Kitobni o'qish: «Абас»

Пролог

Рождество одарило поселок Вотхай прозрачно-хрустальным небом: россыпи мерцающих огоньков, собранных в рисунки созвездий, с любопытством смотрели вниз. Но Алевтина Михайловна и не думала наслаждаться чарующей бездной космоса. Она спешила в церковь. Снег оглушительно скрипел под ее ногами, мороз обжигал лицо, с каждым вдохом терзая гортань. Из-за заборов лаяли собаки. На душе женщины, как и других жителей поселка, лежал тяжкий грех. И не вымолить прощения за него ни у людей, ни у Бога.

Вот и окраина селения. Утоптанная тропинка вела к церкви, чернеющей на заснеженном фоне. Алевтина ускорила шаг. Она представила, как откроет дверь и на нее пахнет теплом жарко-натопленной печи, как густой голос молодого батюшки Алексея, польется бархатистым ручьем. Она уже поднялась на крыльцо, когда внезапно поняла – окна церкви темны.

Алевтина отворила дверь. Тишина. Догорающие свечи едва разгоняли мрак. Люди молча сидели вдоль стен, на лавках и прямо на полу.

– В чем дело? – тихо спросила Алевтина.

Никто не ответил. Глаза привыкли к тусклому свету, женщина осмотрелась и бросилась наружу. Выбежав, Алевтина обессилено повалилась в снег. Она не чувствовала жгучего холода, сдавленные рыдания рвались наружу, перед глазами застыла жуткая картина: обезглавленные тела сидят вдоль стен.

1

Колокольчики над дверью мелодично звякнули, когда Кирилл вошел в здание автозаправки – небольшое помещение, разделенное прилавком. Кирилл расстегнул зимнюю куртку, запуская под нее тепло, и стащил шапку. Ему было семнадцать, в этом году он заканчивал школу. Парень старался выглядеть взрослее, но все в нем выдавало юный возраст. Мягкий, светлый, в тон волосам, пушок на подбородке; слегка наивный взгляд голубых глаз; и, более всего, курносый нос, придававший лицу, ну совсем детский вид.

Кирилл подошел к прилавку. Оператор автозаправки, Денис, отложил журнал и лениво кивнул ему. Если бы Кириллу пришлось по две недели проводить в одиночестве, он бы радовался любому клиенту. Но Денис, полнеющий мужчина под тридцать, вел себя так, словно работал не на единственной дороге соединяющей Вотхай и Якутск, а в центре города.

– Как всегда, – Кирилл подал деньги.

Сегодняшняя поездка влетит в копеечку – полный бак для УАЗа, плюс триста литров. Ближайшая заправка от Вотхая находилась почти в сотне километрах, и бензином нужно было запасаться впрок.

– Давно ты не появлялся, – протянул Денис.

– Целый месяц менты катались туда-сюда, еще не хватало спалиться без прав.

Кирилл наблюдал за неспешными, апатичными движениями оператора, за его отрешенным лицом, пустым взглядом. Денис производил впечатление измученного жизнью человека. А ведь, наверное, когда-то и у него были мечты, стремления, желание чего-то достичь. « Неужели и я стану таким», – подумал Кирилл. Последний год в школе, а затем неизвестность. Мать настаивала на пединституте, сама – педагог. Но у Кирилла душа к этому не лежала, она вообще у него «лежала» неизвестно к чему. Если бы отец был жив, то подсказал бы. Но отец погиб много лет назад на Нерюнгрийском разрезе.

– У тебя есть высшее образование? – спросил он.

Вопрос застал Дениса врасплох:

– Э-э-э, есть, экономическое.

Отсчитав сдачу, Денис подал деньги Кириллу.

– Вон тому парню надо к вам, в Вотхай, – оператор указал на окно.

Кирилл повернулся. Возле УАЗа стоял человек, высокий и подтянутый. Одет он был по-зимнему, но для Якутии, все равно легко.

– Кто это?

– Не знаю, сегодня на бензовозе приехал.

Понятно, после страшного происшествия в церкви их поселок прославился на всю страну. Местные ожидали наплыва доморощенных Шерлоков Холмсов и просто любопытных. Этот, видать, первая ласточка.

Кирилл вышел на улицу. Мороз вцепился в лицо, заставив глаза слезиться. Минус тридцать – холодно, но для Якутии терпимо.

– Здорово, дружище, – приветствовал его незнакомец. – Довезешь до Вотхая? Заплачу сколько скажешь, в рамках разумного, конечно.

Еще до того как незнакомец заговорил Кирилл знал, что ответит. Во-первых, здесь непринято бросать людей на дороге, недаром ее называют «костяной трассой», а во-вторых, деньги пригодятся для лечения матери. Ей после случая в церкви стало совсем плохо.

Незнакомец помог погрузить канистры с бензином. Кирилл обратил внимание, с какой легкостью незнакомец поднимает их. Он и сам был не слабым парнем, но его нежданный попутчик тягал канистры, словно они пустые.

В машине незнакомец скинул капюшон куртки и сдвинул шапку на затылок. Он оказался старше Кирилла лет на пять-шесть. Заостренные, хищные черты лица, коротко стриженные черные волосы и темно-зеленые глаза. От него исходило ощущение силы и уверенности в себе. Кириллу стало неуютно от такого соседства, словно он был щенком, оказавшимся рядом с сильным молодым волком.

– Интересный у вас поселок, – нарушил молчание незнакомец. – Вдали от цивилизации, кругом природа. Мне кажется жить в таком месте жутковато.

– Нормально было, до недавнего времени.

– Случай этот в церкви. Что про него говорят?

– Пока ничего.

Кирилл старался поменьше думать о том происшествии. Действительно жуть – кто-то убил тридцать человек и скрылся. Теперь все на ночь держат ружья заряженными. Хотя большая ли от них польза? Говорят, в церкви использовали газ, а затем уже рубили людям головы.

– А еще говорят, рядом с поселком видят снежного человека. Может это он?

– Слушай! У нас в поселке всего полтысячи человек, эти убийства коснулись всех, так или иначе, а ты мелишь чушь какую-то!

Кирилл скосил глаза на незнакомца ожидая его реакции на свои слова. В полумраке ранних зимних сумерек ему показалось, что незнакомец одобрительно усмехается.

– Извини, не подумал. Я не так давно на гражданке, огрубел.

«Наверное, зря я так резко отреагировал», – думал Кирилл. У него никто не погиб, просто матери стало хуже. Зимой она всегда недомогает, особенно перед бурями, а после событий в церкви так вообще слегла. Парень заметил, что попутчик рассматривает шрам на его правой руке – след от какой-то старой болячки. Черт с ним, лишь бы глупостей не говорил.