Kitobni o'qish: «Предсмертное сообщение», sahifa 6
8
Очень глупое расставание. Столько совместных посиделок, шуток, улыбок, любви и возможных воспоминаний было смыто в унитаз. Самое ужасное было то, что ни о одного из них чувства не были утрачены. Они все так же любили друг друга, и может быть даже сильнее, чем прежде.
И сейчас все висело на волоске. Раскачивалось на ветру.
Ожидание и неизвестность сдавливали все внутренние органы в комок. Невозможно было ни есть, ни спать. Глоток воды не лез в горло. Пальцы непрерывно дрожали, и чем дольше не было новостей, тем меньше становилась надежда. Надежда, за которую Амина держалась изо всех сил.
Вторая ночь без сна прошла тяжелее первой. Она была бесконечной, тянущейся, мучительной. Глухой.
Голова гудела так, что Амине мерещились звуки оповещения. Она смотрела телефон в надежде увидеть добрые вести, но видела лишь то, что прошла одна минута спустя те два часа, когда она в предыдущий раз брала телефон в руки.
Сообщение Степы она перечитала уже тысячу раз. Закрывая глаза, она видела буквы. Повторяла содержание сообщения вслух. Она заучила его наизусть, лучше, чем стихи Пушкина, но все равно перечитывала снова и снова.
Она думала о том, как они бы встретились. Она бы извинилась, что не ответила на его сообщение. А потом извинялась бы всю оставшуюся жизнь за то, что так глупо положила конец их отношениям. И он взял бы ее за руку, тепло улыбнулся и снова бы сказал, что любит ее.
Спустя тридцать лет, вспоминая молодость уютным вечером, она снова бы извинилась за то, что по ее вине они потеряли четыре года. А Степа бы злился на нее из-за того, что она все еще извиняется и причитал бы, как она его достала.
Кое-как дождавшись утра, Амина собралась с духом и в полной уверенности в том, что все закончится хорошо, отправилась в больницу, но перед этим решила все-таки проведать Степину маму.
Она позвонила в звонок. Постучала в дверь. Подождала еще пару минут, и решила, что она еще спит. Амина уже сделала шаг назад, как вдруг из дома раздался душераздирающий крик.
В глазах потемнело от страха, а сонный мозг туго соображал. Будто в замедленной съемке, Амина надавила на ручку и дверь поддалась. Степина мама сидела на диване, закрыв лицо руками и горько плакала, а ее младший сын держал бабушку за руку.
И тогда Амина все поняла.
9
Степа лежал на больничной кровати, а около него на стуле уже пару часов дремала мама. Палата была заставлена цветами и фруктами, точно в американских фильмах. Размеренно пищал кардиомонитор, сообщая о нормальном пульсе. Аминина смена уже закончилась, руководитель ее отпустил, но она не спешила уходить. В руках она несла два стаканчика кофе, и как только дверь в палату Степы открылась, его мама вздрогнула на стуле, потирая глаза.
– Возьмите, – сказала Амина, протягивая кофе. – Не хотите съездить домой? Моя смена еще не закончилась, так что я пригляжу за ним.
В уголках глаз мамы Степы скопилась тревога. За эти дни она была вымотана до конца, но оставлять своего сына не хотела. Он еще не пришел в себя, и она боялась, что это произойдет в ее отсутствие.
Но все же желание принять горячий душ и переодеться в чистое взяло верх.
– Спасибо, – улыбнулась она.
Ароматы кофе разлетелись по всей палате, переплетясь с неловким молчанием.
– Как ты узнала, что Степа был в том самолете? – вдруг спросила Степина мама.
Амина смутилась. Неловко было говорить о том, что ее сын, думая, что переживает свои последние минуты, написал сообщение ей, а не своей маме или бабушке. Амина достала телефон и показала смс. Вначале мама удивилась, а потом расплылась в улыбке, от которой у Амины по всему телу пробежались прохладные мурашки.
– Он тебя всегда очень сильно любил, – сказала мама и, допив свой кофе, вышла из палаты.
Через полчаса Степа очнулся. Амина сидела рядом и держала его за руку. Накатившие слезы мешали ей разглядеть его лицо.
Первое, что она сказала ему, было: «Я тоже люблю тебя».
Спустя полгода Степа устроился на работу. Он, конечно, мечтал о должности покрупнее, но на первое место все же поставил любовь. А его любовь не могла покинуть родной город, будучи обязанной проработать в местной больнице три года по целевому направлению.
Еще через полгода Степа и Амина обручились и сыграли свадьбу шестого июня.
Все это могло бы случиться, если бы пятого мая две тысячи девятнадцатого года Степа не сел бы в самолет. Этот день навсегда отпечатался в сердцах людей, пострадавших в той катастрофе и в сердцах их родных и близких.
На похороны Потапова Степана Андреевича тысяча девятьсот девяносто шестого года рождения все его родственники и близкие надели черное. Все, кроме одной девушки, которую он любил. Она была в ярко-желтом брючном костюме, который символизировал светлую и безупречную жизнь Степы. Он освещал ее жизнь ярче, чем светило солнце на небе в самый ясный день. И это желтое пятно среди десятков черных одеяний вселяло надежду на счастливое будущее.
