Kitobni o'qish: «Детективное Кото-Агентство «МУРыч». Тайна одного исчезновения»

Глава 1. Знакомство с новыми друзьями

Совсем маленьким котёнком я попал в дом к добрым людям. Эти люди приняли меня к себе как родного и дали красивое имя – Рыжик. Мы никогда не скучали и часто путешествовали все вместе, но этим летом я впервые отправился в деревню Смородинку вдвоём с сыном моих хозяев – Санькой.

Его родители привезли нас к бабушке Варваре Петровне, немного погостили и вернулись в город. А мы остались в Смородинке на все летние каникулы.

Пока Санька носился на улице с местной детворой, я тоже не тратил времени даром и заводил знакомства с деревенской кошачьей публикой.

Однажды, ради интереса, я решил забраться на поленницу, сложенную возле соседнего дома, и с грохотом свалился с неё прямо под лапы крупного чёрного кота сибирской породы. Так состоялось моё знакомство с Барсиком.

Мы на удивление быстро поладили, и мой новый товарищ в тот же день познакомил меня со своим закадычным другом Мурзиком – упитанным серым котом. Вот так, незатейливо и просто было положено начало нашей многолетней дружбы.

***

Мои новые друзья оказались страстными поклонниками детективных расследований. Целыми днями они без устали рыскали по округе в поисках таинственных происшествий и, как ни странно, всегда их находили.

Раскрываемость «дел» у моих друзей-детективов была неизменно высокая.

Да и разве могло быть иначе? Ведь они являлись профессионалами высокого класса, умели работать со свидетелями и уликами, а также имели солидный стаж просмотра детективных сериалов.

С их слов я знал, что всю зиму они только тем и занимались, что проводили время у телевизора. А летом оттачивали полученные навыки на практике.

***

Примерно через две недели после встречи с Барсиком и Мурзиком наша компания увеличилась ещё больше.

– Слушай, Рыжик, – обратился ко мне однажды Барсик, – не так давно у нас появились новые друзья, и они не простят, если мы не познакомим тебя с ними!

Мурзик согласно закивал головой и добавил:

– У нас сегодня объявлен общий сбор. Если у тебя, Рыжик, нет других дел, идём с нами! Там со всеми и познакомишься…

Разумеется, у меня не было других дел. Я приехал в Смородинку для того, чтобы проводить время с друзьями, и чем больше их у меня будет, тем лучше!

Место общего сбора находилось на окраине деревни в живописном заброшенном саду. Уже издали я приметил под старой раскидистой грушей двух прелестных пушистых кошечек и мечтательно настроенного чёрно-белого кота.

– Друзья, – обратился к поджидавшей нас компании Барсик, – знакомьтесь, перед вами тот самый Рыжик, о котором мы так много вам рассказывали.

Одна из кошечек прошелестела тонким певучим голоском:

– Рада познакомиться, Рыжик! Меня зовут Розалинда, а это моя сестра Лусинда, – кивнула она в сторону другой кошечки.

У меня буквально пропал дар речи: мало того, что обе мои новые знакомые были настоящими красавицами, так ещё и имена у них – такие звучные и диковинные!

– Рад, очень рад, – только и смог вымолвить я, оторопев от неожиданности.

Поняв, что неловкая пауза явно затягивается, Мурзик начал на все лады расхваливать Розалинду и Лусинду. Он рассказал, как кошечки замечательно помогают им с Барсиком в расследованиях, и что все вместе они подумывают об открытии собственного детективного агентства.

– Эх, вот если бы ещё и ты, Рыжик, насовсем перебрался в Смородинку, мы бы таких дел наворотили! – задумчиво произнёс Барсик, рисуя в уме перспективы совместного партнёрства.

Между тем, наповал сражённый красотой Розалинды и Лусинды, я совершенно забыл про правила хорошего тона и не представился их спутнику. Пришлось срочно исправлять эту оплошность:

– Я – Рыжик, очень рад нашему знакомству! – обратился я к чёрно-белому коту, но тот сидел, обратив мечтательный взор в небо, и явно витал в каких-то иных сферах.

– Никифор! – гаркнул на него Мурзик.

– А?! – встрепенулся рассеянный Никифор. – Я что-то пропустил?

– Это Рыжик, про которого мы тебе рассказывали! Помнишь?

– А-а-а! Да-да-да! Как же, как же! Наслышан, давно мечтал! – несвязно пробубнил Никифор. – А я тут, понимаете ли, задумался, придумывая рифму к именам Розалинда и Лусинда. Хочу сочинить поэму про наших прекрасных кошечек.

Я снова утратил дар речи. Такое количество интересных личностей за столь короткий промежуток времени мне ещё встречать не доводилось!

– Никифор у нас знаток и собиратель местного фольклора, а также лирик и поэт, – горделиво пояснил Мурзик, всем своим видом давая понять, что они тут в Смородинке тоже не лыком шиты.

