Hajm 24 sahifalar
1893 yil
Дед Архип и Лёнька
Kitob haqida
Впервые напечатано в нижегородской газете «Волгарь», 1894, номер 35, 13 февраля; номер 37, 16 февраля; номер 39, 18 февраля; номер 41, 20 февраля; номер 43, 23 февраля.
В оригинале набора для собрания сочинений в издании «Книга» Горький, уточняя время написания рассказа, исправил дату 1894 на 1893 год.
Рассказ включался во все собрания сочинений.
Печатается по тексту, подготовленному Горьким для собрания сочинений в издании «Книга».
Рассказ по своему содержанию трагический.
Мне жаль и Леньку и деда. Дед ведь по сути своей хороший человек, с доброй душой. Пошёл на воровство ради внука. Конечно это не оправдание поступка и дед знает, что это грех, но любовь к Леньке безгранична, а страх того, что он умирает, а ребёнок останется один-пересиливает все доводы разума. Финал трагичен.
"– Что – говорил? Глупенький ты ещё, не можешь ты понимать своей жизни. Сколько тебе от роду? Одиннадцатый год только. И хил ты, негодный к работе. Куда ж ты пойдёшь? Добрые люди, думаешь, помогут? Кабы у тебя вот деньги были, так они бы помогли тебе прожить их – это так. А милостыню-то собирать – не сладко и мне, старику. Каждому поклонись, каждого попроси. И ругают тебя, и колотят часом, и гонят... Рази ты думаешь, человеком считают нищего-то? Никто! Десять лет по миру хожу – знаю. Кусок-то хлеба в тыщу рублей ценят. Подаст да и думает, что уж ему сейчас же райские двери отворят! Ты думаешь, подают зачем больше? Чтобы совесть свою успокоить; вот зачем, друг, а не из жалости! Ткнёт тебе кусок, ну, ему и не стыдно самому-то есть. Сытый человек – зверь. И никогда он не жалеет голодного. Враги друг другу – сытый и голодный, веки вечные они сучком в глазу друг у друга будут. Потому и невозможно им жалеть и понимать друг друга..."
Согбенный больной старик и такой же худой мальчик, его внук... Как случилось, что эта парочка несчастных оказалась в таком ужасном положении отверженных, скитающихся по свету в поисках - нет, не лучшей жизни, а более щедрой милостыни. Что там в их судьбе произошло и почему они ищут не работу, а подаяния, мне не ведомо. Некое сочетание молодости и старости, и они не в тишине домашнего уюта мило развлекают друг друга, как это часто бывает между старым и малым, а выброшены жизненным морем судьбы на берег, словно ненужный мусор. "Лёнька был маленький, хрупкий, в лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда – старого иссохшего дерева, принесённого и выброшенного сюда, на песок, волнами реки."
А дальше ещё более пронзительная мелодия в этом минорном и трагическом рассказе Горького. Мальчик молод, он устал от унижения и тянется к жизни и солнцу. Он видит плачущую девочку, потерявшую платок, и несмотря на ничтожность её детского горя в сравнении с его жестокими буднями, начинает ей сочувствовать и на мгновение забывает о той реальности, в которой живёт сам, будто эта девочка своими слезами невольно смывает застывшую будничную пыль с его детской души. Но какое разочарование ждёт его, скорее удар, от которого он даже теряет сознание. Его дедушка - вор! Любящий его, стареющий, несчастный и больной вор. Он и украл этот платок...
Мы видим шок, поразивший детское сознание. Детям тяжело разобраться в таких сложностях жизни и вместить несовместимое в их хрупкий и чистый мир души. Каждый из нас в той или иной степени испытывал нечто подобное в жизни, пока взрослел. Это неприятные открытия, которые подкрадываются незаметно в детские жизни в виде разочарования в окружающих, а часто даже в самых близких. И дело не в том, что дедушка оказался вором, потому что в его положении это вполне естественно, и я не думаю, что Горький на этом делает акцент. А в этом ужасе открытия ребёнком новой, жестокой правды жизни, моральное разочарование в единственном близком, которого он любит, и душевное смятение. Он начинает испытывать такой жгучий стыд за своего единственного родного человека, что просто хочет его исчезновения и тем самым избавления. Только что перед ним была девочка как воплощение иной жизни, к которой он даже немного прикоснулся, а через минуту он понял, кто его дед. Было плохо, а стало ещё хуже и сложнее.
