Kitobni o'qish: «Остров Теней»

Клир I.

Сильные волчьи лапы взрывали влажную после дождя землю, оставляя на ней глубокие следы. Стая не боялась преследователей и потому не петляла. Крупные, пышущие здоровьем звери уверенно выбежали из леса, пересекли поле, перепугав полевок, до которых, впрочем, волкам не было никакого дела, и вновь скрылись в лесу. По правую сторону обозначился обрыв, и до мохнатых ушей донесся шум реки. Но звери держали путь не к ней. Овраг, березняк, снова лес…

И вот перед стаей возник дом. Огромный черношерстный вожак с тремя белыми полосами на спине и белой же звездой во лбу коротко тявкнул, и его соплеменники послушно остановились. Маленькая бурая волчица обошла было черного зверя и двинулась к дому, но вожак предупреждающе зарычал.

– Стой, Гера. Дом пустовал целый год. Не знаю, что мы можем там встретить.

Гера закатила глаза в знак того, что брат слишком опекает ее, но все же остановилась и дала зверю первому пройти в сад.

Сирень цвела так же пышно, как и прошлым летом. Палевая волчица привстала на задние лапы и, блаженно зажмурив глаза, сунула нос в одно из соцветий. Три крупных старых волка, вздыбившись, медленно шли за вожаком, готовые в любую минуту броситься в бой. Три волчонка, только-только вышедшие из щенячьего возраста, остались у калитки, и пытались не жаться друг к другу, хотя лапы у всех немного дрожали. Видимо, инстинкты подсказывали им, что в этом приветливом и светлом доме, все-таки кто-то прячется.

То же самое чувствовал и Инвер. Дождь смыл запахи и следы, но маленькие усы на его морде чувствовали присутствие в доме живого существа. Волк приоткрыл пасть и втянул в себя воздух. «Не хотелось бы наполучать по хребту в практически своем доме».

– Не наполучаешь, – раздался хриплый женский голос со стороны дома. Старые волки еще больше вздыбились и оскалили зубы. Инвер замер в нерешительности, но в следующую секунду на пороге возникла девушка, при виде которой хвост грозного вожака загулял из стороны в сторону. Гера хихикнула и обратилась одновременно с братом, который уже взбежал по ступеням дома и заключил Венус в объятия.

Рыжая, которая еще не до конца привыкла, что волк научился проявлять чувства, судорожно вздохнула и уткнулась носом ему в шею.

Остальные волки, немало смутившись, наблюдали за этой сценой. Щенки глупо улыбались, будто понимали что-то. Эва с интересом разглядывала рыжую и, казалось, осталась довольна. Старики, все как один, тактично отвели взгляд. Они вновь напряглись, когда в глубине дома появился еще один силуэт, но блондинка примирительно подняла руки вверх и хриплым голосом объявила:

– Нет-нет, все в порядке. Я с Венус. Типа ее стаи.

Щенки захихикали и заметно расслабились.

Инвер, наконец, оторвался от Венус, повернулся к волкам и сказал:

– Мы добрались. Здесь мы дождемся остальных и получим Третье Пророчество. А пока – располагайтесь где вам угодно. Можете поохотиться, в этих лесах было полно дичи. Но сообщайте мне обо всех ваших передвижениях!

Гера, подойдя к крыльцу, ехидно сказала:

– Начальник, я собираюсь пройти сто метров прямо по этой тропе, затем найти след зайца, незаметно прокрасться по нему метров тридцать, увидеть ушастого, присесть…

Инвер поднял руку.

– Гера, ты знаешь, о чем я.

– А ты знаешь, о чем я. Хватит пытаться уследить за всеми и каждым.

– Но я должен! – протянул волк.

– Теперь ты должен наверстать с Венус все, что вы упустили за год. Кстати, привет, – волчица улыбнулась рыжей. Та радостно помахала рукой. Сестра вновь обратилась к брату. – Мы взрослые ребята. Знаем, что такое опасно и как с этим бороться. Отдыхай!

