Kitobni o'qish: «Эхо из прошлого»

ПРОЛОГ

Возле низкого стеклянного столика цвета лайма лежал мужчина, чьи волосы на голове в силу возраста уже начинали редеть. Человек не делал никаких движений, отчего стоящая рядом девочка лет пяти принялась испуганно хлопать глазами.

– Папа, это – плохая игра!

Девочка стала было сердиться, все еще ощущая смутную тревогу, но злость отступила, когда под головой отца заметила нечто алое.

Постепенное осознание непоправимого создало панику у ребенка. Впервые смерть явила свое бледное лицо юному созданию, безжалостно обнажив правду конца человеческой жизни…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Когда Никита рассматривал карточки пациентов, дверь в его кабинет открылась.

– Здравствуйте, я на рентген.

Подняв голову, мужчина увидел девушку с документами в руках. Округленные черты лица, среднее телосложение, заколотые черные волосы.

– Здравствуйте, что вас беспокоит?

Он встал и, ожидая ответа, подошел к рентгеновскому сканеру, делая с ним незначительные манипуляции.

– Кисть сильно ушибла вчера, она опухла и немного болит.

Далее Никита сделал снимок и, просмотрев его, прокомментировал:

– К счастью, ничего не сломано. Есть резкая боль при движении?

– Нет.

Взглянув ей в глаза, он почему-то на секунду замер, а мысли в голове перемещались с большой скоростью. Через несколько мгновений Никита пришел в норму и слегка замедленно сказал:

– Выпишу вам мазь, она есть в каждой аптеке, снимет опухоль и обезболит.

– Спасибо. Мазать ежедневно?

– Желательно.

Как только она собралась выходить, мужчина посмотрел в ее карточку и быстро произнес:

– Вас зовут Ульяна Мирославовна Панова?

Вопрос был ею услышан, когда девушка держалась за ручку двери.

– Все так. А в чем дело?

Никита задумчиво помолчал. Как тут объяснить? Ситуация и обстановка неподходящие. Однако если потянуть, потом и вовсе может не представиться случая. И каким образом сформулировать вопрос? Все же он сейчас на должностных обязанностях, отнюдь неразумно будет переходить на личное. С другой стороны, больше увидеться, скорее всего, уже не получится.

– Вы есть в социальных сетях?

Он сполна осознавал всю нелепость вопроса, но, как казалось, при возникших обстоятельствах это являлось лучшим вариантом, чтобы хотя бы слегка приблизиться к намеченной цели. Впрочем, есть ли необходимость в таком неординарном шаге, было неизвестно.

– Простите, а какое отношение это имеет к происходящему?

Моментально нашелся ответ:

– Не хотелось бы, чтобы у вас были осложнения. Предлагаю обменяться контактами – так у вас появится возможность всегда проконсультироваться со специалистом. Бесплатно.

– Хм… Была бы вам признательна. А это удобно?

– Конечно!

Достав из сумочки телефон, Ульяна показала на экране собственную страничку в социальной сети.

– Сможете найти меня?

Никита кивнул:

– Сегодня добавлю.

Попрощавшись, она вышла, но не успел он толком снять и протереть очки, как вошел другой пациент. Делая рентгеновский снимок, Никита сам не заметил, насколько быстро его память вернулась к событиям шестилетней давности. История с Дашей для него закончилась не совсем так, как он хотел. Тем не менее, до сих пор он общается и с Дашей, и с Игорем, а у Вовки появилась сестренка Сабина, которая просто обожает сидеть у него, Никиты, на коленях. Остались ли к Дарье чувства помимо дружеской симпатии? Скорее всего, они бесследно исчезли в пролетевших годах, оставив лишь хорошие отношения между ними. Примерно пару лет назад Игорь и Дарья вместе с детьми перебрались в Москву, однако с Игорем они созваниваются через день, посему новости в их семье Никита узнаёт одним из первых.

