Kitobni o'qish: «Пластик»

Создание искусственного интеллекта может стать

последним технологическим достижением человечества,

если мы не научимся контролировать риски.

С. Хокинг

Глава 1

Я проклинаю тот злосчастный день, когда откликнулась на объявление мистера Игмы. Хотя кто мог подумать, что работа сиделкой обернется подобным кошмаром? Да и цена за столь легкую работу была слишком уж привлекательной. По условиям контракта требовалась девушка, в обязанности которой будут входить уборка поместья, совместные прогулки со стариком и непринужденные беседы. Но не я одна клюнула на блестящую наживку, и вот уже в день собеседования у гигантского особняка за городом собралась, по меньшей мере, пара сотен молодых особ. Так называемая в простонародье война разумов 2230 года научила немногочисленное население выживших браться за любую работу, а когда эта работа предполагает минимум усилий и максимум выгоды – лучше не раздумывать слишком долго.

Мистер Игма был личностью скрытной, но довольно известной. Старика считали одним из последних, кто видел мир до великой войны, а он в свою очередь не забывал посещать ежегодный Парад человечества, на котором, обвешанный большим количеством медалей, сверкал как новогодняя елка. Но, что нередко случается, даже у самых на первый взгляд безупречных личностей проглядываются черные пятна. Говард Игма не был исключением и прежде чем идти на столь заманчивое собеседование мне удалось узнать о нескольких таких эпизодах из его биографии. Первый гласил о том, что до войны мистер Игма был рядовым гражданином и трудился в научном центре искусственного интеллекта. И как поговаривают, именно он и создал сверхмощный компьютер «Мега-1», впоследствии развязавший войну между людьми и машинами. Второй эпизод оказался напрямую связан с первым. Он якобы проливал свет на происхождение огромного капитала старика. Ходили слухи, будто он специально создал «Мегу-1», чтобы стать тем единственным, кто сможет остановить вышедший из строя искусственный интеллект. После чего, под предлогом разработки мер противодействия роботам, ему удалось привлечь огромное количество инвестиций на разного рода исследования, которые, конечно же, оказались засекреченными.

И вот спустя двенадцать лет войны разумов совершенные машины были повержены неким вирусом, а Говард Игма превратился из ученого в одного из богатейших людей мира. Верить этим байкам или нет – дело каждого, но лично меня это не волновало. Война давно закончилась и лишь пепел воспоминаний былых ужасов ложился на сердца граждан один раз в год во время празднования Парада человечества. Да и об ужасах военного времени я слышала только из рассказов, ведь родилась почти через полвека после ее окончания, когда мир смог восстановиться и начать жить по-новому.

Тем временем к воротам особняка со стороны двора подходил дворецкий. Он выглядел статно и величественно, несмотря на преклонный возраст. Его гладковыбритый подбородок перетекал в объемные седые усы, что подчеркивали довольно выпуклые глаза цвета смолы. В этот миг толпа девушек замолчала. Образовавшуюся звенящую тишину разрезали лишь шаги дворецкого, что представляли собой шарканье по песчаной насыпи. Он медленно подошел к воротам, оглядел первые ряды и спокойно произнес:

– Дамы, приветствую вас в имении Говарда Игмы. Прошу встать в колонну по одному и следовать за мной… И да, ваш возможный наниматель ценит спокойствие – прошу вести себя тихо.

Как только последнее слово сорвалось с обсохших губ дворецкого, началась суета, и по окончании ее перед все еще закрытыми воротами собралась четкая колонна и так же висела тишина. Лишь некоторые из девушек осмеливались прошептать что-то соседкам впереди, но и эти звуки быстро утихали.

Я оказалась примерно в середине длинной вереницы из желающих получить работу, по этой причине детально разглядеть дворецкого возможности не представлялось. Перед моими глазами нависал лишь внушительных размеров особняк. Он подобно мраморной глыбе давил своими размерами и величием на каждую из нас и будто кричал: «Вы так ничтожны и малы, что недостойны нахождения здесь».