Гера вновь обратилась и выбежала из сада. С громкими криками и с просьбой подождать их, за ней устремились щенки. Инвер покачал головой, сомневаясь, что у этой шумной компании будет удачная охота. К тому же, его сестра не отличалась спокойным нравом, и щенки имели все шансы даже пострадать на охоте. Старики выбрали себе место на ночлег за домом и таскали туда палую листву. Эва исчезла где-то в саду. Аврора не терпящим возражения тоном заявила, что, раз волки могут переночевать в одной спальне, комнату Венус займет она, и с этими словами удалилась. Легаты остались одни на поляне перед домом.

– Тяжело добирались? – спросил волк, взяв девушку за руки. Ладошки у той тут же вспотели.

– Ничуть. На лошадях вообще сказка. Представляешь, меня нашла Полулунница! – восторженно воскликнула Венус. Инвер понимающе кивнул.

– Победа тоже ко мне вернулась. Сет же говорил, что мы их еще увидим.

– Ты не встретил его?

– Нет. И Энея тоже, – волк помолчал. – Я забегал сюда несколько месяцев назад, но в доме никого не было.

Венус кивнула.

– Я обошла все комнаты, и, видимо, тут никого не было весь год. А зачем ты возвращался?

Волк нахмурился, припоминая.

– На самом деле, даже не знаю, как рассказать. Кажется, весь мой год был одним большим путешествием. Давай дождемся всех, и тогда расскажу. Говорить обо всем дважды у меня не хватит сил.

– Договорились, – улыбнулась Венус. – Хоть у меня и не так все интересно – почти весь год была дома, но и мне будет что рассказать. Хотя о самом интересном ты уже знаешь.

Зверь нахмурился.

– Больше не было проблем с бандитами?

– Нет, нет. Были другие, но мы справились, – волчица посмотрела на выглядывающее между деревьев солнце, упорно катящееся к горизонту и освещавшее все вокруг золотистым светом. – Ты пойдешь на охоту?

– Я тебе уже надоел? – притворно заворчал Инвер и неожиданно подхватил Венус на руки. – Не дождешься, не уйду я никуда!

Венус заверещала, захохотала, задергала ногами, но, не смотря на оказанное сопротивление, была внесена в гостиную. Инвер сгрузил ее на диван, а сам, обратившись, устроился у ног девушки. Он не показывал виду перед соплеменниками, но дорога, усиленная постоянной тревогой за близких и чувством ответственности за жизнь, здоровье и сытость каждого, далась ему нелегко. И только сейчас, войдя под знакомую крышу и услышав любимый смех, он позволил себе расслабиться. Венус наклонилась и принялась гладить большого пса по загривку. Инвер пару раз дернул левым ухом. Вскоре дыхание его стало глубже и тише, глаза перестали бегать под закрытыми веками, а плечи расслабленно опустились под толстой шкурой.

Девушка аккуратно вытащила ноги из-под живота друга, свернулась калачиком на диване и заснула еще до того, как первая звезда вышла посмотреть на Геру и юных охотников, усердно преследовавших оленя.

***

Сон волка был так крепок, что утром его не разбудили ни вернувшиеся с добычей охотники, ни Венус, разделывавшая тушу оленя на кухне, ни остановившаяся у ворот телега. Только когда человек, приехавший на этой телеге, вошел в дом, и рыжая попыталась незаметно провести его через прихожую в кухню, при этом что-то возбужденно шепча, зверь проснулся и вскочил на ноги. Первые несколько секунд он узнавал и не узнавал воина, стоявшего рядом с широко улыбающейся Венус. Девушка поспешила прийти к нему на помощь:

– Это Рейгар! Ты представляешь? Я сама удивилась.

Волк замер в нерешительности. Надо было обратиться и поздороваться с другом. Но еще год назад Инвер всегда чувствовал себя слишком маленьким рядом с медведем. А уж теперь… Рейгар увеличился будто в два раза, бритые виски и кольцо в ухе добавляли ему дерзости, а из-за кривой усмешки и прикрытых, будто затуманенных глаз, воин выглядел старше. Поставь рядом с ним Энея, каким его запомнили волки, и можно было подумать, что они ровесники.

