Kitobni o'qish: «Консультант»
ЧАСТЬ 1.
#жиза
– …намокший, продрогший насупился леший… – бормотал себе во влажный от дыхания колючий шарф Лёха, идя мимо тёмных и подсвеченных витрин магазинов, вмороженных в первые этажи жилых домов. Запертые двери под маленькими вывесками, наспех слепленные лесенки к аптечным пунктам, офисам каких-то адвокатов, выкупивших квартиры первого этажа под свои мутные и нудные бумажные делишки. Кто-то там спал на втором, третьем и остальных этажах, изредка открывая глаза и радуясь, что ещё только 4 утра и можно ещё поджать ноги и поторопиться вытянуть из этой пары часов до 6 пару снов, ещё немного расслабухи, неподвижности, тишины и пододеяльного тепла. Где-то в другом районе спали адвокаты из запертых контор, но и их часа через три неизвестное или обычное будильное устройство вытянет из смеси небытия и кошмаров. Им будет потеплее, чем Лёхе, но они такой же качающейся походкой непроснутости побредут по стенке в сторону санузла, кухни, навстречу электрическому свету.
– … насупился леший… – повторил Лёха себе под нос строчку из Высоцкого. – Насупиться сейчас бы не помешало. Гор-рячего с-суп-чи-ка бы…
Завтрак – поминки по вчерашнему дню! – влетела в его сознание готовая мысль. Если завтракать до восхода, то лучше со свечой. – попытался он сменить тему размышлений. Свеча – призрак вчерашнего вечера. Очень хочется ещё немного вчерашнего вечера! Первая мысль стучалась снизу вверх из желудка, а вторая влетела как снежинка в ухо и там растаяла. Как бы там ни было, две мысли самоуничтожились.
За облетелым стволом у края дороги торчала застеклённая рекламная тумба с телевизором внутри. На экране шло кухонное шоу одного из многочисленных каналов круглосуточного чревоугодия. Через грубо перфорированное мелкими круглыми отверстиями оргстекло наружу шел негромкий звук.
Несколько команд соискателей главного приза готовились к забегу к полкам супермаркета за разрешенным количеством продуктов.
– Но, прежде, чем будет включен секундомер, Элис имеет право назвать один продукт, который Джошуа будет запрещено использовать. Элис? Вы выбираете… – протянул ведущий.
– Соль! – радостно выпалила Элис, слегка подпрыгивая.
– Постановщики! – хмыкнул Лёха, прикидывая глубину своих догадок о технике создания подобных передач. – Хрен бы в прямом эфире оператор так быстро отреагировал, переведя камеру на грудь Элис, подпрыгнувшую почти вместе с ней и с небольшим опозданием вернувшуюся в исходное положение в фартуке.
– Элис? Вы это прямо сейчас придумали, или этот коварный ход был заготовлен заранее?
– Сейчас! Это как озарение!
– Понимаю. На кону 10 000 долларов. А как бы вы сейчас себя чувствовали, если бы боролись за 20 000 долларов?
– Я бы запретила воду!
– Опасная, опасная вы соперница! А если за 100 000?
– Я бы вообще не стала ничего готовить. Я бы просто вынула свой мозг и положила его на тарелку жюри. «Приятного аппетита! Мне он больше не нужен!»
– Ага. Отличный диетический мозг! – усмехнулся Лёха. – Использовался только один раз, чтобы подумать, на что потратить приз в 25 долларов за конкурс «Я съем что угодно с завязанными глазами». Сколько таких конкурсов она выиграла, прежде чем добралась до этого с приманкой в десять штук?
Махнув несколько раз перед нарисованным справа от экрана пультом управления, поменял три-четыре канала, он не нашел там продолжения своим мыслям и настроению, и энергосберегающе побрёл вперёд.