Когда колонна начала медленно двигаться, стало ясно – ворота распахнулись. Мы долго шли через вытянутые сады в полной тишине. На секунду мне удалось отвлечься от накатившего беспокойства перед собеседованием и вслушаться в шелест листьев. Эта атмосфера отправляла мое сознание далеко назад в детство, когда все было так просто и беззаботно. Да и деревьев в городе не было, а наслаждение прекрасными видами природы давно превратилось в прерогативу богатого слоя населения. Сады мистера Игмы выглядели почти безупречно, скорее всего большое количество людей трудилось над поддержанием их красоты. Почти идеальные углы обрезанных кустов переплетались со сверкающими скульптурами ангелов, выполненных в Викторианском стиле. Все эти элементы декора кружили вокруг нас в ансамбле из богатства и порядка, но было нечто, которое, несмотря на окружающую красоту, вдруг заставило меня паниковать и нервничать.

Оглядевшись по сторонам в поисках некоего рычага, запустившего мое беспокойство, я осознала: все это напыщенное величие является ничем иным, как ширмой, скрывающей холод, одиночество и необъятный ужас. Громадные колонны особняка хоть и выглядели опрятно, но все же излучали старость и серую безысходность, а кованные металлические лестницы в некоторых местах трескались и рассыпались, словно силы извне, пусть тщетно, но продолжали поддерживать их сносный вид.

Когда вереница из охотниц за легкой наживой подошла к высоким дверям особняка, дворецкий объявил:

– Дамы, прошу заходить по одной. Если девушка, вошедшая перед вами, вышла, то вы можете проследовать внутрь. Если же кандидатка устроит мистера Игму, оставшиеся дамы получат вознаграждение за потраченное время и будут свободны.

Напряжение нарастало. Кто-то топтался на месте и раздражал своим бесполезным шарканьем остальных. Некоторые шепотом штудировали известные факты из биографии нанимателя, чтобы безудержно льстить на собеседовании. Одна из девушек нарядилась настолько вызывающе, что я начала переживать за здоровье старика – увидь он подобную картину, собеседование могло закончиться сердечным приступом. Между тем очередь продвигалась довольно быстро. Одни девушки выходили в слезах буквально через минуту, а остальные принимались гадать и накидывать друг другу варианты происходящего внутри сероватого здания. Но меня эти обсуждения не интересовали. Предлагаемая работа казалась чересчур заманчивой, а значит стоило ожидать какого-то подвоха. И если бы я прислушалась к собственной интуиции в тот момент, то незамедлительно покинула бы очередь из не особо смышленых девушек.

Приблизительно через час участь идти на собеседование настигла и меня. К тому времени переживания и нервные порывы успели сойти на нет, а какая-либо возможность получить эту работу представлялась мне недосягаемой.

Переступив порог особняка, я почувствовала легкий сквозняк, что пробился сквозь щель медленно закрывающихся за моей спиной дверей. Внутри оказалось довольно темно, и только несколько неоновых ламп тускло светили где-то под высокими сводами потолка. Казалось, подобное освещение было сделано намеренно, чтобы огромное количество посторонних людей не смогли ничего разглядеть внутри загадочного жилища. По центру широкой залы около терминала стоял все тот же дворецкий. Его угрюмое лицо выглядело еще строже, но скорее из-за усталости и желания закончить многочисленные беседы как можно быстрее.

– Прошу вас, подойдите к терминалу.

Сделав несколько десятков шагов, я остановилась у зеленоватого экрана, в углу которого мигала белая полоска.

– Сейчас вам будет задан ряд вопросов. Прошу отвечать честно – компьютер распознает любую ложь и тут же завершит собеседование, – без особого энтузиазма произнес дворецкий.

Через несколько секунд на экране начали появляться буквы, что формировались в довольно односложные вопросы.

«Ваше имя?»

– Юан Хинг.