Цепочка произошедших явлений напрямую изменила характер Никиты. Одним из качеств, которые в нем преобладают, является терпение; в самом деле, теперь у мужчины появилось умение ждать, добиваясь желаемого результата. В прошлом он полагал так: если ты неудачлив сейчас, то в будущем ничего не изменится. Теперь же на уровне интуитивного знания он чувствовал одну важную вещь: жизнь зависит от того, под каким углом ты на нее смотришь. Она кажется всегда такой, какой ты ее привык видеть. Измени точку зрения – и мир поменяется. Именно поэтому жизнь некоторых людей, что бы они ни делали, никак не приходит в нормальное русло; когда во всем виноваты они сами, подобные типы уповают либо на других, либо на высшие силы.

После завершения рабочего дня Никита на метро отправился домой. Благодаря лечению на Юге России он больше не хромал и не носил очки, а годовое посещение спортзала придало телу хорошую физическую форму. Нет, он не стал накачанным вроде актеров голливудских фильмов, но сделался более коренастым. В какой-то момент привык все время держать спину только прямо, отчего обрел рост выше, чем был ранее. Как подметили друзья и знакомые, по неведомой причине их общий приятель весьма возмужал и… научился здраво мыслить. Что поспособствовало его кардинальному перевоплощению? Понимание невозможности реализоваться как полноценная личность, если не предпринимать усилие перебороть в себе меланхолика и быть обычном членом общества.

Признаться, до двадцати пяти лет – а в этом году ему исполнился тридцать один – Никита не мог принять свое отличие от обычных людей, чем был длительное время раздосадован и чувствовал себя почти изгоем. В силу этого началась депрессия, которая напрочь уничтожила желание двигаться вперед и добиваться цели. О чем можно здесь говорить, если он даже не осознавал, что именно он хочет? Да, желает быть как все, но в чем это заключается? Раньше думал так: полноценный человек должен иметь работу, приносившую стабильный заработок, семью к третьему десятку лет и здоровье. Из трех пунктов он недавно приобрел последний, да и то раз в месяц больная спина дает о себе знать. Тем не менее, мышление полностью изменилось, благодаря чему он смотрит на трудности как на вполне решаемые проблемы.

Зайдя домой, мужчина почувствовал запах хлорки. Значит, сегодня приходила тетя Люда; когда была жива его мать, она попросила пятидесятилетнюю соседку, чья фигура напоминала большой шар, раз в неделю убираться у сына. Изначально мать сама оплачивала ее услуги, затем принялся платить уже Никита.

Раздевшись и тщательно вымыв руки, он поставил в микроволновку вчерашние макароны и через ноутбук включил музыку на полную громкость колонок. Благо, соседи жили в метрах сорока отсюда, и соблюдать этикет было вовсе не обязательно.

Жить одному с некоторых пор стало привычно. После истории с Дарьей он предпринимал попытки с кем-то сойтись, но частенько разочаровывался в своем выборе. Проблему можно охарактеризовать как явный дефицит умных женщин. Когда у него была крайне низкая самооценка, достаточно было милого лица девушки, чтобы заинтересовать его в физическом и эмоциональном плане. Сейчас все несколько иначе. Теперь важно то, как девушка себя позиционирует, к чему идет.

Уже поев и начав мыть тарелку, Никита вспомнил про Ульяну. Редкое имя. Какая же сегодня эмоция промелькнула на фоне их встречи? Кажется, она ему понравилась. Спустя десять минут отправил заявку к ней в друзья в Сети.

После посещения больницы Ульяна отправилась к себе в квартиру. Оказалось, там уже ее ожидала подруга, с которой они были знакомы где-то лет восемь. С Ксенией она познакомилась, когда училась на втором курсе в университете; изначально Ульяна скоропалительно сделала вывод о ее недалекости, но стоило Ксении сильно простудиться, почему-то Ульяне захотелось ей помочь. В перерывах между парами она натерла шею и грудь новой знакомой каким-то экстрактом, купленным в ближайшей аптеке, а также напоила горячим чаем с малиной. На одной из лекций преподаватель почуял запах, напоминающий спирт, исходящий от Ксении, и едва ни выгнал вон. Долго они смеялись над этим случаем. С тех пор и началась их дружба.

