Kitobni o'qish: «Золото Трои»

© Вуд М., 2023

© Шарапов В., перев., 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

Неважно, сколько столетий отделяют нас от времен минувших. Значение имеет лишь важность прошлого для нашего интеллектуального и духовного существования.

Эрнст Курциус, речь в память Генриха Шлимана

Берлин, 1 марта 1891 г.

Предисловие

Прошло 135 лет с того дня, как Генрих Шлиман впервые воткнул лопату в легендарный холм, находящийся неподалеку от деревни Гиссарлык на северо-западе Турции, а величайшая археологическая загадка по-прежнему привлекает внимание. Недавно весьма драматично вернулись «сокровища Елены». Считалось, что они утрачены при разграблении Берлина в 1945 г. Как мы знаем теперь, сокровища (которые Шлиман связывал с Еленой Троянской), хранившиеся в бетонном бомбоубежище «Флактурм» на территории городского зоопарка, были тайно вывезены Советской армией. В Москве оказалось золото, а в Санкт-Петербурге – бронзовые изделия, на которых еще видны следы налипшей земли древней Трои, и они вновь завладели вниманием публики.¹

Нас, возможно, ждут еще более волнующие открытия в самом Илионе. После более чем полувекового перерыва там возобновляются раскопки и появляются новые свидетельства, подтверждающие, что Гиссарлыкский холм, называемый нами Троей, действительно то место, где стоял город из греческого эпоса «Илиада», город Приама и Гектора.

Генрих Шлиман (1822–1890).

Фото из «Автобиографии» 1892 года издания

В первом издании этой книги рассказывалась история трех великих раскопок на месте Трои, проведенных Шлиманом, Вильгельмом Дёрпфельдом и Карлом Блегеном. Каждый из них заявлял, что нашел ответ на загадку Троянской войны, хотя все они находили свидетельства разных войн. Ни одна из разгадок не стала общепринятой. Летом 1938 г. участники экспедиции из Цинциннати, возглавляемой Карлом Блегеном, зарыли свои траншеи на Гиссарлыке. Они признавали, что на многие вопросы нет ответа, в частности, из-за ущерба, нанесенного ранними работами Шлимана, и ввиду ограниченных возможностей археологической техники того времени. Подобно большинству специалистов, Блеген пришел к выводу, что на столь выбранной площадке уже трудно ожидать новых открытий. Поэтому на протяжении длительного времени казалось, что его отчет останется последним словом в археологической истории Трои. Однако в 1988 г. было объявлено о планах крупных двадцатилетних раскопок на месте цитадели и нижнего города, где, как подозревали многие, под более поздним римским городом могло находиться большое поселение бронзового века. Хорошо финансируемый правительством США и немецкой компанией «Даймлер-Бенц» Манфред Корфман, возглавляющий интернациональную команду из Тюбингенского университета, использует самые современные научные методы археологической разведки и раскопок для изучения культурной и природной истории региона. Можно смело сказать, что, похоже, получены ответы на большинство вопросов, связанных с Троей. Полученные результаты обобщены в заключительной главе.

Так как же обстоят дела с историей Трои и Троянской войны? Повторим вывод первого издания этой книги. Гиссарлыкский холм – это место, где стоял город, впоследствии разграбленный греками в Век героев. В бронзовом веке Гиссарлык, возможно, являлся столицей одного из мощных государств западной Анатолии (Эгейской Турции). Это известно из дипломатической переписки на глиняных табличках, найденных в большом количестве в Турции. Троя входила в состав Хеттского царства, одного из самых могущественных государств того времени на Ближнем Востоке, и была причиной вражды между греками и хеттами в середине XIII в. до н. э. Кроме того, я доказывал, что больше нельзя придерживаться общепринятого датирования Троянской войны, предложенного Карлом Блегеном, и что разрушение Трои следует отнести к более раннему периоду XIII в. до н. э. (около 1275–1260 гг.), когда греческая микенская культура находилась на самом подъеме и хетты во что бы то ни стало стремились удержать свое ненадежное владычество в западной Анатолии. Это и явилось истинной причиной Троянской войны, что можно доказать первоисточниками – дипломатическими архивами Хеттского царства, содержащими свидетельства сношений хеттов с могущественным «Великим царем» ахейского государства, которого можно отождествить с греческим материковым царем царей, каким описывается в легендах Агамемнон. То есть основные факты повествования Гомера – город, расположение Дарданелл, греческая экспедиция, война – правдивы.