«Дата рождения?»

– 13 мая 2306 года.

«Семейное положение?»

– Не в отношениях, – замешкалась я. – Замужем не была…

«Образование?»

– Среднее.

«Прошлые места работы?»

– Работала упаковщицей на фабрике «Техник и Ко.», официанткой и… танцовщицей в баре «Некро»…

Я не гордилась своим прошлым, а рассказывать о нем так открыто на глазах у неизвестного мужчины было безумно мучительным занятием. В этот момент мне виделось презрение в смолистых глазах дворецкого, а его ехидная улыбка, вырисовывающаяся на морщинистом лице, лишь усугубляла ситуацию.

– Вы помните ваш псевдоним в баре «Некро», мисс Хинг? – прозвучало откуда-то из темноты.

Голос был таким низким и басистым, что эхо разлетелось по углам особняка. Но, тем не менее, в тот момент он показался до боли знакомым и по-отечески теплым. Собеседника я не видела, но подумала, что лучше отвечать на вопросы, чем вылететь так скоро, поэтому без особых промедлений сказала:

– Пластик.

– Почему именно пластик? – снова спросил голос.

– Дело в моей коже. Не знаю, по какой причине, но под лучами солнца она покрывается глянцевым блеском, из-за чего становится похожей на пластик… Возможно, звучит странно, но…

– А что такое странно, мисс Хинг? Все мы тут чуточку странные! – насмешливо перебил голос.

Посчитав, что заданный вопрос – риторический, я решила не отвечать, и стоило эху раствориться, в большой зале наступила мертвая тишина. Паника уже покинула мой разум, однако вновь настигла его и окутала тело легкой дрожью то ли от сложившейся ситуации, то ли от холода в помещении.

– Она не подходит! – эта фраза прозвучала куда строже, и в следующую секунду двери за моей спиной распахнулись.

– До свидания. Обещанное вознаграждение вы получите у ворот, – сухо сказал дворецкий.

Нельзя сказать, что я расстроилась – мне было больше жалко потраченного времени, да и вопросы интимного характера оставили неприятный отпечаток глубоко в душе.

Смирившись с отказом, я двинулась в сторону выхода, но за секунду до того, как моя нога пересекла порог, терминал интригующе зазвенел. Я машинально обернулась.

– Мистер Игма, эмоциональный фон удовлетворительный, совпадение стопроцентное, – отрапортовал дворецкий.

– Юан, прошу, задержитесь еще на минуту!

Глава 2

Дворецкий, которого, как оказалось, зовут Роман, был человеком неразговорчивым, но довольно заботливым. Он привел меня в комнату на третьем этаже особняка, принес чашку кофе, сладости, и попросил дождаться следующих указаний. Вкус настоящего кофе не был похож ни на что из того, что я пила раньше. Кофейные зерна уже много десятилетий являлись дефицитным товаром, поэтому в кафе и ресторанах подавался синтетический заменитель. По вкусу он напоминал жженые орехи, перемешанные с подпаленным деревом, в то время как кофе ложился приятной горчинкой на языке.

Вереница из опечаленных девушек направилась к выходу с территории поместья. Этот факт говорил лишь об одном – меня точно приняли на работу. Одна из них заметила меня в окне и судорожно принялась тыкать указательным пальцем, после чего большая часть колонны остановилась. Пустые взгляды с завистью сверлили меня сквозь плотное стекло, и я, решив не нервировать и без того разгневанную толпу, отошла подальше. Внезапно я словно очнулась и поняла, что нахожусь в довольно большой спальне, деревянные стены которой были украшены всяческими завитушками и замысловатыми картинами. По центру стояла дубовая кровать, покрытая бархатным полотном, а в углу у стены располагался терминал, ровно такой же, как и во входной зале. Мне не приходилось за свою короткую жизнь наблюдать столь изысканные интерьеры, по этой же причине привыкнуть к подобной атмосфере удавалось с трудом.