Наконец, Инвер нашел в себе смелость и обратился. Его взгляд был на уровне ключиц медведя, и легат приложил немало усилий, чтобы не задирать голову, а смотреть на вновь прибывшего чуть исподлобья.

– Привет, волчара! – Рейгар хлопнул ладонью по руке Инвера и сжал ее. Рукопожатие оказалось слабее, чем того ожидал волк. К тому же, он почувствовала, что рука друга чуть дрожала. Рей, видимо, тоже это заметил и быстро прервал рукопожатие. – Как вы тут? Давно добрались?

– И тебе привет, – отозвался воин. – Вчера. Венус с утра, я к вечеру.

– Видел твою стаю перед домом. Впечатляет, – кривая усмешка вновь исказила его лицо.

– А ты вернулся один?

– Нет, мои… – парень замялся. – В телеге.

– Так что ты не ведешь их сюда?

– Еще не все проснулись.

Он не успел договорить. Со стороны входа послышался шум и крики. Взвыл Марок, предупреждая об опасности. Инвер и Венус одновременно обратились и выскочили на крыльцо. Рейгар, чуть замешкавшись, проскользнул мимо них в сад. Краем глаза волк увидел, как нему подбежали несколько человек: одна девушка испуганно спряталась за спину воина и что-то верещала оттуда, зато трое других – двое мужчин и женщина – встали перед Рейгаром.

Инвер не успел разглядеть их как следует, ибо все внимание его привлек отряд всадников, уверенно приближавшихся к воротам. Головы их, несмотря на яркое утреннее солнце, были скрыты под темно-бордовыми капюшонами. Длинные плащи покрывали спины и продолжались на крупе лошади. Под тканью угадывались рукояти мечей. Сбруя лошадей была украшена серебром и алым бархатом. Всадники въехали на территорию и рассредоточились по поляне перед входом, отрезая легатам путь к отступлению. Волки Инвера, вздыбившись и рыча, следили за каждым движением незваных гостей, но последние будто замерли в ожидании.

– Кто вы и что вам нужно? – зычно прокричал волк, стараясь одновременно не быть агрессивным, но и не показать, что появление всадников его испугало. «Дорогое убранство. И лошади просто великолепны. А что, если от галифаксов? Но что им тут надо?».

Люди в капюшонах молчали. Вдруг все, как один повернули головы в сторону леса. Волк невольно повернулся туда же. Сначала он ничего не видел, но через пару минут послышалось цоканье копыт и на дороге показались еще двое всадников. Один выглядел точно так же, как те, что уже стояли в саду, за исключением серебряной полосы, украшавшей край его плаща. Но одежда второго выглядела много богаче: серебряные вставки заменило золото, и золотое солнце горело на груди воительницы. Это была женщина – хоть лицо ее было также скрыто, но подол тяжелого платья свисал с лошади и мерно покачивался при каждом шаге.

Воин с серебряной полосой на плаще остановился у входа, но женщина продолжила путь и остановилась практически вплотную к вздыбившимся волкам. Черные лоснящиеся ноги ее лошади были в паре сантиметров от пасти Мардока. Венус принюхалась. Ничего не говорило о том, что прибывшие воины переживают. Будто одеяло спокойствия укутало каждого из них и не пропускало наружу эмоции. Венус покосилась на Аврору. Та напряженно вглядывалась в одного из воинов, самого хрупкого и невысокого.

Всадник, оставшийся у калитки, внезапно заговорил, и Рей невольно дернулся. Барсук покосился на него через плечо. «Все нормально», – шепнул воин. Зверь кивнул и вновь обратился к говорящему.

