тетивы. В общем, парень решил покрасоваться. Собственно говоря, это его проблемы, но с этим персонажем нужно поостеречься, так как он в дальнейшем явно захочет выделиться.

– Ну и кого это к нам занесло? – я оказался прав, и франт с ходу решил показать свою значимость грубым вопросом. Он постарался скрыть лицо, закрыв его кожаными дополнениями к шлему, которые оставили свободными лишь глаза, но маскировка на меня не сработала, и при первых звуках голоса сразу стало ясно, что это ещё юнец. Его напарник, намного старше и опытнее, лишь усмехнулся в густые тёмные с проседью усы и скосил ироничный взгляд на своего спутника. Все ясно, ветеран приглядывает за местной «золотой» молодёжью, а та хочет повыпендриваться. И как поступать мне?

– Я странствующий артист, остался без своей труппы и теперь ищу угол, который примет меня на время – как можно более доброжелательно произнёс я и склонился в театральном полупоклоне, чуть присев, опустив голову и разведя руки в стороны открытыми ладонями наружу.

– Артист, говоришь? Да врёшь, наверное – продолжил франт и покосился на своего спутника, но тот даже не отреагировал, отдавая весь разговор со мной во власть молодого воина. Понятно, вмешается только в крайнем случае, да и это ещё не факт, поэтому надо постараться быстрее разрулить ситуацию.

– Я могу показать небольшой номер, чтобы вы убедились – мне ничего не оставалось, как продолжить отыгрывать легенду. Должно прокатить, так как я к этому основательно готовился.

Площадка для выступления, конечно, неподходящая: небольшой, не слишком ровный участок возле тропинки; хорошо, что не заросший высокой травой по причине весны. Думаю, что показать пару трюков получится. За основу, которая сможет мне помочь вжиться в образ, была выбрана гимнастика и акробатика. В детстве я несколько лет посвятил этим видам спорта, правда, на тренировках не сильно напрягался. Поэтому многого в спорте не добился, но основы, тем не менее, в меня тренера вложили. Живя в Скальме, я восстановил и улучшил навыки. Из памяти Наара было известно, что это направление хоть и не популярно и никогда не считалось доходным и привлекательным, а работы требует много, в выступлениях некоторых трупп, тем не менее, присутствует. А мой «прыжок» поможет сделать номер эффектным.

Кроткая разбежка в три шага, два фляга и сальто назад прогнувшись, теперь в обратную сторону полуторное сальто вперёд с приземлением на руки и выход через мостик. Чуть слышное «ух, ты» со стороны всадников. Лёгкий поклон. Всё, рекламная программа отработана. Остальное – только за деньги.

– А еще можешь? – в глазах франта появился азарт. Его старший спутник старался не показать своего удивления, но очевидно, что и его проняло.

– Конечно, могу. Но я устал и уже день ничего не ел, поэтому нормального выступления не получится – произнёс я и искренне улыбнулся.

Радовался не тому, что прошёл предварительную проверку. Меня еще помурыжат, но главное, что мой «эмоциональный щит» работает. Не идеально, – я ещё чувствую отголоски эмоций, но это прорыв. Теперь ещё немного доработать, и проблема будет снята.

– У нас не любят побирушек, – вмешался старший воин, но без угрозы в голосе.

– Ну, деньги у меня есть – я залез за пазуху и достал заранее приготовленную монету. Стражник подъехал поближе и мельком взглянул на неё, потом его взгляд вернулся к деньгам – Однако, интересная чеканка. Похоже, старая. Наш староста любит такие монеты, даст за неё выше стоимости. Ладно, садись сзади, поедем в Гладыш (так, по-видимому, назывался посёлок). Кстати, как тебя зовут?

– Рий – произнёс я, подхватывая рюкзак и цепляясь за сильную руку. Мужчина с лёгкостью усадил меня позади себя, и мы поехали в сторону защитной стены.

Вскоре тропа вывела на накатанную колёсами телег дорогу, петляющую между полями с работающими на них крестьянами. Шел самый разгар посевных работ, и люди использовали любую минуту, поэтому не отвлекались на нас, лишь иногда провожая короткими взглядами, и вновь возвращались к плугам, в которые в основном были впряжены волы. Оно и понятно: лорги – животные хорошие, но для посевных работ слабоваты, а лошади, которым требуются качественные корма, иначе те слабеют, – это только для богатых. Поэтому на полях их не встретишь. Да и вообще лошади становятся экзотикой, лорги их успешно заменяют. Единственное их реальное преимущество – это скорость, но уже выведены породы лоргов, которые вполне в состоянии поспорить в этом со скакунами.

