Kitobni o'qish: «Во власти любви»

О книге

«Когда власть Любви превзойдёт любовь к Власти, наступит Мир на Земле», – произнёс известный рок-музыкант Джимми Хендрикс в разгар войны во Вьетнаме, противопоставляя философии Войны, философию Любви и Мира, спустя четверть века после 2-й Мировой Войны.

Прошло ещё четверть века до описываемых событий в романе Михаила Курсеева «Во власти Любви», а извечные вопросы остаются, и герои романа пытаются, порой наивно, но искренне, прояснить и определить свои нравственные позиции в это сложное, непростое время «перемен». Вот они появляются на страницах романа – Татьяна, Сергей: 13-ти, 15-ти, 17-ти, 19-ти летние. Выпускники школы в один из безмятежных июльских вечеров решают дилемму: …лучше «сгорать глупым мотыльком», чем быть всю жизнь «навозным червяком…». А через год-другой, после боевого крещения в горах Чечни, вчерашним школьникам, хочется напутственно крикнуть вслед фразой из стихотворения Н.Тихонова: «…Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире прочнее гвоздей…»

Автор проводит параллели в диалогах своих литературных героев о той цене, которую заплатили их отцы и деды в памятном, недалёком прошлом и вновь, через одно поколение, ситуация в мире меняется, становится взрывоопасной, и уже внуки на переднем крае защищают те же ценности: Любовь, Добро, отчий край от той же заразы, но в новом обличии на пороге 21-го века.

И вот уже знакомым и тревожным рефреном в некоторых главах романа звучат известные строки Константина Симонова «Жди меня, и я вернусь…». Герои, жившие и родившиеся в неожиданно потерянной стране под названием Советский Союз, теперь живут в двух разных мирах, разных реальностях – Там и Здесь. Разруха в стране, в головах, подлость и предательство Власти, война реальная идёт на окраинах бывшей Империи. Герои пытаются задавать вопросы и искать на них ответы в реальном времени – Там и Здесь.

Автор уходит от глубинного анализа происходящих событий, видимо надеясь, что разум человеческий возобладает над злом, окружающим мир и всё побеждающая власть Любви – вот она, рядом, на расстоянии одного звонка с мобильника…

Но нет. Порохом тянет со всех четырёх сторон.

Захлёбываются в крови наши ближневосточные соседи. Всё реже звучит голос Любви Омара Хайяма, сказок 1001 ночи. Разрывы мин, ракет, снарядов, ужас химических атак…

На братской Украине управляемый хаос переходит в неуправляемый. Молодёжь уже не поёт добрых украинских песен. Не звучит: – «Ніч яка місячна, зоряна, ясная!», а всё больше искривлённым от злобы ртом зомбирующее: «Слава Украине – Героям Слава», растерзав былую славу и благодать земли родной, красоту и самобытность своего народа в угоду чуждой Власти.

Все маски Власти, претендующей на мировое господство, сброшены и под ними один и тот же лик – золотого, библейского Тельца.

И вот уже рождается другой персонаж этой вселенской трагедии, претендующий на абсолютную власть, который катастрофически быстро набирает в весе: он жесток, и ни во что, и никому не верит.

Это беспощадный антипод Любви – Ненависть.

Тревожно за близких, за детей, за внуков. Тревожно за Любовь.

Ты не найдёшь, уважаемый Читатель, всего этого в романе. Автор неисправимый оптимист, офицер-поэт-романтик, бесшабашный гусар, эдакой, Давыдовской закваски и он надеется и искренне верит, что мир находится во ВЛАСТИ ЛЮБВИ и его вера во всепобеждающую Любовь, заслуживает уважения.

Писатель, поэт, член РСП, председатель правления Волгоградского областного отделения РСП Владимир Буров

От автора

Роман «Во власти Любви» основан на реальных исторических фактах и событиях, происходящих в нашей стране в трудные девяностые годы, когда всё хорошее в Советском Союзе было уже разрушено, а новое в новой России, ещё не построено: ни в экономике, ни в политике.

Ярко через весь роман проходит повествование об отношениях главных героев, о трудностях и испытаниях, которые им, вчерашним школьникам, жизнь и судьба преподносит. Самое сложное, что далось мне, как автору при написании этого романа, – это придумать его название. Название, как и финал романа родились неожиданно, сами собой при написании последних глав.

