Kitobni o'qish: «Сдохни молча»
I
В тот тёплый вечер Хью Винистон, молодой профессор юридического права Стэндфордского университета, прогуливался по улицам Будапешта в прекрасном настроении. Он был приглашён на Конгресс, посвящённый актуальным вопросам юриспруденции. Завтра Хью должен выступить со своим докладом "Правовые идеи о возможности внесения прогрессивных изменений в механизм, и способы регулирования общества". Эта очередная цель его жизни, как и все предыдущие, должна будет достигнута им, во что бы то ни стало. А сейчас, заглядывая в витрины книжных магазинов, профессор Винистон, любовался своим отражением, скороговоркой в уме повторяя части давно заученного текста доклада, не интересуясь разнообразием печатной и сувенирной продукции, предлагаемой каждому будапештскому гостю. "Завтра я переверну на хрен этот мир! Я всем этим очковтирателям вмиг открою глаза! Только бы было побольше телевизионщиков!" – думал Хью, продолжая следить за движением своего стройного тела в многочисленных стёклах и зеркалах, сопровождающих его по пути. Гордо расправленный позвоночник сорокапятилетнего профессора нёс одну из умнейших голов Америки, думающую о том, что пока ещё никто не знает, на что на самом деле способен Хью Винистон. Он нырял в магазинчики, крутился там и ничего не приобретая, выныривал из них.
– Извините, может быть, Вам чем-то помочь? – внезапно обратилась с вопросом к Хью молодая девушка. Её лицо в огромных солнцезащитных очках, растянуто отражающих физиономию ошеломлённого профессора, было так красиво, что он замялся и не смог произнести ни единого слова. Девушка тут же исчезла в толпе, потом где-то появилась и снова исчезла. Винистон понял, что дал маху и устремился за незнакомкой в надежде на вторую попытку. Он заметил, что девушка зашла в китайский магазин, вход в который украшали два золотых дракона с человеческий рост. Хью открыл дверь и оказался в уютном, слабо освещённом и совершенно пустом зале со стойкой ресепшн. Судя по интерьеру, убранству и запаху ароматных свечей стало ясно, что это массажный салон.
Отчасти, Хью не ошибся. Вышедшая ему на встречу после привлекающего внимание звона колокольчика, расположенного над входной дверью, симпатичная китаянка, одетая в пёстрое разноцветное кимоно, приветствовала Хью поклоном и вежливо сообщила ему, что мастер Чио скоро освободится и подойдёт пока гость будет наслаждаться вкусом и благоуханием чая. Не успев ответить, Хью увидел вторую привлекательную китаянку с подносом в руках, уже предлагающую ему присесть на диван, предназначенный для чайной церемонии. Она была одета в ярко-красный кимоно, вышитый золотыми нитями. Хью в ответ ей сексуально улыбнулся, но получилось у него это неудачно, он поторопился скорее присесть на диван, где и расположился поудобнее. Расставив на столике чайный сервиз, и налив в пиалу чай, вторая китаянка, снова поклонилась гостю, и плавно, как лебедь, проплыла от него по залу, исчезнув в темноте. Первая, заметив, нескрываемый интерес гостя к персоналу, поторопилась оставить его в одиночестве, повторив вежливо:
– Отдыхайте, мистер Хью, мастер Чио подойдёт к Вам, как только освободится.
– Хорошо, – не переставая улыбаться ей, сказал гость, и её тоже проводил взглядом, пока она не испарилась в одном из затемнённых углов зала.
Чай, действительно, оказался очень вкусным, а высокая мягкость и комфортная глубина дивана позволили Винистону развалиться в нём и, как он сам любит говорить, прибалдеть. Всё вокруг располагало. Разглядывая национальные масляные картины на стенах с изображениями дивных птиц, драконов, цветов, водопадов и гор, профессор юридического права на время забыл о завтрашнем дне. Он, поглядывая, то на картины, то на магически пылающие огни свечей вокруг них, наконец-то, разомлел и был очень этому рад. Сделав ещё пару глотков чая, Винистон мысленно представил себя сразу с двумя этими китаянками. Сильное возбуждение пробежало по всему телу и больше ни о чём не хотелось думать. Массаж он любил, как все, тем более с такими-то массажистками.
