Kitobni o'qish: «Отцы-основатели»

Shrift:

Серия «Загадки истории» основана в 2007 году

* * *

Александр Македонский – «властитель мира»

Не может быть двух солнц на небе и двух владык на земле.
Александр Македонский

Непоколебимое основание государства – справедливость.
Пиндар

Фигура Александра III Македонского (356–323 гг. до н. э.), правителя Македонии и Древней Греции, а затем мировой империи, привлекала внимание во все времена. Огромная держава, созданная в результате завоеваний Александра Македонского, простиралась на тысячи километров от Дуная до Инда и была самым крупным государством Древнего мира.

Однако об этой легендарной личности, несмотря на, казалось бы, подробную биографию, изложенную Плутархом, мы, в сущности, знаем мало.

Как Александру Македонскому удалось всего за несколько лет (334–323 гг. до н. э.) совершить невозможное – создать величайшую империю античного мира? На этот вопрос существует множество ответов, и с течением времени гипотез, предположений и теорий становится все больше.

Его жизнь оказалась очень короткой, однако ее хватило на то, чтобы создать державу, величайшую из всех существовавших ранее.

В 20 лет – Александр взошел на трон Македонии;

в 25 лет – завоевал Персидскую империю и часть Индии;

в 32 года – 13 июня 323 г. до н. э., в самом расцвете сил, в месопотамском городе Вавилоне Александр внезапно умер при неясных обстоятельствах.

Но причины, побудившие его броситься в столь неслыханную авантюру, мечты и цели, двигавшие им в продолжение этой военной, политической и религиозной эпопеи, остаются во многом предметом догадок.

К тому же информации из первых рук на этот счет не существует, и наша осведомленность, как известно, опирается в основном на греческие и латинские сочинения, составленные через много веков после событий, прежде всего – на исторические и географические труды Арриана, Плутарха, Курция Руфа, Диодора Сицилийского, Помпея Трога, Страбона и некоторых других авторов. Историю жизни Александра Македонского современные исследователи реконструируют сложным путем исторической критики.

Начало пути

Итак, как говорили древние римляне, начнем ab ovo. Александр Македонский родился в июле 356 года до н. э. в столице Македонии Пелле от брака македонского царя Филиппа и царицы Олимпиады.

По легенде, это произошло в тот день, когда Герострат поджег Храм Артемиды Эфесской, одно из семи чудес света. Уже во время походов Александра распространилась легенда, будто персидские маги интерпретировали этот пожар как знамение будущей катастрофы для их державы. Что ж, человечеству не привыкать к легендам и знамениям, которые всегда сопровождают рождение и жизнь великих людей. Поэтому удачно совпавшую с этим событием дату рождения Александра ученые считают выдуманной.

Итак, точный день рождения Александра неизвестен. Часто таковым называют 20 июля, поскольку, по Плутарху, Александр родился «в шестой день месяца, который у македонян называется лой». Другие говорят о дне гекатомбеона – о 15 июля, но и эта дата бездоказательна. А вот по свидетельству Аристобула, записанного Аррианом, известно, что Александр родился осенью. Кроме того, Демосфен, который был современником царя, считал, что македонский месяц лой на самом деле соответствовал аттическому боэдромиону (сентябрь и октябрь). Поэтому нередко в качестве даты рождения называется период с 6-го по 10 октября.

В Древней Греции все знатные, в особенности царские, роды претендовали на происхождение от богов или героев. Македонские цари вели свою родословную от Геракла – сына греческого бога Зевса от смертной женщины Алкмены. А по материнской линии Александр Македонский мог считаться прямым потомком Ахилла, героя легендарной Троянской войны, воспетого Гомером.

Про мать Александра прежде всего известно то, что она принимала активное участие в существовавших тогда религиозных ритуалах. Плутарх об этом сообщает следующее: «Издревле все женщины той страны участвуют в орфических таинствах и оргиях в честь Диониса».