Приближалась широкая Марксистская, по которой мелькали ещё не частые машины. Левее нарисуется «Таганка»… Ах, вот откуда у меня ещё эта мысль про лешего! Теперь всё сходится. Ассоциативность и логика в порядке. И сквозь память скорым пассажирским поездом пролетела череда фото, кадров, звуков, ролей, слов, воспоминаний, обдавая то теплом, то ветром, то мурашками. Черно-белые кадры монологов Высоцкого, стихотворение «Памятник», песня про боксера и археолога, острая песня про вождя Мао… И затем эта череда мыслей утихла вдали, как уходящая в горизонт электричка.
Одним из любимых лёхиных мысленных занятий было связывание мыслей, казавшихся случайными. Когда разрозненные мысли хоть как-то увязаны местом, временем или ассоциацией, логикой, то это каждый раз отдаляло пугало маразма. Пока всё логично, ему не страшен хаос, маразм и внешние раздражители, чужие убеждения. Может быть его и подстерегает на этом пути другое, более страшное заблуждение, как абсолютная уверенность и логичность сумасшедшего, но от этого были ещё исправны и очевидны другие предохранители. К этим краям Лёха умышленно сохранял безопасную дистанцию, как и сейчас к кромке тротуара. Мысли должны быть управляемыми и подконтрольными, иначе можно слететь с трассы в овраг безумия. Приятно иногда вдавить педаль в пол, но гнать постоянно и при любой возможности – это лотерея с обязательным «выигрышем» в конце, которого не придётся долго ждать.
За спиной уже с полминуты мягко тарахтел двигатель, наверное легковушки, кравшейся на первой передаче. Мало ли кто ползёт там сзади, держа руль одной рукой, а другой нашаривая в кармане или бардачке зажигалку, или болтая по телефону. Наконец в боковое зрение вползла фара и кусок капота почти впритирку к бордюру. В накачанных промороженных колёсах гулко раздавался хруст вчерашней слякоти и реагентов, колюче трещащих под протектором. И потом фара и бампер просели слегка вниз, повинуясь тормозу, и хруст прекратился.
«Не нашел!» – подумал Лёха останавливаясь и нашаривая свою зажигалку в холодном кармане. Привод стекла водительской двери оторвал захрустел инеем.
– Идёшь? – спросил вполне прогретый голос из приспущенного окна.
– Пока ещё иду. – внутренне ухахатываясь своему философскому ответу, выдохнул Лёха и отступил ещё на полшага от дороги и разворачиваясь назад, чтобы не разговаривать спиной.
Водитель смотрел поверх руля вперёд и видимо о чем-то думал.
– А я пока ещё еду. – на той же высоте ответил он, а потом заёрзал на сидении и над срезом стекла появилась сложенная пополам зелёная двадцатка.
– На «погреться».
Это самое «на погреться» в лёхином сознании однозначно воспринялось не как «На!», а именно «для погреться». Предложение выглядело не обидно, не унизительно, тем более что он ничего не просил. Вроде как двадцать баксов от души, просто так, а не с барского плеча, не от понтов.
– Пасиб!
И фара поплыла вперёд, оставляя в руке узнаваемую неприятную шероховатость бумаги и невидимую сладковатую отраву в воздухе.
За бомжа принял или за ещё какого бедолагу, или просто припёрло сделать добро с утра, или прикормить удачу нового дня? Хрен знает. Ну, пусть тебе полегчает сегодня на двадцать долларов. – улыбнулся Алексей.
Бомжом Алексей не был. И одиночество, которое он экономно выгуливал до открытия метро, было всего лишь очередным приключением, которые никак не собирались заканчиваться со времён студенчества. С тех же времён и не собирались меняться и привычки в одежде, которая не играла в его жизни никаких дополнительных функций, кроме «удобно надевать, легко носить». А лёгкое, не лёгкое и совсем запущенное рассогласование гардероба со временами года в столице вообще вещь обычная. Яркая фирменная обёртка так же обманчива, в конце концов, как и внешняя простота, если из-под неё ненароком не вылезет неприлично дорогой галстук вдогонку за настолько элитным перегаром, что к нему не хватает только флага и гимна Шотландии. Поэтому Лёха и одевался где-то посередине между лыжником и успешным бухгалтером, который не смотрит ни остаток на счете, ни цифры на ценниках.
