Kitobni o'qish: «Средняя жизнь»

Мне приснилось небо Лондона,

В нем приснился долгий поцелуй.

Мы летели, вовсе не держась.

Кто же из нас первый упадет

Вдребезги на Тауэрский мост?

Земфира

1

Большинство из нас сами соглашаются проживать среднюю жизнь. Придерживаться М-размера одежды: спорт по расписанию, тортик по желанию. Средняя работа всем устраивает: поменяв несколько мест после университета, осядешь в какой-нибудь офисной высотке. Опен-спейсы, умеренно-раздражающие коллеги и кофеин по венам. Выполняешь одни и те же задачи изо дня в день и знаешь, что выше потолка не прыгнуть – в этом прудике крупная рыба не водится.

Но самое опасное – это средняя любовь. Когда яркий подъем, на котором прошли знакомство и конфетно-букетный период, сменяется стабильными отношениями. Совместная покупка жилья, планы на отпуск, дети. Казалось бы, то, к чему все стремятся. А через несколько лет вдруг поймешь, что «и я тебя тоже» потеряло смысл, и с зияющей дырой в душе запишешься к психоаналитику.

Если предел мечтаний – поплыть с кем-то в закат на корабле под названием «семья», непременно с биением сердец в унисон, то я предпочитаю умереть от тахикардии. Моя жизнь слишком долго была средней. Я не родилась одаренной, чтобы прославиться своими талантами. Слишком сознательная для наркотиков, пьяных угаров и секса без обязательств, но никогда прежде я не чувствовала такого непреодолимого желания что-то изменить в своей жизни.

Самолет вот-вот приземлится в Хитроу. По небу растеклись чернила, а пульсирующие огни города возвещают, что обратной дороги нет. В темном иллюминаторе отражается незнакомый человек – полгода домашней самоизоляции наградило меня кукольной бледностью и худобой, вызывающей зависть подруг и осуждение любой бабушки. Каштановые волосы своевольно спадают на плечи, а в глазах цвета штормового моря бурлят противоречия.

Как жаль, что к жизни не прилагается либретто. Я хотела бы знать все наперед, а вместо этого спрыгиваю без парашюта. Зона комфорта покинута. Вдох с предчувствием чего-то хорошего, тревожный выдох. Самолет затормозил по полосе.

Таможня, багаж, толпа. Не ожидала, что после пандемии все при первой же возможности ринутся в путешествия. Что и говорить, я сама здесь. Стою в длинной очереди и терпеливо дожидаюсь таксиста. Наконец подъехал черный кэб.

Пока я сгребала себя и сумки в кучу, меня опередил какой-то мужчина. Он прошел буквально перед носом и попросил водителя открыть багажник. Джентльмен, не иначе: хорошие манеры, прославившие Англию, и «вас тут не стояло»!

– Эй, прошу извинить, это мое такси!

– С чего вы решили?

Вопрос обескуражил, и я не задумываясь выпалила:

– Мы с таксистом встретились взглядами!

– О, это все меняет, – едва сдерживаемая улыбка. – Тогда оно ваше!

Высокий, волосы темные с медным отливом. Двухдневная щетина прикрыта воротом стильного тренча. Я вижу в нем предприимчивого менеджера: манера держаться и небольшой чемодан-кейс выдают.

Я на секунду замешкалась, но, опомнившись, решила не терять напора и села в машину. Выезжая с парковочной зоны, я увидела в зеркале водителя, как незнакомец смотрит нам вслед.

2

Интересно, что сейчас делает Юргис? Мы были вместе пять лет, а решили расстаться за пять минут. Переворачиваешь страницу книги, делаешь глоток кофе и не можешь вспомнить, о чем читал все это время. Если нет сожалений – значит, не было любви. Только горькое послевкусие во рту. Пришло время взять паузу и разобраться в себе.

