Kitobni o'qish: «МирриМ»

МирриМ

Шатура мой родимый город,

Шатура мой родимый край.

В ней я живу, родился, вырос.

В Шатуре сына воспитал.

Утро

После того когда пропел первый петух, Николай Кузьмич Сикорский, открыл глаза, потянулся, откинул одеяло, со стороны это лоскутное одеяло смотрелось новым, краски были сочные и играли на солнце и хотя этому одеялу было 100 лет, Николай ценил его. Сев на кровать и надев тапки, встал, взбил перину.  Убрав постель, Коля пошёл на кухню ставить чайник.

– Опять скрепит половица: подумал он.

Затем надев спортивные штаны и взяв с собой зерно, замоченное ещё с вечера, направился во двор. Со стороны он был похож сеятеля. Выйдя из избы, мужчина оказался в прихожей, напротив него была клеть. Дверь в клеть была такая маленькая и не удобная, что мужчина туда редко заходил. Как не удивительно, но даже в самую лютую жару на стенах был лед.

Николай Кузьмич – мужчина спортивного телосложения, долгое время служил в ВМФ, и уволился по выслуге лет в звании капитан первого ранга. Наш герой любил отвечать на вопросы с юмором. К примеру, об образовании отвечал так – не начатое, высшее. Когда ему отвечали, что надо подумать шутил следующим образом – думать можно сколько угодно, но соображать быстро или так – трое уже не думают, а соображают. Когда внуки нахулиганят, любил повторять – орать поздно,  раньше надо было объяснять, что хорошо, а что плохо, а теперь всё, уборка.  Или так – не кричите, а то эхо на всех не хватит.  Думать надо чаще, болтать меньше, работать больше. Слово не воробей – поймают, вылетишь. Книга друг человека – особенно на ночь. Так же он являлся автором самого короткого, но содержательного тоста – чтобы у нас всё было и ничего за это не было. Когда он заходил в комнату, где выпивали, говорил: и так, какая у нас обстаконовка?

Повернув вправо, оказался на крыльце. Крыльцо было деревянное,  как и весь дом и представляло собой целое произведение искусств с резными балясинами в виде коней. Окна окружали резные наличники в виде петухов и жар-птиц, спор по этому поводу в деревне не утихает и по сей день. Спустившись во двор, он открыл клетку с курами, больше всего ему нравилась рябая и черная с белом пером на крыльях. Справа от кур находились кролики, и среди кроликов был любимчик, кроль, Фингал. Его так прозвали из-за белого пятна вокруг глаза, хотя сам он был серый, к слову сказать, он пережил множество моров и стал племенным, потомство его переносило все болезни. Слева три козы. Он всегда держал летом трёх коз, поскольку одну забивал по осени. Наблюдая за ними, он сделал вывод, что молочные козы, это те у которых маленькое вымя и покрыты они были козлом молочной породы. За спиной в вольере находилась свиноматка, Николай её держал уже много лет, поскольку она принимала всех поросят, сколько к ней не положи. Слева от свиньи находилось хранилище сена в полторы скирды. Между курами и крыльцом стоял трактор и автомобиль марки УАЗ цельнометаллический ( в народе именуемый буханкой). Всё это было накрыто одной крышей, примыкало к дому и называлось крытый двор. Накормив кур, Сикорский вернулся в дом, взял два ведра с водой и направился к козам. Одно ведро он вылил в корыто из которого пили козы, а другое оставил и принеся ещё одно чистое ведро, вымыв предварительно вымя, принялся доить. Надой, который составил в сумме около четырёх литров, против того что вечером он колебался в районе шести, Николай Кузьмич унёс в дом. Перекусив омлетом и попив чая наш герой, взяв косу и выгнав коз на луг за гумно, перейдя по деревянному мосту, принялся косить.

                Николай любил косить в это время, поскольку комаров было мало и слепень с мошкой ещё не поднимались. Кое- где раздавалось пение соловья, жаворонок начинал подниматься в небо. Нашему герою нравилось смотреть в небо и наблюдать за жаворонком, это напоминало ему о море. С начала, когда тот взлетал, можно было различить крылья и хвост, затем точка всё уменьшалась и уменьшалась и вот уже слышно только пение. Эта маленькая птичка поднимается не торопясь, делая остановки, словно своим пением замеряет высоту.  Хотя у Николая было много современных новинок, но косил он по старинке, косой. Роса была крупная и, создавалось впечатление, что весь луг был увенчан бриллиантами, которые напоминали свадебную фату у невесты. После взмаха косы стебелёк слегка  дрогнул, как будто его разбудили, затем пошатнувшись, слёг на землю, словно боец пронзенной пулей. Скосив примерно шесть соток, Николай, вытерев девятиручную косу и убрав её в чехол, направился к дому, где его уже ждала другая работа.

 Убрав в загонах и накормив свинью, он направился в дом. К слову сказать, что хрюшка отличалась особой чистотой и если вовремя не убрать навоз то, она могла нагадить прямо в кормушку. Во время уборки в вольере, розовая, выходила на улицу к яблоне, и ложилась там. Складывалось впечатление, что свинья спит, но как только у неё убирали и стелили свежую солому или опилки, тут же бежала к себе в вольер.

К этому времени просыпались внук и внучка. Эти внуки были младшие по 10 и11 лет. Ещё двое внуков, старшие, которым исполнилось 20 и 22 года, жили в городе вместе с родителями, но регулярно приезжали помогать по хозяйству и на рыбалку. Пока Николай занимался своими делами, его супруга, Наталья Валентиновна, хлопотала по дому. У неё на редкость удавались пироги, которыми всегда баловала своего супруга и внуков. Эта скромная женщина, среднего телосложения с голубыми глазами. У неё был один удивительный дар, любой скандал, если таковой случался, легко и не принужденно переводила в шутку. После плотного завтрака, дети наперегонки бежали на улицу, а Николай Кузьмич ложился отдохнуть. В шутку он называл это действо проворачивание постели. Примерно в полдень вся семья выходила ворошить сено, и если погода была жаркая, то к вечеру её убирали в стог. Перед  домом хозяин сделал площадку для детей, вкопав с десяток старых автомобильных покрышек, двое качелей, турник, лесенки, деревянную горку и песочницу. Дети со всей деревни приходили к ним играть. В полдень внуки приходили домой, подметали избу и двор, после чего шли купаться на “мелкую речку”, которая протекала в ста метрах от дома и в конце была запружена дамбой, где глубина составляла уже порядка четырёх метров. Наталья Валентиновна вместе со своими старшими внуками и детьми запускали лет десять назад в эту речку рыбу, которую ловили в Шатурских озёрах.