Kitobni o'qish: «Планета Афон. Дева Мария»

«Всё тайное рано или поздно становится явным».

[Сократ, V век до Р.Х.]

Дай, Бог, друзьям моим здоровья,

От зла и боли сохрани.

И самой искренней любовью И добротой наполни дни.

Для сердца дружбы нет дороже,

В ней свет надежды как броня.

Дай, Бог, друзьям моим хорошим Друзей таких, как у меня.

«Никто, зажегши свечу, не покрывает её сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет. Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы».

[Евангелие от Луки, гл. 8; 16-17]. 

 
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная трона,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
 
 
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мiре
Жив будет хоть один пиит.
 
 
Слух обо мне пройдёт но всей Руси Великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
 
 
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
 
 
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.
 

[А. С.Пушкин]

Предисловие

Братья и сестры!

Я обращаюсь к тем, кто не читал предыдущих книг из серии «Планета Афон»: «AGION ОРОХ», «Крестный ход» и «Достойно есть». И потому им будет трудно сориентироваться, о чём вообще идёт речь, и почему мои книги выходят именно под таким названием.

Святая Гора Афон – это единственная в мiре монашеская республика, Удел Пресвятой Богородицы и Присно Девы Марии. Как завещала Сама Царица Небесная, на эту землю не смеет ступать ни одна женщина, поэтому на Афоне монахи избавлены от искушений, и возносимые ими молитвы чисты, как святой источник, и всегда доходят до Всевышнего Бога.

Отличаясь особой святостью жизни, монахи Святой Горы стяжали дар прозорливости. Поэтому они видят и понимают все происходящие события как прошлые, так и будущие, с точки зрения Небесной, истинной. Общение с ними подобно глотку живительной влаги в пустыне.

Попав по благословению своего духовника на Афон вместе со своими братьями во Христе Владимиром и Никитой, мне удалось не просто соприкоснуться с насельниками Святой Горы, но и приложиться к многочисленным святыням, чудотворным иконам, пообщаться со старцами. Если сформулировать одним словом, то соприкоснуться со святостью, познать истину.

На вершине Святой горы, равно как и на вершине горы Фавор, где преобразился Сам Бог наш Иисус Христос, стоит храм

Преображения Господня. В Православном мiре она считается вершиной Вселенной, где пребывает Сама Пречистая Дева Мария. И потому достичь вершины Святой горы невозможно без благословения Царицы Небесной.

Достигшему вершины как бы негласно даётся апостольский чин, но сказано: «И от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут» [Евангелие от Луки гл.12;48]. А потому «получившему преображение», даётся благословение преображать грешный мiръ, преображать души людей, спасать заблудших.

В первых книгах я подробно описал свой приезд на Святую Гору; встречи со знакомыми и совершенно незнакомыми братьями во Христе; беседы с афонскими старцами; историю афонских монастырей; жития многих афонских подвижников, о которых, порой, не слышали даже священнослужители. Максимально красочно и достоверно попытался описать красоты Афонской земли, аскетичную жизнь святогорцев, и при этом их беззаветную любовь к Богу.

Каждая глава в моих книгах обязательно предваряется строками из Священного Писания; притчей; высказываниями святых отцов или просто мiрян; а иногда описанием чудес, происходящих в нашей жизни на каждом шагу, но скептически не замечаемых нами. Содержание же каждой главы раскрывает читателю глаза, что «сказка – ложь, да в ней намёк».

Меня часто и многие упрекали в том, что в моих произведениях идут вперемешку события моего афонского паломничества и события из прошлого и даже будущего нашей страны; размышления о том, что грешно, а что свято; а то и вовсе совершенно не относящиеся к теме.

И в таких случаях я задаю один и тот же вопрос: а для чего тогда вообще люди совершают паломничество ко святыням, зачем многочисленные крестные ходы и почитание святых?

Ответов нет, но непонимание остаётся. Что меня и побудило взяться за перо. В своих книгах я пытался донести до читателя, что мiром правит Всевидящий Господь, а не конкретно

избранный большинством грешных людей президент, канцлер, премьер или назовите как хотите.

Любой народ на грешной земле имеет именно ту власть, которую заслуживает! Все без исключения события на земле происходят либо по благословению Всевышнего, либо по Его попущению. В зависимости от того, насколько этот самый народ почитает Господа Бога!

