Kitobni o'qish: «Под крылом дракона»
Глава 1.
Университет Брим. Нара
–Куда?!
– На Эйбран, Нара! На Эйбран!
Я стояла напротив директорского стола и возмущенно открывала и закрывала рот, словно немая жаба с Зариби. Щеки неестественно раздувались, сердце зло колотилось в груди, правая нога дергалась. Это я хотела громко топнуть в знак вселенского негодования, но из последних сил сдерживала эмоции. Хорошо, что шелковая юбка скрывала эти жалкие попытки опротестовать приговор.
Директора Абрамса мой разъяренный вид не пугал. Только раздражал. Мужчина сложил костлявые руки в замок и закусил тонкую губу. Он всегда так делал, когда злился. Видимо, рефлекс из детства.
Пока он боролся с раздражением, я судорожно анализировала ситуацию. Судорожно, потому что быстро думать и действовать я не умела. Мне было нужно время, чтобы взвесить все «за» и «против». Или разработать оптимальную стратегию поведения. К сожалению, сейчас этого времени у меня не было.
– Почему я?! – Решила подойти к проблеме с другой стороны.
– А кто?
– Акита! Он отличный историк! И он как минимум мужчина!
– У Акиты три дня назад родился ребенок. Ты знаешь, что закон не позволяет, мне в течение трех лет разлучать агинанта с семьей.
– Его можно отправить вместе с семьей. – Не сдавалась я.
– Женщине с ребенком не место на Эйбране.
– То есть, женщине с мужем и ребенком на военной планете не место, а просто женщине, самое оно?!
Злость от живота поднялась к солнечному сплетению и была готова выплеснуться наружу отборным матом. Но я была не такой. Я была нежной, воспитанной, воздушной. Беленький цветочек в королевской оранжерее. Пусть она горит в синем пламени бесконечного космоса эта оранжерея.
– Если это все…
– Я не подпишу документы! – Не выдержала и топнула ногой.
– Я уволю тебя из Брима.
– Не уволите. У меня здесь еще два года обязательной отработки!
– Уволю. По статье тридцать семь дробь сто восемьдесят три общего договора.
– Вообще-то, эта статья говорит о ненадлежащем выполнении должностных обязанностей. Вы не можете применить ее ко мне.
– Могу. – Совершенно спокойно пояснил директор.
– Не можете! – Уперлась я.
– Могу! – Встал в позу мужчина.
Разговор зашел в тупик. Мы оба замолчали. Он ждал, когда наступит стадия моего «принятия», я ждала, когда он поймет, что идея отправить меня на Эйбран абсурдна. И вообще, зачем отправлять учителя истории на планету, где готовят военных? У них там, что, своих специалистов не хватает? Зачем привлекать гражданских?
– Нара, – выдохнул Абрамс, – ты же не хочешь вернуться в родительский дом?
Старый козел надавил на больную мозоль. Возвращение в родовое гнездо было для меня страшнее, чем Эйбран со всеми его обитателями.
– Я не идиот. Понимаю, что работа в Бриме для тебя значат. Единственный законный способ отложить свадьбу. Сколько у твоего будущего мужа уже официальных жен? Три? Пять? Десять?
– Двенадцать. Было. Год назад.
Усмехнулась и сжала кулаки. Мне не повезло родиться женщиной на планете Айол. Райское место для всей галактики и древний ад для меня. На родной планете царил махровый патриархат, многоженство и полное бесправие женщин на законодательном уровне.
Айоли считались существами низшими: глупыми, беспомощными, годными только на то, чтобы ублажать мужчин и рожать им бесконечных младенцев. До последнего столетия нам нельзя было даже в школу ходить. Женщины не умели писать, читать, считать. Настоящей айоле это было не нужно.