В этой религиозной практике не было ничего необыкновенного. Однако Олимпиада, по его словам, «ревностнее других была привержена этим таинствам и неистовствовала совсем по-варварски; во время торжественных шествий она несла больших ручных змей, которые часто наводили страх на мужчин». Плутарх и другие писатели древности называют это причиной размолвки между Филиппом и Олимпиадой, приведшей к тому, что царь оставил царицу: «Однажды видели змея, который лежал, вытянувшись вдоль тела спящей Олимпиады. Говорят, что это больше, чем что-либо другое, охладило влечение и любовь Филиппа к жене, и он стал реже проводить с ней ночи, то ли потому, что боялся, как бы женщина его не околдовала или же не опоила, то ли считая, что она связана с высшим существом, и потому избегал близости с ней».

В более приземленной формулировке последняя мысль могла прозвучать в виде вопроса о том, кто же является «настоящим» отцом Александра: царь Филипп или же скрывающееся в обличье змеи божество?

Впоследствии Александр Македонский широко эксплуатировал выигрышную тему своего сверхъестественного происхождения. Якобы, провожая Александра в персидский поход, Олимпиада открыла сыну тайну его необычного рождения.

Впрочем, есть и совсем другие свидетельства. Согласно им, Олимпиада протестовала против утверждения, что родила ребенка не от мужа. Как пишет все тот же Плутарх, «Олимпиада опровергала эти толки и восклицала нередко: “Когда же Александр перестанет оговаривать меня перед Герой?!”» (Греческая богиня Гера, супруга Зевса, считалась покровительницей брака.) Если же эта легенда и имеет какие-то основания, то скорее всего они относятся к другому периоду жизни Олимпиады. Царь Филипп явно считал Александра своим сыном.

И все-таки наибольшее влияние на маленького Александра оказала его мать. Отец занимался войнами с греческими полисами, и большую часть времени ребенок проводил с Олимпиадой. Вероятно, она старалась настроить сына против Филиппа, и у Александра сформировалось двойственное отношение к отцу: восхищаясь его рассказами о войне, он в то же время испытывал неприязнь к нему из-за отношения матери.

В Александре с раннего детства увидели много талантов. Благодаря этому он рано был признан наследником дела отца, а Олимпиада стала самой влиятельной из по меньшей мере, шести жен Филиппа. Впрочем, Александр мог быть единственным сыном Филиппа, достойным наследовать его царство. Дело в том, что, по свидетельству античных авторов, его брат Филипп (впоследствии известный как Филипп III Арридей) был слабоумным. Других достоверно известных сыновей у Филиппа не было, или, по крайней мере, ни один из них не был готов управлять царством отца к 336 году.

Александра с раннего детства готовили к дипломатии, политике, войне. Он в 10-летнем возрасте укротил Буцефала, жеребца, от которого по причине строптивости отказался было царь Филипп. Плутарх писал о характере Александра: «Филипп видел, что Александр от природы упрям, а когда рассердится, то не уступает никакому насилию, но зато разумным словом его легко можно склонить к принятию правильного решения; поэтому отец старался больше убеждать, чем приказывать».

Воспитателями и наставниками Александра были родственник по линии матери Леонид, к которому он сохранил глубокую привязанность в зрелом возрасте, несмотря на строгое спартанское воспитание в детстве; шут и актер Лисимах, а с 343 г. до н. э. – величайший греческий философ Аристотель.

Как сообщает Плутарх, за обучение сына царь Филипп, пригласивший философа, расплатился с Аристотелем прекрасным и достойным способом: «Филипп восстановил им же самим разрушенный город Стагиру, откуда Аристотель был родом, и возвратил туда бежавших или находившихся в рабстве граждан».

Выбор в качестве наставника именно Аристотеля был не случаен – тот был близок к македонскому царскому дому, а также хорошо знаком Гермию, тирану Атарнея, который поддерживал дружеские отношения с Филиппом.

