Kitobni o'qish: «Перемещение. Ответный удар»
Открытие нового национального парка Америки было обставлено со всей помпой, на которую были способны американские СМИ. К его основанию приложил руку мэр Ватерфолл-сити Уильям Бэйли. Именно по инициативе Бэйли и при поддержке Федерального агентства – Службы национальных парков – в сокровищнице национальных заповедников не только Соединенных Штатов, но и всего человечества, в окрестностях города Ватерфолл-сити появилась яркая звезда – Национальный парк «Планета животных». Так сообщал об этом торжественном событии самый популярный новостной канал страны «Литтл-пигги».
В новый заповедник, возведенный скорыми темпами к востоку от Ватерфолл-сити на реке Ривер, слетались тысячи иностранных туристов и самих американцев, обожавшие свои национальные парки. Но ни просторные территории, ни широкие лужайки, покрытые ярко-зеленой травой, ни искусственные озера, в сверкающей глади которых отражались белоснежные облака, привлекали сюда людей. Хотя могло показаться удивительным, что еще год назад эту глухую местность составляли каменистые дороги и холмы, а единственными представителями фауны были медведи гризли, гремучие змеи и ящерицы.
Нет, главной достопримечательностью парка стали экзотичные животные, спешно брошенные Готами после грандиозного сражения с объединенными армиями землян на юго-восточных окраинах Ватерфолл-сити. Мэр, человек неглупый, быстро сообразил, как и куда можно пристроить беспризорных представителей инопланетной фауны. Так и возник этот неординарный парк, получивший название «Планета животных».
Джордж и Мона, насмотревшись рекламных роликов и репортажей о новом парке, тоже решили посетить необычный заповедник. Они уговорили Ричарда присоединиться к ним – нельзя же постоянно отрываться от социальной жизни, а заодно сделать краткий перерыв и немного отдохнуть от рутинной научной работы. Джерри, которому в последнее время надоело сидеть дома, увязался с ними.
День был выбран в середине недели, когда по расчетам молодого ученого, посетителей в парке должно быть меньше всего.
Неспешно прохаживаясь по ровным аллеям и извилистым дорожкам парка, Мона любовалась живописными пейзажами заповедника, они удивляли и одновременно восхищали ее. Джордж с некоторым страхом наблюдал за огромными зверями странного вида, свободно бродившими по территории заповедника. О чем думал в этот момент Ричард, никто не знал. Его лицо было как всегда сосредоточенно и задумчиво. Ученый даже на прогулке оставался ученым. Только Джерри не интересовался ни красотами парка, ни животными из других звездных систем. Он был занят куда более увлекательным делом – поедал пончики с шоколадной глазурью, вытягивая их из бумажного пакета, то надкусывая сдобный пончик, то смачно облизывая глазурь. На удовлетворенной мордашке Джерри ясно читалось – начало культурно-развлекательного похода его полностью устраивало.
Помимо ордена Героя-Спасителя Земли маленький инопланетянин получил и некоторое денежное вознаграждение. Генерал Дэвенпорт лично проследил, чтобы двум героям выдали настоящие баксы, а не те бумажные купюры, что хотели напечатать его подчиненные на цветном принтере секретаря Мэгги. Конечно, Джерри не имел ни малейшего понятия о деньгах, и для чего они нужны, если их нельзя употребить в пищу, потому семейным кошельком заведовали Ричард и Люси. Правда, молодая хозяйка распорядилась денежным имуществом нестандартным образом.
Расчеты Ричарда не оправдались. Посетителей в парке было полно. В последние месяцы Планета животных, бесспорно стала самым раскрученным и популярным местом отдыха в Штатах. Люди разгуливали семьями и целыми компаниями, распивали соки и кока-колу, глазели на инопланетных зверей и кормили их и себя заодно разными вкусняшками, купленными здесь же, в многочисленных киосках и маленьких магазинчиках. Некоторые виды животных паслись на полянах, другие, очевидно, не столь мирные, находились в клетках.
Первое, что бросилось в глаза друзьям при входе в заповедник, как на просторной площадке дети катались на спинах своеобразных лошадей с крокодильими мордами. Лошади смешно шлепали по утоптанной траве перепончатыми как у лягушек лапами, а дети весело смеялись.