Но несколько лет назад, чтобы, получить защиту Межгалактического Альянса правительству планеты пришлось пойти на реформы. Чтобы хоть визуально соответствовать требованиям Союза. Женщинам разрешили посещать школы и дали возможность закончить университет. Даже учредили несколько межпланетных программ для Айоли, по которым можно было поступить в лучшие учебные заведения пяти созвездий и на пять лет покинуть отчий дом. Выбор факультетов и профессий был ограничен. Но это было не важно. На пять лет можно было получить условную свободу. И никто, ни отец, ни муж, ни даже планетарный парламент не мог помешать покинуть Айол на время учебы.
Это был мой единственный шанс обрести призрачную свободу. Конечно, отца, который уже продал меня в гарем Сарэма Фарро, такой вариант не устроил. К счастью, ничего сделать он не мог. Из дома я бежала под проклятия матери, обещания быть избитой братьями и клялась самой себе, никогда туда не вернуться.
– Нара! – Вырвал из воспоминаний голос Абрамса.
– Что?
– Год на Эйбране. Полное содержание, офицерский оклад и сохранение полной зарплаты Брима.
– Покупаете?
– Предлагаю сделку. Мне нужно отправить им преподавателя. Иначе сама знаешь, с военными не спорят. Я не хочу терять свое место. А ты единственная, кого я могу туда отправить, не нарушая правил Альянса.
– И то, что я Айола, вас не смущает?
– Парламент твоей планеты не выдвигала к Бриму никаких требований. – Хитро улыбнулся директор.
– Они просто не знали, что вам взбредет в голову.
– Или забыли, что женщина может быть способна на высшую интеллектуальную деятельность. – Абрамс не постеснялся напомнить, какая роль отведена Айоли на родине. – Это не моя прихоть, Нара. Мне нужно отправить запрашиваемый персонал. Ты единственный преподаватель с подходящей квалификацией, кого я могу утвердить на эту должность, не нарушая межпланетных соглашений.
Директор говорил чистую правду. Правительство Айола считало, что учеба своих немногочисленных гражданок за пределами планеты – баловство. Они в любом случае вернуться. Даже если всем сердцем будут хотеть остаться на новой планете. Разве может женщина стать ценным специалистом? А если и сможет, то все равно вернется. Побоится ослушаться приказа семьи. Что может быть хуже для Айоли, чем изгнание? Впрочем, до изгнаний никогда не доходило. Непокорные рабыни просто не доживали до этого момента.
– Посмотри на это предложение как на перспективу. Эйбран – военная база. А за военными всегда последнее слово. Вряд ли у твоего отца или будущего мужа хватит денег и власти, чтобы забрать тебя оттуда.
– Из одной тюрьмы в другую.
– Не будоражь меня, Нара. Подписываешь договор или увольнение!
Мои предки говорили, что из двух зол, нужно выбирать меньшее. Какое из этих зол было меньшим, я не знала. Поэтому выбрала то, с которым еще не была знакома. Возможно, Абрамс был прав. Там меня вряд ли достанут.
– Это правильный выбор. – Улыбнулся директор.
– Хочется в это верить.
– Все инструкции уже на твоем обменнике. Прочитай внимательно. Военные, сама понимаешь. Чтут устав, дисциплину и все в этом духе.
– Что будет входить в мои обязанности?
– Должностная инструкция есть в файле. Там же полетные коды. Вылетаешь завтра вечером. Твои группы возьмет на себя Елена.
– Деньги?
Вместо ответа пискнул банковский браслет. На этом разговор с Абрамсом был окончен. Он получил все, что от меня хотел и демонстративно уткнулся носом в рабочую панель. На дрожащих ногах вышла в коридор.
Административный корпус Брима находился в самом центре университетского комплекса. Это старое, почти древнее здание, когда-то было особняком местного вельможи. После смерти владельца поместье перешло по наследству его супруге, Аните Бриме. Ходили слухи, что покойный супруг ее бил, водил в дом бесконечных любовниц и всячески отравлял жизнь молодой женщине. Поэтому жить в этом доме она не смогла и превратила поместье сначала в школу, а потом в университет. Через несколько лет, благодаря маркетингу и деньгам, университет Брима стал считаться самым престижным заведением страны, потом планеты, а через пару сотен лет и галактики.
