«Варенька Олесова» kitobidan iqtiboslar
Рассуждая с самим собой о всём, что не унижало его в своих глазах, он удачно скрывал в себе всё, что могло бы вызвать у него сомнение в своей порядочности…
– Да, нужно сознаться, что деревня начинает производить на свет нечто новое, – примиряюще заговорила Елизавета Сергеевна. У меня тут ость очень интересные ребята – Иван и Григорий Шаховы, прочитавшие почти половину моей библиотеки, и Аким Мозырев, человек «всё понимающий», как он заявляет. Действительно, блестящие способности! Я проверяла его – дала ему физику – прочитай и объясни закон рычага и равновесия, так он через неделю с таким эффектом сдал мне экзамен, просто я была поражена! Да ещё говорит, отвечая на мои похвалы:
«Что ж? Вы это понимаете, – значит, и мне никем не заказано – книжки сочиняются для всех!»
Каков? А вот… их понимание своего достоинства пока ещё развилось только до дерзостей и грубостей. Эти новорождённые свойства они применяют даже ко мне, но я терплю и не жалуюсь земскому начальнику, понимая, что на этой почве могут расцвести такие огненные цветы… пожалуй, в одно прекрасное утро проснёшься только на пепле своей усадьбы.
Ипполит Сергеевич внимательно слушал его речь и думал про себя:
«Если бы ты был убеждён в истине твоей веры, – ты был бы спокоен. А ты вот кричишь. И не потому ты, брат, кричишь, что ты идеалист, а потому, что у тебя скверные нервы».
– Простите, Варвара Васильевна, – перебил он её речь, – а романы русских авторов вы читали?
– О да! Но я не люблю их – скучные! И пишут всё такое, что я сама знаю не хуже их.
Они не умеют выдумывать ничего интересного, и у них почти всё правда.
Наконец ему удалось сжать себя в тисках рассудочности, взволнованные чувства, отхлынув куда-то глубоко в его сердце, уступили место обиде на самого себя.
– Так неужели человеку нужно гасить последние искры Прометеева огня, ещё горящие в душе его, облагораживая её стремления? – с тоской глядя на неё, воскликнул Бенковский.
– Зачем же, если они дают нечто положительное… приятное вам! – улыбаясь, сказала она.
– Ты берёшь очень опасный критерий для определения положительного, – сухо заметил ей брат.
Впрочем, теперь молодёжь вся склонна к декадентству… Одни падают в сторону идеализма, другие к материализму… и те и другие не кажутся мне умными.
Если бог и создал людей, то жизнь так легко пересоздает их, что они, наверное, давно стали ему противны».
У меня сложилась маленькая философия… может быть, она покажется тебе несколько жёсткой.
– Философствуй безбоязненно, это теперь в моде…
Ипполит Сергеевич смотрел на неё так, как европеец смотрит на тонко выполненную статуэтку китайца.
