Kitobni o'qish: «Ницца»
Комната полна горячим морским дыханием летнего утра. Мягкий рассеянный свет пробивается сквозь плотную тяжелую портьеру, в закатные часы становясь густо огненной четкой линией. Но сейчас свет нежно рассеян в пространстве спальни. Белые крахмальные простыни еще помнят форму тела. В большом напольном зеркале отражается женщина. На белую хлопковую рубашку ниспадают длинные каштановые волосы, рукава закатаны и обнажают тонкие запястья, которые гармонично продолжают фактурные ключицы и выраженные скулы. Ее светлая кожа, чуть тронутая солнцем и по-июльски горячая, источает запах моря, смешанный с белоцветными духами. Карие глаза с янтарным отблеском застыли, вглядываясь в свое отражение. На секунду моргнув, она бросила взгляд в сторону окна и направилась по направлению к нему, ступнями изучая прогретый каменный пол. Белоснежное полотно штор, заслонявшее пышный город от глаза постояльца, обнажило всю его цветистую натуру, и теперь уже зрение жадно глотало его фактуру, но внутренняя сущность этого места пока была сокрыта.
Необычайно голубое море билось шумными волнами о каменистый берег пестрой и многоликой Ниццы. Этот известный город французской Ривьеры предстает как хитросплетение архитектурных стилей, соединяя в себе французские, итальянские и греческие мотивы, провинциальную простоту и прошлый аристократизм. Придирчивый глаз заметит, что намек на изысканность оборачивается вычурностью, а былая роскошь изрядно потрепалась, и город сохранил лишь атмосферу расслабленности и легкости жизни. Оба этих свойства, однако, желаемый и неповторимый lifestyle, к которому стремятся приезжие иностранцы, чем и объясняется популярность этого места. Если посмотреть на город сверху, то можно увидеть, как оранжево-красные черепичные крыши домов отделяются английской набережной и серой полосой берега от морской бирюзы.
В полдень городские улицы утопали в густом летнем зное и были, как всегда в сезон, многолюдны и шумны. Адель вышла из двери дома, где были арендованы ее апартаменты, и улица ее поглотила. Широкополая плетеная шляпа покрывала лицо ее точками света, придавая всему облику особую элегантность. Оказавшись в новом месте, первый раз идя по улицам нового города, Адель поспешно впитывала всё: здания, ландшафт, витрины и людей. Горожане и туристы заполняли магазины, что-то мерили, громко разговаривая, и груженные пакетами с обновками, поспешно их покидали, отправляясь в ресторан или брассери. Под маркизами и навесами они медленно потягивали апероль и курили, сквозь затемненные линзы очков поглядывая на прохожих, как на рыб в аквариуме. Китайцы облюбовали городской фонтан и делали на его фоне фото, с маленькими йоркширскими терьерами гуляли по набережной дамы, от которых иногда слышались бранные слова, а русские семьи с детьми толпились в очередях за итальянским мороженым. Во всей этой суете растворялась настоящая Франция, подлинные ее черты скрывались в глубине, в закоулках, за железными воротами старых усадеб, в музейных реликвиях, за деревянными ставнями.
Пройдя сквозь шумную толпу по шашечной плитке центра города, Адель направилась к городской набережной, а затем пересекла ее и спустилась к городскому пляжу. Некрасивая пожилая женщина загорала топлес, ее сморщенная кожа, обугленная от солнца, была шоколадного цвета, а волосы были настолько белые, что уходили в зелень. Недалеко на камнях курили только что вышедшие из моря, в каплях воды по всему телу, мускулистые арабы. Адель нашла место на берегу в стороне от людей и, сняв кожаные шлепанцы, она наступила на камни. Раскаленные они обожгли ее ступни, и, сделав пару шагов, она почувствовала сильную боль. Окунувшись в холодные морские воды, Адель вышла на берег. И боль пронзила все тело, когда она попыталась лечь на эту крупную гальку, и, только найдя спиной ровное место и замерев, девушка смогла расположиться на берегу. Она нестерпимо желала прохлады и возможности остаться на этом берегу наедине с небом и морем.