Для меня это место было не просто университетом. Оно стало моим домом, моей крепостью. Откуда меня никто не мог забрать или к чему-то принудить. По крайней мере, до окончания контракта. И мысль о том, что завтра эти стены придется покинуть, вызывала тошноту. Последний раз мне было так страшно, когда я узнала о том, что отец договорился о моем замужестве. Правда, там я больше шла прицепом к сестре. Его любимой дочери.
– Будешь помогать Агнии. – Воскрес в памяти скрипучий голос родителя. – Достопочтенный Сарэм Фарро согласился взять тебя в жены.
Отец еще что-то говорил. Я этих слов не слышала. Тогда у меня на руках уже было приглашение в Брим, полетные коды и деньги, которые я выручила, продав часть «приданного» черным скупщикам.
Университет давал мне возможность покинуть Айол на пять лет учебы. И я, будучи еще совсем молоденькой Айоли, вцепилась в эту возможность руками, ногами и зубами. Конечно, если бы хоть кто-то в доме догадался, о том, что я задумала, то о желанной свободе можно было бы забыть. Отец, не задумываясь, передал бы меня в первый встречный гарем. Лишь бы только не позорила его имя. А мать помогла бы собрать вещи. Поэтому три года, которые ушли у меня на подготовку к поступлению, пришлось вести себя тише ночных звезд. Подчиняться, прогибаться, хитрить и изворачиваться. Играть роль идеальной Айоли: тихой, покорной, забитой. Руки в замок, глаза в пол.
Погрузившись в воспоминания, не заметила, как вышла на улицу и попала в шумный студенческий сквер. Часы на центральной башне отбивали время обеда. Стрелочный механизм на удивление отлично сохранился до наших дней и был одним из символов процветания университета. Изображение часов даже красовалось на гербе учебного заведения. Нынешнее руководство строго следило за техническим состоянием часов и их внешним видом. Основная сложность заключалась в том, что обслуживание нельзя было поручить роботам или нунам. Приходилось держать в штате отдельного часовщика.
Я остановилась напротив башни, с трудом выдавила остатки воздуха из легких и вдохнула новую порцию кислорода. Ноги перестали дрожать, сердце восстановило ритм, голова начала анализировать. Возможно, директор Абрамс был прав и из контракта с Эйбраном, я могла выжать для себя если не полную свободу, то время. От размышлений оторвал женский крик.
– Нара! – Прямо ко мне навстречу бежала Елена. – Ты уже слышала?! Ты слышала?
Черные волосы молодой женщины развивались на ветру, яркая юбка путалась в ногах, алые губы не могли сдержать улыбки. Ее всю трясло от радости.
– Ну, скажи, что уже слышала!
– Не слышала. – Выдавила из себя приветливую улыбку.
Елена была женщиной ураганом. Бурей эмоций, страстей и серебряных блесток. Она была одновременно везде, участвовала во всех мероприятиях, крутила романы и жила жизнь так, как будто завтра никогда не наступит. Хотя в случае с коллегой, оно действительно не наступало. Она шла по жизни так легко, так радостно, что время от времени во мне шевелилась зависть.
– Эйбран выделил квоту на штатского преподавателя! Представляешь?! Эйбран? Да там и нога простого смертного не была! Одни гайнары со своими драконами чего стоят! Нара! Это же такой шанс.
Елена схватила меня под локоть и потащила в сторону корпуса преподавателей. Она была так увлечена своими эмоциями, что не заметила, как медленно краснели мои щеки.
– Мне сказала об этом Габриэль. А ей Ванда. А ей… – Елена запнулась. – В общем, не важно. Думаю, директор Абрамс должен объявить конкурс на это место. Конечно, женщин туда вряд ли возьмут. Но нужно попробовать. Представляешь! Это же такой шанс!