Внимание друзей привлекла толпа зевак, точнее, то, на что они глазели. На соседней площади разгуливало огромное чудовище с длиннющей шеей, по виду и размерам вылитый диплодок, словно доставленный на машине времени прямиком из юрского периода. Вот только морда отнюдь не добродушная, а устрашающая как у китайского дракона. На спине вдоль хребта массивный ороговевший гребень. Монстр развлекал посетителей, выпуская из ноздрей огненные облака. В небе пучки пламени превращались в поезда, автомобили, дирижабли и парусники. Поезда мчались мимо облаков, вращая колесами и выпуская пар из труб, автомобили выделывали крутые виражи, дирижабли зависали на миг над головами людей и медленно таяли в воздухе. Каждая трансформация вызывала бурные восторги и аплодисменты толпы. Диплодок как истинный иллюзионист довольно склабился и удивлял публику новыми конструкциями из дыма и пламени.
В момент, когда все зрители, не отрывая взглядов, любовались величаво плывущим по небу огненным корветом, монстр неожиданно повел длиннющей шеей в их направлении. Драконья голова величиной с внедорожник оказалась перед глазами друзей. Джордж и Мона застыли в безмолвном ужасе. Ричард невозмутимо взирал на вырывающийся из ноздрей пар и покрытую чешуей оскаленную морду. Казалось, никакие потрясения не смогут вывести его ученую сущность из флегматичного равновесия, в котором Ричард пребывал постоянно. На самом же деле он анализировал ситуацию. Этот экзотичный парк с чудовищами неземного происхождения интересовал ученого все больше и больше.
Диплодок вдруг скорчил рожицу и просяще взглянул на пакет с пончиками. Джерри не требовались никакие научно-аналитические способности, чтобы понять желание инопланетного животного. Что такое чувство голода ему было отлично известно. Маленький инопланетянин щедро высыпал все свои пончики на высунутый шершавый язык диплодока. Монстр одним махом отправил угощение себе в рот. Голова благодарно улыбнулась и убралась прочь.
– Ужас какой! – с облегчением выдохнул Джордж. – Он мог и нас вот так запросто слизнуть себе в пасть, как эти пончики.
– Не мог, – рассудительно ответил Ричард. – Он растительноядный. Питается зерновыми или продукцией из них произведенной.
В отличие от друзей он давно заметил, чем подкармливали инопланетное животное посетители парка.
– Джорджи, дорогой, боюсь ошибиться, но ты отнюдь не похож на продукт, произведенный из злаковых культур. – В глазах Моны сверкнул задорный огонь. – И снаружи покрыт вовсе не шоколадной глазурью.
– Если дело только в этом, могу обмазаться шоколадом, – игриво подмигнул Джордж, но, поймав любопытный взгляд Ричарда, быстро исправил оплошность. – Конечно, не сейчас, а дома.
Взгляд Ричарда приобрёл ещё большую выразительность. Мона смешалась, ей не очень хотелось выставлять напоказ интимные подробности их отношений с Джорджем, и она поспешила ему на выручку.
– Это он так, образно.
– Я так и понял, – хмыкнул Ричард и тактично отвел взгляд от смущенных друзей.
Компания отправилась дальше. Щедрость, проявленная Джерри, ему быстро воздалась. В обеих руках он уже держал полученные в подарок от Моны маффины.
Вдоль аллей торчали большие земляные башни наподобие термитников. Выстроившие их хозяева – безглазые твари с червеобразными покрытыми слизью телами – были похожи на миксин. Они ползали по термитникам, сворачиваясь в узлы как змеи, и угрожающе шипели на проходящих мимо людей, разевая круглые рты, окаймленные множеством роговых зубов.
Из-за поворота на парковую дорожку выскочила ватага мамонтят с выпученными глазами и торчавшими на головах рыжими волосками. Озорные инопланетные тинэйджеры, весело топая, промчались по аллее, на ходу отбирая у детей купленные родителями мороженое, чипсы, кока-колу. Впрочем, никто из ограбленных и не думал возмущаться. Шалости мамонтят вызывали только новые взрывы веселого смеха.
Один мамонтенок подскочил к Джерри, ловко выхватил из его руки маффин и закинул себе в рот. Затем попытался отнять и второй, но Джерри на этот раз делиться не захотел и быстро спрятал руку за спину. Подражая взрослым монстрам, мамонтенок поднял хобот и воинственно протрубил. Но вместо грозного рева из хобота вырвался хриплый звук, словно на плите заклокотал вскипевший чайник. Впрочем, юного родственника семейства слоновых такой провал в запугивании людей ничуть не смутил. Опустив хобот, он понесся следом за остальными соплеменниками.