Спустя 20 лет и с чувством облегчения я могу сказать, что логические заключения первого издания этой книги не были опровергнуты новыми открытиями. В то время среди многих ученых существовало неприятие идеи того, что эпос имеет реальную связь с историческими событиями XIII в. до н. э. Было широко распространено мнение, что Троянская война – просто миф, не имеющий никакой связи с историей. Когда вышло в свет первое издание книги, для меня было честью оказаться объектом энергичной атаки главы троянских скептиков, ныне покойного сэра Мозеса Финли. С другой стороны, Дональд Истон посвятил этому вопросу несколько страниц в периодическом издании «Antiquity» и склонился в пользу моих заключений. С тех пор новые археологические открытия, дипломатическая переписка и достижения лингвистики продолжают подкреплять теорию историчности Троянской войны, и они уже дали новые важные сведения о городе у Дарданелл, являющимся по-прежнему самым выдающимся доисторическим местом во всей западной Анатолии. Сейчас исторические основы сказания о Трое представляются более прочными, чем когда-либо за все 135 лет ее исследования.

В новом издании «Трои» я добавил заключительную главу, обобщающую последние открытия, уделив особое внимание раскопкам, ведущимся на Гиссарлыке. Кроме того, я обновил библиографию. Приношу свою благодарность д-ру Элизабет Френч за ее неиссякаемую щедрость в ответах на мои запросы и за разрешение опубликовать письмо Карла Блегена своему отцу, Алану Уэйсу. Благодарю профессора Манфреда Корфмана за дополнительные сведения и поправки в отношении его находок в Бешик-тепе и в самой Трое.

Пролог

Автомобильный паром через «быстротекущий Геллеспонт» описывает огромную дугу вверх по течению, так силен поток воды, мчащейся по Дарданеллам. Бирюзовые волны бьются о борт парома, а ветер разбивает их на тысячи сверкающих брызг. В этой теснине, где лорд Байрон переплывал пролив, а Ксеркс строил понтонный мост, расстояние между берегами меньше мили. Позади нас остался полуостров Галлиполи и воспоминания о войне, которая была много позже. Впереди азиатский берег, минареты Чанаккале. Здесь с доисторических времен переправлялись армии, купцы и переселявшиеся народы. И здесь лежит путь к Трое.

Путь к Трое! Есть ли другое название, пробудившее столько чувств у множества людей? В историях, рассказанных и записанных за время существования человечества, есть ли столь прославленное место?

От булыжных мостовых Чанаккале современное асфальтированное шоссе идет вдоль прибрежной полосы на юг, мимо того места, где стоял древний Дардан. Теперь это просто невзрачный гребень над морем, усыпанный черепками. По правую сторону к берегу сбегают сосновые леса, слева – череда невысоких холмов. Видны корабли, идущие вверх по течению к Черному морю или вниз, к Средиземному, – греческий торговый корабль, русский крейсер и крошечные рыбацкие лодки, собравшиеся на лов скумбрии и тунца – так же, как они собирались и в бронзовом веке. Примерно через 10 миль дорога уходит от берега и спускается от Эренкоя (Интепе) в плодородную равнину, покрытую полями хлопка, подсолнечника, крупночешуйчатого дуба и пшеницы. Мы видим пастбища, белые тополя и ивы по берегам речек и ирригационных каналов, верблюдов с вьюками табака и с притороченными поверх ярких попон древнего вида кувшинами. Это долина Дюмрека, древнего Симоиса. Впереди простирается длинная лесистая гряда, возвышающаяся примерно на 100 футов над равниной. Дорога круто взбирается на нее, и на вершине стоит знак, указывающий, что справа «Truva» – Троя.