– Какой шанс? – Не поняла я.
– Ну как?! Ты такая недальновидная. Хотя чему я удивляюсь. Ты же Айоли. Вам не нужно заботиться о замужестве. Все и так решено. У нас, у свободных женщин, не все так просто! А это Эйбран! Ты же представляешь, сколько там мужчин? И каких!
Елена искренне считала, что все проблемы Айоли, это наша выдумка. Мол, я бесилась от того, что не знала настоящей жизни. Родилась в богатом доме, не знала нужды и неопределенности, как другие женщины. Когда-то я наивно хотела донести до Елены, что родиться в богатом доме, это не равно сытая жизнь. Зачастую наоборот. Когда ты рождена двадцатой по счету дочерью, твоя главная задача – выжить. Потому что фактически в своем же доме ты лет с пяти перестаешь быть ребенком, а превращаешься в прислугу. Прислугу, которая должна соответствовать требованиям всех мужчин дома одновременно, от отца до младшего брата, который тебе еще до пояса не дорос, но уже активно командует. И выживать среди конкурирующих женщин. Лет в десять, после того как старшая Ганири избила меня до полусмерти перед своей свадьбой, я поняла, чтобы выжить, мне нужно научиться не только, притворяться безобидным растением, но и уметь постоять за себя.
Но об этом я никому не рассказывала. Потому что жизнь таинственных Айоли парламент планеты рисовал как рай на земле. И только некоторые понимали, что скрывается под золотой ширмой роскошных гаремов.
– Акита точно не подходит на эту должность!
– Почему? – Спросила, чтобы поддержать беседу.
– У него родился ребенок.
– Его можно отправить с семьей. – Выдала тот же аргумент, что и Абрамсу.
– Не смеши меня. Что делать его супруге с ребенком на военной базе? Он не настолько ценный специалист, чтобы еще и жену с младенцем пристраивать. Остаемся ты, я и Гури. Гури тоже не подойдет. Если верить Ванде, у нее не хватает квалификации. Остаемся ты и я.
Это был отличный момент, чтобы сообщить женщине о том, что должность и так уже моя. Даже попыталась подобрать слова. Но у коллеги было такое счастливое лицо, что я просто не смогла это произнести. Чтобы как-то успокоить внутренние сомнения, напомнила себе о том, что Эйбран – военная база. Вряд ли мой будущий работодатель будет рад тому, что я со всеми подряд буду трепаться о новом назначении.
– Скорее ты. – Соврала женщине.
– Что-то случилось? На тебе лица нет.
– Все в порядке. Меня переводят.
– Как? Куда? – Елена попыталась изобразить на лице сочувствие и изумление.
Актриса из нее была так себе. Губы дрожали и пытались растянуться в счастливой улыбке. Она была по-настоящему счастлива. Привкус разочарования появился на языке. Взяла себя в руки и улыбнулась.
– В филиал на Ларгаре. Там давно был нужен историк. Абрамс решил отдать это назначение мне.
– Сочувствую, дорогая.
– Это я должна тебе сочувствовать. Абрамс пообещал передать мои группы тебе.
Елена заразительно засмеялась в ответ.
– Это ненадолго. Я уверена. – Махнула коллега ладошкой. – Пойдем, посидим в кафе? Заодно расскажешь про свои группы. Ты когда уезжаешь?
– Завтра.
– Так скоро?!
– Приказ директора. – Обреченно пожала плечами. – Давай, в «Гардинэ» посидим. Мне еще собраться нужно.
Коллега активно закивала головой и потащила меня в сторону небольшого кафе на территории кампуса. Обычно, там всегда терлось много студентов и преподавателей. Кто-то пил кофе, кто-то обсуждал грядущие зачеты и экзамены, а кто-то просто делился веселыми приключениями в ближайшем к кампусу баре. Я рассчитывала соблюсти все формальности по передаче дел и сбежать к себе.