Бездарная политика несёт разруху, войны, забирающие жизни близких и любимых, отбирая у людей всё, что они имели. И только любовь, которую никто отобрать не может, помогает людям выживать в самых невероятных условиях, спасает и делает людей счастливыми, конечно, если – это настоящая любовь. В романе предлагается поразмышлять на эту тему, сделать выводы о том, что такое настоящая любовь, и бывает ли вообще – любовь ненастоящая?

Имена и фамилии героев вымышлены, но являются собирательными прообразами реальных героев, которых я знал лично. Собрав отдельные истории из жизни многих людей и собственной, личные наблюдения, оставалось только изложить всё это на бумаге.

Очень надеюсь, что каждый читатель, прочитавший эту книгу, испытает не только положительные эмоции, но и почерпнёт частицу разумного, доброго от соприкосновения с самым главным на свете чувством, которому всё подвластно. Буду очень благодарен каждому, кто оставит свой отзыв и впечатление о прочитанном в социальных сетях или на сайте книги.

Михаил Курсеев.

«Посвящается безвременно ушедшим и ныне живущим друзьям моим, верой и правдой служивших Отечеству, тем кто любил их и ждал».

Глава 1

Татьяна

Весна 1997 года, за окном бушует май, окрасив деревья белоснежным цветением, преобразив сады и улицы, выглядевшие после зимы серыми и унылыми, в праздничные и нарядные.

Пушистые ветки сирени, радующие глаз палитрой многообразия оттенков от розового до тёмно-синего, распустили свои бутончики, источая волшебные запахи, пьянят, вызывая невольное чувство восторга. Необыкновенный аромат ощущаешь повсюду, едва выйдя из дверей дома на улицу.

Над каждым цветочком вьются пчёлки, каждая, напевая жужжанием свои майские напевки в одиночку сливается гармонично с единым стройным хором остальных насекомых, в котором слышится радостная мелодия всего живого, способного летать, жужжать и петь.

Чернявые скворцы, переливаясь опереньем на солнышке, по утрам устраивают такие состязания солистов, что им могут позавидовать соловьи и сладкоголосые канарейки. Потом они, скворцы, будто, не договорившись между собой о первенстве, устраивают такую какофонию, пытаясь перекричать друг друга, что все, щебетавшие вокруг до этого птахи, разом замолкают, слушая их песни, и лишь временами вставляя свои припевки, радуясь весне.

«Как прекрасна жизнь, тебе шестнадцать, а через два месяца будет уже семнадцать, какая я уже взрослая. Скоро выпускной вечер, и прощай, родная школа…? Да, как быстро пролетели эти чудесные школьные годы, как жаль их. Но всё равно я счастлива, ведь я любима, и я люблю…! Нет я не просто счастлива, я не просто люблю… Я безумно, безмерно счастлива, безмерно, бесконечно его одного люблю!» – так ранним майским утром рассуждала Татьяна, выйдя из отчего дома и озирая красу окружившую её на весенних улицах города, с наслаждением, полной грудью вдохнула весенний аромат. Напевая что-то весёленькое, Татьяна лёгкой походкой пошла в школу, закинув за плечо лёгкую сумочку с одной тетрадкой и ручкой. Завтра первый выпускной экзамен.

Ничем не примечательный, провинциальный, но родной и любимый городок Татьяны находился в двухстах километрах от областного центра. Он был похож на тысячи других таких же городков и рабочих посёлков России. Улочки с аккуратными частными домами местами перемешивались со строениями немногочисленных двух, трёхэтажных серых жилых домов полу-барачного типа с частичными удобствами. Частичные удобства – это когда у тебя центральное отопление, а туалет на улице или, когда у тебя центральная канализация, но топить печь и титан в ванной приходится дровами или углём. Короче, – это, когда у тебя есть блага городского быта, но не все. Некоторые одноэтажные дома в центре города отличаются с виду от деревенских только тем, что у них нет ни огорода, ни сада, а только маленький палисадник с тремя грядками цветущей растительности.

Украшением центра провинциального городка, как и тысячи таких же в стране, являлись непременные архитектурные атрибуты того времени: здание администрации, дом культуры, центральный универмаг и памятник В.И. Ленину с вытянутой рукой, зовущей трудящихся всех стран объединяться и дружно всем вместе двигаться к светлому будущему коммунизма.

Некогда это светлое будущее в городке, где родилась и выросла Татьяна, строили многочисленные РСУ (ремонтно-строительные предприятия), ПМК (передвижные механизированные колоны), пару фабрик, производящие что-то из одежды, что-то из еды; особой гордостью был комбинат, дававший на-гора стране миллионы тонн цемента.