Мы сворачиваем на узкую проселочную дорогу и едем вдоль гряды на запад, к морю. Если на развилке свернуть налево, то попадешь в деревню Чиплак: грязные закоулки, деревянные анатолийские дома с выступающими верхними этажами и осыпающейся штукатуркой, обнажающей дранку. На дороге коровы, мальчонка загоняет их во двор длинным прутом. Гогочут гуси. Именно здесь сначала жил Генрих Шлиман, приступивший в 1870 г. к раскопкам. Тогда это была деревня «диких» турок, появившаяся, вероятно, в XV или XVI в., когда в близлежащем Новом Илионе окончательно замерла жизнь. В 1816 г. путешественники вспоминали, что деревня была построена на развалинах города, и действительно, Шлиман пишет, что в 1873 г. новую мечеть с минаретом строили из камней, взятых из его раскопов. Дальше, дальше – минуем деревню Тевфикийе с сувенирными лавками и фальшивым «домом Шлимана». Весь материал для постройки деревни также добыт из шлимановского котлована. К западу от Тевфикийе засеянные поля усыпаны камнями, черепками и обломками мрамора с розовыми прожилками. На этом плато находился античный город Новый Илион, «Новая Троя», просуществовавший с 700 г. до н. э. до 500 г. н. э. В давние времена считалось, что он стоял на месте города, разграбленного в Троянскую войну. Дует яростный ветер, вздымая столбы пыли и сгибая ветви дубов, растущих вокруг места раскопок. За деревьями высится деревянный конь, поставленный для туристической забавы – сфотографироваться на фоне «свирепого зверя аргивян», из коего чрева вышли ночью могучие греческие герои, дабы «нализаться крови принцев». И этот ветер! Холодный, сильный – разве не сказал Гомер, что Троя была «ветристой»?

Идем вокруг музейного раскопа, по просеке между сосен, через аккуратный садик с рядами урн, желобчатых барабанов колонн и постаментов с надписями, высеченными прописными буквами, – отрывочными фразами о чувствах, объединявших античный мир: «Мелеагр приветствует консула и народ Илиона… побуждаемый его благоговением перед храмом и его чувством дружбы к вашему городу…» (Определение понятия «цивилизация» – «жизнь в городе». Римлянин Сенека писал: «Спросите меня об истинном образе человеческого бытия, и я покажу вам разграбление большого города»).

Вот и сама археологическая площадка, холм под названием Гиссарлык. На севере и на западе земля резко уходит вниз, к яркой зелени равнины, – город стоял на возвышенности, и если не «нависал», как писал Гомер, то, во всяком случае, возвышался над равниной. На юго-западе, позади Сигейонской гряды, отчетливо виден небольшой островок Тенедос, где, по словам Гомера, стояли греки на протяжении долгих 10 лет осады. На северо-западе в ясную безоблачную погоду (что здесь нечасто) у горизонта можно разглядеть Эгейское море и уходящий вдаль выступ. Это остров Имброс, а над ним гора, называемая Фенгари Самофракийская, стоит примерно в 50 милях отсюда. Именно с Фенгари, «лесистой вершины Фракийского Самоса», бог Посейдон наблюдал за Троянской войной. Так описал ее в 1810 г. путешественник Эдвард Кларк:

…препятствуя любым попыткам ее изобразить, она поднимается с поразительным величием. И когда ее эфирная вершина неописуемо ярко блистает в безоблачном небе, кажется, несмотря на ее удаленное расположение, что громада горы подавит всю Трою, если землетрясение сдвинет ее с основания.