– Надо же, как быстро. – У Елены сработал информационный пад.
– Что-то случилось?
– Нет. Пришло сообщение о смене в расписании. Я давно подозревала, что ты не нравишься директору, и он хочет от тебя избавиться. Но чтобы вот так быстро.
В ответ только пожала плечами. Мои отношения с руководством всегда были отстраненно вежливыми. Впрочем, директор Абрамс был одним из немногих мужчин, кого я уважала. А вот о его отношении ко мне, никогда не задумывалась.
– Так даже лучше. Ну что, приступим?
– Да. Давай вот за тот столик сядем. Кажется, это самый тихий угол. Я попрошу у Гарри кофе и те диетические конфеты с твоей родины. Просто сказка, а не сладость!
– Конечно. – Лицо беззаботно улыбнулось, а внутри все сжалось от отвращения.
Почему женщины ели эту сладкую, желеобразную гадость из ягод мруса вместо нормальной еды, оставалось для меня загадкой. Толстели от этой дряни одинаково быстро. Но почему-то все верили в целебную силу красных ягод. «Именно плоды мруса помогают Айоли сохранять тонкую талию и невероятную сексуальность». И это несмотря на то, что худая Айоли считалась никчемной женой и наложницей. Пристроить, такую доходягу как я, в гарем к более или менее состоятельному господину было непросто. Но в это Елена, да и другие обитательницы Брима, не верили. Потому что реклама на цветных бордах рисовала совсем другую картину.
Села за столик и включила рабочий пад. К этому времени, окрыленная небывалыми перспективами Елена уже мчалась с гигантскими стаканами белого кофе и сладостями. Если бы знала, что наше общение затянется на несколько часов, то подумала бы о заведении с приличной кухней.
В свою квартиру в кампусе я вернулась ближе к вечеру. Оказалось, передать дела на четыре образцовые группы не так просто, как казалось. В Бриме я преподавала всего год. И еще год до этого стажировалась на потоке у профессора Ардана. За это время, как-то незаметно для себя, накопила огромное количество разработок и индивидуальных программ. В Бриме такой подход не воспрещался, если студенты успешно осваивали базовую программу. А мы шли с опережением графика.
Конечно, свои разработки передавать Елене я не стала. В этом не было смысла. Она гораздо дольше преподавала и наш подход к обучению сильно отличался. Но она должна была знать, на чем остановилась каждая из групп, слабые и сильные стороны студентов. Только к девяти часам, голодная и растерянная, я добралась до чемоданов.
Эйбран был планетой военных. Если верить краткой сводке, которая пришла на мой инфообменник. Ее я читала уже в процессе сборов. Женщин на базе было совсем мало. Меньше пяти процентов. В основном это представители медицинского сектора, служба связи и отдела логистики. А значит, рассчитывать на какую-то более или менее вразумительную женскую инфраструктуру не стоило. Открыла небольшой шкаф, в котором хранились жизненно необходимые мелочи: парфюмированые пэды, мелкие косметические боксы, маскирующие недостатки кожи диски, диффузоры с природными афродизиаками. Толку от последних не было. Айоли вовсю пользовались маркетологи и каждую ароматную дрянь обзывали афродизиаком и ставили на нее двойную, а иногда и тройную цену. Но женщины всех рас с удовольствием платили сотню гале за бесполезный диффузор.
Без этого можно было спокойно прожить. Но я аккуратно все упаковала все в отдельный бокс, в надежде, что эти мелочи помогут наладить отношения с местными женщинами. Или пойдут в качестве мелких взяток. Кто знает, что там может произойти.