Друзья только и успевали поражаться всевозможным инопланетным зверям.
В небе кружили гигантские стрекозы, наполняя воздух приятным на слух жужжанием, нежным словно шелест утреннего ветра в весенней листве. На полянах паслись похожие на мамонтов животные с выпученными глазищами. Их детенышей, тех самых, что проказничали на аллеях заповедника, поблизости не было видно.
Показался высокий берег реки Ривер, вдоль которой и располагался парк. Тут царило не меньшее оживление, чем в центре. Проголодавшиеся люди, утомленные прогулкой на свежем воздухе, возбужденные от множества зрелищ, толпились у киосков с едой и напитками. Место раздачи продуктов питания за бумажные знаки не миновали и друзья.
Подкрепившись гамбургерами, компания миновала киоски и направилась к специально огороженной обозревательной площадке, возвышавшейся над берегом реки. Никто уже не скажет, с каких пор повелось, что процесс лицезрения люди сопровождают процессом поглощения пищи. Это вошло в привычку, и ни одно зрелище не обходится без пластиковых упаковок жареной кукурузы и газированных сладких напитков. Социальная сплочённость захватила и друзей. Джордж и Мона неспешно закидывали в рот попкорн, время от времени поочередно прикладываясь к бутылочке кока-колы, что держала Мона в правой руке. Надо заметить, что высокая честь таскания тары со сладким напитком была возложена Джорджем на плечи слабой половины, и по этой причине Мона успевала подкрепиться попкорном только тогда, когда у нее освобождалась левая рука. Сопение, которое издавал парень при поглощении колы, вызывало ироническую улыбку на лице девушки, что мужественную половину никак не задевало. Он этого просто не замечал. Ричард неспешно жевал печенье, а Джерри с большим воодушевлением лизал ванильное мороженое.
С безопасного расстояния посетители парка разглядывали невиданных на Земле монстров. Внизу, на песчаном пляже неподвижно лежали, загорая на солнце, десятиметровые крокодилы с хищными щучьими мордами и тремя парами нижних конечностей. Из полуоткрытых пастей выпирали наружу острые как кинжалы зубы. Инопланетные твари жили своей жизнью и на людей, глазеющих на них с верхотуры площадки, не обращали ни малейшего внимания.
Из воды на берег выползла огромная водяная сороконожка. В ядовитых челюстях трепыхался полуживой инопланетный кальмар. Один из крокодилов нацелился было присвоить себе эту добычу, но сороконожка не собиралась так легко с ней расставаться. Положив кальмара на песок, она угрожающе зашипела. Шестиногий крокодил не рискнул нападать на ядовитую тварь.
Это сделал другой хищник.
Неподвижно лежавший неподалеку огромный валун внезапно ожил и превратился в гигантского краба со скорпионьим хвостом. Чудовище вонзило в сороконожку острое жало. Та взвилась как змея, которую потревожил в траве неосторожный путник. Хищная тварь попыталась укусить краба, но ядовитые челюсти не смогли пробить панцирь членистоногого животного. Дожидаться, пока сороконожка найдет в его хитиновой броне слабое место, краб не стал и ловко перехватил клешней ядовитую голову. Почувствовав бессильную уязвимость сороконожки, сзади ее атаковал крокодил. Участь ползучей твари была предрешена. Разрывая сороконожку на куски, оба хищника принялись поедать ее. Люди, пораженные жестокостью зрелища, замерли в оцепенении.
– Мне здесь не нравится, – сказала Мона и решительно скомандовала: – Пошли отсюда.
Мужская часть компании никогда не проявляла фанатичной приверженности к гладиаторским боям без правил. Они также не захотели досматривать финал кровавого пиршества, к которому присоединился еще один крокодил. Осмотр «Планеты животных» продолжился в менее агрессивной ее части.
По обеим сторонам дорожки, выложенной из желтых кирпичей, на открытых зеленых лужайках там и сям торчали странные величиной в два метра грибы. Ребристые стволы у этих грибов были белыми с продольными темными прожилками, а шляпки – красными с коричневыми пятнами.
– Мухоморы, – заявил Джордж таким тоном, словно половину жизни провел за изучением грибов. – Есть и пробовать не рекомендую.
На пятнистой шляпе ближайшего к ним гриба вдруг раскрылись два глаза. «Мухомор» недовольно оскалился и зарычал на непрошенных визитеров. Друзья, не ожидая увидеть такую метаморфозу, как безобидный гриб превращается в хищника, напряженно застыли на месте. Дальше рычаний дело у гриба не пошло, и компания расслабилась.