Никифор, слушая дифирамбы в свой адрес, скромничал и выводил правой передней лапкой некие фигуры на земле. Неожиданно он округлил глаза и закричал во весь голос:

– Нашёл! Нашёл!

– Что ты нашёл? – не понял Барсик. Все мы тоже пребывали в полном недоумении.

– Рифму нашёл! – взволнованно воскликнул Никифор. – Вот, слушайте! – Он приосанился, устремил взгляд в небо и начал:

Розалинда и Лусинда,

Красота ваша затмила

Даже клумбу гиацинтов!

После этих слов наш поэт бросился бежать по направлению к своему дому, крикнув нам на ходу, что отправляется сочинять поэму дальше, пока вдохновение не покинуло его.

– А кто такие, эти самые гиацинты? – тихо спросил Мурзик, тоскливо глядя вслед убегающему Никифору.

– Это прелестные, изумительные цветы, – ответила Лусинда и в восхищении покачала головой. – Даже не знала, что Никифор такой ценитель прекрасного!

***

Так началась наша дружба и моё первое лето в Смородинке.

Поначалу сельская жизнь протекала безмятежно и неторопливо. Всё моё окружение было довольно и бесконечно счастливо, включая и бабушку Варвару, которая всё свободное время с воодушевлением занималась своими цветниками.

Она то и дело перекапывала землю, вносила удобрения, что-то пересаживала с одной клумбы на другую, поливала, опрыскивала, пропалывала. Глядя на неё, я удивлялся, как бедные цветы способны переносить такую лавину человеческого энтузиазма. Вероятно, несмотря на внешнюю хрупкость, на самом деле они обладают недюжинной стойкостью к разным превратностям судьбы.

Глава 2. Куда пропал кот Никифор?

Но однажды размеренный ритм сельской идиллии был нарушен. В один погожий день, встревоженные не на шутку, коты Мурзик и Барсик позвали меня навестить нашего друга Никифора.

Он уже несколько дней не показывался на глаза и не декламировал новых отрывков из поэмы про Розалинду и Лусинду. Сначала нам с друзьями это не показалось чем-то из ряда вон выходящим, но постепенно тревога за товарища начала овладевать нашими умами.

Дом Никифора стоял на деревенской окраине, за которой далеко тянулись плодородные поля с защитными лесными островками. Хозяин дома был человек основательный и обнёс весь периметр своего подсобного хозяйства высоким металлическим забором.

– К Никифору просто так не проберёшься, – посетовал Барсик. – Понаставили тут заборов, не перепрыгнешь! А ворота, так вообще, будто бы для средневековой крепости строились.

Ворота, действительно, производили впечатление. Огромные, они начинались у самой земли и величественно устремлялись вверх метра на три или даже три с половиной. По верхнему краю ворот были часто понатыканы остроконечные зубцы на случай, если какому-нибудь отчаянному злоумышленнику взбрела бы в голову идея штурмовать неприступное ограждение.

Эти острые пики, наверняка, отбивали у потенциальных воришек всякое желание посягать на чужую собственность.

Мы с друзьями вариант с воротами даже не рассматривали, и решили поискать другие, доступные для нас пути проникновения во двор. Обойдя весь периметр, мы ещё раз убедились в предусмотрительности хозяина дома. Он тщательно загерметизировал все подступы внутрь, установив под металлическим забором сплошной фундамент из красного кирпича.

– Здесь даже мышь не просочится, – подвёл неутешительный итог Мурзик. – Придётся подавать звуковые сигналы. Надеюсь, Никифор их услышит в своей неприступной крепости.

Мы уселись полукругом напротив ворот, совсем как трио музыкантов. Первым свою партию исполнял Барсик. Он издал длинный протяжный клич, задействовав на полную мощь верхний регистр голоса.

Мы с Мурзиком дружно подхватили истошный вопль солиста и придали ему ещё больше силы и звучания. Мы старались, как могли, но Никифора так и не дозвались. Вместо него на балконе второго этажа показалась строгая женщина и прикрикнула на нас:

– А ну-ка, брысь отсюда! Устроили тут Оперный театр! Исполняйте свои арии где-нибудь в другом месте!

***

Мы поспешили скрыться из поля зрения Никифоровой хозяйки и забежали за угол высокого забора. Тут я заметил, что неподалёку от нас росла одинокая берёзка, со ствола которой вполне можно было перепрыгнуть внутрь двора, на крышу постройки, примыкавшей к забору. Я поделился с друзьями своими соображениями, и уже через минуту мы вскарабкались вверх по берёзке и, никем не замеченные, достигли своей цели.

– Сначала, давайте, осмотримся, – негромко проговорил Барсик и пополз к самому краю крыши. Мы с Мурзиком последовали за ним.

Оказалось, что под нами находился курятник. Все насесты в нём были пусты, потому что куры в это время дружно гуляли во дворе.

– Сейчас спускаться небезопасно, – тихо, но отчётливо произнёс Мурзик. – Куры переполох поднимут, шуму на всю деревню будет. Надо подождать, когда вернутся на насесты.