С красным чаем в руках подруги расположились на диване напротив друг друга, подсунув каждая под себя одну ногу.

– Как рука? – поинтересовалась Ксения.

Она обладала выразительными зелеными глазами и почти идеальными скулами. Миниатюрная, симпатичная шатенка.

– Лучше. Рентген сделала – ничего не сломано.

– И как тебя угораздило?

Ульяна, прикрыв рот ладонью, слегка зевнула и разъяснила:

– Утром будильник не разбудил – стала опаздывать на работу, поторопилась – и вот результат.

– Почему-то я не удивлена – в последнее время ты рассеянна. Не знаешь причину? Или, быть может, появился новый мужчина? – улыбнулась и подмигнула Ксения.

Уперев локти в колени и положив голову на ладони, Ульяна усмехнулась:

– Смотри, не скажи так Славе. Впадет в панику и начнет искать моего предполагаемого любовника.

– Боишься потерять доверие потенциального мужа? Когда мы с Эдиком были женаты, он много к кому ревновал, пока я не разозлилась и не отдала пароль от своих страничек.

Нога у Ульяны быстро затекла, пришлось выпрямить.

– Не боюсь, просто это иногда напрягает. Подозревает, словно повод давала. А ведь он на самом деле мне небезразличен. Порой кажется, что для него ревность стоит на первом месте, нежели любовь в принципе.

На секунды Ксения сложила перед лицом ладони вместе, затем сказала:

– Как мне кажется, если у мужчины сильная ревность, то он либо не уверен в себе, либо боится потерять свою женщину. Однако страх потери в принципе может подразумевать также привязанность, показывать, насколько она ему дорога.

На минуту Ульяна призадумалась. Все ли безупречно в отношениях со Славой? Вполне. Он внимателен, нежен, заботлив. Порой складывается такое впечатление, словно он был специально создан для нее. Да, она абсолютно счастлива.

– Ксюш, но страх потерять меня ничем не обоснован. Я никогда не давала ему поводов для ревности.

– Вовсе не обязательно давать повод – если человек захочет, все самостоятельно придумает и додумает.

Пожалуй, Ульяна не могла не согласиться с подругой. Все однажды ошибочно интерпретировали события такими, какими они не являлись, а потом следовало разочарование. Как-то раз по причине недопонимания едва не лишилась работы, хотя все обошлось.

– Кстати, насчет того, как нам нравится придумывать… – Внезапно ее глаза зажглись, она встала и направилась к ящику, где хранились документы с папками. – Помнишь, я тебе рассказывала про странную женщину на фото с отцом?

– Разумеется. И?

Девушка изъяла из ящика одну фотографию и вручила подруге со словами:

– Я недавно видела похожую женщину. Может, это была она?

Подержав снимок и посмотрев на незнакомку, Ксения сказала:

– Возможно. А ты не ошиблась? Например, встретила просто похожего человека. Мало ли…

– Либо это был близнец ее, либо – она.

Ксения медленно, с долей сомнения кивнула:

– Предположим. Ты бы хотела с ней поговорить?

Задумчиво теребя тонкий браслет на руке, Ульяна ответила:

– Понимаешь, всю жизнь меня волновал вопрос, так ли хорошо я помню смерть своего отца. Возможно… – Ее глаза увлажнились. – Возможно, из моей памяти что-то ускользает.

В знак поддержки Ксения погладила ее ладонь и сочувственно промолвила:

– Не вини себя, Уль. Ты на тот момент была ребенком, воспоминания у тебя не четкие – психика могла просто стереть из памяти ужасные фрагменты того дня.

В действительности у Ульяны имелись, по крайней мере, два варианта развития тех событий. И оба варианта пугают… Может ли она кому-то о них рассказать? Точно нет. Даже Ксюше. Нет сомнений, что та ее поймет; попросту она, Ульяна, сама не уверена, точно ли она все помнит.

Когда немногочисленные слезы высохли, она проговорила:

– Все-таки я надеюсь, что мне удастся наткнуться на ту женщину и расспросить ее. Пусть она ничего не расскажет или окажется совсем посторонним человеком, но я хотя бы попробую.