Вместе с боксом в чемодан спряталась пара платежных браслетов, на которых хранились сбережения в банках независимых планет. По традициям Айола я должна была весь свой заработок перечислять в дом отца. А жить на то содержание, которое определит родитель. Первые месяцы я так и было. Но выжить на сотню гале невозможно, даже экономя на еде. Спасла меня тогда пара омолаживающих ампул и Кагарая из бухгалтерии. Именно она подсказала воспользоваться услугами банка на планете Жиприд.
На этой планете деньги считались неприкосновенной собственностью владельца, если он мог подтвердить их легальность и уплату всех налогов. Ни с первым, ни со вторым проблем не было. Основная часть дохода, сначала стипендии, а потом и зарплаты, начала переходить туда. В дом отца попадала минимальная ставка, которой не хватило бы и на прокорм кошки. К счастью, достопочтенного Афи этот факт не смущал. Разве может женщина заработать больше? Конечно, нет.
Последним в чемодан с платьями лег комплект нано-доспехов. Да, это была самая базовая модель, без изысков типа перестройки под экстремальные температуры или сохранения уровня жидкости в организме. Но костюм на мне отлично сидел и позволял тренироваться, не оставляя на теле миллион синяков и ссадин. Я копила на комплект два года. Пожалуй, это была самая дорогая и самая запрещенная вещь в моем гардеробе.
Осторожно перетащила чемодан к двери, включила систему быстрого клининга и ушла в душ. Хотелось смыть с себя тревоги дня и не думать ни о чем. К файлам, присланным директором, вернулась уже в постели.
Тщательней всего читала договор, который не глядя подписала в кабинете Абрамса. Несмотря на то, что выбора особого не было, подписывать документ неглядя все рано было глупо с моей стороны. К счастью, никаких подводных камней я там не нашла. Все стандартно: один годовой цикл, стандартное гражданское обеспечение, стандартные военные требования. Дважды перечитав документ и не найдя в нем ничего необычного, успокоилась.
Глава 2.
Эйбран. Образовательный центр
Командор Брук недовольно шипел, глядя на изображение светловолосой девчонки. Белые волосы, покорные глаза, воздушная фигура. Брук с недоверием относился к женщинам военным. Считал, что им на Эйбране не место. Даже те, кто работал в медицинской службе или в корпусе связи, будили в Бруке перманентное раздражение. Но Айоли, которую отправили в его учебку, воспринял как оскорбление. Брук принадлежал к расе Ферсуров. А они никогда не отличались сдержанностью в выражении эмоций или дипломатичностью. Собственно говоря, именно из-за своей вспыльчивости командор тридцать лет назад и был сослан на Эйбран. Формально – это выглядело как повышение. Но все знали, что Адмирал Урсус просто хотел избавиться от Брука.
– Они в своем уме? – Командор ударил кулаком по столу.
Многочисленные бумаги, стаканы, полимерные солдатики, сделанные внуками и правнуками деду в подарок, подпрыгнули и покатились в разные стороны. Командор потери бойцов не заметил. А вот его помощник про себя помолился, чтобы ни один из солдатиков не пострадал от гнева командора. Иначе именно ему потом придется восстанавливать плоды детского творчества.
– В заявке в Брим не было требований к полу преподавателя. – Уточнил помощник.
– Так разве не ясно, что на военной базе не место Айоли?! Вообще, не место женщине! Они там в своих университетах совсем нихрена не понимают?!
Кожа командора начала темнеть. Громадные ладони уже приобрели цвет отработанного масла, которое сливают техники с тренировочных дронов. Пришел черед остального тела. Мощная грудь ферсура тяжело двигалась то вверх, то вниз, а горизонтальные зрачки заняли все пространство глаза.
– Вот как, как это… – командор ткнул пальцем в изображение девушки, – Как это сможет вести класс у дюжины офицеров?! Да она же пикнуть не успеет… Как… Руху, да они же не понимают, куда ее отправили!
Брук еще раз ударил по столу. Последние фигурки упали на пол. Помощник с облегчением отметил, что пока все солдатики целы. Запищал робот – уборщик. Агрегат учуял добычу и рвался исполнить свой военный долг. Командор, к радости своего секретаря, запретил адскому устройству сходить с места.
