Kitobni o'qish: «Бабки»

От автора

Несколько лет назад мне посчастливилось познакомиться с одной женщиной, которая вдохновила на написание этого рассказа. Мне и раньше было интересно слушать байки из жизни, но история этой дамы сначала напугала, потом вызвала сочувствие, а после открыла глаза на отношения между родителями и детьми.

Когда мы молоды и здоровы, то не думаем о будущем. “Когда это будет? – говорим мы. – Еще все успеется”. Но, к сожалению, когда мы переступаем рубеж восемнадцатилетия, жизнь начинает исчисляться десятками. И вот тебе 68, а ты не можешь толком ответить на вопрос: как прошла твоя жизнь?

Наверное, в каждом из нас в той или иной степени живут черты главных героев. Отмечу, что все основано на реальных событиях и лишь слегка приукрашено. Рецепты и советы, приведенные в рассказе, не нужно воспринимать всерьез. Сама не пробовала и вам не советую.

Если этот рассказ заставит вас смеяться и плакать, значит, он написан не зря.

Приятного прочтения!

Часть 1. Рождение

В начале 90-х в одном из роддомов Новосибирска родилась Катя. У нее были большие глаза и губки бантиком. Мать взглянула на рожденную ею красоту и отдала Богу душу.

Двадцатидвухлетний летний отец Кати, Степан, был вне себя от горя. Всего год он был счастливым семьянином, а теперь стал вдовцом с грудным ребенком на руках. В голове никак не складывался план действий. Он совершенно не понимал, что делать с ребенком и куда идти. Не найдя лучшего решения, он пошел к своей матери.

Новоиспеченную бабушку звали Эмма. Сына она родила “случайно”. Воспитывала в жестких условиях. Как только юноше исполнилось 18, она собрала ему чемодан со словами:

– Всё! Взрослый уже! С меня хватит. Иди и сам зарабатывай себе на жизнь. Только и знаешь, что на моей шее сидеть!

С тех пор с матерью они не виделись. Но от отчаянья ему некуда было деваться. И вот он на ее пороге, с ребенком на руках. Степан совершенно не понимал, как мать отреагирует на его приход и несколько минут мялся на пороге. Позвонил в дверь. Ему открыла моложавая женщина 40 лет. Ростом она была чуть выше среднего, стройная, с короткими черными волосами и в голубой пижаме с рюшами. Она окинула его недоумевающим взглядом сверху вниз и сказала:

– Ну заходи, раз пришёл!

Молодой человек робко переступил порог родительского дома. В квартире за время его отсутствия произошли перемены. Комната, в которой он жил, была полностью переоборудована под гардеробную мамаши. Во второй комнате была её спальня с огромным туалетным столиком, где располагались многочисленные средства для ухода и красоты. Гостей она принимала в кухне-столовой, туда они и прошли. Жестом мать указала ему на стул возле окна. Потом расположилась напротив в своем кожаном кресле, закурила и начала пристально разглядывать нежданных гостей.

– Чем обязана? – спросила она.

Степан вкратце рассказал о рождении дочери и смерти ее матери. Речь его была скомканная и местами бессвязная. Эмма слушала невнимательно и даже слегка раздраженно. Ей не нравилась эта ситуация, и она понимала, к чему клонит сын. Выслушав до конца, мать сказала:

– Раз ребенка родили, значит, должны были подумать и о воспитании. Зачем было рожать с таким здоровьем? Я от тебя, охламона, кое-как избавилась, а ты мне эту соплю хочешь подсунуть? Я только сейчас вздохнула свободно и жить начала без хомута на шее. Нет, дорогуша, так не пойдет. Сам себе проблему сделал, сам и расхлебывай! А не знаешь как, так сдай в детский дом! И ко мне больше ни ногой! Мне своих забот хватает!

Обескураженный таким ответом, молодой отец взял ребенка и вышел вон.

Он понимал, что воспитать дочь одному будет очень сложно. На что-то надо жить, а работать и сидеть с ребенком никак не получится. Собрав последние мысли и силы, он отправился к теще.

Теща его была убита горем из-за потери единственной дочери. И каждый день ждала, когда ей покажут внучку. И вот, на пороге появился зять с чадом.

Бабушка Зинаида встретила гостей радушно. У нее был трехкомнатный дом с печным отоплением, устроено всё было по-деревенски, хоть и в черте города. Она сразу схватила девочку на руки, начала разглядывать, агукать, умывать, пеленать. Степана напоила чаем с пирогами и принялась расспрашивать о его планах на будущее.

– Что ж ты теперь делать-то будешь один с дитем? Ты же сам пацан еще. Куда тебе малютку воспитывать?! Оставляй у меня. Мне отпуск декретный оформят по обстоятельствам. Пенсию назначат по уходу. Голодной не останется. Да и кровиночка все-таки. А ты можешь с нами жить…

– С вами, Зинаида Петровна, мне как-то неудобно. Не хочу стеснять. Я на работу вернусь, буду к вам в гости приходить, деньгами помогать.