Разумеется, что меня, как гражданина России, больше всего занимает прошлое и будущее моей страны, и я не мог пройти мимо как «тёмных», так и «белых» пятен отечественной истории. Опираясь на многочисленные источники информации, как открытой, указанной в библиографии, так и закрытой, а также на рассказы моих предков и многочисленных учёных мужей и не только, я попытался осмыслить в своих книгах услышанное из уст афонских старцев, и однозначно находил подтверждение их прозорливым словам, докапывался до истины.

Но, повторяю, мои книги – это не исторические исследования, не диссертация или научный трактат, а художественное произведение, рассчитанное на широкого и, как правило, невоцерковлённого читателя. Поэтому пытался излагать материал максимально доходчиво, перемежая повествование юмористичными и забавными приключениями.

С моими братьями во Христе мы обошли весь Афон, поднялись на вершину Святой горы, поучаствовали в монастырских послушаниях, крестных ходах, отстояли уникальные в своём роде службы и молебны, отведали монастырской трапезы.

Я сознательно не указал время, когда мне довелось побывать на Афоне, потому что его называют земным раем, а Рай существует вне времени. Так и на Святой Горе сие понятие не существует, она живёт по афонскому времени, не соприкасаясь со вселенским. Всё, что происходит от рассвета до заката – даровано Богом, а от заката до рассвета – время бесов. Поэтому ночью афонские монахи молятся за всю Вселенную, а любое празднество ночью – бесовщина.

При этом события, которых я стал участником, соучастником или очевидцем, происходили и происходят не только в настоящем времени, но и в далёком прошлом, а то и в будущем.

Образы героев моего повествования, как правило, не вымышлены, а взяты с конкретных в прошлом и настоящем моих соотечественников и родственников. Даже имена чаще всего подлинные, а фамилии и отчества изменены. Всё-таки это, повторюсь, не автобиографическое, а художественное произведение, поэтому совпадения чаще всего случайны. И не стоит делать выводы, основываясь исключительно на художественной аллегории.

Когда же речь идёт о конкретных исторических персонажах, то каждый человек имеет собственное мнение, и я вовсе не стремился что-то навязывать. Просто у меня, как у любого гражданина Великой России есть масса вопросов к историкам, руководителям страны и просто неравнодушным к её истории. Фальсификация истории – это как неправильный диагноз: не только не исцеляет застарелую болезнь, а то и приводит к летальному исходу, но и однозначно мешает нашей стране активно развиваться и двигаться вперёд.

Кажется, я ответил на все вопросы, а если у кого-то осталось чувство неудовлетворённости, то читайте «Планету Афон», начиная с первой книги «AGION ОРОЕ», что в переводе означает Святая Гора. Тогда и вопросов не останется. До новых встреч на страницах романа!

Любящий вас Мигель Severn.

Автор выражает благодарность доктору исторических наук Винокурову Николаю Игоревичу, кандидату исторических наук Косоруковой Марии Ивановне и Стрижову Юрию Васильевичу за предоставленный обширный материал по древней истории государства Российского.

Также автор благодарит фотохудожника Георгия Елади и Владимира Хохлова за любезно предоставленный фотоматериал, используемый в книге.

Глава I
«Освобождённый от врагов»

– Геронда, почему именно в праздники обычно происходит какое-то искушение?

– Разве не знаете? В праздники Христос, Божия Матерь, Святые радуются и духовно угощают других, дают людям благословение, дарят им духовные подарки. Ведь родители тоже устраивают угощение на именины своих детей, и короли устраивают амнистии, когда рождается принц. Почему же Святые не могут в свой праздник угостить людей чем-то духовным?

И надо сказать, что радость, которую дают Святые, сохраняется долгое время, и души людей получают от неё огромную пользу. Поэтому диавол, зная это, устраивает искушения, чтобы люди лишились полученных божественных даров, и праздник не принёс им ни радости, ни пользы. Вот и видишь, что часто в семье, когда все готовятся к Святому Причастию, диавол подзуживает их ругаться, и они не только не причащаются, но даже и в церковь не идут. Тангалашка делает всё для того, чтобы люди лишились божественной помощи.