– Офицеры не позволят себе лишнего. И у нее отличные данные. Айоли, которая смогла продержаться в Бриме и не вернуться на родную планету, можно дать шанс, полагаю. – Спокойно заметил секретарь.
– Полагает он! – Прорычал командор. – Полагай! Сам потом будешь разгребать эти бабские сопли! Меня обидели! Тут нет пирожных! Никто меня не уважает!
– Как прикажете, командор Брук. – Согласился Руху.
В это время тяжелый ботинок командора приблизился к фигурке космического капрала. Помощник с ужасом вспомнил, что именно эту фигурку презентовала начальнику его обожаемая супруга, и чуть не бросился спасать солдатика.
– Что еще у нас? – Сменил тему командор.
– Вылупились яйца. Из двадцати драконов один бракованный.
– Бракованный?
– Самка. – Пожал плечами Руху. – Слишком слабая. Возможно, больная. Таких экземпляров у нас еще не было.
– И выводок ее не прикончил?
– Зердан контролирует выводок.
– Дракон генерала Нарда? – Вместо ответа помощник кивнул. – От баб одни проблемы. Нельзя их пускать сюда. Нельзя.
– Генералу доложили уже.
Командор потер лицо руками. Если и было что-то хуже женщин, на его территории, то это был генерал Нард Дэндрэгон. Этого гайнара ненавидели и боялись все. Даже те, кому он формально должен был подчиняться. Командор тоже его боялся. Хотя причину этого первобытного страха объяснить даже себе не мог.
– И что он сказал?
– Сказал, если самка доживет до его визита, заберет ее. Если нет, скормить молодняку.
Командор сглотнул ком. Даже для него это было слегка чересчур.
– Она выживет?
– Нет. – С уверенностью качнул головой Руху. – Слабые драконы долго не живут без хозяина. Особенно самки. Вообще не понимаю как это яйцо попало к нам после сортировки.
– Вот такая вот и сунула! – Брук снова ткнул пальцем на изображение Айоли. – А вторая, такая же, не проверила! Теперь с этим выводком еще разгребать! Следи, чтобы Зердан из-за самки выводок весь не истребил. Не просто так драконьи яйца сортируют. И рапорт не забудь. И протокол в сортировочный центр. Пусть разбираются, что у них там произошло.
– Есть командор!
Эйброн. Драконий питомник
Возле невысокого металлического забора стояли мужчина и женщина в оливковых форменных комбинезонах. Шин Брижи с тревогой осмотрел загон. Девятнадцать драконят возле кормушки, расталкивая друг друга упитанными жопками, делили куски мелких грызунов. Двое дракончиков схватили одного крысеныша и, подчиняясь инстинктам, пытались за него драться. В дальнем углу загона пищала самочка. Ее пришлось освободить от скорлупы раньше срока. Новорожденная драконица пришла в этот мир слепой и беспомощной. Она попыталась на дрожащих лапах добраться до кормушки, но не смогла пройти и метра. Забилась у ближайшей стены и жалобно скулила.
Это был первый раз, когда в выводке появилась самка. Обычно яйца с девочками убирали из общей партии. Чтобы избежать драк в помете и вот таких конфузов. Только что вылупившиеся самцы с ревностью относились к самкам. И если вдруг у новорожденной драконицы не оказывалось защитника, ее убивали собратья. Этот природный механизм чуть не истребил популяцию драконов в галактике. Чтобы избежать катастрофы, гайнары начали делить кладки на мужские и женские. Самцы и самки покидали скорлупу по отдельности и встречались с собратьями противоположного пола тогда, когда могли за себя постоять. К этому времени они уже находили своего «подкрылого» и были готовы создать пару. Но в этот раз произошла ошибка, которая должна была стоить молодой драконице жизни.