У наших ног Троя. Если вы ожидали большего, чего-то напоминающего «высокие безмерно башни Илиона», быть может, средневековый замок или циклопические стены Греции, вы будете разочарованы. Площадка невелика, 200 на 150 ярдов. Перед нами превосходно выстроенные стены, а за ними – лабиринт из груд камней от строений разных веков, путаница канав и рвов, заполненных булыжником и поросших кустами.

Руины расположены на нескольких уровнях, здесь не единственная Троя. И добавляются трудности: как различить различные фазы Трои, как увидеть, где совмещаются сохранившиеся остатки. Цельной картины нет. Для начала скажем, что большая часть древнего поселения утрачена: античные строители, возводя новый центр, сровняли холм, уничтожив большую часть предыдущих городов. Археологи завершили эту работу. В силу необходимости археология ликвидирует то, что исследует, ибо, выявляя факты, извлекает из земли их свидетельства. Потому лишь несколько зазубренных башенок дают представление о высоте холма до начала раскопок в 1870 г. Раскопки проводили: Генрих Шлиман – шесть кампаний между 1870 и 1890 гг.; Вильгельм Дёрпфельд – в 1893 и 1894 гг. и американец Карл Блеген – между 1932 и 1938 гг. Эти башенки да небольшой нетронутый участок на южной стороне – все, что осталось для будущих поколений, реши они проверить работу своих предшественников.

Из цитадели вряд ли уже появятся новые свидетельства. Большая часть, к сожалению, была уничтожена раньше, чем начали применять методы, позволяющие распознавать уровни сложного строения и точного датирования стилей гончарных изделий.

Наше видение Трои – плод кропотливого труда Шлимана, Дёрпфельда и Блегена и их интерпретации результатов раскопок. Выкрашенные в желтый цвет знаки с номерами «Троя I–IX», обозначающие девять основных фаз существования города с 3000 г. до н. э. до падения Римской империи, – также итог их работы. Значение данного археологического объекта столь велико, что, если бы и не существовало легенды о Трое, все равно он стал бы ключевым в изучении Средиземноморья.

Следует помнить, что Троя (если этот город и в самом деле носил такое имя) была царской цитаделью, то есть домом для царских семей и их слуг, служившим убежищем для нескольких сотен человек и, возможно, еще около тысячи живших вокруг. Да, в пору расцвета этот небольшой холм всего лишь был обнесенным стеной дворцом. Это позже станет он акрополем античного Нового Илиона, маленького провинциального городка «в углу» Римской империи. И никогда он не был процветающим городом. Театр вмещал всего 6000 зрителей, а население можно установить довольно точно по надписи (III или II вв. до н. э.), гласящей, что на одном из городских празднеств накормлено 3000 человек.

Обозначения Троя I–IX разбиты на 47 промежуточных фаз. Эти слои человеческой жизни формировались постоянными перестройками, все еще практикуемыми в Анатолии (появление современной нам мебели оказалось столь разрушительным, что глинобитные полы приходится перекладывать через пару лет), сносом (обычная судьба городов древнего Средиземноморья), землетрясениями и просто тем, что жители покидали город. Выжившие в катастрофах или вновь пришедшие строили город поверх старого, заравнивая его остатки, скрывая мусор, пищевые отбросы, кости, золу под свежим слоем земли, возводя стены из кирпича-сырца. Все начиналось сначала. Гиссарлыкский холм расширялся, рос, набрав 50 футов наслоений. Для сравнения: Лондон за свои 1900 лет поднялся на 20 футов, в которых современные археологи распознали не только общую историю его развития, но и важнейшие события – например, разграбление Лондона в 61 г. во время восстания Боудики, великие пожары 764, 1077 и 1666 гг., бомбежки в 1940 г. и т. д.

Курганы, подобные Троянскому, – наглядный пример человеческой истории: начало и конец новых рас и цивилизаций, разрушений и восстановлений, доказывающих упорную жизнестойкость человека.