Всем процессом строительства будущего и светлого, как и положено, в районном центре руководили райком КПСС, райисполком, райпотребсоюз, райком комсомола и прочие вспомогательные организации. Медленно, но как всем казалось, уверенно выполняли заветы и призыва Ленина и твёрдой поступью куда-то двигались, при этом все знали, что двигаются вперёд. Так было написано на многочисленных плакатах, украшавших городок, так говорили и призывали с трибун руководители поступательного движения во время первомайских и ноябрьских демонстраций. Правда, никто никогда даже не задумывался о том, а где этот – перёд? На юге или на севере, на востоке или на западе? Просто двигались, а раз двигались, то значит вперёд, как призывала Коммунистическая партия. И ведь двигались, жизнь тихо, но у всех налаживалась, каждый был уверен в своём будущем.

Жили не богато, но всем хватало средств на всё необходимое, даже многие могли себе позволить некоторые накопления. На медицину и образование детей затраты были минимальные, лекарства и канцелярские товары стоили копейки. На предприятиях можно было получить бесплатную путёвку в санаторий на море или в горы Кавказа с полным пансионом и прекрасным медицинским обслуживанием.

Старые дома-бараки, построенные наспех после войны, ломали и строили новые благоустроенные дома, потихоньку квартирный вопрос решался, молодая семья в течении пяти-шести лет, работая на одном месте обеспечивалась за счёт государства квартирой. Плата за жилищно-коммунальные услуги была столь низкой, что не влияла на семейный бюджет совершенно. Труднее молодой семье было купить телевизор, бытовую технику, мебель. Для приобретения этого приходилось откладывать месяцами или покупать в кредит. Приобретение автомобиля могли себе позволить только те, кто смог накопить средства за долгие годы или имел возможность заработать в условиях крайнего Севера, а если повезёт, то за рубежом.

Всех всё устраивало, люди на жизнь не жаловались, что такое безработица вообще не знали, смотрели телевизор и жалели трудящихся капиталистических стран, которых угнетали капиталисты.

Но однажды партия решила, что медленно движемся и объявила перестройку и ускорение, а ещё гласность. Начали перестраивать ровные и стройные колонны трудящихся, что медленно двигались вперёд, начали ускорять их движение. Вроде зашевелились, даже задвигались быстрее, но вот на беду ещё объявили гласность. Гласность – это, когда каждый может говорить и предлагать то, что он хочет, о чём думает. Тут началось и поехало…, как в баснях великого Крылова, сначала лебедь раком щуку…, потом наоборот. В итоге такого разно-векторного движения, сбились в кучу, поступательное движение вообще прекратилось, но гласность осталась, всем народом и начали решать: где перёд, куда двигаться и как? Сообща, аль лучше поодиночке? Результат – великая и могучая империя СССР, где все народы и отдельные личности были вполне счастливы, но не все и всем довольны, развалилась на удельные княжества бывших советских республик. О причинах и виновниках развала СССР можно долго и много рассуждать, но основной из них, по мнению большинства людей, является – жажда власти, личного обогащения и величия отдельных личностей, оказавшихся на гребне волны бурлящих событий начала девяностых. Поэтому, наплевав на мнение большинства народа о желании сохранить великий и могучий Советский Союз, высказанного на мартовском референдуме 1991 года, кучка заговорщиков и предателей, науськанная Западными «доброжелателями», состоящая из руководителей трёх республик: России, Украины и Белоруссии поставила крест существованию СССР, оправдывая свои действия исторической неизбежностью.

Приобретя суверенитет, каждая республика пошла своим путём экономического и политического развития. Правительство Российской Федерации, «посовещавшись» вроде с народом, решило, что надо попробовать двигаться в светлое будущее индивидуально, а всё накопленное общими усилиями «по-честному» поделить, чтобы тащить накопленное вперёд было легче.

Кучка молодых, так называемых реформаторов, чтобы под диктовку заокеанских «друзей» окончательно разрушить экономику России, предложила провести «шоковую терапию», то есть все богатства Родины быстро распределить в частное владение. Делили очень просто, каждому гражданину выдали энную долю всего богатства страны, выраженную в виде условной единицы – ваучера.