– Почему бы и нет? Если ей что-то известно, она частично прояснит факты насчет твоего отца. Дать ей твой номер, если я увижу ее первой?

– Конечно! Или сразу веди ее ко мне.

Проводив Ксению, по привычке Ульяна просмотрела уведомления, полученные из социальных сетей, и приняла заявку от Никиты.

Следующие три дня выдались не совсем удачными. Рука у нее время от времени побаливала, хотя мазь слегка помогла; любимый человек Славик уехал в командировку, отчего Ульяна почувствовала себя не совсем в своей тарелке. Было решено съездить к дяде, который проживал на другом конце города. С момента смерти отца дядя не переставал о ней заботиться, вплоть до ее совершеннолетия, повторяя, что любит как родную дочь. Его сын до сих пор проживал с ним, а вот с супругой дядя Ваня развелся без ссор и сошелся со стройной женщиной моложе его на десять лет. Отношения с той у Ульяны почему-то не заладились с первых дней, между женщинами был холод, впрочем, друг с другом они были весьма дружелюбны. Ульяна еще с отрочества уяснила очевидную вещь: если держать на расстоянии того, кто тебе по духу не слишком близок, и вежливо с ним общаться, то между вами создается негласное взаимное согласия сосуществовать мирно. Не сказать, что Лара принадлежала к числу стерв, однако любила себя баловать и считала собственную внешность почти идеальной. Верно ли это утверждение? Отчасти – да; действительно, Лара выглядела довольно сексапильно: горячая брюнетка с волосами длиной до упругих бедер, плюс тонкая талия.

Сам Иван имел слегка полноватое телосложение, очень короткую шею и мясистое лицо красноватого оттенка с небольшой щетиной. Спокойный, уравновешенный мужчина сорока семи лет, любящий рыбалку и комедии с фантастикой. Как они сошлись с Ларой – неизвестно, по крайней мере, Ульяне. Но начали жить вместе довольно быстро по явным причинам: Ивану, как обычному слесарю, крупно повезло жениться на подобной роскошной женщине. Почему она согласилась – остается загадкой.

Встретил дядя Ульяну гостеприимно – впрочем, как и всегда, пригласив ее в беседку, которая нравилась той с детства. Деревянная, с таким же запахом, она напоминала деревенские дома, возвращая ее в то время, когда прямо здесь в возрасте двенадцати лет смущенно поцеловалась с соседским мальчиком, а потом из-за смущения избегала его. Теперь, когда ей исполнилось двадцать восемь лет, это место вызывало приятные ностальгические воспоминания.

Сидя на плетеных креслах лицом к начинающему краснеть и заходить солнцу, они по привычке, которая сама собой выработалась с годами, неспешно говорили о мелочах. Пока Ульяна не припомнила основную цель визита.

– Дядя, ты же знал, с кем общался папа?

– В основном.

Иван слыл человеком слегка замкнутым, немногословным, поэтому при первом знакомстве можно было подметить его недоброжелательность, хотя подобная оценка не совсем объективна. Безусловно, как знает Ульяна, он – добрый и понимающий человек, который кроется за безэмоциональным лицом.

– Недавно я рылась в документах и нашла старый снимок отца с незнакомой женщиной.

Она показала на экране телефона данное фото; выражение лица Ивана изменилось со спокойного на сосредоточенное.

– Ты когда-нибудь ее видела?

– Да. То же самое хотела спросить у тебя…

Он промолчал. Потом поднялся на ноги и потер шею, избегая взгляда племянницы.

– Зачем?

Ульяна посмотрела на него снизу верх:

– Что зачем?

Казалось, ему было трудно говорить. Он посмотрел на закат.

– Зачем тебе ворошить прошлое спустя двадцать лет?

Услышанный вопрос поразил ее. Разве мотивы не очевидны? Естественно, каждый человек хочет знать, почему один из его родителей ушел из жизни. Да, изменить ничего невозможно, но, по крайней мере, она будет знать…

– Ты действительно не понимаешь? В раннем возрасте я стала почти сиротой, в чем непосредственно виновен убийца папы. Есть желание разобраться с этой историей…

Мужчина развел руками:

– Предположим. Каким образом?