Под руководством Аристотеля, сделавшего акцент на изучении этики и политики, Александр получил классическое греческое образование, ему привили любовь к медицине, философии и литературе. Хотя все греки читали классические произведения Гомера, Александр изучал «Илиаду» особенно усердно, поскольку его мать, как уже говорилось, возводила свое происхождение к главному герою этого эпоса Ахиллу. Впоследствии он часто перечитывал это произведение. Также известно о хорошем знании Александром «Анабасиса» Ксенофонта, произведений Еврипида, поэтов Пиндара, Стесихора, Телеста, Филоксена и других.

Для занятий и бесед Аристотелю и Александру вместе с другими знатными юношами Филлипп отвел неподалеку от города Миезы рощу, посвященную нимфам. В этом замечательном факте угадывается не столько связь Македонии с греческой культурой, сколько… желание такой связи. Страна македонских царей была наполовину варварской окраиной греческого мира – диким местом, пояснял Демосфен, где нельзя купить даже порядочного раба. Кстати, выбор удаленного от столицы места, вероятно, был связан с желанием удалить ребенка от властной матери.

Наличие свободы – вот главное, что отличало греков от варваров. Аристотель и афинский оратор Исократ авторитетно утверждали, что «раб и варвар по своей природе – понятия тождественные», что подданные Персидской империи, в отличие от граждан греческих государств, «в душе низки и полны раболепного страха». «Стремясь унизить себя любым способом, они преклоняются перед смертным человеком», своим царем, чего заслуживают только боги.

Идеал свободы по-эллински подразумевал желанный для греков тип общественного устройства – коллективы граждан, самостоятельно решающих свою судьбу. Греческий мир не был одной страной и не стремился ею быть. Он складывался из множества вполне или относительно самостоятельных, небольших или совсем маленьких государств, которые могли объединиться перед лицом общего врага, например, тех же персов. По факту такого объединения неизбежно ставился вопрос о том, кто же будет главным. Афины, Фивы или Спарта соглашались действовать во имя Греции, но не под чужим руководством.

Мотив обличения персидского деспотизма как полной противоположности греческой свободе не был случайным. Свои политические идеалы, равно как и мысль о единстве Эллады перед лицом персов, греки вынесли из греко-персидских войн первой половины V века до н. э. Разрозненные в политическом отношении, непохожие во многом на других, греческие племена связывала память об общем прошлом. Центральная фигура воспоминания – история коалиции, панэллинского сплочения против врага на Востоке. Сама мысль о коалиции Европы против Азии навеяна конечно же героическим эпосом Гомера «Илиадой».

Повествование о Троянской войне воспринималось эллинами как история, а не как миф или художественный вымысел. На основании этого эпического текста они, по всей видимости, стремились осознать себя как один народ, единое целое.

Александр, еще в детские годы отличавшийся от сверстников, был равнодушен к телесным радостям и предавался им весьма умеренно; честолюбие же его было безгранично. Равнодушный к богатству, он неистово завидовал славе отца и мечтал о блестящих подвигах. Как мы уже упоминали, «Илиада» была его любимой книгой. Под влиянием Аристотеля Александр также ценил и уважал философов.

Но в еще большей степени его менталитет и самосознание, как и у всякого грека, формировали драматические и героические страницы истории нашествия на греческий мир персидского царя Ксеркса в 480 году до н. э., почти за полтора столетия до Александра Македонского. Из патриотического убеждения в моральной правоте и образцовом общественном устройстве эллинов в конце концов вытекали – едва ли справедливые – соображения о непрочности персидского государства и легкости завоевания Персии.

Поэтому с середины IV века до н. э. идею завоевательного похода на Восток развивали многие греческие писатели. Возможность прибрать к рукам чужое у них соединялась с понятием долга отомстить историческому врагу за пепел сожженных городов и поруганные святыни Эллады. Война с персами казалась им выходом из бесконечных войн самих же греков с греками. «Перенесем богатства Азии в Европу, а бедствия Эллады – в Азию», – обращался оратор Исократ к македонскому царю Филиппу, видя в нем потенциального лидера Греции, способного повести ее на Восток.