Сегодня посетитель может пройти над великими стенами города – современника микенской эпохи в Греции, раскопанного Дёрпфельдом в 1893–1894 гг., чей насильственный конец он принял за гибель гомеровской Трои. Тут же стены и театр римского Илиона (Троя IX), города, знавшего христианских апостолов. Если идти вверх по улице от главных ворот, то видны остатки лачуг Трои VIIa и следы огня, уничтожившего их (которые Блеген посчитал отметинами разграбления гомеровской Трои). От верхней части улицы можно пройти над стенами Трои II (2500 г. до н. э.), постоять у наклонного съезда, где в 1873 г. под слоем пепла Шлиман нашел вызывающие многочисленные споры «сокровища Елены». Пожар он приписал ко времени разграбления Трои. Так, за две-три минуты вы сможете пройти от времен микенских царей до времен Иисуса, от времен Александра Македонского до времен строительства Великих пирамид. Здесь разные Трои и разные войны.

Стоя в жуткой заброшенной траншее с отвесными краями, которую Шлиман прокопал по северной части холма, возле разбитых стен, посетителю трудно вызвать в памяти эпические строки. Неужели это то самое место, которое воспел древний поэт? Если да, то оно было «раскопано мотыгой Зевса», как говорит Эсхил в «Агамемноне», истреблено «гибельным вихрем» – город, «стертый в пыль».

Вид троянских раскопок Шлимана. Гравюра XIX века

И все же это Троя, память о которой переживет последние следы ее физического существования. При ознакомлении с археологическими находками она предстает просто небольшим средиземноморским городком, одним из тысяч центров, объединявших людей, которые жили здесь, начиная с каменного века, и живут по сей день. Город, символизирующий все города. В западной культуре, в языках и памяти тех, кого мы называем индоевропейской расой, Троя, пожалуй, наиболее знаменита. И все из-за истории ее осады и разрушения, смерти ее героев, включая Гектора от руки Агамемнона, Ахилла и ахейских греков – ради Елены, «лица, что отправило в путь тысячи кораблей». Это сказание лежит в основании западной культуры. От Гомера до Вергилия, Чосера и Шекспира, Берлиоза, Йитса и других; оно уже стало метафоричным. Троянский конь, ахиллесова пята, одиссея – риторические фигуры многих языков. «Работает, как троянец», – по-прежнему говорят про заслуживающего похвалы. От Ксеркса и Александра Македонского до Мехмета Турецкого Троя была политическим и расовым примером для подражания, корнями, как считал Геродот, «антагонизма между Европой и Азией». Это предание столь универсально, что использовалось французскими драматургами во избежание цензуры при передаче посланий в оккупированном фашистами Париже. Не мог мимо этого мотива пройти и Голливуд, выпустивший фильмы «Одиссей» и «Елена Троянская». Забавно тема высмеяна на телевидении в «невмешательстве» «Звездного пути» (где капитан Кирк с сожалением оставляет троянцев на произвол судьбы) и во «вмешательстве» «Доктора Кто» (где добрый доктор, не испытывающий подобных сомнений, оказывается одним из тех, кто побрасывает грекам идею построить деревянного коня!).

Итак: «В Трое, вот где сцена», – говорил Шекспир. Непреходящая притягательность сказаний об Ахилле, Гекторе, Елене более трех тысячелетий вела паломников в Троаду, окрестности Трои. Однако была ли в действительности Троянская война? Если да, то где стояла Троя? На том ли месте, которое мы так называем сегодня? Кем были гомеровские ахейцы и троянцы и почему они сражались друг с другом? Существовала ли Елена Прекрасная? И существовал ли на самом деле деревянный конь? Кроме того, почему это место так усердно и так долго искали? Откуда одержимость этой историей? И как Шлиман, Дёрпфельд и остальные приходили к тем выводам, которые они делали? В название книги вынесено слово «поиски», потому что я начинал ее писать, не имея ответов на такие вопросы, считая всю эту историю мифом, а вовсе не предметом для серьезного исторического исследования. Но я был убежден, что поиски сами по себе – стоящее дело, и если предстоит долгий путь, как писал Константинос Кавафис в поэме «Итака», он будет «полон приключений и учения». Надеюсь, эти приключения и учение не оставят читателя равнодушным.