Рада, что местом побега выбрала именно Лондон. Другая на моем месте предпочла бы шезлонг на берегу моря и запотевший бокал «Пина колады». Я же счастлива оказаться в каменных джунглях, где каждый дом, каждый кирпичик на мостовой пропитаны духом времени. Такие места всегда меня наполняли.

Именно поэтому я забронировала номер в старинном отеле Cafе Royal. Он возвышается на Риджент-стрит в самом центре города. Серое лицо дома почтенного возраста снисходительно смотрит на уличную суету. Переступив порог, я оказалась во власти уютной роскоши: два больших камина дарят тепло каждому вошедшему, витражные окна и каменные барельефы ассоциируются с замком, а живые цветы, расставленные повсюду, смягчают общее впечатление сдержанного аристократизма.

Как дизайнер интерьеров, я оцениваю каждое помещение, в которое попадаю. По правде говоря, я могла бы вообще не покидать стен этого отеля, наслаждаясь располагающей атмосферой и восполняя бессонные из-за работы ночи.

Засмотревшись по сторонам, не замечаю, как меня окликают. Это тот мужчина, который чуть не увел у меня из-под носа такси! Он подходит ближе и обращается как ни в чем не бывало:

– Мисс, если бы я знал, что мы собираемся поселиться в одном отеле, то предложил бы подбросить!

Он выглядит уверенно, глаза блестят энтузиазмом. Наверняка считает, что завязывать знакомства – его конек. Я же, честно, устала и мечтаю поскорее очутиться в кровати. Не хочу выглядеть невежливой и отвечаю:

– Надеюсь, добрались без проблем?

– Да, но, думаю, теперь вы моя должница!

Он улыбается и сокращает расстояние между нами:

– Ник.

Жмет руку. Я учтиво улыбаюсь, но своего имени не называю.

– Как насчет заглянуть в Ziggy? Этот бар принадлежит отелю, в свое время там любил закатывать вечеринки сам Дэвид Боуи.

Уже поздно, кроме нас в фойе практически никого. Мы подошли к лифту, и я слегка зависла, прежде чем нажать кнопку вызова. А что если сказать «да»? Раз уж я начала новую главу жизни, то почему бы не вступить в эту игру, вопреки осторожности и сомнениям.

– Заманчиво! Но можно сначала задать несколько вопросов?

– Хм, давай…

– Какая по счету планета Земля относительно Солнца? – выпаливаю я первое, что пришло в голову.

– Ох, вау! Надеюсь, в баре мы не об астрономии будем говорить? Третья, – потом добавляет: – Я хорошо учился в школе.

Не сомневаюсь, что и в университете он был хорош. Надо бы придумать следующий вопрос, посложнее. Иначе правда в первый же вечер придется идти на свидание с незнакомцем.

– Сколько сейчас лет королеве Великобритании Елизавете II?

Он смеется.

– Королевская семья у нас популярнее, чем чета Кардашьян в Америке! 94. Хотя сам я из Ирландии.

И тут не ошибся. Теперь точно вляпалась! Последний вопрос и последняя возможность воспрепятствовать судьбе.

Раздался мелодичный звуковой сигнал, и двери лифта открылись. Меня парализовало. Там стояли участники известной поп-рок-группы The Мountains. Последние два года из-за загруженности на работе я жила словно в вакууме и особо не слушала музыку. Да и они изменились за это время. Передо мной не лощеные джентльмены в отглаженных ретрокостюмах и начищенных ботинках, какими запомнились мне по случайно увиденным клипам. С обувью и сейчас порядок, но чопорный флер рассеялся. Темные очки скрывают глаза солиста Тео, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Идеальная стрижка, приглаженная гелем, растрепалась. У музыканта Брайана появилась стильная борода. Он одет в жилет необычного кроя и черную шляпу с полями. Расслабленный и слегка богемный вид делает их похожими на героев фильма «Выживут только любовники».

«Только не пялиться!» – говорю сама себе и захожу в лифт, Ник следом. Он нажимает кнопку этажа, на котором бар, а я – на котором мой номер.