– Для начала поговорить с той женщиной и, в зависимости от ее ответов, думать, как поступить дальше.

– Пойми, расследование убийства требует профессионализма. Тем более, прошли десятки лет. Как ты намерена искать убийцу? Не удивлюсь, если он сам давно мертв.

– Дядь, я знаю все нюансы предстоящего дела, они меня не смущают.

Осознавая скрытые мотивы племянницы разобраться во всем этом, тот отдавал себе отчет, что переубедить ее нет возможности.

– Думаешь, копаясь в прошлом, ты уменьшишь чувство вины, которое не отпускает тебя вот уже двадцать лет?

Вопрос для нее являлся болезненным, так как отчасти в нем крылась правда. Нежелательная правда.

– Вероятно, в каком-то смысле ты прав…

Прервал реплику вошедший в беседку парень лет двадцати семи, подстриженный «под горшок», с блуждающим взглядом и пустым выражением лица, на котором наблюдались прыщи.

– Привет, Кеша! – подала голос Ульяна.

Как только паренек услышал, кто находится здесь помимо отца, то сразу же подошел, неловко ее обнял и быстро произнес:

– Привет.

Отец указал ему на кресло, где сам недавно сидел, и Кеша уселся на краешек.

– Как твои дела? – поинтересовалась у него сестра.

Паренек улыбнулся, широко и довольно.

– Хорошо, только я случайно сломал собаке ножку…

Решив, что не расслышала, она уточнила:

– Ногу собаке?

– Игрушечной, – пояснил за него отец.

Всю сознательную жизнь Ульяна была не в состоянии свыкнуться с мыслью, что с детства Кеша не такой, как все. Особенный мальчик. Семья привыкла принимать его таким, какой он есть, а вот общество… Будем откровенны: оно еще не готово принять и понять подобных, особенных людей.

– Пробовал починить ей ножку?

Невольно Кеша склонил голову в правую сторону и сказал:

– Папа обещал сделать, если я хорошо себя буду вести!

– Ну… думаю, он сдержит слово.

Похлопав сына по плечу, Иван попросил его пойти к себе в комнату; когда Кеша ушел, Ульяна подытожила:

– Вижу, у него все без изменений…

Вздохнув, ее дядя кивнул.

– Не знаю, зачем мы до сих пор колем препараты, если ему лучше не становится. На протяжении всего времени, пока Кешенька болеет, врачи разводят руками, выписывая медикаменты, которые лишь замедляют деградацию мозга.

Обсуждать все это для него было очень болезненно – даже мимика выдавала всё то страдание, которое он испытывал, сидя ночью возле кровати сына и успокаивая его после внезапных приступов паники.

Поднявшись, Ульяна с сочувствием обняла дядю. Много лет их двоих объединяла общая утрата. Одна потеряла отца и разумного брата, другой – тоже члена семьи и умного сыночка…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда Ульяна выходила из дома дяди, Никита, как договаривались, встретился с приятелем. Погода для апреля стояла приятная, если не замечать луж, которые почти повсюду норовили намочить обувь обитателям города. Никита, как и его друг Егор, для середины весны оделся легко, не чувствуя, впрочем, зябкости сезона.

Увидев, как к лавочке подходит Никита, Егор предложил ему пива. Он уже попивал одну баночку, вторая стояла нераскрытой.

– Нет, пожалуй, откажусь…

– Опасаешься пивного животика? – предположил Егор.

У него самого не наблюдалось никаких проблем с лишним весом; среднее телосложение удовлетворяло и его, и ту, кого он взял в жены полтора года назад. У Егора были короткие, светлые волосы, лицо его едва заметно блестело.

Никита присел и с усмешкой ответил:

– Нет, жировые складки не пугают меня. По крайней мере, пока. Если ты помнишь, при нашем знакомстве я был похож на скелет. Благо, из-за моих посещений спортзала простой люд обрел способность находиться со мной в одном помещении без намека на сочувствие. Боюсь, если я стану круглым, они будут смотреть на меня с презрением.