Машина, за которой Лёхе не было особого повода следить взглядом, остановилась у выезда на проспект и застыла, не включая поворотников.
– Опять завис. По своему не простое утро, наверное, утро у человека.
Не желая провоцировать продолжение общения, Лёха перешел узкую проезжую часть позади машины и вознамерился продолжить свой путь направо, не проходя мимо водительского окна, но едва он поравнялся с машиной, благодеятель (именно так он подумал, это не опечатка. Прим. автора) тоже повернул направо и припарковался. Выйдя из машины и подняв обе руки вверх, как бы предупреждая сомнения и предвещая только добрые невооруженные намерения, он обошел машину спереди и заговорил самым приветливым образом.
– Извини. Можно просто пару слов и пару минут? Только разговор. Никаких коммерческих предложений!
– Валяй!
– Твоё «пока иду» – это 50/50 ответ на то, почему я не уехал. На «двадцатку» обид нет?
– Да ну! На что тут обижаться?
– Хорошо. Проехали. Чем занимаешься?
– Живу, работаю, подрабатываю, развлекаюсь…
– Думаешь? О чем думал, пока вот так шел? Не спрашиваю откуда и куда. Не настаиваю, если что-то личное…
Лёха вкратце пересказал свои мысли за последние минут 15.
– Да, прохладно… Но, если не о погоде, то уже тепло. Тебе куда? Могу подвезти. Мне сейчас как бы всё равно, где колесить. По дороге ещё поговорим, если хочешь. Я – Дмитрий Поленов. Есть небольшой мебельный бизнес, и есть хобби. Я встречаю много рандомных (разных. Прим. автора) людей…
– Кого попало, то есть. Как лотерея…
– Не совсем кого попало, но похоже на лотерею. Интуиция помогает или везение. Я сам не очень представляю, чего хочу, поэтому надеюсь, что очередной выпавший шар подскажет интересное направление. У меня сейчас команда из 4 человек. Бывало и два, и семь. Поставленных целей нет. Мы просто общаемся на разные темы. У каждого из них своё занятие. Они не работают на меня. Никаких обязательств. В любой момент могут уйти и не приходить на следующий день. Нет ни графика, ни требований, и… Если не решил, ехать или нет, то давай хоть в машине посидим? Пробирает.
Из салона рванулся густой запах жареных кофейных зёрен. Двери черного «лансера» мягко, почти одновременно, хлопнули. Ещё через пару секунд ватная глухота от хлопка дверями вытекла из ушей, как вода в душе, и тишину сменил приятный гул обдува стёкол. Из под заднего стекла едва слышно струились нотки «Времён года» Вивальди. Подогрев сидений напомнил горячий песок ушедшего лета.
– Вижу, что надо пояснить. – продолжил Дмитрий, уловив воздействие кофейной атмосферы. – Не терплю автомобильные ароматизаторы, сравнительно мало пользуюсь парфюмом, а свой или чужой бензин отвлекает. – Кофе будешь? – спросил он, откидывая крышку бардачка. Под крышкой красовалась встроенная кофеварка.
– Это как? Первый раз такое вижу.
– Один из моих умельцев замутил. Может быть для лимузинов это и обычная вещь, но здесь она не «до кучи», а по делу. Производительность чисто эгоистическая, чтобы проводку не запалить, но и на двоих хватает. Угощайся.
– А если дополнительный генератор поставить?
– Вот от этого я и отказался. Витя предлагал тракторный генератор. Это бы потребовало немало времени, да и превращать Митсубиши в Делориан особого желания не было.
– Так чем вы занимаетесь?
– Ядерной физикой. – сказал Дмитрий весело, и Лёха заметил, что улыбка у него начала растягиваться уже на букве «я» в слове «ядерной». – Ты – атом, я – атом, город – местами кристаллическая решетка, местами аморфная масса. А мы занимаемся своим броуновским движением. Колеблемся, сталкиваемся, тормозим, возбуждаемся, испускаем нейтроны, аннигилируем.
– Философско!