– Если хочешь, я проведу тебе завтра экскурсию в Букингемском дворце…

Мгновенно опомнившись, я шепотом задаю Нику последний вопрос:

– Ты знаешь, что это за парни у нас за спиной?

Он был явно не готов к такому повороту, но быстро взял ситуацию в свои руки, наклонился ко мне ближе и заговорщическим тоном ответил:

– Твоя охрана? Устранить их?

Я не обращаю внимания на его попытки отшутиться, потому что взгляд мой прикован к зеркальному отражению. Двери открываются. Я выхожу и спокойно отвечаю:

– Одна из лучших британских групп.

На губах Тео промелькнула улыбка. Ник явно недоволен тем, что наша игра завершилась, хочет что-то еще сказать, но лифт закрывается.

3

Этот день был бесконечно долгим. Только захлопнув за собой дверь номера, понимаю, что сил больше нет. Скидываю вещи и падаю в бездну белоснежных простыней.

Наутро просыпаюсь, согретая лучом света, юркнувшего словно кот через плотные шторы. Вчера я даже не успела оценить, какой светлый и просторный у меня номер. Здесь смешались две эпохи: современная лаконичная мебель и матовое золото, отсылающее к ар-деко.

После бодрящего душа решаю, что неплохо бы проверить почту. Достаю лэптоп и оглядываюсь в поиске рабочего стола. Он оказывается в соседней комнате, прямо напротив большого окна. Укладывать волосы не в моих правилах, капли воды стекают по голой коже, но это совершенно не отвлекает.

Я не заметила, сколько прошло времени, когда из затянувшей воронки работы меня вырвал настойчивый стук в дверь. Странно: я никого не жду, а завтраки сервируют в ресторане отеля. Сейчас допечатаю пару слов, пока не потеряла мысль, и открою… Но не успеваю встать со стула, как из соседней комнаты, на которую я не обратила внимания раньше, выходит мужчина и распахивает дверь! В это невозможно поверить, но в моем номере Брайан, а на пороге стоит Тео. Просто сцена из немого кино!

– О, я смотрю, ты не один. Доброе утро! – говорит Тео, уверенно проходя в номер.

Брайан обернулся, и его глаза мгновенно округлились:

– Что ты тут делаешь?! Вызываю охрану… – оглядывается по сторонам в поисках телефона. – Где, черт побери, Гарри?!

Я вскочила с места и только тогда поняла, что кроме нижнего белья на мне ничего нет. В этих банных халатах так жарко! Чувствую себя точно голый матадор на арене с разъяренным быком.

На смену испугу и полному недоумению приходит возмущение. Я понимаю, что в их жизни это далеко не первый случай посягательства на личные границы, но и я не сумасшедшая фанатка!

– Я, пожалуй, тоже вызову охрану! В мой номер ворвались двое неизвестных мужчин.

– Неизвестных?! Да ты знаешь…

Я принимаю оборонительную позицию, уперев руки в боки и вздернув подбородок. На полуголый вид уже плевать.

Видя, что ситуация меняется, Брайан сбавляет обороты:

– Хорошо… хорошо. Здесь, наверное, какая-то ошибка. Как вы сюда попали?

– Я? Попала?! Это мой номер! Вот там спальня, а это рабочий кабинет.

Я оглядываюсь по сторонам, и в этот момент, кажется, озарение доходит до всех. Видимо, эти два номера до заселения показывали кому-то еще и забыли закрыть сквозную дверь. Непростительная ошибка для отеля такого уровня! Ситуация настолько неловкая, что больше не находится слов. Брайан жестом указывает на дверь. Не теряя самообладания, я прихватываю лэптоп и следую на выход. Проходя мимо Тео, снова вижу эту улыбку. Даже не так! Тень улыбки, когда без видимого движения рта в глазах появляются искорки и ты безошибочно считываешь эту эмоцию.

Оказавшись за дверью, я понимаю, что ключа-карточки от моего номера нет. Вот тут-то меня и накрыло цунами стыда. Черт! Провалиться бы в подземные гроты масонов! Стучусь обратно, другого выхода нет.