В действительности Никита утрировал. С недавних пор большинство людей кардинально поменяли к нему свое отношение. Суть в том, что с рождения до двадцати лет из-за паралича он не имел возможности ходить. Потом здоровье улучшилось, ноги начали «правильно» работать, а сам юноша, как оказалось, был вовсе не готов к жизни в современном обществе. Вернее, общество было не готово к нему. В чем это выражалось? Можно сказать, сверстников забавляли его неловкие, медлительные движения, то, как он ходил, согнув спину и выпятив торс. Хотя сейчас буквально вошло в привычку ходить строго прямо, отчего в нем прибавилась немалая доля харизмы, у него пребывало понимание, что все-таки насмешки, особенно намеренные, в основном исходят от недалеких людей. Нет, безусловно, если ты находишь что-то забавное в недуге другого человека, в этом нет ничего постыдного, но будь любезен не озвучивать. Он знает одного инвалида, который цинично пишет весьма неплохие шутки о собственном недуге, и всем они нравятся. Здесь важно просто понять степень иронии больного. Ведь есть примеры совершенно противоположные: например, кто-то сломал ногу и не в состоянии принять хромоту. Болезнь, какой бы она ни была, властна над тобой до тех пор, пока ты отрицаешь ее.

– Неужто вы, друг мой, так опасаетесь людского мнения? – надменно спросил Егор.

– Разумеется. Хочу всегда выглядеть безупречно. Конечно, не доходя до голубизны, – вылизанные мальчики меня никогда не привлекали.

– Жаль, инвалид в мире геев, как я предполагаю, – настоящий нонсенс. Спрос большой.

– Откуда тебе известны подобные тонкости? Неужели побывал во вражеском тылу?

Смеясь, Егор послал его в пятую точку.

– Нет, и никогда не побываю. Даже если эпидемия гомосексуальности захватит мир, у меня есть личная вакцина…

– Какая же?

– Моя Галина.

– Услышь тебя девушки, мы бы точно оглохли от милого «о!»…

В ответ Егор несильно швырнул в собеседника пустую баночку из-под пива.

– Кстати, у нее стресс, что сказывается на ее умении готовить и на настроении, что важнее…

– Ага, тем не менее, ты вначале упомянул готовку. В чем причина стресса?

– Да на работе ее достает одна карга, из-за чего Галина потом срывается на меня.

Никита встал.

– Говорила руководству почты?

Егор тоже поднялся, предварительно взяв еще одну баночку пива в руку.

– Что оно может сделать? Бабулька есть бабулька. То посылку от сына помяли, то долго доставляли письмо. Одним словом, все отделение почты подняла на уши.

– Как ее имя? Может, знаю…

Задумчиво посмотрев на одно из окон противоположной многоэтажки, Егор признался:

– Не помню. Но она точно живет поблизости.

– Может быть, просто стоит с ней поговорить?..

Егор покачал головой:

– Мне кажется, тщетно ее убеждать.

– Попытка не пытка,– пожал плечами Никита. – Если вы с Галиной этого хотите, я сам готов попробовать.

С недавних пор он обрел уверенность переубеждать другого человека в чем-либо. По иронии судьбы до этих пор переговорщик из него был никакой. Да о чем вообще может идти речь, если в прошлом он затруднялся в компании выразить четко мысли? Однако прочитанные им десятки книг дали свои плоды и изменили его вещество под черепной коробкой.

– Попытайся. Добьешься хоть какого-нибудь успеха – моя отблагодарит твоей любимой запеканкой.

По неизвестной ему причине Никите нравилось быть чем-то полезным другим. Это, определенно, не связано с одиночеством, чего, в общем-то, и не было никогда – ведь Игорь в те времена постоянно находился с ним рядом. Просто… будем говорить откровенно: прошлое, на его взгляд, пропитано болезненным желанием быть как все. Депрессией. Завистью. Пока он не осознал, что жизнь полностью зависит от него, неважно, чем ты болен, – мужчина находится во власти обстоятельств. Теперь, когда ты осознал принципы и ценности жизни, почему бы не быть полезным близким?