Глава 1
Поиски Трои

От истинной и славной Трои в веках не осталось следов: не осталось и камня, чтобы удостоверить, где она стояла. Ее искали без особых успехов еще со времен Страбона. И Лукан, упоминая, что ее тщетно искали еще во времена Юлия Цезаря, заключает свой рассказ меланхоличным наблюдением о судьбе этого прославленного города: «даже руины его были уничтожены».

Роберт Вуд. «Эссе о подлинном гении и творениях Гомера» (1769)

Поэма Гомера

Начнем со сказания. Отправной его точкой является Гомер, его «Илиада» и «Одиссея». Однако необходимо пояснить, что и он использовал обширный цикл повествований, имевших отношение к Троянской войне. В «Илиаде» на самом деле описывается только один эпизод, занимающий несколько недель последнего, десятого, года войны. В античные времена существовали произведения, ныне утерянные или сохранившиеся в отрывках, рассказывающие о событиях, игнорируемых созданными раньше гомеровскими поэмами. Некоторые, как, например, известные под названиями «Киприя» и «Взятие Илиона», отличались большим размахом и мощью и были составлены вскоре после Гомера. Если Гомер жил в конце VIII в. до н. э., то его последователи трудились, вероятно, около 700 г. до н. э. или чуть позже, когда сочинительство стало в Греции весьма распространенным делом. Из дошедших до нас отрывков видно, что они, подобно Гомеру, в большой степени использовали старые устные предания.

Согласно греческим преданиям, Троя стояла вблизи Дарданелл. О ее общем местоположении никогда не возникало споров. Все топографические ориентиры хорошо знакомы: Дарданеллы, острова Имброс, Самофракия и маленький Тенедос, гора Ида на юго-востоке, сама равнина и река Скамандр, которая течет у подножия Иды. То был древний город, жители его известны как тевкры или дарданцы (по именам легендарных родоначальников), а также троянцы либо илионцы. Согласно легендам, так они назывались по именам героев – Троса и его дяди Ила, но другие источники сообщают, что первоначально Троя и Илион – два отдельных поселения (и действительно, упорное использование Гомером двух названий никогда не было удовлетворительно объяснено). Ил был отцом Лаомедонта, важной фигуры в легендах о Трое, потому что именно он построил несокрушимые стены, упоминаемые в предании. В этом ему помогали боги Аполлон и Посейдон, но он попытался надуть их при расплате, что и привело к первому падению Трои. Лаомедонт не отдал бессмертных снежно-белых коней Гераклу (Геркулесу) за помощь в уничтожении морского чудовища, насланного Посейдоном. Геракл набрал на Пелопоннесе небольшую армию – по Гомеру, всего шесть кораблей, – подплыл к Троаде и напал на город, проломив стену в самом слабом месте, там, где богам помогал смертный герой Эак. Во время разграбления города Лаомедонта и его сыновей убили. В живых остался только самый младший, Подарк, поскольку только он считал, что следует отдать Гераклу причитающееся вознаграждение. Подарк был освобожден и получил новое имя – Приам, означающее «выкупленный», – пророческое в действительности имя. Геракл поставил Приама царем, а Троя была восстановлена внутри тех же стен.

За время своего долгого и успешного царствования, охватившего три поколения, Приам вознес Трою до былого могущества. У него было 50 сыновей и 20 дочерей. Старший сын – великий воин Гектор, следующий – Парис (носивший также имя Александр), и именно ему роковым образом суждено было стать источником всех бед.