– Вот именно. Как атомы мы уже где-то около абсолютного нуля. Только время не замерзает вместе с прекращением движения.
– Поедем?
– Поедем. А не секрет, с какого приключения возвращаешься? Вряд ли с работы в такое время.
– Отмечали. Без фанатизма, но «кто рано встал – от похмелья убежал».
– А я просто хотел подумать. Вот и катался. В движении есть что-то похожее на трение о пространство, есть смена декораций. Не умею думать сидя неподвижно. Вот и думаю, глядя поверх руля, как Штирлиц.
– И сколько накатали?
– Кругло говоря – до Владимира и обратно. Километров триста, но день ещё впереди.
– И куда мы сейчас?
– Недалеко от Ботанического. Наверное не лишним будет сказать, что я просто сам по себе. Только создаю вокруг себя атмосферу, в которой мне комфортно, не скучно и надеюсь, что она подскажет мне, чем заняться завтра. У меня там небольшое двухэтажное офисное здание. Для всех снаружи – только подобие приёмной и переговорной. Изнутри – практически жилая и рабочая половина. Будешь смеяться – не пролей кофе! Больше всего похоже на детский сад для взрослых. Но не для любых, а для тех, для кого уединение не наказание, а потребность и нормальное состояние. Все друг другу доступны, но никто не грузит и не притесняет.
– И вы туда приходите, кто в интернете повисеть, кто в кресло вздремнуть, кто порисовать?
– Почти что так. Такая форма дружбы. Иногда даже интересы не пересекаются у людей, но они друг другу интересны и полезны. Хочешь по имени обращаться – говори просто «Дим». – Э… Что-то я заболтался. Под кофе полагается Вивальди чуть погромче.
Дима, не отрываясь от плавного вписывания в поворот, ткнул клавишу магнитолы. Из-за подголовников в уши стали прорываться негромкие такты «Зимы». Звуки метались по салону, как летучая мышь, спутываясь с порывами встречного ветра из узких щелей приоткрытых окон.
Лёха невольно вспомнил все свои давние наблюдения, связанные с музыкой. Если смотреть на любое природное явление, то оно обычно легко сочетается с любой музыкой. Движение языков пламени костра или огня в камине, извержение вулкана, прибой, колыхание листвы… Все эти движения будто сами находят общий язык с мелодией и смотрятся гармонично. Да что там природа! Иногда случалось бросить взгляд на телевизор с выключенным звуком, и, если там попадался какой-то танцевальный номер, то казалось, что и не важно, какая у этого номера музыкальная составляющая, быстрая или медленная, современная или давно классическая. Объяснение пришло на ум само собой: при всём многообразии мелодий существует ограниченное, небольшое количество ритмов. Некоторые из них кратны друг другу, а поэтому быстрому движению может соответствовать медленное звуковое сопровождение, и наоборот. А стиль и набор инструментов уже не важен. Вот и теперь случайные порывы воздуха вплетались в музыку с таким чувством такта и пониманием рисунка, что сам Вивальди бы не смог с этим не согласиться.
– Что за акустика? Спереди колонок нет вообще?
– Самая обычная. Да. Колонки только сзади, да больше и не нужно. Музыка не должна быть заполняющей. Нужно оставлять мозгу возможность дорисовать то, что случайно ускользнуло от уха.
– Точно! Я в этом убедился давно. Рассказать как?
– Да, конечно!
– Бывало прогуливаешься по лесу, выловишь в эфире не особо отчетливую станцию, а там передают что-то знакомое. А шумы как бы и не мешают получать удовольствие.
– Именно! Об этом я и говорю.
– Вот для «бум-бум» и «тыц-тыц» больше нужен сабвуфер, чем даже для Саманты Фокс. По ходу некоторые «перцы» слушают свой рэп и бум-бум не ушами, а через сидение, прямо отверстием в пятой точке. Может с содержимым тазовых костей хорошо резонирует?
– Ядовито шутишь. «Злую мудрость» читал?
– Да. Многое там неожиданно, но беспощадно правильно. Но вслух я остро и зло предпочитаю не шутить. Просто смысла не вижу.