– Как хоть выглядит та женщина? – спросил он.

В ответ Егор развел руками.

– Поговори с Галиной, она детально тебе ее опишет. Но чего ты хочешь добиться? Раз старушка доводит ее, то непременно пошлет и тебя.

С полуулыбкой Никита заявил:

– У меня свои методы разрешения конфликтов. Я знаю, о чем ты, Егор, подумал, но пошлые предположения оставь при себе.

Однако Егору подумалось вовсе противоположное: они дружат около года, и все это время он удивлялся отзывчивости приятеля. А ведь с легкостью мог бы послать его, Егора, к черту, узнав, куда тот по ошибке ввязался. Все началось с невинного: одна женщина, имеющая вроде грузинские корни, предложила ему подзаработать, доставляя закрытые ящики с неизвестной начинкой по адресам. Парень никогда дураком не был и быстро додумался о наркотических веществах. Но – деньги, как говорят, не имеют запаха, поэтому не отказался от подработки. Совесть? Потенциальные угрызения совести так и не закрались в душе. Ему было не наплевать на здоровье начинающих наркоманов, однако… Люди и без наркотиков отравлены, разве нет? Алкоголь, никотин, фастфуд. Все перечисленное не признают наркотиками лишь потому, что от них умираешь не сразу.

Переломный момент в сознании произошел тогда, когда он увидел, как одурманенные родители кормили своего семилетнего сына кошачьим кормом. У Егора случился настоящий шок, с осознанием мерзости, в которую он вошел по уши. Егор знал: выйти из всей этой истории так просто не получится – наниматель крепко взял его за яйца, предупредив, чтобы не было никаких фокусов. И Егор не нашел другого выхода, как все выложить родному отцу, работающему в правоохранительных органах. Разумеется, нанимателя посадили, а Егор был вынужден по просьбе отца, не терпящего возражений, десять месяцев приносить пользу на общественных работах.

Так как пришлось потеть по девятнадцать часов в сутки, Егор проклинал себя за идею легкого заработка, зарекаясь, что больше никогда не будет иметь с криминалом ничего общего.

Что касается Никиты, так тот изначально даже не предполагал, чем его новый знакомый занимается. А проговорился Егор, когда они парились в сауне. Выслушав все, Никита с трудом убедил друга положить всему конец. Что было далее – известно.

– Иногда я тебя не понимаю… – сказал Егор.

– Ты о чем?

– Ты постоянно хочешь бескорыстно помочь людям, зачем? Ведь сам говорил, что забот хватает. Крышу намеревался подремонтировать, например. Одному в доме не сладко живется.

– До конца года с крышей я определенно покончу. С чего ты решил, будто бы я всем помогаю? Нет. Со старушкой вызвался поговорить, так как люблю контактировать с людьми старой закалки…

Егор знал, насколько его лучший друг исказил правду. И знал настоящий мотив помощи того. Вернее, не мотив, а причину. Когда человек много лет живет с депрессией, а потом выходит из нее, впервые живя на полную (хотя и без вредных привычек), он становится счастливым. А раз ты счастлив, возникает потребность быть полезным.

И не стал возражать Никите, сменив тему.

Буквально через три дня, направляясь в продуктовый магазин, Никита встретил знакомое лицо, но его обладательница подошла к нему первой.

– Здравствуйте, Никита Родионович. Не ожидала вас встретить почему-то…

На улыбчивой Ульяне был надет серо-белый плащ и темные сапожки.

– Здравствуйте, Ульяна. Как кисть? Мазь помогла?

– Да, все хорошо. Хотела Вам написать «спасибо», но не дошли руки.

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Не стоит, это моя работа.

Чувствуя, что пустыми разговорами он не вправе ее задерживать, Никита поинтересовался:

– Вы случайно не знаете женщину, работающую на почте и проживающую где-то на этой улице?

Вопрос ввел ее в легкое замешательство.

– Эм… Нет.

И здесь он почувствовал всю нелепость ситуации. В прошлом он испытывал подобное почти при любом разговоре.