Через пару минут мы проехали под аркой ворот в защитной стене и направились по кривой, посыпанной свежим песком улице вглубь деревни. Укрепление совсем не впечатляло: необожжённая глина комьями отваливалась, создавалось ощущение пористости и хлипкости этого сооружения, но, возможно, его было достаточно. От ворот вела неширокая улица между плотно стоящими домами. Их скруглённые углы вызывали во мне удивление. Но скорее всего с возведением этих конструкций у строителей проблем не было, так как в качестве материала они использовали саман или некий аналог на основе сырой глины. А это, как известно, очень пластичный материал. Сейчас, после зимы дома казались коричневыми, однако остатки побелки указывали на то, что, когда они подсохнут, хозяева подновят стены, и тогда улица засияет белизной, но пока их вид вызывал жалость. Добавлял неприятных ощущений сильный запах навоза, но это обычный весенний запах в сельской местности, и он ушел, унесённый ветром, когда мы проехали большую часть деревни, пропустив сначала стадо коров, сопровождаемое тремя пастухами.

Остановились у коновязи возле большого дома, покрытого, в отличие от соседних строений, не тростником или соломой, а черепицей. Пологая крыша сильно выступала за стену, образуя широкий навес, в тени которого стояли несколько столов с лавками. Мы спешились, и воины усадили меня за стол.

– Нарка, неси чего поесть – зычно крикнул старший из моих сопровождающих в открытый дверной проём, обращаясь к официантке или разносчице – а ты малой сбегай, позови дядьку.

Молодой воин, который по пути снял шлем и оказался юношей лет пятнадцати, надул губы, но спорить не стал и куда-то убежал. Мне уже было всё равно, так как показалась молодая полноватая женщина с подносом и поставила на стол тарелку с дымящейся паром кашей. Из посуды шёл просто умопомрачительный запах, и хоть я соврал о том, что сильно голоден, не выдержал и с жадностью набросился на еду.

Нормальная пища – это что-то. Как я ни старался приготовить в Скальме нечто подобное, не получалось, хотя кое-чем, пожалуй, мог бы удивить, но кашу готовить там было просто не из чего, и поэтому я сначала работал ложкой, как заведенный, и лишь когда немного подкрепился, принялся смаковать каждую порцию, которую отправлял в рот.

Как мало надо человеку для счастья! Всего-то одна добавка, и я отвалился от стола, вполне довольный жизнью. Смог, наконец, рассмотреть окружающих, которых вдруг стало пятеро. И когда появились? К уже знакомой паре и разносчице, которая крутилась поблизости, протирая соседний стол в пятый раз, добавился широкоплечий мужчина с огромными грубыми кулаками. Его высокий статус выдавала железная кольчуга, а тяжёлый взгляд тёмных глаз под густыми сросшимися бровями сообщал, что с ним не следует шутить. Он и ещё один незнакомец в добротной одежде присели напротив и ожидали, когда я закончу.

– Ну, и горазд ты покушать – обратился ко мне обладатель пудовых кулаков, на что я только неопределённо пожал плечами и обозначил кивок головой, типа вам виднее. – Меня зовут Кален, а это мой друг Самалон, и нас очень интересует, кто ты такой, парень?

– Я это …Рий, актёр. Моя труппа погибла, и я шел к людям, вот вышел к вам и … – опять завёл я свою шарманку, но мужчина меня прервал.

– Ты мне лишнего не говори, какой ты там актёр мы ещё узнаем, объясни, как попал к нам со стороны болот?

– Как на болото наткнулся, стал его обходить и тут тропу увидел. Вот по ней и пришёл.

– Что так сильно тропа заметна? – опять задал вопрос Кален, и я понял, что по незнанию куда-то влез, но отступать было поздно, поэтому попытался выкрутиться.

– Не очень, но мне в детстве отец кое-что показывал, на случай если заблужусь. При нашей жизни приходится много ездить, ну и надо знать, как поступать, если что. – Мужчина был не удовлетворён таким ответом, но решил не продолжать тему, и попросил рассказать свою историю.