– А про это у Никольского одной строкой «мысль кругами по воде». Верно. Маленькие «круги» – для небольшого окружения, а мысль в виде большой волны и тебя самого смоет. Приехали.
Помещение при входе было больше всего похоже на зал ожидания обычной парикмахерской, но без характерного парфюмерного компота в воздухе и без признаков жизни. А вот за металлической дверью, отделанной невзрачным пластиком в тон стен, атмосфера была уже иная. При соприкосновении с ней сознание будто выдохнуло и расслабилось после ватной глухоты морозной зимы. Послышалось отдалённое одноразовое «ку-ку», вслед за которым ухо стало воспринимать и другие шумы и звуки.
Они вошли в круглое помещение со слабо выгнутым куполом потолка. Размер помещения казался огромным, по сравнению с обычными комнатами и помещениями, каких можно было ожидать от здания снаружи. Но присмотревшись, Лёха понял, что стены были из довольно странных экранов, а изображение на них проецировалось из центра купола, где был аккуратно замаскирован источник круговой проекции.
– Потом заменим проектор на сплошное видеополотно на стенах. Будет как круговой телевизор. – пояснил Дмитрий, перехватив лёхин взгляд на потолок.
Воздух был свежий, чистый, почти лесной на вкус, но не кондиционированный, и не дёшево ароматизированный, словно где-то в помещении отсутствовала одна стена и помещение выходило на улицу с летом, лесной поляной и ручьём. Глазами Лёха уже искал бассейн или другой источник такого увлажнения. Причем воздух находился в постоянном ненавязчивом движении. Под куполом в центре зала располагалась низкая мебель, по большей части состоящая из мягких элементов разной степени жесткости. Это было видно и по их форме и нарушениям формы, вызванных недавним их использованием.
Двое молодых ребят, лет по 20-25 были заняты своими делами, причем один был в наушниках и сидел спиной к вошедшим. Первый, не отрываясь от большого планшета, поднял правую руку в коротком медлительном жесте приветствия и продолжил что-то читать или смотреть. Жест Лёхе показался почти инопланетным, неестественным для землян. Жители планеты Земля обычно требуют к себе больше внимания при встрече и больше уделяют внимания тому, кого они встретили, даже если это внимание и не требовалось.
– Присаживайся.
Пока Лёха выбирал себе подходящую опору, приветствовавший их паренёк левой рукой сделал знак второму, и он, видимо отреагировав на этот жест боковым зрением, спустил beyerdynamic на шею и отвлёкся от списка в блокноте, который был, видимо, уже не раз перенумерован, отредактирован и прокомментирован.
– Знакомимся. Это Алексей. – представил хозяин гостя. – Вадим и Павел. Если в другой день тебе покажется, что на твой приход не обратили внимания, то не делай из этого выводов. У нас и рукопожатия не обязательны. Исходная точка взаимоотношений находится на уровне «Мы – независимые, позитивные, самодостаточные люди, не нарушающие без необходимости границ чужого позитива». Никто никого не игнорирует, но и не мешает. Это очень удобно, когда по отношению к окружающим нет никаких обязательных условностей, правда? Ребята тебе всё покажут. С помощью их идей создан этот концепт презентационного зала. Это и релакс-студия, и это же наша «станция». Паш! Включи что-нибудь для смены обстановки, для примера.