– А мать-то твоя что? Обрадовалась внучке?

– Мать? – многозначительно переспросил Степан.

– Понятно, можешь не говорить. Она и на свадьбу-то прийти не захотела. На улице иной раз мимо пройдет и даже не поздоровается. Ты не переживай. Со мной не пропадешь.

Степан растерянно улыбнулся, поцеловал дочь и ушел.

Часть 2. Бабушка Зина

Зинаида была женщиной активной, сорока с небольшим лет, с круглым блестящим лицом. Седеющие волосы она всегда закалывала в пучок на затылке. Женщина была небольшого роста и полновата: пережив послевоенный голод в бедной многодетной семье, Зина очень любила покушать. Каждое лето она делала заготовки, которые хранились лет по 10 в огромном погребе.

Когда-то она состояла в партии, всю жизнь работала на железной дороге и всегда прибирала к рукам то, что плохо лежит. А лежало там плохо многое: постельное белье, полотенца, стаканы, подстаканники, шторы, консервы… Её можно было назвать женщиной бережливой, даже чересчур. Она 19 лет хранила детские вещи своей дочери, которые теперь в аккурат подошли внучке.

Документы по опеке оформили быстро. Первые пару лет жизни ребенка пролетели незаметно. К трем годам первыми словами Катеньки после пробуждения были:

– Баба! Каклетку!

И заботливая бабуля бежала к любимому чаду с полной тарелкой котлет и гречи.

Ребенка железнодорожница везде брала с собой. На работу, в гости, за грибами. Ближе к четырем годам пристроила кроху в детский сад.

Воспитатели хлебнули горя с Катериной. За обедом она брала ложку, ковырялась в тарелке и спрашивала:

– А где мясо?

Бабушку просили объяснить ребенку, что еда в садике не может быть как дома. И мясо в рационе бывает редко. Но никакие разговоры не помогали, без мяса девочка отказывалась есть. И воспитателям приходилось подкладывать бабулины котлеты к столовской картошке.

Баба Зина регулярно увлекалась какими-нибудь учениями и практиками. Когда Кате исполнилось 7, бабушка с головой ушла в гирудотерапию. Все лето в 6 утра они ездили на водоем, где бабуля облепляла свои толстые ноги пиявками и говорила:

– Вот, Катюша, ещё несколько сеансов, и у меня пройдет варикоз. Народная медицина куда лучше врачей!

Поэтому когда первоклашек попросили рассказать, как они провели лето перед школой, Катенька с упоением рассказывала о лечебной силе пиявок.

К концу первого класса бабуля увлеклась травами. Они ездили в ближайший лес и делали различные сборы по травнику.

– Смотри, Катька, это зверобой, а это душица. А вот болиголов. Травами можно любую болезнь излечить, но лучше их пить для профилактики.

Потом эти сборы настаивались, высушивались, перерабатывались и употреблялись для лечения непонятно каких болезней. Скорее в качестве профилактики и для укрепления духа. Зина так верила в магическую силу трав, что все вокруг начали прислушиваться к ее советам. В частном секторе, где они жили, многие тетки прибегали купить очередной отвар или просто за советом. Несмотря на это увлечение, травница начала болеть. У нее обнаружили варикоз, проблемы с щитовидной железой и кишечником. И уже тогда маленькая Катя поняла, что народная медицина это хобби, но никак не лечение.

Череда трав сменилась уринотерапией. Это был жуткий период жизни Кати. Потому что “великая знахарка” решила, что польза будет только от мочи невинного дитя. Внучку заставляла писать исключительно в специально заготовленные стерильные баночки и потом вываривала это на плите. Девочка убегала из дома, чтобы не слышать ядовитый запах “невинной мочи”.

Так они и жили, лечась от всего подряд, на всякий случай.

К пятому классу их домик решили снести и дали взамен большую двухкомнатную квартиру с балконом. Переезд доставил немало хлопот, ведь бережливая врачунья не хотела расставаться ни с одной тряпочкой или мешочком. Она считала, что все может пригодиться. Пакетики от молока, макарон и круп бережно стирались и сушились. Любая одежда занашивалась до дыр, а потом шла на тряпки для уборки. И, конечно, баночки. Бабушка специально старалась покупать продукты в таре, которую можно использовать повторно. Пластиковые баночки из-под йогурта она мыла, сушила и ставила друг на друга. Иногда Катя выкидывала пустые упаковки, но запасливая бабушка находила и ругала внучку за расточительность

Катя видела, как живут другие, и понимала, что в жизни что-то не так. Но в силу возраста изменить ничего не могла. Папа заходил всё реже и пил всё больше. Но она всегда его ждала.