Дверь открывает Тео.

– Я… мне бы…

Слова застревают в горле, и я лишь пальцем могу показать на ту злосчастную дверь, которая привела меня сюда. Он делает шаг в сторону и пропускает обратно. Хочется проследовать так же гордо, как в первый раз, но уже не получается. И лэптопом ничего не прикрыть.

У себя в номере я запираюсь на все обороты замка. Надеюсь, они слышали!

4

Смотрю на часы и понимаю, что на завтрак уже опоздала. Вот бы сегодня забыть обо всем и окунуться в прекрасный мир искусства. Но прежде кофе! Свое ароматное спасение я нашла в кофейне за углом. Я выхожу на улицу с бумажным стаканчиком и попадаю в стремительную реку. Люди с озабоченными лицами торопятся на работу, бегут по делам или спорта ради, совершенно не замечая, какой сегодня восхитительный солнечный день. Первым делом решаю отправиться в британскую галерею Тейт, которую давно мечтала посетить.

Снаружи это довольно чопорное здание с римскими колоннами. Но внутри я почувствовала себя словно Алиса в Зазеркалье: вниз уводила серпантинная лестница, а над головой возвышался Вавилон белых арок. Идеальное место, чтобы потерять голову!

Не знаю, сколько я блуждала по многочисленным залам, но одна картина притянула меня, как песня сирены, и заставила время остановиться. Это была «Офелия». Последний вдох молодой красивой девушки, решившей расстаться с жизнью. Ее словно в объятиях держит омут речных вод. Застывшие пальцы удерживают распавшийся венок полевых цветов. Такая чувственная, тонкая работа. В моих глазах появились слезы. Я всегда с легким презрением относилась к излишне сентиментальным людям, но это оказалось выше моих сил.

Мгновение, и я переношусь в юность. Мне восемнадцать. Я лежу в ванной, вокруг лица облако волос. Темно, но мне не страшно. Сквозь окно огни проезжающих машин озаряют треснувший, как моя жизнь, потолок. Они решили развестись. Разойтись насовсем. Это не укладывалось в голове. Я была единственным ребенком, и все это время они старались сохранить семью ради меня. Впереди университет. Я уезжаю в Москву, а в коридоре вместо одного три чемодана. Тогда я чувствовала себя виноватой. Мне казалось, именно я не смогла соединить двух дорогих мне людей. Но, повзрослев, я сбавила максимализм и поняла решение родителей. Оно было запоздалым, но верным. Ведь жизнь без страсти и любви – это маленькая смерть. Быть может, поэтому с тех пор я разрываю любые отношения легко и без сожаления. Боюсь попасть в ту же ловушку, в которую загнали себя мама и папа.

Искрящийся свежестью воздух чуть ли не сбил меня с ног, стоило выйти из галереи. Раньше бесцельные прогулки, когда просто получаешь удовольствие, наблюдая городскую жизнь, назывались фланированием – именно этому я и посвятила следующие несколько часов своего незапланированного отпуска.

Румяная цветочница выставляла букеты тюльпанов перед своей лавкой. Неподалеку, возле крыльца офисного здания компания сотрудников курила и что-то оживленно обсуждала. За углом уличный музыкант, собрав вокруг себя толпу зевак, проникновенно исполнял один из хитов Эми Уайнхаус. А парочке, целующейся за окном уютной кофейни, кажется, не было дела ни до кого.

Этот город как бриллиант: на первый взгляд, искусно ограненный серый камень, но стоит упасть лучу солнца – он переливается миллионом разноцветных бликов. Очарованная первым свиданием, даже не заметила, как прошел день.

5

Я слышала, что ресторан отеля популярен в светских кругах, поэтому рискнула спуститься в длинном платье с открытой спиной. Ткань стального серого цвета, словно воды Темзы, скользила по моему телу, даря приятную прохладу. Из небрежного пучка выбивались пряди волос.