Бюст Гомера в Музее классической скульптуры

(Мюнхен, Германия)

Для древних Троя была реальным местом, и в гомеровском эпосе существует множество указаний на то, как она выглядела при правлении Приама. Большинство эпитетов у Гомера чисто поэтические, и их нельзя принимать всерьез, но отдельные следует запомнить. Гомеровская Троя «крепкостенная», это «обширный город», «высоковоротный», с «высокими башнями» и «широкими стогнами [улицами]». Некоторые эпитеты относятся только к Илиону: «святой», «священный», «крутой», «высокий», «красивый», но «ветристый». Подобно Трое, он «хорошо построен», «конями богатый» – народ Трои Гомер называет «конеборцами» или «имеющими отличных жеребят». Только о них так сказал Гомер. Может, коневодство было их характерной чертой, и предание это сохранило? Что же касается планировки города, то Гомер описывает большой, с прочными стенами, достаточно обширный город. В верхней части акрополя возвышался дворец Приама с парадными и тронными залами, пятьюдесятью мраморными палатами для его сыновей и отдельными царскими залами Гектора и Париса. По рассказам Гомера, была в городе агора, где собирались горожане, «Пергам» Приама, храм Афины в верхнем городе и храм Аполлона в цитадели. Очевидно, имелось, по меньшей мере, четверо ворот, включая Скейские и Дарданские, и у одних стояла «великая башня Илиона». Конечно, к описаниям нельзя относиться чересчур серьезно, перед нами предстает сказочный город, нарисованный воображением (поскольку в реальности он плохо вяжется с раскопанными поселениями гомеровской эпохи). Он куда грандиозней, чем появившаяся позже эолийская колония Илион времен Гомера, имеющая 200 ярдов в поперечнике. Даже крупный ионийский город VIII в. до н. э. Смирна имел всего 300 на 150 ярдов. Троя Гомера явно имела акрополь больших размеров и нижний, окруженный стеной, город с населением в несколько тысяч человек.²

В материковой Греции ко времени старости Приама самым могущественным царем был Агамемнон, правивший в Микенах. В те времена обитатели Греции называли себя не греками или эллинами, а ахейцами, данайцами или аргивянами. Род Агамемнона происходил из Лидии – западной части Малой Азии (современная Турция). Сочетавшись браками с Персеидской династией в Микенах, они контролировали Арголиду с ее главными крепостями в Тиринфе и Мидее. Во многом благодаря выгодным династическим бракам их влияние распространилось на всю Южную Грецию. Сам Агамемнон был женат на Клитемнестре, дочери Тиндарея из Спарты и сестре Елены, считавшейся самой красивой женщиной. Когда Елена достигла брачного возраста, множество женихов Греции искали ее руки, но она предпочла брата Агамемнона, Менелая, ставшего царем Лаконии. Братья обрели огромное могущество в Южной Греции.

В вопросе, почему началась Троянская война, легенды и Гомер не совпадают, но знаменитый миф повествует, как она началась. Эрида – богиня раздора – подбросила на свадьбе Пелея и Фетиды золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей». Зевс, царь богов, отказался быть судьей в разгоревшемся споре между его женой Герой, богиней мудрости Афиной и Афродитой, богиней любви. Гермес привел богинь на склон троянской горы Иды, где сын Приама, Парис, должен был решить, кто из них прекраснейшая. Гера обещала ему владычество над всей Азией и несметные богатства, Афина – военную славу и великую мудрость, а Афродита – самую прекрасную из смертных женщин Елену Спартанскую. Так что Парис немедля отдал яблоко именно ей.

Гомер не задерживался на суде Париса, столь излюбленной теме последующих произведений искусств. Его рассказ прост и реалистичен. Парис отправляется с визитом в Спарту, где в его честь Менелай устраивает пир в своем богато украшенном дворце в Амиклах. На десятый день празднований Менелай был вынужден отплыть на Крит, повидать Идоменея, царя Кносса. Как и обещала Афродита, Елена, пленившись красотой и нежными речами Париса, сбежала с ним. Существуют и другие версии легенды: Парис похитил Елену силой, и похищение было в действительности результатом рейда троянцев на Лаконию с целью захвата сокровищ и женщин (и Гомер соглашается, что Елена пропала вместе с дворцовыми сокровищами). Еще одна версия – были захвачены и другие царские женщины и рабы, а Парис учинил попросту грабеж на Эгейских островах, прежде чем вернуться в Трою.