Но немало других жителей греческих полисов расценивали стремительный рост македонского влияния как угрозу свободе. Так, Демосфен обрушивал на Филиппа свои филиппики, ставшие нарицательным названием разоблачительных речей.

В 16-летнем возрасте Александр был назначен правителем Македонии под надзором полководца Антипатра, когда Филипп осаждал Византий. Возглавив оставшиеся в Македонии войска, Александр подавил восстание фракийского племени медов и создал на месте фракийского поселения город Александрополь (по аналогии с Филиппополем, который его отец назвал в свою честь).

А спустя два года, в 338 г. до н. э., в битве при Херонее Александр продемонстрировал личное настоящее мужество и навыки полководца, возглавляя под присмотром опытных военачальников левое крыло македонского войска. После победы македонцев над союзными силами греческих городов во главе с Афинами, одержанной при Херонее, собравшийся в Коринфе общегреческий конгресс фактически подтвердил политическое верховенство Македонии в Греции.

Конгресс объявил войну персам, назвав царя Филиппа вождем военного похода в Азию. Почти вся Эллада, за исключением Спарты, обещала пойти за ним. Возмездие персам стало одной из названных целей будущей войны, ее вполне официальной программой. Столь же откровенно греки признавались и в собственном экспансионизме. Помимо отмщения за оскверненные и преданные огню греческие святыни, общегреческая война против Персидского царства имела и другую цель – она должна была присоединить к греческому миру азиатский берег Эгейского моря.

Смерть Филиппа

Летом 336 года до н. э. Филипп Македонский был сражен рукой убийцы (своим телохранителем Павсанием) во время празднеств по случаю свадьбы дочери.

Обстоятельства убийства не совсем ясны, и исследователи часто указывают на возможность участия в заговоре разных заинтересованных лиц, которые стали врагами Филиппа вследствие его агрессивной политики. Самого Павсания схватили и тут же убили люди из свиты Александра, что иногда трактуется как желание будущего царя скрыть истинного заказчика нападения.

В причастности к этому злодеянию, по сообщению греческого историка Арриана, Александр впоследствии обвинял персидского царя Дария: «Отец мой умер от руки заговорщиков, которых сплотили вы, о чем хвастаетесь всем в своих письмах».

Этот факт, скорее всего, вполне может быть правдой. Защита греческой свободы от Македонии щедро оплачивалась персами. Персидское участие в делах Эллады традиционно выражалось в финансировании нужных политических проектов. У всей вольнолюбивой Греции, до героя своей «антимакедонской партии» Демосфена включительно, звенело в карманах персидское серебро.

Историки древности и наших дней одинаково высоко оценивают царя Филиппа. Сравнивая отца и сына, римский автор Помпей Трог находит такие слова: «Способы побеждать у того и другого были различны. Александр вел войну открыто. Филипп пользовался военными хитростями. Он радовался, если ему удавалось обмануть врагов. Александр – если удавалось разбить их в открытом бою… Благодаря этим чертам характера отец заложил основы мировой державы, а сын закончил дело».

Македонское войско, хорошо знавшее и видевшее Александра в сражениях, провозгласило его царем (вероятно, по указке Антипатра). Впрочем, как уже говорилось, из всех детей Филиппа II только Александр был достоин трона.

Александр и греческие города

Итак, Александр был провозглашен царем и благодаря поддержке ближайших соратников смог устранить всех возможных претендентов на македонский престол. При вступлении на трон он первым делом расправился с предполагаемыми участниками заговора против его отца, а также, по македонской традиции, с другими возможными соперниками. Как правило, они обвинялись в заговоре и действиях по заданию Персии – за это, например, казнили двух принцев из династии Линкестидов (Аррабая и Геромена), представлявшей Верхнюю Македонию и претендовавшей на македонский трон. Впрочем, третий из Линкестидов был зятем Антипатра, и потому Александр приблизил его к себе. В то же время он казнил своего двоюродного брата Аминту и оставил свою единокровную сестру Кинану вдовой. Аминта представлял «старшую» линию Аргеадов (от Пердикки III) и некоторое время в младенчестве номинально правил Македонией, пока его не отстранил опекун Филипп II. Наконец, Александр решил ликвидировать и популярного полководца Аттала – его обвинили в измене и переговорах с афинскими политиками.