– Самка? – Спросила Амина у Шина.
Мужчина молча кивнул в ответ и продолжил наблюдать за происходящим в загоне. Сегодня было его дежурство в яслях. Амина сложила руки на груди и последовала его примеру.
Лейтенант Льюис уже год жила на Эйбране. Она была в связной группе, но мечтала попасть в штурмовой отряд Гринга. Естественно, никто ее туда не брал. Не потому, что лейтенант Льюис была женщиной. У майора Гринга, в отличие от верховного командора, на этот счет не было никаких предрассудков. Она не могла пройти входные тесты и искренне считала, что комиссия ее пытается завалить по приказу высшего руководства. Или с его молчаливого одобрения. Этим утром, после очередного провала, Амина, даже попыталась поговорить с майором. Но вместо поддержки получила по-военному сухой ответ: зачисление после тестов. Вне зависимости от старания, желания, расы и пола.
– Я не имею права рисковать членами группы, принимая на службу солдата с недостаточным уровнем подготовки. – Поставил точку в монологе лейтенанта майор Гринг.
Конечно, слова майора задели Амину. Она сдержала слезы обиды. Нужно было время успокоиться, поэтому она пришла в питомник. Поговорить со старым приятелем и немножко пожаловаться на несправедливое отношение к себе. Но Шин был увлечен драконами.
Амину звери мало интересовали. Крылатые ящеры не отличались красотой или грациозностью. Особенно новорожденные. Они напоминали ей помесь беспородных псов и доисторических птеродактилей. Амина не была уверена, что последние вообще когда-то существовали в природе. Но если и были, то именно они должны были стать прародителями этих неуклюжих и злобных существ. А иногда и жалких. Вид скулящей драконицы раздражал. Амина подумала, что из-за таких самок, как эта, слабых и некчемных, она не может осуществить свою мечту.
– Почему ее нельзя убрать отсюда? Или накормить?
– Протокол запрещает их трогать. Она либо выживет сама, либо пойдет на прокорм собратьям.
– И как они ее еще не сожрали?
Амина посмотрела в сторону кормушки. Острые морды новорожденных драконов были перепачканы кровью и мышиными внутренностями. Зрелище не самое приятное.
– Он не дает. – Шин показал пальцем вверх.
Амина дернулась, и, поддавшись панике, упала на пол. Откуда-то сверху пикировал огромный ящер. Эта тварь была в несколько раз крупнее своих сородичей и по форме была больше похожа на крылатых существ из детских фантастических фильмов. Тех самых драконов, которые переносили на спинах всадников.
– Поднимайся. Это Зердан. – Шин взял подругу под локоть и помог подняться.
– Что это за хрень? Никогда таких огромных не видела.
– Какой «подкрылый», такой и зверь. Это дракон генерала Дэндрэгона.
Амина тряхнула головой и осмотрелась. Хотела убедиться, что ее позора никто не видел. В Шине она была уверенна. А вот остальным не стоило знать об этой секундной слабости.
– Генерал разве здесь?
– Нет. Дракон сопровождал яйца. – Пояснил Шин.
– Разве они оставляют своих хозяев?
– Как видишь.
Тем временем дракон приземлился рядом с драконицей и закрыл ее тяжелым крылом. Писк сначала притих, а потом и вовсе прекратился.
– Что это с ним?
– Инстинкты. Защищает, пока жива.
– А потом?
– Сожрет. Или он, или они. – Шин показал на маленьких ящеров.
Амина представила, как уродливый зверь глотает мертвое тело детеныша и брезгливо сморщила лоб.
– Не кривись. Это природа.
Драконий молодняк тем временем расправился с добычей и начал сонно пошатываясь разбредаться по углам для послеобеденного сна. Огромный ящер утробно фыркнул и тоже положил голову на землю. Только глаза не закрывал. Внимательно следил за всем, что происходит вокруг. Следил и слушал.