Когда плохие вести достигли Менелая на Крите, он поспешил в Микены и предложил своему брату Агамемнону повести армию на Трою для отмщения. Царь согласился, хотя и отправил в Трою послов с требованием возвращения Елены и компенсации. Послы вернулись с пустыми руками. Менелай и его союзник, старый царь Пилоса, Нестор, отправились уговаривать независимых греческих царей присоединиться к экспедиции. Ахейская армия собралась в Авлиде, в защищенном от стихий заливе между островом Эвбея и материком, «где приливы приходят вместе» (что они делают и сейчас). Главными воинами-героями легенды были Ахилл, Одиссей (Улисс) и Аякс, но их царства были невелики; основные силы пришли с Пелопоннеса (Пилос, Спарта, Тиринф и Микены) и Крита (Кносс). В гомеровской «Илиаде» сохранился удивительный перечень из 164 мест Греции, откуда, как сказано, были посланы войска под Трою. Поскольку Агамемнон считался сильнейшим греческим царем, он и стал предводителем.

В Авлиде оракул предсказал падение Трои на десятый год. Греки отплыли к Малой Азии и по ошибке напали на Тевфранию в Мизии, напротив Лесбоса, опустошив окрестности, – они приняли эти места за Троянскую территорию. После битвы на равнине возле устья реки Каик войска Агамемнона отбросили к кораблям, где Телеф, царь Мизии, обратил их «в позорное бегство». Греки вернулись к родным берегам. Из преданий не ясно, сколько прошло времени между этим неудавшимся походом и вторым, знаменитым, хотя существует мнение, что восемь лет. Легенда не настаивает на том, что все долгие десять лет греки провели под стенами Трои.

Собравшись вновь в Авлиде, греки не могли отплыть из-за встречного ветра. Эсхил сообщает в «Агамемноне»: «Ветры, что дули от Стримона, принесшие отсрочку, голод, дурную стоянку в порту, безумие людей, гниение кораблей и снастей… губили лучших из аргивян». Наконец вещий прорицатель Калхас объявил: все неудачи оттого, что Агамемнон нанес обиду богине Артемиде, и не смогут отплыть корабли, покуда не принесет Агамемнон в жертву свою дочь, дабы умилостивить богиню. Хотя более позднее предание гласит, что Ифигения (или Ифианасса, как называет ее Гомер) спаслась, ранние источники настаивают на том, что жертвоприношение состоялось.

Ветер переменился, и флот вышел в море. Греки высадились на острове Лесбос, потом на Тенедосе, видном из Трои и которым правила династия, связанная родственными узами с троянцами. Греки опустошили и ограбили остров. Вытащив корабли на берег в широком заливе между двух мысов, устроили лагерь, защищенный с суши стеной из земли, бревен и камней. В нем, согласно Гомеру, они провели все годы войны. Союзники в различных областях Малой Азии и Фракии имелись и у троянцев. Так что борьба шла с переменным успехом. Обе стороны использовали в битвах колесницы, но сражались также и врукопашную, вооруженные бронзовыми мечами и копьями, под защитой щитов и бронзовых доспехов. Некоторые фрагменты повествования позволяют предположить, что Троя была не единственной целью греков. Ахилл, например, совершил набег с большим отрядом в южном направлении, разграбив несколько городов на материке и на островах Лесбос, Скирос и Тенедос. По Гомеру, он вернулся не только с награбленным добром, но и с «женщинами-мастерицами», часть которых отдал Агамемнону, но самую красивую оставил себе. Аякс также занимался грабежами в Тевфрании, забирал женщин, скот, драгоценности, а захваченную царскую дочь сделал своей наложницей.