То же самое можно заметить и в нашей монашеской жизни. Часто тангалашка, зная из опыта, что в праздник мы получим духовную пользу, устраивает в этот день, а чаще накануне, какое-нибудь искушение. Да ведь он и есть искуситель, что же ещё он может устроить? И таким образом он портит нам внутреннее расположение. К примеру, он может подтолкнуть нас к спору или перебранке с каким-то братом, а потом приносит нам скорбь и надламывает нас душевно и телесно. Делая всё это, он не даёт нам пережить праздник в радости славословия Бога, получить от праздника пользу. Однако если Благий Бог видит, что сами мы не давали диаволу повода для искушения, что оно произошло только по его зависти, Он нам помогает.

А ещё большую пользу Он помогает нам получить в том случае, если мы смиренно берём на себя вину за происшедшее искушение и не осуждаем не только нашего брата, но даже и ненавидящего добро диавола – ведь это его работа: устраивать соблазны и распространять злобу. Тогда как человек, будучи образом Божиим, должен распространять мир и доброту.

Старец Паисий Святогорец. «Слова. Семейная жизнь».

* * *

Как же всё-таки скоротечно время! Когда мы говорим, что время летит быстро – это значит, что оно движется также медленно, но без остановок. Время – оно лучший лекарь, но некудышний косметолог. Время лечит, но передозировка смертельно опасна. С длиной жизни невозможно ничего сделать, но с её глубиной и широтой можно сделать очень и очень многое.

И если вы собираетесь в вашей жизни скоротечной многое успеть, то необходимо концентрироваться на том, чего вы хотите, а не на том, чего не хотите. В нашем случае мы сконцентрировались на том, чтобы иметь крышу над головой в грядущей ночи, и мы её имеем. Келья, да ещё и с печкой – о чём ещё мечтать паломнику? В крохотной комнатушке вполне уместились четыре кровати, одну стену почти полностью занимало окно, из которого был виден монастырский двор. На противоположной стене разместились многочисленные иконы, а из мебели наличествовали лишь два колченогих стула. Что ещё нужно? Слава Богу за всё!

После того как улеглась первая радость обретения пристанища, оставалось решить, собираемся мы успеть многое или намерены ограничиться малым. Во втором случае достаточно было последовать совету афонских старцев: «Не выходи из кельи вон, и будет в келье у тебя Афон». Если же пренебречь мудрым наставлением и всё же выйти из кельи вон, разве что-нибудь поменяется? Как ни крути, всё равно будет Афон. Святая Гора. Дилемма, однако…

Как бы там ни было, посовещавшись для приличия, мы всё-таки предпочли второй вариант. Наш незалэжный братушка поначалу загорелся соединиться со своими хлопцами, с коими разошёлся как корабль с берегом, но передумал, лишь только поступило предложение посетить монастырь Кутлумуш. Что ни говори, но по Афону тебя ведут не твои планы, а провидение.

А для начала нам всё-таки захотелось поглубже ознакомиться с этим удивительным уголком русской земли на Афоне. Тем более что отныне он стал греческим, и неизвестно, как быстро из него выветрится русский дух. Например, третий этаж, где находилась наша келья, вовсю жил евроремонтом. Думается мне, что вскорости дровяные печки в кельях станут таким же пережитком старины далёкой и уступят своё место современным радиаторам с терморегулятором. Аще бы только это, ещё можно было смириться. Но это только начало…

Выйдя на свежий воздух, в котором уже не чувствовалось русского духа, а преобладали запахи горной свежести, солёного моря и активной стройки, для начала решили посетить Свято-Андреевский собор. День приближался к своему апогею, солнце почти из зенита выискивало зевак, не спрятавшихся своевременно от его палящих лучей, меж тем красиво поигрывало на куполах и золочёных крестах. Перед входом восстанавливающегося храма стояло несколько старинных с зеленоватым отливом колоколов, которые сняли с колокольни на время ремонта.

Подойдя к ним, мы заинтересовались дарственными надписями, отлитыми по ободу, и стали читать. Как и ожидали, надписи были сделаны на 96-й пробы церковно-славянском языке: колокола сии подарены Свято-Андреевской обители вятскими купцами. Полтораста лет назад в город Слободской Вятской губернии со Святой Горы Афон была привезена икона Богородицы «В скорбях и печалех утешение». В благодарность за множество чудесных исцелений от привезённого образа, в частности юноши Владимира Неволина от шестилетней немоты, слободчане изготовили эти колокола и преподнесли в дар монастырю. Список с этого чудотворного образа, написанный самим Владимиром Неволиным, многие годы хранился в Хри-сторождественском женском монастыре города Слободского. После закрытия обители богоборцами, образ перенесён в Екатерининский собор, где и пребывает в настоящее время.