Павел взял смартфон и пролистав пару экранов вправо кликнул приложение. Третий или четвёртый пункт меню в приложении плавно и быстро убавил свет почти до нуля. Периметр помещения подсветился снизу по кругу голубой полосой света. Потемневшие стены и потолок, как показалось Алексею, низко завибрировали и возникло полное, достоверное ощущение, что находишься в просторной кабине межпланетного корабля. Других ассоциаций и не могло возникнуть, потому что по стенам медленно поползли крохотные белые точки звёзд. Это уже была не проекция. За полупрозрачным пластиком находились скорее всего светодиодные панели с очень не плохим разрешением. Если и не с супер-качеством видео, то намного более хорошие, чем использовались в городе для трансляции рекламы. Изображение на разных участках стен было отлично синхронизировано, не повторяло друг-друга и создавало эффект движения в межгалактическом пространстве. Звёзды плавно обтекали помещение по правильным прямым линиям, не повторяя изгибы стен, а потому стены фактически исчезли и обитатели круглой комнаты оказались на плоском круглом полу с голубой подсветкой по краям посреди почти реального космоса. Алексей почувствовал, что неожиданно сбылась его давняя мечта оказаться внутри экранной заставки Windows «Сквозь вселенную», но в Майкрософт, как обычно, не удосужились довести программу-скринсейвер до нормального качества. Их «звёзды» всегда двигались рывками независимо от мощности процессора, видеокарты или версии системы. Плавным движение было только ближе к центру экрана, а ближе к рамке монитора белые точки звёзд скачками ускорялись и нелепо исчезали. Здесь же всё было безукоризненно правильно.
– Классно! А как делается такой воздух?
– Бесшумный водопад солёной воды. Биофильтр для воздуха. Конструкцию и принцип, извини, пока не могу разгласить, но ты бы удивился, как он просто устроен, без грамма химии и платины.
– А чем буду заниматься я?
– А подумай… Никто не ограничивает. Никто не будет критиковать и оценивать, если твоё занятие будет иметь личные цели. Остальное ребята объяснят. Есть только пара базовых правил. Это пространство не для посторонних, включая и подруг. Подпунктом этого правила логично является неразглашение. Это закрытый клуб.
– Как клуб молчунов у Конан Дойля?
– Почти так. Но тишина и молчание у нас – не религия. По взаимному соглашению, или если окажешься один, можно хоть арии исполнять.
– А второе?
– Мы нормальные взрослые люди, но мы здесь не заперты, и то недолгое время, что здесь проводим, обходимся без алкоголя. Курить можно на верхней палубе. На этом, в общем, всё. Я обычно доступен по любым вопросам, иногда даже ночью. Звони, если считаешь неотложным. А пока мне нужно отъехать.
Дмитрий сделал лёгкий прощальный знак рукой, Вадим и Павел кивнули, и он вышел.
– Как тебе Димыч? – спросил Павел.
– Не каждый день встречаешь таких людей. И Алексей пересказал, как они познакомились.
Слушатели заинтересованно и понимающе поулыбались. Павел чиркнул пальцем по фитнес-браслету и добавил пункт на другой лист блокнота, исписанный наполовину.
– Занимаешься своими биоритмами или ещё чем? А мне не хватает ежедневного терпения на такую статистику.
– Не, это не биоритмы. Тебе Димыч тоже выдаст. Это не совсем фитнес-браслет. У Вадима такой же, как у всех. Димыч ведёт одно из наблюдений. Понимаешь, наше посильное участие в его заморочках и развлечениях – как плата за этот комфорт. Здесь никто тебя ни к чему не принуждает, но делиться мыслями, которые тебе самому и не очень нужны – удобная форма оплаты за гостеприимство. Лет 5-7 назад Димыч разогнал офис и маркетологов. И ничего не изменилось. Бизнес как шел, так и идёт. Всё тот же естественный прирост. Может ему больше и не нужно, или следующий этап ещё не созрел. Так вот… Один из статистических проектов, в котором у нас участвуют все, это сбор маркеров, параметров. Пришла хорошая идея – активируешь браслет, и метка времени, состояние,… короче, несколько параметров оседают в базе данных. Суть идеи пишешь в нескольких словах. Он местами зануда, но мне бы и самому интересно взглянуть на результаты анализа этих данных за заметный промежуток времени. С виду Димыч обычный человек, и мы тут тоже обычные. Но про это тебе Вадик лучше расскажет. Слова – это его стихия в большей степени, чем моя.
