Kitobni o'qish: «Лёля идет на ёлкой»

Shrift:

Тридцать первого декабря Лёля проснулась с ожиданием праздника. Не вылезая из тёплой уютной постели, девочка принялась мечтать о том, какие подарки вечером положит для неё под ёлку Дед Мороз. В девять лет вполне можно ещё верить в то, что это не папа наряжается в красную плюшевую шубу и приклеивает ватную бороду на лицо, от которой потом чихает так, что нос у него делается красным – точь-в-точь Дед Мороз. И даже если Лёле покажется, что у Деда Мороза подозрительно знакомый голос, она, как воспитанная девочка, не подаст вида. В девять лет ребёнок имеет право на чудо.

Помечтав, Лёля подумала, что уже пора будить родителей, чтобы начать готовиться к встрече Нового года. Прямо в пижаме она прошлёпала босыми пятками в коридор, представляя себя маленьким эльфом, помощником Санта-Клауса. «Жаль, что у нашего Деда Мороза нет помощников типа гнома или эльфа!» – размышляла Лёля по дороге. Снегурочкой, снежинкой или снеговиком ей быть не хотелось – они по весне таят. Это всем известно.

Но пробраться тихо в родительскую спальню у девочки не вышло. Такс Бруно, развалившийся в коридоре в ожидании утренней прогулки, поднял шум, радостно приветствуя маленькую хозяйку. Он начал с азартом молодого бандерлога прыгать вокруг девочки, лизать ей руки и щекотать носом босые ступни.

– Бруно, прекрати! – смеялась Лёля, отпихивая собаку. На шум их весёлой возни из комнаты вышли родители.

– Эх, даже в канун Нового года выспаться не удаётся! – посетовал папа. А мама чмокнула дочь в макушку и проскользнула на кухню – готовить завтрак.

Лёля ждала завтрак, играла с Бруно и не знала, что дальше её ждут неприятности.

Первая неприятность выяснилась за столом, когда семья, и Бруно тоже, уселась есть мамины сырники.

– Мне нужно сегодня на работу, – виновато сказала мама, – последний день квартала, обязательно нужно сдать отчётность.

Bepul matn qismi tugad.