Большинство столиков было занято. Метрдотель сделал вид, что его не удивляет появление молодой девушки без спутника. Чувство такта в наше время редкий дар. Проявляя сдержанную любезность, он проводил меня к столику у черного рояля.

Стены, украшенные высокими зеркалами в позолоченных рамах, и фрески на потолке создавали впечатление королевских покоев. На фоне ярко-красного зала я была словно экспонат на витрине, приковывающий случайные взгляды. Обычно чрезмерный пафос меня тяготит, но здесь, в параллельной вселенной, вообразила себя кем-то другим – если не королевой, то знаменитостью, которой подадут изысканное блюдо вместо привычной пиццы.

Со стороны могло показаться, что я сбежала из тюрьмы. С таким удовольствием я поглощала свой ужин. Но это действительно так! Месяцы самоизоляции заставили взглянуть на привычные вещи по-другому. Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но вы еще не знаете, на что способна женщина! Готова авансом выйти замуж за этого восхитительного мужчину в накрахмаленном колпаке, который создал шедевр на моей тарелке.

Я крутила в руках бокал с последним глотком красного вина, когда почувствовала на себе взгляд Тео. Большая компания сидела на другом конце зала. Оживленная беседа, громкий смех, похлопывание по спине. Но, кажется, он был утомлен и оставался из вежливости. Нить разговора потеряна, и он больше не пытается ее уловить. Знакомое чувство – выпал из обоймы.

Я не смогла отвести взгляд. Мы были словно на проводе телефона, когда сказано все, и слов больше нет. Не знаю, как такое может быть между двумя совершенно незнакомыми людьми.

Ко мне подошел официант со счетом, к Тео обратился рядом сидящий мужчина. Не знаю, сколько длился наш безмолвный разговор – мгновение или несколько минут. Мне показалось вечностью, из которой меня вырвали объявлением: «Вы прибыли на конечную остановку». Пора выходить.

6

Следующий день я снова провела, изучая город, и уже ближе к вечеру случайно забрела в магазинчик винтажных пластинок. Со стороны улицы он был практически неприметный, но внутри, словно Нарния, вызывал детское любопытство.

Я помню, когда появился наш первый бобинный магнитофон. Мне было десять. Как-то раз папа принес домой большую коробку с непонятными надписями. Он был в восторге от проигрывателя, как любой мальчишка, который любит всякие механизмы.

«Нет, ну ты только послушай!» – папа поворачивает колесико громкости практически на максимум.

Это был Pink Floyd «The wall». Я никогда не забуду то чувство неописуемого восторга: музыка заполонила все пространство вокруг, меня накрыло ее вибрациями, а мурашки по коже понеслись врассыпную. Громкий бит заставлял содрогаться даже толстые стены и отдавался прямо в сердце. Мы слушали много хорошей музыки, но со временем все реже. Кто знал, что слова той песни станут пророческими. Папа ушел, «оставив лишь воспоминания, фотокарточку в семейном альбоме».

Нет, музыку я не перестала любить. Семейный магнитофон кому-то отдали, а в моей квартирке в Вильнюсе появился проигрыватель пластинок. Музыка – не фастфуд, ее надо смаковать, и, как мне кажется, в виниле есть душа. Не знаю почему, но сейчас решила найти пластинку с той самой песней The wall. Она должна быть у меня. На память.

В магазине было много стеллажей с букинистическими книгами и комиксами. Стены украшали постеры давно вышедших фильмов, а на нескольких столах в проходе стояли контейнеры с пластинками и кассетами. Приветливый пожилой продавец вызвался мне помочь. А пока он искал то, что мне нужно, я решила оглядеться сама.

Увлеченно перебираю пластинки и вдруг касаюсь кого-то плечом. Поднимаю глаза – снова Тео! Это становится похожим на какое-то наваждение.