– Тут всё просто, – заговорил Вадим, не поворачивая головы. – Никакого расизма, мании величия и подобного. У людей по разному организовано мышление. Но это как настройки компьютера. Одинаковые компьютеры, у которых выставлены разные настройки, нагружено разное количество программных инструментов, работают по разному, и один кажется бесполезным тормозом, а другой – интересным и необходимым. Человека на 100% не создаёт ни он сам, ни окружающая среда. Это смешанный процесс. И если кто-то не может связать интересный слоган или стих, то часть вины всё равно его собственная. У Димыча чутьё на тех, у кого в голове небанальная электрохимия. Фрики с яркими расстройствами личности – не в счет. Это не то. Это саморазлагающаяся взрывчатка без планов на завтра. Может Димыч что-то и вычислит по этой базе, может нет. Чем занимаешься? В смысле, кроме всего, что базово необходимо для жизни?
– Пишу. Обычно короткие стихи, иногда подлиннее. Рассказы. Книгу…
– Круто. Если уже продаёшь – готов купить почитать! Правда куплю, или дай линк, где можно почитать.
– Можно и просто почитать…
Вадим рассмеялся, но тут же потер глаз и махнул рукой.
– Не напрягайся. – продолжил он, вытирая фланелевой салфеткой каплю влаги с очков. У нас тут подобие сетевого мозга, если есть задача или вопрос. Не хочется или не понятно, о чем речь – можно не участвовать. Это ни на что не влияет. А в обычно мы заняты своими делами. Отсюда ещё никого не выгоняли. Несколько человек ушло, потому что… Как бы точнее сказать, до чего-то «созрели». Вышли на свой новый уровень понимания чего-то, затеяли дело, завели семью и стало просто некогда. А пока у человека есть время – его выбор: мыслить минимальными конструкциями или получать от мысли удовольствие. У каждой мысли свой вкус, как у коктейля. Вон, Паша то занят своими разработками, консультированием и самообучением, то компьютерные конференции сканирует, или мемы смотрит на Youtube. Вадь, ты на чём сегодня опять залипаешь?
– На Побединском. Про трюки и глюки статистики.
– О! Смотрел. Про «ошибку выжившего» хорошо рассказано. Не смотришь его канал?
– Иногда. Но не с самого начала и не всё.
– Так вот, если уж и Стив Джобс – ошибка природы, то и Димыч сюда приглашает из того же принципа. Его интересуют люди, способные однажды посмотреть на макароны с котлетой и подумать, что с другой точки зрения это только другое агрегатное состояние пельменей. Мы вчера угорали тут над парой-тройкой таких мемов. Или вот: почему на том свете не любят клиническую смерть? «Галя! У нас возврат!!!» И картинка из диснеевского «Геркулеса» с Аидом…
– Или это из старого: «Как бы вы проводили время, если бы были бессмертны?» «Если вы бессмертны, значит время вы уже провели». Вот почему Дима и устал работать со скучными людьми, которые могут только считать и цитировать.
– Мы тоже тут обычно не выглядим круглосуточными гейзерами из шуток. Чаще даже на грибы похожи по степени подвижности.
– Я по хозяйству пару слов вставлю и, пожалуй, можно прогуляться на палубу. ОК? Бытовые удобства у нас налево и направо двери в этом коридоре. Можно заказать доставку обеда по списку на кухне. Там же припасы для перекуса и разное «чай-кофе-минералки». Сейчас тяпнем кофейку, поднимемся наверх, а потом покажем, пожалуй, самое интересное тут, что нам удалось намутить за прошлый год.
– Идём. – согласился Лёха, – Кофе, которым Дима угощал в машине, уже повыветрился из головы и хотелось обновить это ароматное ощущение.
– Это Пашина идея. Димычу на день рождения встроили. Не сразу получилось из-за требуемой мощности питания.
Два старых приятеля и один новобранец проследовали из круглого кубрика по коридору до полукруглой лестницы.
– Здесь хотели сделать вертикальный подъёмник в виде платформы без перил, но не стали влезать в перепланировку, да и лестницы – это бесплатный фитнес.
