Hajm 350 sahifa
1995 yil
16+
Kitob haqida
Меира Шалева любят не только в его родном Израиле, но и во всем мире. Особенно в России, где выпущены и пользуются неизменным успехом все его романы. Но одно необычное произведение Шалева давно ожидало российского читателя. Теперь оно перед вами.
Это не роман, а книга о книгах: Меир Шалев совершает путешествие по страницам любимых произведений, знакомых ему с юности. Он всматривается в героев Овидия и Гомера, Гоголя и Мелвилла, Набокова и Томаса Манна и пытается понять, как рождается таинственное очарование того мира обманчивых чудес, который называется литературой.
Sharhlar, 2 sharhlar2
Меир Шалев, один из четырёх ведущих писателей Израиля (другие Амос Оз, А. Б. Иегошуа, Давид Гроссман), наиболее близкий и понятный нам, людям русской культуры, в своих лекциях рассказывает о любимых книгах и главное(!) делится «секретами» сочинительства. Шалев – человек иной культуры иного бэкгрунда и поэтому, для тех, кто хочет лучше разобраться в его замечательных романах, важно познакомится с теми книгами, которые он любит (и что в них он любит) и конечно узнать как он сам создаёт свои романы. Пару слов о технической стороне дела – на каждый роман у Шалева уходит 3-4 года работы, по 8 -10 часов в день! Это равно труду положенному Л. Толстым на роман «Анна Каренина», но в отличии от романов Толстого, тексты Шалевы предельно компактны, кратки (даже суховаты!) и перенасыщены смыслами, намёками отсылками.. Здесь важно, нам читателям, не запутаться, не сбиться с пути. Шалев пишет «Намеки, которые я рассеивал [в тексте книг], как следы на дороге, эти люди [читатели!] даже не заметили, и хуже того – вещи, которые казались мне простыми и обыденными, они восприняли как многозначительные и глубокомысленные».
В лекциях Шалев, по ходу дела, отмечает, что «я пишу [все] свои романы от первого лица. Такие романы представляют собой не что иное, как автобиографии людей, которые никогда не существовали». При этом важна дистанция между «рассказчиком» и автором – у рассказчика могут быть ( и есть!) иное понимание ситуации, чем у автора. Правда и обман – главные опоры литературного искусства, считает Шалев. Они куда важнее, чем пресловутые «реализм» и «фантазия»,"! Далее для Шалева важны в тексте тонкость деталей, острота зрения автора, талант находки, профессионализм и мастерство отделки! Меир Шалев весьма требователен к свои читателям – его книги по настоящему может понять тот, кто внимателен к мелочам, вдумчив и готов понять с полунамёка!
Рассказываю о любимых книгах, Шалев даёт нам представления о своих «глубинных интуициях», который являются в его текстах. Например, нимфы и особенно «рыжеволосая Аталанта Калидонская», из греческих мифов, даны как влекущие автора создания – «я вижу такую [современную] Аталанту – мужественную, широкоплечую, идущую мне навстречу широкими шагами» и Меир не может скрыть своего восхищения!!! В его романах нимфы присутствуют(!!!) «Вот почему у моей Эстер… есть явные и преднамеренно ей приписанные черты греческой нимфы» или «Но значительно больше напоминают воинственную рыжеволосую нимфу Сара и Роми в моем „Эсаве“»
Разбор любимых книг, делаемых в лекциях Шалевым, даёт нам возможность заглянуть в бэкграунд его романов и тем самым ещё глубже почувствовать и лучше понять романы замечательного израильского писателя!
Не совсем обычная книга о писателях и писательстве. Автор поднимает темы природы в детских впечатлениях, и как это позже отражается в книгах, о сложных взаимоотношениях мужчин и женщин, братьев и сестер, учителей и учеников, красоты и несовершенства. Все эти темы рассматриваются на примерах из еврейской, русской и мировой литературы, в том числе античной. Книга, безусловно, расширяет кругозор читателя, заставляя посмотреть на известные и новые произведения под неожиданным углом. В том числе, было весьма познавательно и любопытно, что в иврите одно и то же слово, может значить практически противоположное, например, сестра – это и сестра, и возлюбленная. У брата этого оттенка значения нет, зато он есть в слове дядя. Несколько для меня парадоксально, но каждый язык развивается по своим законам, тем он уникален и интересен.
То, что читатель называет «внутренней логикой», зачастую бывает продуктом его собственного жизненного опыта и широты кругозора. Читатели, как правило, оценивают, судят и критикуют прочитанные книги, но нужно признать, что эти оценки и суждения во многом зависят от возможностей того или иного читателя, от его образования и особенностей его личности.
И спустя много лет скажет Номи Рабинович, их дочь: «Мужчины не ищут в своих женщинах мать или дочь […] сестру они ищут — сестру-двойняшку которая заключена в каждом из них. Такую родную, такую обнаженно-доступную — и недосягаемую».
…красота, которая осознала себя, уже не может довольствоваться только самой собой – она стремится воздействовать на окружающих.
Иошуа Бар-Йосеф в «Зачарованном городе» нашел очень понравившееся мне выражение: «Я чувствую запахи ноздрями моей памяти».
Бялик заявляет, что звезды способны обманывать, Мунти утверждает, что они далеки, но вполне возможно, что звезды просто не знают, какую важную роль мы им отвели, и потому, очевидно, выполняют ее не вполне добросовестно.