– Доброго утра вам, друзья! К вашему двору прибыла владычица Воробьиных и Орлиных гор, покровительница Темного, Северного, Свирепого и Каменного морей, хозяйка лесов и полей холодного Алиота, Огонь Севера, как её называют и как она войдет в историю. Карисси Эрмегард, Правительница Ландана и всех северных земель!

Девушка в центре поляны скинула капюшон, отбросила от лица каштановые волосы и щелкнула зубами:

– Или просто Анагон!

Волки недоуменно обернулись к Инверу, который издал протяжный стон и расхохотался. Венус уже бежала к подруге. Воин с серебряной полосой спрыгнул с коня, подбежал к Правительнице и подал той руку. Не глядя на воина, кошка соскочила с Миясс и обхватила руками рыжую.

– Ты бы знала, как я соскучилась! Мне столько всего надо рассказать! – вопила кошка в ухо волчице. Венус прохрипела:

– Да уж! Для начала хотя бы объяснить, откуда у тебя такая охрана и почему они зовут тебя Правительницей.

Всадники, также скинувшие капюшоны и вытиравшие упревшие под ними шеи, улыбались, наблюдая за ними. По знаку Инвера, обратившегося и подходившего к девушкам, его стая расслабилась и отошла к дому, продолжая разглядывать вновь прибывших. Анагон оторвалась от Венус и ударила острым кулачком в плечо Инвера.

– Привет! Как же вы изменились! Эй! – кошка ущипнула воина за бок. – Ты, мне кажется, еще больше стал!

Внутри волка все возликовало, но он поспешил скромно ответить:

– Ты еще Рейгара не видела.

Воин, помогавший Анагон спускаться с лошади и теперь стоявший рядом и держащий эту лошадь в поводу, обернулся и начал вглядываться в лица стоявших вокруг.

Анагон замерла на мгновение. Она неуверенно улыбнулась, одна рука ее потянулась поправить волосы, другая смахнула с платья невидимые пушинки. Инвер и Венус незаметно переглянулись, заметив перемену в настроении девушки.

Чуть тише, Анагон спросила:

– А он уже тут?

Венус улыбнулась и отступила назад, ожидая, что воин прячется за ее спиной. Но там никого не было. Анагон растерянно нахмурилась, но тут же снова придала своему лицу самое приветливое выражение и вышла из окружавшей ее толпы. Она обернулась кругом и, наконец, увидела под сенью сирени воина. Кошка, казалось, не заметила перемены в его облике. На секунду сердце ее забыло как биться. Девушка сделал один неуверенный шаг к легату, другой, и побежала, протянув руки вперед.

– Рей! О Единый, это ты!

Венус напряглась, увидев, что Рей не только не сделал ни шага к Анагон, но отчего-то нахмурился и сдержанно поджал губы. Инвер услышал, как воин с серебряной полосой на плаще выругался и отвернулся.

Но Анагон не замечала отстраненности Рейгара и не сбавляла шаг. Она бы так и накинулась на него с объятиями, и, вероятно, свалила бы с ног, но между легатами, вынырнув из-за спины парня, возник еще один человек. Анагон неловко затормозила, чуть взглянула на девушку перед ней, и вновь обратилась к Рейгару. Лицо ее сияло от радости.

– Медведик… Вот и я.

– Угу, – чуть кивнул Рейгар, продолжая смотреть на Анагон так, будто ее нет. Девушка чуть отступила назад, не переставая улыбаться, но теперь в глазах ее можно было прочитать сомнение. Она открыла было рот, чтобы сказать что-то еще, но ее опередили.

– О, ты та самая Анагон? – громко воскликнула стоявшая теперь между легатами невысокая блондинка. Льняное платье ее, вышитое васильками и розовыми гвоздиками, широким куполом спускалось почти до земли. Волосы, еще растрепанные после сна, едва касались плеч. Зеленые глаза поблескивали, то ли от радости встречи, то ли от чего-то еще.