Второй этаж тоже был круглым. Пол был выпуклым за счет купола потолка первого этажа, а собственный потолок этого помещения светился серым зимним днём сквозь такое же выгнутое вверх остекление. Впрочем, слово «пол» здесь мало уместно. Мягкая зелёная ковровая текстура была больше похожа на выпуклую поляну. Алексей понаблюдал, как два его спутника скинули кроссовки и направились на «травку», и последовал за ними. Покрытие и правда было мягким, да ещё и тёплым. Хромированные обручи перил, опоясывающие помещение делали его действительно похожим на верхнюю палубу некоего корабля. Мелькнула мысль о летающей тарелке, но в помещении не было больше решительно ничего, что бы могло поддержать эту ассоциацию. А для инопланетной версии перила были слишком простоваты, остекление из обычного алюминиевого профиля и никаких других галактических чудес будущего.
– В ясную ночь здесь натуральный звёздный купол без всякой анимации. – сказал Вадим, ставя пепельницу и вытягиваясь на спине. – Раз-два в неделю пылесосим по очереди. Роботы-пылесосы тут вязнут. Да и прошлый век это. Дешевка тупая.
Лёха тоже вытянулся лицом вверх, воткнул затылок в тёплое покрытие и почувствовал себя притянутым спиной к крошечной, зелёной, тёплой планете диаметром с крону большого дуба. Потянуло в сон, но он усилием вернул себя назад. Произошедшее за утро и так было похоже на сон. В череде обычных дней вдруг что-то сломалось. Колёса жизни споткнулись о бордюр и вынесли его на другую полосу. Пока ещё не была понятна ширина этой полосы и её цвет, но она была определённо другого цвета, явно более светлого. И покидать её не хотелось. Кажется в материальном плане перспектив ничего не вырисовывалось, но однообразие жизни пополнилось новым интересным пунктом притяжения, общением, и это казалось не менее ценно.
Перекур закончился и компания потянулась обратно вниз.
Первое, что бросилось в глаза по возвращении, было подобием накрытого свободным чехлом кресла. Перед уходом его не было. Кресло явно было предназначено не для сидячей работы, а для того, чтобы откинуться в расслабленной позе. Кроме того, желобообразные подлокотники расходились в стороны, отличая его конструкцию от обычного кресла.
– Ещё один способ расслабления?
– Нет. Можно и расслабляться, но это не массажер. Убирается он в пол электроподъёмником. У ступней и кистей рук объёмные датчики. Принцип не скажу. Имеешь право пофантазировать. Обычные акселерометры только раздражают ложными срабатываниями. Ложись. Фильм «Матрица» уже вспоминаешь? Активация всей системы – два раза сжать ладони в кулаки. Старт распознавания голосовых команд – одновременно раскрыть ладони. По центру – главный экран, если не используются очки VR, слева – панель справки и помощь, справа – панель кода, или для попутного просмотра, или после для правки.
– С чего начнём? С восточных единоборств или с программы прыжков?
– До этого пока не дошли. Паш! У тебя лучше получается объяснять. Я всё время забегаю вперёд и приходится возвращаться.
– Это набросок нашей нейросети. Экспериментируем с визуализацией, моделированием, но можно и сайты программировать без клавиатуры. На экране есть два свободно плавающих маркера, соответствующие левой и правой руке. Ими можно манипулировать и объектами и текстом. Если на ногти нанести физические датчики, то можно и на рояле играть. Точности распознания жестов и быстродействия вполне хватает.
– Не «матрица», но всё равно круто. И долго это программировали?
– Не долго. Много чего писать просто не пришлось. Научили систему подтягивать нужные модули из открытых источников. Переводы и распознание голоса, естественно, онлайновые. Чего зря запариваться! Давай, начинай.
– С чего?
– Снеговика слепи.
– Сфера. Белая. Размер…
При последнем слове система услужливо представила на экран масштабную линейку от 0 до 100 и появился белый шарик с комментарием «#25default».
– Тридцать. Сфера белая, Размер 40. Сфера белая, Размер 50. Перемещение…
– Паш, а ты говорил система не интуитивная получается. Вот человек без мануалов и подготовки уже в процессе. Фотошопить так же легко.