В 1863 году из Афонского Пантелеймонова монастыря в благодарность за пожертвования монахи прислали в дар вятичам список с Чудотворной иконы Богородицы «Достойно есть», которая и сейчас пребывает в Ильинском храме села Юрьево. Святыню несли в Юрьево крестным ходом из города Котельнич, куда икона прибыла со Святой Горы. На пожертвование жителя села Филиппа Садырина были изготовлены риза и киот, украшенный резьбой и самоцветами. Перед чудотворным образом Божией Матери затеплили неугасимую лампаду.

Через некоторое время из Русского Пантелеймонова монастыря с Афона монахи послали в дар юрьевскому храму икону святого великомученика и целителя Пантелеймона, и с тех пор священниками Ильинского храма было записано множество случаев чудесных исцелений, явленных у этих афонских икон, которые проверялись специальной епархиальной комиссией.

В начале хрущёвских гонений Ильинский храм в Юрьеве был закрыт, но не разрушен, не разграблен. После возвращения храма Церкви выяснилось, что в храме сохранился иконостас, росписи, даже иконы и утварь. Верующие считают это ещё одним чудом Божией Матери…

– Интересно, эти колокъла в переплавку пъйдут, или… – задал «дежурный» вопрос наш неутомимый фотолетописец, запечатлевая дар вятских купцов со всех сторон.

– Кто ж может знать? Только Господу известно, – невозмутимо ответил Никита.

– Жаль будет, если переплавят такую красоту.

– Красота колокола в силе и чистоте звука, – резюмировал азъ осведомлённый, – ты же не будешь любоваться надписями и рисунками, когда их поднимут на колокольню.

– Почему ты так думаешь? – удивился гигант Х-в.

– Я не думаю, я в этом уверен. На храме, где я окормляюсь, висит один колокол, подаренный солнцевской братвой. На нём даже надпись: «От солнцевской братии». Не знаю, кто этот колокол отливал, на каком заводе, но лучше в него не звонить. В него и звонят, разве что когда покойника выносят после отпевания. Звук – словно набат: ни красоты, ни звучания.

– Раньше мастера даже глину специальную подбирали для формы, – заметил Никита.

– Раньше халтуру гнать было как-то не принято. Люди имели страх Божий, потому делали всё на совесть. Это при плановом хозяйстве стали очки втирать для отчёта начальству.

– А что сейчас, хочешь сказать, всё на совесть делают? – буром вклинился в разговор незалэжный братишка Мыкола.

– А разве я хоть слово сказал про «сейчас»? – тут же отпарировал ваш покорный. – Или бывший советский электорат все как один резко стали шибко верующими? Свежо предание…

– Все верующими, конечно, не стали, но сейчас все резко в церкви потянулись, стало модно быть верующими, – нашёлся брат Николай.

– Это ещё ни о чём не говорит, – возразил Никита.

– Знаешь, в нашем храме служил духовник святейшего патриарха Алексия, старец Кирилл (Павлов). Слыхал про такого? – снова обратился азъ недостойный к Николаю. – Так вот, как-то беседуя с паствой, он сказал замечательную проповедь. Его спросили, мол, сейчас в храмы стало ходить множество людей, так может вера в народе стала укрепляться? На что старец попросил набрать полное ведро воды. Когда набрали, он сказал: «Это количество людей, которые ходят в храмы».

Потом он велел эту воду вылить… И когда вылили, обратно стекло всего несколько капель. Старец сказал, что это те, кто сейчас спасается. На недоумение он ответил: «Большинство людей ходят в храмы со словом «дай». Дай здоровье, Господи, дай материальное благополучие, дай семью, дай детей. Очень мало тех, кто приходит со словами: «Прости, Господи!»

Прости, что грешил; прости, что не любил; прости, что забыл Тебя. И, к сожалению, подавляющее большинство даже не произносят этих слов! Приходя много лет в храмы, они даже не понимают, что в храм должен приходить кающийся грешник с покаянным лицом, а не мнимый праведник, который делает Всевышнему одолжение, что он находится в храме».

Кажется, до Николая что-то доехало. Во всяком случае, возражать он, слава Богу, не стал.