– Я… – растерянно откликнулась Анагон, все еще не глядя на девушку и не сводя взгляда с Рейгара. С каждой секундой в ней крепло осознание: что-то не так. Ее воин смотрел на нее холодно и безразлично. Отчего-то Анагон вспомнились Слуги Зимы, но она тут же отбросила эту мысль. «Глупости. Рейгар теплый. Только руку протяни и почувствуешь, какая у него грубая, но такая теплая и приятная кожа». Но руку протянуть девушка не могла, потому как между ними, все еще стояла незнакомка и будто загораживала собой Рейгара. Блондинка снова заговорила:

– Рей очень много о тебе рассказывал. Тебе правда с книгами интереснее, чем с людьми?

Анагон не сразу поняла, о чем ее спросили, а когда осознала, то вспыхнула и наконец обратилась к девушке:

– Что за глупости?

Та чуть отступила назад, но продолжила:

– А правда, что твоя семья погибла, а ты все детство и юность прожила с каким-то сумасшедшим в лесу?

Темноволосый воин рядом с Инвером вновь выругался, и волк мысленно с ним согласился. Волк почувствовал, как прижалась к его руке Венус. Девушка прошептала:

– Что происходит?

Но Инвер и сам не знал ответа.

В груди Анагон при упоминании Динара словно взорвалась стеклянная банка, и ее осколки впились ей в сердце, в ребра, в легкие. Зубы свело, и кошка с усилием произнесла:

– Да как ты смеешь… Назовись, кто ты такая!

Казалось, блондинка только и ждала этого вопроса. Она мягко улыбнулась, облизнулась губы и громко и медленно произнесла:

– Аннаэль, невеста Рейгара.

Темноволосый воин дернулся было к Анагон, но остановил сам себя. Венус тихо прошептала: «О нет… как же…». Инвер наконец поняла, что смущало его в запахе, исходящем от незнакомки. И потому ответ на следующий вопрос Анагон, поразил его меньше, чем остальных легатов.

– Что ты имеешь в виду? – одними губами произнесла Анагон, мысленно уже уничижая себя за этот глупый вопрос.

Аннаэль потянулась, схватила платье за полы и натянула его в области живота. Сомнений не оставалось – девушка была глубоко беременна.

– Так получилось, – откликнулась она с невинной усмешкой и оправила платье. – А Рейгар – порядочный юноша, он не оставил меня.

«Порядочный», – пронеслось в голове кошки. Она не посмела взглянуть на друга, боясь того, что может увидеть в его глазах. Но если бы она посмотрела, то увидела бы невероятную тоску, которая могла снести с ног.

Однако ноги Правительницы и без того ее не слушались. Медленно она повернулась лицом к поляне и зажмурилась от того, что каждый стоящий здесь – знакомый или незнакомый – смотрел на нее с жалостью. Она пару раз вдохнула и выдохнула, а когда снова открыла глаза, перед ней, загораживая всех остальных, стоял Вульгус. В его взгляде не было жалости, в нем не было ничего, и это помогло девушке.

– Правительница, разрешите отряду спешиться и найти место для ночлега?

– Да… – тихо шепнула Анагон. На поляне тут же стало шумно от шороха одежды и ржания потревоженных лошадей. Вульгус заговорил тихо и быстро:

– Пойдем прогуляемся. Я видел тут реку неподалеку.

Анагон будто ударило молнией:

– Нет! Только не на реку!

Вульгус, если и удивился этой реакции, виду не подал.

– Хорошо. Веди куда скажешь. Но нам надо прогуляться. Тебе надо.

Анагон коротко кивнула, резко развернулась и скрылась в саду. Вуль чуть задержался, подозвав к себе Синая, единственного, что не спешился и не отрываясь смотрел на Рея. Медведь, почувствовав его тяжелый взгляд, ответил рыжему тем же.

– Синай! – негромко позвал Вульгус. – Подойди.

Нехотя оторвавшись от немой дуэли с Рейгаром, Синай спрыгнул с коня и приблизился к наставнику.

– Веди себя прилично. Не нарывайся, – прохрипел Вуль в ухо друга.

