Kitobni o'qish: «Генерал. Часть 1»

генерал сказал не выходить за дверь комнаты. Я послушно вышла и закрылась в туалете, откуда вышла, почувствовав огромное облегчение. Когда я выходила из туалета, передо мной стоял тот самый секретарь генсека. Я спросила у него, где проходит встреча. Он указал на ту дверь, из которой только что вышел. Я дошла до нее.

я ушла в комнату и стала рыться в шкафу. Мы с Владом переглянулись, подождали немного и вышли следом. Вся обувь Лизы состояла из кроссовок. Мы даже не видели, когда она успела сменить юбку. Кроссовок не было.

Кроссов не было , и вообще никаких следов или следователей, и только туман, осевший над площадью, придавал призрачному городу еще какую-то видимость бытия. Только когда отзвучали последние литавры, раздался одинокий удар колокола, словно извещающий о конце праздничного действия. Я вышел на площадь.

Я вышел на площадь и хотел было кинуть в проезжающий мимо меня троллейбус пятак. Но вспомнил, что мне еще много раз в Москве придется делать это. Я вышел на площадь и хотел было кинуть в проезжающий мимо меня троллейбус пятак. Но вспомнил, что мне еще много раз в Москве придется делать это. Пятак я все-таки кинул – но он пропал прежде, чем я успел нагнуться и поднять его.

И как-то само собой вышло, что мы тронулись в путь в пустом вагоне, и я, глядя на залитые лунным светом заречные поля, думал про свою молодость и первые, какие-то особенные, ощущения в жизни, которые улетучиваются из памяти со временем.

кей? Ты можешь объяснить, что происходит?

– Ни в коем случае. Извини. Я ведь говорила – это моя новая практика. Вынужденная.

подозреваю, что последние слова дались ему с большим трудом, но это можно было прочесть на его физиономии. Степа улыбнулся. Я решил, что он хочет поскорее завершить беседу и попрощаться. И все же он спросил: – Не боитесь, что эти фотки попадут в газеты?