Так постепенно, шаг за шагом мы стали обходить некогда славную русскую обитель, пока не подошли к братскому кладбищу. Даже погост чем-то неуловимо напоминал кладбище Пантелеймонова монастыря, хотя трудно было сказать чем. Вероятно своей русскостью.

«Мѣсто Погребенiя Перваго Игумена, Старца, основателя сего Русскаго Андреевскаго общежительнаго Скита Їеросхимонаха Отца Виссарiона Толмачова, скончавшагося 26 Апрѣля 1862 года въ 3 часа по полудни на 57мъ году отъ Рожденiя, прожившаго на Афонѣ32 года», –Никита прочитал по складам выгравированную на гранитном столпе надпись.

– Гляди-ка ты, всё-таки есть нъпоминание о том, что скит русский, – заметил Вольдемар.

– Только кого это теперь волнует? – ответил Никита.

– Многих волнует, вопрос в том, что ничего уже нельзя поделать. Как говорится, после драки кулаками не машут. Что упало, того не вырубишь топором, – ВПС покачал головой.

Костница также пестрела русскими именами на сложенных в кучу черепах. Надпись над ними тоже была русской: «Мы были такими, как вы, вы будете такими, как мы». В уголке висели иконы, горели лампады, и зачем-то стоял аналой. Видимо здесь молились или служили заупокойную литию. Но если лампада горит постоянно, то и молятся регулярно…

– Ну, что, идём в Кутлумуш? – радостно отрапортовал гигант Х-в, делая очередной кадр.

– Мо-ожно, – протяжно отозвался Никита.

Подойдя к надвратной церкви Свято-Андреевского скита, наш незалэжный братишка притормозил немного и обратил свой взор на икону Пречистой Девы, что красовалась над воротами в монастырь. Это тоже был список с чудотворной иконы Богородицы, явленной в Вятке.

Надпись над воротами была тоже на церковно-славянском языке, но уж очень нечёткая, поэтому Николай весь напрягся, дабы её прочитать. Что же его могло там заинтересовать? Чтобы избежать гадания на ромашке, решил поинтересоваться напрямую.

– Видишь, куда ни ткни, всюду натыкаешься на вятский след, – такой был мне ответ.

– А что, у тебя с Вяткой что-то связано?

– Ну, как же, мои корни с вятской земли.

– А каким же ветром тебя на Украшу занесло? – присоединился к допросу Никита, когда мы уже выходили из скита.

– Деда моего по комсомольской путёвке отправили на строительство ДнепроГЭСа. Там он с бабушкой познакомился, вскоре они поженились. Когда отец мой родился, бабушка уехала к родителям на Полтавщину, в Дубенский район. Они жили как раз недалеко от Преображенского монастыря, где в то время была малолетка для детей врагов «народа». Перед войной в монастыре устроили гауптвахту, по слухам в подвалах была расстрельная тюрьма.

– То есть в том самом мънастыре, где упъкоился оснъватель Андреевского скита Афанасий III Пателларий, патриарх Константинопольский? – проявил свои знания гигант Х-в.

– В том самом, – кивнул брат Николай. – Сейчас его мощи перенесены в Харьков. Монастырь вернули Православной церкви. После революции его заняли раскольники, это ещё до того, как он стал малолеткой и гауптвахтой. Но сейчас он принадлежит канонической церкви.

Выйдя из-под арки надвратной башни, мы трижды перекрестились с поклонами и направились по дороге в Кутлумуш. Какое-то время шли молча, каждый грустил о своём. День был ясным, на вид спокойное море отливало лазурью, в майскую свежесть зелени иногда добавляли красок обилие цветов и яркая раскраска монастырских строений. Соловьиные рулады сопровождали нас неустанно, словно эти кудесники эфира не знают ни сна, ни покоя.

Двинулись по узенькому проулку, где с трудом могут разойтись два человека, да и к тому же через три дома он закончился. Указателей никаких нам не встретилось, видимо заблудиться было невозможно, Господь всегда укажет путь, подскажет нужное направление.

Ожидаемая столичная суета Карей куда-то подевалась: отдельные паломники лениво слонялись из одной лавки в другую, несколько человек сидели на привокзальной площади, ожидая то ли автобуса, то ли наступления ночи. Даже коты попрятались от жары, хотя нет-нет, да и появлялись, откуда ни возьмись, но не задерживались подолгу на солнцепёке.