– Я в порядке. А вот он…

– Они взрослые люди. Разберутся.

– Как тут разберешься? Он предал Правительницу!

– Ему она не Правительница, не забывай.

– Но…

– Все, Синай. Разбери вещи, найди, куда деть лошадей. Видишь того невысокого смуглого воина? Это Инвер. Он тоже Избранный и самый старший тут. Спроси у него, где нам расположиться. Надеюсь на твое благоразумие.

Вульгус похлопал парня по плечу, проследил, как тот заговорил с Инвером и пошел по следу Анагон. Она не успела уйти далеко – едва крылатый вошел в лес, он заметил ее силуэт среди деревьев. Вскоре воин нагнал девушку и пошел чуть позади. Анагон брела, казалось, не разбирая дороги и не выбирая тропы. Утыкаясь в тупик, она замирала на несколько минут, будто пытаясь осознать, как она тут оказалась, затем разворачивалась, возвращалась к развилке и шла по другой дорожке. Около часа продолжались эти молчаливые брождения. Вульгус может и хотел нарушить тишину, но не знал, что можно сказать в этом случае, и оставил право начала разговора девушке. И потому не сразу нашелся, что ответить, когда кошка резко развернулась и жалобно протянула, глядя на него глазами, полными слез:

– Что со мной не так?

Вульгус покачал головой и сказал, будучи уверенным, что девушка его не послушает:

– С тобой все прекрасно. Ты… прекрасна, – щеки воина зарумянились.

– Особенно сейчас, – скривилась кошка и шмыгнула носом. – Я не понимаю, что я сделала не так. Где я ошиблась?

Вульгус взмахнул руками.

– Да с чего ты взяла, что это ты что-то сделала не так?

– Но тогда почему…

– Потому что он такой человек. Потому что для него это все не значило столько, сколько значило для тебя, – Вульгус, подавивший пару часов назад взрыв эмоций, наконец дал буре разразиться, и жалел лишь о том, что высказывал сейчас это Анагон, а не настоящему виновнику.

– Я все напридумывала? Но ведь все было серьезно… – плаксиво протянула Анагон и, ища поддержки у друга, взяла его за руку. Вуль невесело усмехнулся.

– Серьезнее, чем у него с этой белобрысой?

Анагон густо покраснела.

– Нет, что ты. Мы… целовались, – она помолчала. – Я думала, что мы слишком мало знаем друг друга и поэтому не торопила события. И думала, что этот год лишь укрепит наши чувства и намерения, – под конец фразы голос ее сорвался, и кошка зарыдала.

Вульгус протянул было к ней чуть светящуюся ладонь, но девушка довольно грубо оттолкнула ее.

– Нет! Я не хочу… – она осела на корточки и, обхватив колени руками начала раскачиваться назад и вперед и подвывать. – Я такая дууура! С чего я взяла, что я ему нравлюсь?

Вульгус присел на траву рядом с ней.

– С того, что он парень, у которого есть глаза и эмоции. А ты просто невероятная. Я не устану это повторять.

Анагон, подняв к воину красное от слез лицо, попыталась изобразить одновременно и раскаяние, и благодарность.

– Вуль, спасибо тебе… и прости за все. Но я не могу сейчас…

– Я ни о чем и не прошу, – прервал воин ее. – Только об одном: пойми, что тебе действительно дорого. Ты любишь Рейгара – каким он был или каким стал? Или ты упивалась своей привязанностью и верностью ему весь этот год? Подумай над этим.

– Он правда… изменился. Раньше он не был похож на разбойника, честно, – слегка улыбнулась Анагон. – Иначе мы не стали бы… черт.

Кошка виновато закусила губу и замолчала. Вульгус невольно дотронулся до татуировки на шее, но ничего не сказал. Анагон продолжила разбираться в своих чувствах вслух.

– Сейчас кажется, что это был прекрасный сон. А теперь я проснулась и не могу понять, куда делось все то, чем я владела во сне. И от этого больно и непонятно. Я не знаю как быть. Как нам теперь вместе спасать мир, если я даже находиться с ним рядом не могу.