Теперь каждый имел право в обмен на ваучер получить то, что пожелает: хочет долю от завода, захочет долю от нефтяной вышки и так далее, все стали в один день потенциальными владельцами несметных недр и промышленных предприятий. Кому было лень владеть несметными богатствами, тем предложили сдать в доверительное управление свои активы в виде ваучеров в ЧИФы, то есть частные инвестиционные фонды, где очень грамотные и «честные специалисты» обещали приумножить состояние трудящегося многократно за вычетом мизерных расходов на своё содержание и налогов. Можно было просто продать ваучеры, и, так как трудящиеся мало верили в успех собственных возможностей приобрести за ваучер кусочек собственности, то многие попросту по сходной цене продали свои ваучеры предприимчивым дядям. Деньги проели и пропили.

Другие, более дальновидные, вложили свои ваучеры в ЧИФы, ПИФы и прочие «перспективные финансовые организации», и кто год, а кто и даже два поимел за это дивиденды, правда, небольшие. Многие «дальновидно понимали» трудности начального этапа накопления капитала, поэтому, кроме ваучеров вкладывали в ЧИФы, ПИФы и честно заработанные денежные средства, с надеждой на светлое капиталистическое будущее, верили и ждали это будущее.

Это будущее пришло к «дальновидным» быстро: к кому через год, к кому через два. ЧИФы, ПИФы куда-то делись, кого-то государство ликвидировало за неуплату налогов, но в итоге «умные и интеллигентные» граждане, как и ленивые, остались с носом, потеряв не только ваучеры, но и все свои накопления. Все богатства страны поделили между собой дяди из Москвы, приближённые к Кремлю, которые придумали всеобщую ваучеризацию страны, многие из них, кто жив, правят нами и по сей день, не особо заботясь о благополучии народа.

Правительство России самую большую аферу в истории человечества – приватизацию признало справедливой и очень успешной, народу сообщили, что теперь мы в шаге от светлого капитализма, призвало трудящихся к спокойствию и усердию на работе.

Увидев, как московские «элиты» прибрали к рукам самые жирные куски народного достояния, местные «элиты» быстро обанкротили свои РСУ, ПМК, фабрики, до которых не дотянулась пока рука Москвы, и прибрали их к своим рукам согласно собственных возможностей и занимаемого служебного положения.

Отец Татьяны, в дележе советского наследия не участвовал, но отцы города, решили и поделили всё сами. Василию Ивановичу, как бывшему чиновнику потребительского союза районного масштаба, позволили за ваучеры выкупить небольшую столовую возле АЗС на федеральной трассе Дон в десяти километрах от городка. Столовая была некогда в ведении райпотребсоюза, и три года уже не функционировала. Сама АЗС досталась племяннице бывшего первого секретаря райкома партии, Наташе, подружке и однокласснице Татьяны.

Василий Иванович был, как говорится, мужчиной в самом расцвете сил, вложил все свои накопления в ремонт и обустройство столовой, пытаясь превратить её во вполне приличное загородное кафе. Он планировал заменить там всё кухонное оборудование на современное, приобрести новую мебель, а рядом с кафе оборудовать стоянку для большегрузных автомобилей.

Он надеялся, что бизнес будет рентабельным и вполне процветающим, поэтому свою единственную дочь решил уговорить поступить в колледж учиться на пищевого технолога. Он зал, что у Татьяны были совсем другие планы и мечты на будущее, но обстоятельства диктовали иное. Накануне вечером он, оценив происходящее, решился на откровенный разговор с дочерью.

– Танюнька, милая моя дочурка, – он всегда называл её ласковыми, порой не очень ей нравившимися умилительными именами, – так сложилось по независящим от нас причинам, что теперь у нас кафе собственное, свой бизнес, поэтому тебе нужно приобрести профессию по профилю. Я знаю: ты всегда мечтала о другом, но жизнь иногда вносит свои коррективы, да и профессия технолога тоже очень престижная. Неизвестно как сложится жизнь, что будет со мной через год, два, а ты должна быть уверена в своём будущем, ты одна моя наследница и опора.

– Да, папочка, наверное, ты прав, – ответила она, взвесив все доводы отца и свои желания. – Я, папа, сама уже думала об этом.

Это у них был не первый разговор, поэтому не раз ночами она обдумывала на эту тему, рассуждая:

«Ну, поеду я в Москву, ну даже, если и выучусь на переводчика, а кем стану, где без связей найду работу? Вон, объявления сейчас какие, всем требуются секретари-референты со знанием языка, молодые, но без комплексов. Нет, уж лучше я кофе буду подавать клиентам в кафе за деньги, чем какому-то жирному шефу. Прав папа, поеду в Волгоград». Потому она сегодня так легко согласилась с Василием Ивановичем.