Надо бы трагичнее, да некуда... Читать такое нужно и полезно, но не в минуты душевного смятения. Рассказ не добрый и светлый, а тяжёлый и наполненный безысходностью. Ни уроков, ни намёков, ни посылов там нет, на мой взгляд, ну если только разъяснение истин непростой жизни бедных, и всё больше констатация тяжёлой и трагической судьбы двух родных и несчастных людей. Словно спилили пересохшее дерево, на котором волшебным образом уцелела одна веточка с молодыми зелёными листочками. Кому какое дело, мешается...
Вновь прочитал этот рассказ и вспомнилось детство, школа, когда я впервые его прочитал. Тогда он, конечно, был воспринят мною не так,как сейчас. Тогда она потрясла меня не только своим трагическим концом, над которым, предполагаю, плакал сам Автор, так как по воспоминаниям современников был очень чувствительным и слезливым человеком, но и их тяжелой, беспросветной жизнью, ее безысходностью. Сейчас , ощущая те же самые чувства, я наслаждался богатством языка и мастерством писателя, умелым подбором слов сумевшего создать картины природы Кубани, как живые встающие перед глазами с быстрой и своенравной рекою, бурно несущей свои воды, широко раскинувшейся под южным солнцем степью с едва виднеющтмися на горизонте верхушками деревьев. Более глубоко трогает забота деда о дальнейшей судьбе своего внука:
Глупенький ты ещё, не можешь ты понимать своей жизни. Сколько тебе от роду? Одиннадцатый год только. И хил ты, негодный к работе. Куда ж ты пойдёшь? Добрые люди, думаешь, помогут? Кабы у тебя вот деньги были, так они бы помогли тебе прожить их – это так. А милостыню-то собирать – не сладко и мне, старику.
Печальный рассказ и поучительный, недаром в мое время его включали в школьную программу.
Вспомнилась эта история...
Да, рассказ, прочитанный лет в 9-10, остался в памяти как очень уютный и атмосферный. А вот сейчас просмотрела-прочитала его - и что же? Трагическая история двух нищих - дедушки и внука. Очень тоскливая и безнадежная, завершающаяся смертью обоих. Где же здесь "уют"??? - раздумываю я, размазывая слезы по щекам. Не пойму....
Если Иисус взял на себя все грехи человечества ради самого человечества, то дед Архип взял на себя только свои грехи, но только ради одного человека. Такой маленький рассказ, а так много вопросов. Заслуживает ли Архип прощения на страшном суде? СтОит ли горе (пускай временное) маленькой девочки благоденствия Лёньки? Был ли дед достаточно наказан уже при жизни, услышав обвинение от внука? За что был наказан Лёнька? За "грехи отцов своих"? Cкорее, Горький, жертвуя внуком, подписывает приговор деду, не только обессмысливая его грех, но и обвиняя его в смерти объекта своих забот.
Сытый человек – зверь. И никогда он не жалеет голодного. Враги друг другу – сытый и голодный, веки вечные они сучком в глазу друг у друга будут.
Удары грома, сотрясая степь и небо, рокотали теперь так гулко и торопливо, точно каждый из них хотел сказать земле что-то необходимо нужное для неё, и все они, перегоняя один другого, ревели почти без пауз. Раздираемое молниями небо дрожало, дрожала и степь, то вся вспыхивая синим огнём, то погружаясь в холодный, тяжёлый и тесный мрак, странно суживавший её. Иногда молния освещала даль. Эта даль, казалось, торопливо убегает от шума и рёва…
фигуры едва выделялись двумя жалкими комками, один – побольше, другой – поменьше, утомлённые, загорелые и пыльные физиономии были совсем под цвет бурым лохмотьям. Костлявая и длинная фигура дедушки Архипа вытянулась поперёк узкой полоски песка – он жёлтой лентой тянулся вдоль берега, между обрывом и рекой; задремавший Лёнька
Izohlar, 9 izohlar9