– Вы ее разыскиваете? – спросила она.

– Да. К ней есть разговор…

Мимо, по луже, которую только что наполнил весенний дождь, проехал старенький автомобиль, и брызги едва не коснулись их ног.

– К сожалению, ничем не могу помочь, – сказала девушка, проверяя грязь на купленных месяц назад сапожках. – Кстати, я тоже ищу одну женщину… Можете посмотреть на снимок? Возможно, узнаете…

Когда он согласился, она достала из сумочки фото женщины с отцом и дала его Никите.

– Не так давно моя знакомая видела ее поблизости. Мне необходимо ее найти, чтобы… чтобы утрясти некоторые нестыковки моего прошлого.

Внимательно изучив снимок, Никита сказал:

– Нет, я с ней не знаком. Ваша родственница?

Убирая снимок обратно в сумочку, Ульяна промолвила:

– В том-то и дело, что я не знаю, кто она, а также и историю этой фотографии.

– А мужчину? Быть может, имеет смысл поинтересоваться у него?

Ульяна не хотела впутывать постороннего человека в расследование. Забавно: в собственных мыслях она уже называет это расследованием. Не слишком ли громко она обозначила в раздумьях обычный поиск женщины, которая, возможно, знает детали смерти отца, а возможно, и нет?

Солгать Никите, что мужчина ей неизвестен, во избежание дополнительных расспросов?

Посвящение совершенно постороннего человека в личные дела является неразумным поведением. Даже если он обладает шансом чем-то помочь. Впрочем, откровенно говоря, что в его силах? Предположим, нашел эту женщину – и что дальше? Не исключено, что той известно не больше, чем самой Ульяне. Но если ее догадка верна и появится возможность пролить свет на прошлое отца, почему бы и не попросить об услуге?

Ульяна решила не лукавить:

– Это мой отец, хочу выяснить обстоятельства его смерти.

Последняя реплика озадачила его. Все, что он сумел вымолвить, так это:

– Вы занимаетесь расследованием?

– Можно и так сказать. В смерти отца меня смущают некоторые факты – попытаюсь все прояснить.

– Наверное, вы посчитаете, что я лезу не в свое дело, однако, может быть, расскажете, какие моменты смущают вас?

Предложение ему самому казалось бестактным, но все же оно уже было озвучено. Без сомнений, опрометчиво.

Десять секунд понадобилось Ульяне, чтобы сформулировать ответ:

– Как мне кажется, это с моей стороны было нетактично посвящать вас в мои проблемы, тратить ваше время…

– Нет-нет, сегодня я никуда не спешу. Впрочем, что это я прошу вас поделиться чем-то личным… Простите, – усмехнулся он, – только сейчас осознал, насколько все нелепо выглядит – ведь мы едва знакомы.

Внимательно посмотрев на него, она уточнила:

– Вы точно никуда не торопитесь?

Сей вопрос был обоснован мотивом; Ульяна рассудила так: раз Никита сам не против быть полезным, почему бы этим не воспользоваться. Конечно, что-то давая взамен.

– Нет.

– Может быть, я угощу вас чашечкой кофе и расскажу историю целиком, а вы, Никита, поделитесь своими соображениями?

– Я согласен. Только с одним условием…

Она удивленно спросила:

– Каким?

– За кофе плачу я.

– Нет, это исключено, иначе может показаться, что я вас использую…

– Перестаньте, мне не трудно угостить вас.

Ульяна покачала головой:

– Никита, вы ставите меня в неловкое положение. Я и так трачу ваше время, а вы предлагаете потратить еще и ваши деньги!

– Скажем так, это мое условие дальнейшей беседы.

Девушка сдалась и согласилась.

Кафе было оформлено в ретро-стиле. Пара деревянных столиков стояла под алым светом яркого светильника на высокой ножке. Возле столиков размещались маленькие диванчики, приставленные к стенам. А на них висели фотографии прошлого: шествие «Битлз» по дороге, Владимир Высоцкий с гитарой, улыбающийся Боб Марли с его популярными косичками.