– Ты еще не особо пробовала.

– Да я даже представить это не могу! – воскликнула кошка и поднялась. – Это будет так глупо. Я, он и она.

– И твоя королевская рать. Мы рядом. Мы с тобой и всегда придем на помощь. Синай сегодня уже чуть не сцепился с ним.

Кошка усмехнулась

– Не стоит. Рейгар сильный воин. Не хотелось бы потом львенка у Венус лечить.

– Кто знает, может и львенок показал ему. Рей выглядит не очень здоровым.

– Правда? – вскинулась кошка. – А может, он выглядит несчастным? Может, он ее не любит?

Вульгус поморщился и начал всматриваться куда-то в чащу леса.

– Зачем гадать? Реши для себя, любишь ли ты того Рейгара, который предал тебя, нашел себе за этот год другую и заделал ей ребенка, а потом привел ее к вам, как ни в чем не бывало? Достоин ли он тебя? И готова ли ты тратить на него свое время? Или ты наконец примешь себя и увидишь, что мир не сошелся клином на одном человеке, что рядом есть и другие, что готовы жизнь за тебя отдать? – Вульгус резко обернулся к кошке, и та отпрянула, пораженная злобой, что плескалась в глазах воина. Никогда еще она не видела его в таком состоянии, но секундный испуг уступил место другому чувству.

– Так вот в чем дело! Вот зачем ты решил со мной уединиться сейчас. Ты думаешь, раз я в расстроенных чувствах, то прыгну на шею к первому, кто окажет мне хоть каплю внимания? Решил подсуетиться? – осклабилась девушка. – Тогда ты ничего не понимаешь, Вульгус. Ты никогда не терял близкого человека.

Усталость и потрясения последних дней затуманили разум Анагон. По тому, как дернулся Вуль и прикрыл рот рукой, она поняла, что задела его, и хотела продолжить свою тираду, но в горле внезапно пересохло и она закашлялась. Сквозь собственный надрывный кашель она разобрала шепот Вульгуса.

– Ты и вправду дура.

– Что ты сказал? Да как ты смеешь! – прохрипела кошка. – Я все еще твоя Правительница.

– Тогда иди и правь, – холодно откликнулся Вульгус.

– И пойду! И справлюсь без твоих советов! – запальчиво крикнула кошка и бросилась вперед, не разбирая дороги и распугав лесных птиц. Через полчаса блужданий по лесу, во время которых ее гнев уступал место плачу, а затем сменялся истерическим смехом, она вышла на тропинку, ведущую к дому. Чем ближе она подходила к калитке, тем медленнее шла. Два силуэта, стоящих на крыльце перед опустевшей поляной – остальные, видимо, обедали в доме, – до последнего не желали обретать имена. Кошка уже почти зашла на территорию, когда силуэт пониже тихо засмеялся и заставил Анагон замереть на месте, неотрывно глядя на парочку. Рука второго воина скользнула по округлому животу подруги, он чуть подался вперед и коснулся губами щеки спутницы. Последняя обхватила его шею руками и что-то зашептала на ухо.

Анагон почувствовала, как за спиной ее возник человек. Кошке не нужно было поворачиваться, чтобы узнать кто это. В отличие от людей на крыльце, появление этого воина – как всегда своевременное и молчаливое – она могла угадать в любой ситуации.

Вот и сейчас она лишь закрыла глаза и шепнула:

– Я так устала.

В следующее мгновение воин подхватил ее на руки и понес вокруг дома, чтобы затем взлететь и попасть в дом в обход центрального входа и гостиной, сразу на второй этаж через окно в коридоре. Здесь он нашел комнату, на двери которой висела табличка с именем девушки и вошел внутрь.

Укладывая Анагон на кровать, Вульгус услышал, что она что-то шепчет, не открывая глаз и глотая слезы. Он наклонился к ней и разобрал:

– Я всё ещё люблю его.