В магазины нам заходить было незачем, разве что спрятаться от жары, но пока она особо не ощущалась. Да и что нам жара, если мы на Афоне! Здесь не бывает случайных людей, больно труден путь сюда и мiрской, и духовный. Афон не для праздных туристов, а для души, которая просится прикоснуться к Святой Горе. Не каждому захочется «выправлять» Диамонитирион, за ради вставать несколько дней ни свет, ни заря по удару било, жить по монастырскому уставу, выстаивать каждый день по несколько часов на молитве и питаться постной пищей.

Я мельком взглянул на своих попутчиков и поймал, как мне показалось, через чур сосредоточенный взгляд брата Николая. Вроде бы ничего существенного, даже едва заметная улыбка проглядывалась под запорожскими усами. Но, как учил меня мой первый наставник, внешность обманчива, улыбка не всегда искренна, и только глаза ещё не научились врать.

В его очах застыла, если можно так выразиться, затаённая не то тоска, не то злоба. Казалось бы, с чего вдруг? Или они у него с детства ничего другого не выражают? Странно.

С этой минуты меня не оставляло появившееся непонятное чувство. И утешал я себя только тем, что мы под Покровом Богородицы, и ничего страшного произойти не должно, даже если он прикинулся одуванчиком, а на деле не такой уж и православный. Хотя зачем сразу плохо думать о людях? Просто надо быть внимательным к ближнему. Пусть он твой враг, но даже лесорубу с топором дерево никогда не отказывает в тени. Или это просто глюки от перегрева?

Чтобы окончательно похоронить все сомнения и страхи, азъ мнительный решил возобновить наше общение, но никак не мог подобрать подходящий предлог, а Николай не горел желанием предаваться словоблудию. Но разведчиком может считаться только тот, кто найдёт общую тему с прокурором, бандитом, путаной и монахиней, собравшимися за одним столом.

– Слушай, Николай, а ты про доктора Касьяна слыхал?

– Ну, а как же! – сразу резко повеселел наш незалэжный братишка. – Я же своих родителей к нему возил в Кобеляки. У нас его каждый младенец знает. А ты что, знаком с ним?

– Мельком. Дочка моя у него лечилась, когда у неё возникли проблемы с позвоночником. Он даже ей книгу свою подарил с дарственной надписью. Храню как дорогую реликвию.

– А что это за доктор? – «проснулся» Володя.

– Был такой мануальный терапевт, Царствие ему Небесное. Мы несколько раз дочку к нему возили на процедуры, и параллельно вся семья прошла реабилитацию.

– Да, уж, второго такого не сыскать, – посетовал Николай.

– Почему ты так уверен? Согласен, Николай Андреевич был целитель от Бога, но и в Москве немало классных мануальщиков. Просто в то время они были не настолько известны, как Касьян, он всё-таки был народным депутатом, лечил знаменитостей, артистов, космонавтов. Даже в Книгу Рекордов Гиннеса попал, вылечив за год, более сорока тысяч больных. А всего на его счету более двух миллионов. При этом почти всегда лечил во славу Божию.

– Во-во, почти всех лечил бесплатно. А сейчас ни к одному врачу не подступишься.

– Никто не умаляет его безкорыстия, но согласись, что, как депутату Верховного Совета ему хватало на жизнь, – мой резон немного остудил пыл Николая. – К тому же клиника была на полном гособеспечении. А с иностранных пациентов щедро стригли дань в виде зелёных фантиков с радужными разводами и всевидящим оком на вершине пирамиды.

– А что это вы вдруг о костоправах заговорили? – наконец подал голос Никита.

– Так, чтобы жара преисподней не казалась, – ответил I’m.

– Зѣло борзо. Может, тогда смочим горло, вы как? – вопросительно произнёс Ники с выражением на лице, какое бывает у мерина, когда на него надевают оглоблю.

– Никак, – поспешил отреагировать ваш покорный, пока другие братья по разуму не успели опомниться. – Мы же в Кутлумуш направляемся, а там вроде бы должны угостить.

– До Кутлумуша ещё топать и топать, а пить очень хотца, – не унимался Никита.

– Да где топать? Он даже конак не содержит при Киноте из экономии, потому что расположен всего в двух шагах от Карей. У Вас неважно с топографией, милейший.

– Дъвай в карту глянем, – предложил Вольдемар, – чтобы не зъплутать ненароком.