Знать и македонский народ Александр привлек на свою сторону отменой налогов. При этом казна после правления Филиппа была практически пуста, а долги достигали 500 талантов.

При известии о смерти Филиппа многие его недруги попытались воспользоваться возникшей сложной ситуацией: восстали фракийские и иллирийские племена, в Афинах активизировались противники македонского господства, а Фивы, Аргос, Спарта и некоторые другие греческие полисы отказались признавать Александра своим гегемоном и попытались изгнать оставленные Филиппом гарнизоны и ослабить влияние Македонии.

Смерть Филиппа, казалось, обнаружила непрочность возведенной им политической конструкции. Но уже в первые месяцы царствования юный македонский царь Александр взял инициативу в свои руки, а стремительный поход македонских войск в центральную Грецию вынудил греков подтвердить права Александра.

Так же стремительно и жестоко он подавил вспыхнувшее с новой силой сопротивление греков и подвластных Македонии фракийских и иллирийских племен. Возвратившись в Македонию, Александр весной 335-го до н. э. отправился в поход против иллирийцев, горных фракийцев и трибаллов. Сопротивление фракийцев ему удалось сломить у горы Эмон, трибаллов обратить в бегство в трех переходах от Истра, а враждебных царей иллирийцев вынудить бежать на север Иллирии.

Тем временем в Греции распространился слух, что македоняне разгромлены, а сам Александр погиб. В Фивах началось восстание против македонского гарнизона; его поддержали Афины и города Пелопоннеса.

Всего за 13 дней войско македонян совершило переход из Фракии к Фивам. Восставшему городу были предложены мирные условия сдачи, но фиванцы отказались, и Александр взял город штурмом. Кроме убитых на улицах города, более 30 тысяч жителей были проданы в рабство (примечательное исключение Александр сделал для потомков поэта Пиндара), а сам город был срыт до основания.

После ужасной расправы с Фивами другие греческие города, в том числе и Афины, отправили послов с просьбой о помиловании. Александр миролюбиво пошел им навстречу, отказавшись даже от своего требования выдать лидеров антимакедонской партии (например, оратора Демосфена в Афинах). Войны́ удалось избежать, и Александр в качестве преемника Филиппа организовал Панэллинский конгресс в Коринфе, на котором был подтвержден ранее заключенный договор с греками.

Договор декларировал полный суверенитет греческих полисов, самостоятельное решение ими внутренних дел, право выхода из соглашения. Для руководства внешней политикой греческих государств создавался общий совет и вводилась «должность» гегемона эллинов, обладающего военными полномочиями. Кроме того, Александр добился своего избрания главой Фессалийского союза и Дельфийской амфиктионии.

Все эти военные акции Александра были только приготовлением к большому походу, который намечался против Персидского царства, и конгресс в Коринфе еще раз принял решение о войне с персами.

К этому времени относится и знаменитая сцена с Диогеном, пересказанная бессчетное число раз множеством писателей. После энергичных военных мер македонского царя, вернувших ему влияние в Греции и ожививших планы войны в Азии, многие известные люди поспешили засвидетельствовать ему свое почтение. Когда Александр Македонский был недалеко от Коринфа, он предположил, что так же поступит и философ Диоген.

Но, не дождавшись знаков внимания, царь сам отправился к философу. Диоген лежал и грелся на солнце. Поздоровавшись, царь спросил Диогена, нет ли у него какой-нибудь просьбы. «Отступи чуть в сторону, – ответил тот, – не заслоняй мне солнце».

Вскоре Александр посетил и Дельфы, однако там его отказались принять, ссылаясь на неприсутственные дни. Но царь нашел пифию (прорицательницу) и потребовал, чтобы она предсказала его судьбу, и та в ответ воскликнула: «Ты непобедим, сын мой!».