Раньше я встречала известных людей только на открытии отелей, гольф-клубов, модных галерей. Но никогда вот так. Просто. Он стоит на расстоянии вытянутой руки. На нем черная кожаная куртка. Наверняка любимая, раз не расстается с ней даже из-за потертостей. Под курткой видна футболка. Я даже могу почувствовать еле уловимый парфюм: обволакивающий сладковатый миндаль, сандал и специи.

– Ты следишь за мной? – спрашиваю я с напускным возмущением.

Смеется. Этого и следовало ожидать – человека, который часто дает интервью, сложно сбить с толку.

– Хотел спросить то же самое, – протягивает руку. – Тео.

– Зои.

– Зои… – повторяет мое имя, словно пробуя на вкус. Или чтобы запомнить?

Наши ладони соприкасаются в легком пожатии, и каждый возвращается к своему занятию.

– Что ищешь?

– Pink Floyd.

В его реакции прочиталось «ясно». Так и захотелось добавить: «Одной группы мало, чтобы делать выводы!» Хотя согласна, музыкальные предпочтения говорят о многом. Я же могу рассказать о человеке, переступив порог его дома: от выбора половика на входе до прикроватной лампы.

– А ты? – интересуюсь, чтобы тоже попробовать составить свое мнение о нем.

– Пока не знаю. Просто люблю сюда приходить, иногда тут попадаются настоящие сокровища.

Поймав мой взгляд, Тео протягивает пластинку «Astral Weeks» Van Morrison:

– Слушала?

Качаю головой.

– Признаться честно, я не интересуюсь модными течениями. С музыкой у меня трудный роман.

Только взяв в руки пластинку, замечаю, что она 1968 года выпуска.

– Тебе понравится. Когда я был мальчишкой, этот альбом стал для меня откровением. Это не просто музыка, а словно рассказанная старым другом история. Такие можно слушать миллион раз, и не надоест.

Понимаю, о чем он. Это может показаться странным, но я без ума от историй знакомств. Они всегда неповторимые и трогательные. Жаль, что, когда это происходит с тобой, нельзя, как в кино, перемотать обратно и еще раз насладиться моментом.

Мы увлеченно болтаем о музыке, но нас прерывают – из-за стеллажа выходит продавец и протягивает мне то, за чем я пришла. Моя пластинка из детства.

Благодарю Тео еще раз за находку и прохожу на кассу. Я уже готова выйти из магазина, но что-то заставляет меня медлить. За последние два дня мы случайно встретились четыре раза. Так нарываться можно только на начальника, когда перед носом маячит дедлайн. Необъяснимо, но меня тянет к нему. Я не верю судьбе. Предпочитаю думать, что все в моих руках, а лучшая тактика – действие. Но не в этот раз.

Вчера в ресторане мне показалось, что мы оба случайные гости в этом городе. Я прилетела сюда всего на пару дней. Ни спутника, ни знакомых. Он был чужой среди своих и наверняка тоже здесь надолго не задержится. Я могла ошибаться. Но я точно не хочу стать случайной у него. Бросаю «Пока!» непонятно кому: Тео или провожающему меня продавцу – и поспешно выхожу.

И только когда дверь захлопнулась за моей спиной, накатило осознание: что же я натворила. Что если я исчерпала лимит наших случайностей? Просто пообщаться. Слышать его приятный тембр. Смотреть в карие глаза, не скрываемые темными очками.

Через мгновение дверь магазина резко открывается. Тео стремительно выскакивает на улицу, а потом замедляется, увидев, что я не ушла далеко. Одним движением руки поправляет свои без того идеальные волосы и подходит:

– Эй, ты еще тут! – переводит дыхание. – Если ты сегодня снова планировала ужинать в одиночестве, то можешь присоединиться к нам. Мы с друзьями встречаемся в караоке-клубе.

– Отлично. Караоке как раз входит в мой список «никогда не…», – кажется, я произнесла это вслух!

– Не переживай, у нас никто петь не умеет.

Верится с трудом. Записываю адрес в телефон и на этот раз отпускаю с легким сердцем.