– Я понимаю, что кафе – дело хлопотное, оно не принесёт тебе больших доходов, но обеспечит надёжной работой и куском хлеба с маслом. Расположено оно очень удачно возле федеральной трассы, а значит клиентов будет достаточно. Стоянка наша тоже будет кстати. А там, глядишь – построим гостиницу небольшую. Неизвестно как сложится жизнь теперь, раньше мы знали, что о нас заботится государство, а теперь каждый будет выживать как сможет, – рассуждал отец. – Что смог, то я уже сделал, оборудование закупил почти всё новое, мебели немного. Документы тоже все оформил по закону. Пока ты будешь учиться, я сам присмотрю за всем этим хозяйством, а там ты станешь управлять. Думаю, что у тебя всё получится, ты же у меня умница, отличница.

– Конечно, папочка, я постараюсь, я же тебя так люблю, мой милый, – Татьяна обняла и поцеловала отца.

– Со снабжением продуктами проблем не будет, – продолжил Василий Иванович, утирая слезу внезапно скатившуюся из глаз, – мы же не в городе большом живём, рядом деревни. Там фермеры работать начали, а значит всё будет, многих я лично знаю, договорюсь с ними, да и они сами будут рады с нами сотрудничать.

– Папа, я так рада, что ты у меня есть, я всё-всё сделаю, я буду очень стараться и поверь, что ты будешь гордиться своей дочкой.

– Надеюсь, что дочка подарит мне пару внуков, которыми я ещё успею тоже погордиться – пошутил отец.

Татьяна после этих слов смутилась и немного покраснела, поэтому поспешила перевести разговор о наследниках в другую плоскость.

– Папа, а рядом ещё АЗС, а значит машины будут чаще останавливаться. А тут наше кафе, заодно можно и пообедать. Ты знаешь, что на АЗС начальницей будет моя подруга, значит будет мне с кем в свободное время поболтать?

– Знаю, что дядя эту АЗС подарил Наташке – твоей беспутной подружке.

– Почему беспутной…? Просто она весёлая и заводная, а учится плохо не потому, что глупая, просто она с учителями не нашла общий язык, папа.

– Весёлая? Ветер у неё один в голове. У дяди своих детей нет, вот он её и избаловал, приучил жить на всём готовеньком, зачем ей учиться хорошо? Она думает, что он её до старости кормить будет, но нет, прошли те времена, ему теперь самому бы выжить, хорошо он хоть АЗС успел прибрать себе, и ещё кое-что. Он автозапрвку на неё оформил собственность ещё и потому, что боится, что у него самого её отберут.

– Кто отберёт?

– У нас всегда найдутся те, кто желает отобрать что-то у кого-то. Как раз теперь опять такие времена начинаются. Боюсь и у нас попробуют отобрать кафе или данью обложить. Вон их сколько развелось рэкетиров ещё с Горбачёвских времён. Слава богу, что сейчас конец девяностых, а не начало. Они уже почти перебили друг друга эти братки, но ещё много их осталось. Работы в городке почти нет, а они кормиться хотят, вот и превратились из трудяг в шакалов. А шакал, попробовавший однажды крови, уже не остановится, он никогда больше не станет человеком.

– Папа, ты такие страшные вещи говоришь, мне аж жутко стало. А как же милиция, государство, в конце концов…? Куда они смотрят…?

– Это, дочка, называется дикий капитализм. Страны Запада его уже прошли, а у нас перерыв от него был 70 лет, у нас он только начинается. Теперь мы вернулись туда, откуда 70 лет назад ушли, но у нас это называется сейчас демократией. При социализме у нас милиция оружие с собой не носила, незачем было. Убийство или грабёж было чрезвычайным происшествием, а сейчас нормой стало. В милиции те же бандиты порой сидят, только в погонах, а шакалы делятся с ними добычей своей. Мы, с твоей мамой Галей, прожили 30 лет, с молодости гуляли вечерами по разным городам до утра, не боялись, что кто-то пристанет к тебе на улице, ограбит, а сейчас…

– Папочка, всё будет хорошо, вот приедет мой…Тут она снова осеклась, покраснела и сказала, что ей срочно надо бежать. Не дав отцу что-то спросить, который уже открыл рот от удивления, как быстро выскочила из комнаты и убежала к подруге.