Kitobni o'qish: «Записки вампира»
Я нашёл эту рукопись в замке Мариенштайн, когда разыскивал своего пропавшего друга Эрнста фон Метерлинка. Судя по всему, Эрнст был очень болен. По-видимому, его мучили галлюцинации. Когда я видел Эрнста в последний раз, он произвёл на меня чрезвычайно гнетущее впечатление. Я полагаю, не последнюю роль в его болезни сыграло, кроме больного воображения и меланхолического темперамента, представление о «Проклятии Метерлинков», якобы преследующее их род. Я вполне допускаю, что Эрнст мог покончить жизнь самоубийством (что, впрочем, не обязательно – ведь тело так и не нашли). Однако, я решительно отказываюсь верить в то, что мой друг мог быть причастен к череде загадочных исчезновений и даже убийств, произошедших в нашей округе в последнее время. Такие вещи происходят повсеместно.
То, что данная рукопись есть бред душевнобольного, не подлежит сомнению. Тем не менее я решился представить её читателю.
Барон Герберт фон Браун, владелец замка и поместья Браунов, 1903 год от Р.Х.
***
История Эрнста фон Метерлинка, барона, владельца замка и поместья Метерлинк, записанная им самим.
Эта история началась в один из прекрасных летних дней, когда барон Эрнст фон Метерлинк вместе со своим другом, бароном Гербертом фон Брауном, сидели в одной из
комнат замка Метерлинк и беседовали за игрой в шахматы…
Простите.
Я ,Эрнст фон Метерлинк, хочу рассказать о том , что в действительности произошло со мной. Времени у меня мало. Я надеюсь, что эти записи вскорости будут найдены, и мир узнает о причинах моей гибели. Я чувствую, что должен подробно описать и объяснить всё происшедшее в окрестностях замка Мариенштайн, или хотя бы просто оставить после себя это повествование. Скоро я уйду из этого мира, и мне не хотелось бы оставлять здесь одни лишь преступления.
Итак, всё началось тёплым июльским днём, когда я играл в шахматы с моим лучшим и единственным другом. Он, как обычно, снова взялся давать мне советы.
– Послушай, Эрнст, – обратился он ко мне, – ты же совершенно не следишь за собой! Если тебя хорошенько встряхнуть, посыплется пыль. А этот цвет лица, mein Gott! Как будто тебя только что вынули из могилы! Скажи мне, когда ты последний раз выбирался из замка?
– По-моему, около месяца назад, – усмехнулся я.
– Глупо, Эрнст! Очень глупо!
Конечно, он был прав. Как всегда.
– Ты знаешь, – ответил я ему, – я утратил интерес к жизни.
– Какие высокопарные слова! Какой пафос! Он потерял интерес к жизни! Добро бы это слышать от старика, замученного немощью, или хотя бы от сорокалетнего лысеющего отца семейства… А тебе, Эрнст – тебе девятнадцать! Да ты и жизни то ещё не видел!
Мой друг был старше меня на семь лет. Не так давно завязалась эта странная дружба. Чем-то я был ему интересен. Не знаю чем… Он приезжал ко мне не реже одного раза в месяц – для игры в шахматы и болтовни о пустяках.
Я двинул вперёд пешку.
– Прости, я, кажется, уже видел достаточно, чтобы сделать вывод.
– Ха!
На самом деле уже около полугода я пребывал в самой мрачной меланхолии. Моя матушка скоропостижно скончалась шесть месяцев назад – это, пожалуй, было главной причиной моей печали. Отца я лишился ещё в раннем детстве. И меня вовсе не радовало то, что я стал единственным и полновластным хозяином замка и поместья… Последним из рода Метерлинков. В этом я был уверен уже тогда. Родственников моих, даже самых дальних, к тому времени не осталось (как я думал), а род свой я продолжать не собирался. Тому была причина… И даже не одна.
– Эрнст! – продолжал увещевать меня мой приятель. – Ты сидишь и сохнешь в своём замке. От этого и происходит смятение ума и духа. Выехал хоть раз бы на охоту…
Ну ладно, скажем, просто прогуляться. Поехал бы в гости… Ну неужели не к кому? Да я назову тебе в округе не меньше пяти семейств, где молодые девицы на выданье…
– Жениться мне, что ли?
– А хоть бы и жениться, если ты на другое не способен!
Да уж… Я от природы молчалив и замкнут, и к тому же на людях всегда отчего-то мрачен, как туча. А вот, что касается женитьбы… Эльза, шестнадцатилетняя красавица, единственная моя любовь, недавно отвергла меня. Он об этом не знает…
– Хочешь, я выведу тебя в люди?
– Премного благодарен. Только всё это зря. Потому что… Не хочу снова говорить о том, о чём ты слышать не желаешь.
– Фу! Об этом, что ли? Вашем дурацком суеверии?
Да-да, о суеверии… О проклятии Метерлинков. Не знаю, в каких злодеяниях повинны мои предки – как ни странно, никаких свидетельств о них не оставлено – только вот уже вторую сотню лет никто в роде Метерлинков не доживает до старости. Или умирают – от чего угодно – или сходят с ума… И тоже умирают. А главное – немало смертей в раннем возрасте…
– Эрнст, хочешь знать, что я об этом думаю? Нет никакого проклятия Метерлинков. Вы его выдумали. Вы носитесь с этим проклятием, как курица с яйцом, вы им гордитесь! Тот самый знаменитый проклятый род Метерлинков! Ну сошли с ума у тебя пара дядюшек, так в наше время это сплошь и рядом! Я не пойму, из чего вы сделали трагедию!
Весьма здравые рассуждения… Только вот из тех, кто делал трагедию, уже никого не осталось. Один я… Чтоб там мой друг ни говорил, а я был уверен в том, что проклятие очень скоро меня настигнет.
А друг мой говорил вот что:
– Всё, хватит! Завтра Хёлвинги дают бал. Мы с тобой туда едем. Отказ не принимается.
– Слышать ничего не желаю! Завтра за тобой заеду.
В общем, он меня уговорил. Хотя ехать на бал не было ни малейшего желания. Но, возможно, и в самом деле, нужно было стряхнуть с себя пыль… Образно выражаясь.
Теперь-то, находясь в нынешнем положении, я полагаю, что сам навлёк на себя погибель. Не потому что поехал на тот роковой бал, а потому что свято верил в своё проклятие и даже желал в душе, чтобы оно исполнилось. И друг мой был во многом прав…
Итак, бал…