Он раскрыл благоразумно приобретённую в Салониках карту-схему Святой Горы, но ничего вразумительного прочитать на ней было решительно невозможно. Одно было понятно без всяких примесей, что двигаться нужно по бетонке в сторону Дафни.

Глядя на карту, мне почему-то вспомнилась книга Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города». Может потому, что дорога была обозначена ярко-жёлтым цветом, также как в той сказочной Волшебной стране дорога, вымощенная жёлтым кирпичом. И мы пришли не откуда-нибудь, а из самого что ни на есть Изумрудного города. И разве Афон – не Волшебная страна? Ни один самый гениальный писатель не сыщет столько фантазии, чтобы изобразить такое количество чудес, сколько их отражено в летописях и преданиях Святой Горы Афон.

Одно смущало, что дорога в Изумрудный город шла через лес, где наводили ужас на жителей Волшебной страны саблезубые тигры. Что удивительно, лишь у тех возникали проблемы, кто шёл по дороге с преступной целью. Добрых персонажей звери не трогали. Сказка – ложь, да в ней намёк! На планете Афон дьявол не менее свиреп и человеконенавистен, чем саблезубые тигры. И если идёшь в монастырь с неблаговидной целью, то лучше туда не ходить.

А что лучше всего способствует чистоте помыслов, как не Иисусова молитва? «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных». «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, ради Пречистыя Твоея Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых, помилуй нас грешных». «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных»…

Господи, прости нас неразумных, дай нам только понимать Тебя и не поступать по своей греховной воле! Но ведь, казалось бы: познавай Божие сердце и будет меняться твоё. Так нет же, всё норовим по-своему, наперекор, при этом чаще всего по-идиотски. Всё норовим оправдание найти, мол, слаб я, немощен, стараюсь исполнять по мере сил, но где ж взять столько сил? А ведь Господь не даёт испытание не по силам, так, зачем же грех самооправдания?

Минуты казались часами, часы перетекали в вечность, но и у вечности, как оказалось, есть начало и конец. И вот уже наша бравая когорта возникла перед небольшими воротцами с калиточкой, на которой обозначено: «Кутлумуш». На калиточке был накинут резиновый кругляшок, обозначавший, что калиточка закрыта. Освободив её от кругляшка, Володя попытался открыть калитку, но не тут-то было. Калитка стояла насмерть, словно ворота в Рай, тщательно охраняемые апостолом Петром, которому нас, недостойных, пускать было не велено.

– Молитвами Святых Отец наших, Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас, – скорее не проговорил, а пропел Никита, и ВИС сразу увидел, что калитка заперта на шпингалет, невидимый снаружи. Просунув руку между штакетинами, гигант X-в легко открыл его.

Когда вошли в ворота, ощущение было такое, словно это Райские кущи Волшебной страны. Ровными аккуратными рядами росли оливковые деревья, изредка отдавая пространство цветочным клумбам, аккуратно постриженным газонам и беседкам. За высокими крепостными стенами виднелся пурпурно-красный купол кафоликона, столь характерного для всех не только афонских, но и вообще греческих храмов. За монастырём почти отвесной стеной поднималась гора, сплошь покрытая ярко-зелёной растительностью.

Кутлумуш своим тёмно-красным цветом построек чем-то напоминает Ватопед. Это один из самых древних монастырей Афона, построенный греками и при этом всегда остававшийся греческим. Вот что повествуют летописи, путеводители и посетившие обитель многочисленные паломники и просто туристы о его святынях, чудотворных иконах и прозорливых старцах.

Кутлуму́ш (рум. Cutlumuș Кутлумуси́у, греч. ΜονήΚουτλουμούσι) –православный монастырь на горе Афон. С 1574 года является шестым по значению в иерархии афонских монастырей и как все они – общежитийный. Впервые официально упомянут в 1169 году: в официальном документе этого года среди подписей 28 игуменов афонских монастырей есть подпись и кутлумушского игумена. Значит, сам монастырь был построен гораздо раньше.

Разные источники указывают на существование в древности на месте нынешнего монастыря небольшой обители во имя Преображения Господня. В одной из рукописей Зографа упоминается и имя тогдашнего игумена – Гавриила. Из сохранившейся купчей грамоты можно сделать вывод, что монастырь существовал уже в 988 году, но был разрушен. Настоящий монастырь основан в начале XII века византийским императором Алексием I Комниным. Впоследствии он также пришёл в запустение или был разорён пиратскими набегами.