– Может, ты лучше ему порекомендуешь, не есть и не пробовать нас? – со смехом предложила Мона «специалисту» по иноземной флоре.
Желтая дорожка привела друзей к широкому искусственному озеру. По прозрачной глади плавали громадные фиолетовые жуки. На спине каждого из них сидело по десятку детей в оранжевых спасательных жилетах. Усики на головах жуков время от времени шевелились, и тогда по воздуху проплывали чарующие звуки, словно кто-то невидимый играл на ксилофоне. Нежная мелодия присоединялась к звону радостных визгов и воплей ребятишек, лица которых буквально светились от счастья. Когда еще им доведется побывать в таком великолепном аквапарке, самом лучшем из всех в мире. По песчаному берегу в ожидании счастливых отпрысков неспешно прохаживались не менее счастливые родители.
Глядя на всеобщий аттракционный восторг, никто бы и не подумал, что всего год назад эти гигантские насекомые с мощными серповидными челюстями с легкостью перегрызали бронированные военные «хаммеры».
Целый каскад водяных струй взметнулся в синюю высь из невидимых отверстий в панцирях. Жуки-пришельцы превратились в большие плывущие по озеру фонтаны. Окутанная искусственным дождем довольная ребятня завизжала еще громче. Один из жуков вдруг продемонстрировал наличие чувства юмора, перенаправив струю воды на берег. С неба на гуляющих родителей обильным дождем полилась вода, а через озеро к всеобщему восторгу семицветной дугой перекинулась красивая радуга. Взрослые со смехом поспешили укрыться под спасительными шляпками грибов-зонтиков.
Но тут их ожидал еще один сюрприз.
Стоило людям приблизиться к грибам, как те в мгновение ока из безобидных мухоморов превратились в страшных осьминогов ядовито-желтого цвета. Чудовища бешено завращали глазами, разинули безобразные рты и так напугали людей, что те предпочли намокнуть, чем оказаться в объятиях морских чудовищ. Осьминоги, довольные произведенным эффектом, приняли свой прежний вид. Щупальца с присосками сложились и плотно прижались друг к другу, превратившись в единый стебель. Головы расплылись словно блины, обернувшись шляпками. На берегу снова неподвижно застыли гигантские мухоморы. Грибы, догадались друзья, были детенышами огромных осьминогов, тех самых, что с легкостью отрывали на поле боя танковые башни. Сейчас это были вполне мирные существа, к тому же любители пошутить. Видно, бациллу юмора инопланетные создания подцепили уже на Земле.
Жук подплыл к берегу и мелко завибрировал. Дети, не сумев удержаться на гладком хитиновом панцире, с радостными визгами скатились в воду, поднимая тучи брызг. Время, отведенное на живой аттракцион, закончилось. А на жука по специальным подмосткам уже взбиралась новая партия детей.
Прогулка по национальному заповеднику продолжалась.
С вершины невысокого поросшего редкой травой холма на гуляющих людей неожиданно покатился огромный шар. Острыми иглами, что торчали из него в разные стороны, он напоминал свернувшегося в клубок ежа. Посетители парка в страхе разбежались в стороны. Ощетинившийся шар, не достигнув аллеи, остановился на полном ходу и раскрылся. Из-под иголок показался похожий на белку зверек с пушистым хвостом и добродушной мордочкой. Зверь довольно осклабился и в несколько больших прыжков взобрался на вершину холма. Снова свернулся в клубок и покатился вниз по противоположному склону. Из-за холма до слуха друзей донеслись испуганные крики людей.
– Парк просто переполнен сюрпризами, – хмыкнул Джордж.
– Я и не думала, что здесь так много животных, – согласилась с ним Мона.
– Готы не ожидали столкнуться на Земле с сопротивлением. Получив достойный отпор с нашей стороны, они просто бросили своих зверей на произвол судьбы, – сказал Ричард. – Впрочем, надо отдать должное нашему мэру. Мистер Бэйли проявил отличную сообразительность, собрав их в одном месте. Национальный парк получился великолепный. Во всяком случае, мне нравится.
– Рич, ты меня поражаешь. Неужели тебе может что-то нравиться, помимо твоей науки? – улыбнулась Мона.
– Мона, ты не понимаешь. Рич и здесь на все смотрит иначе, чем мы. Классифицирует, анализирует, сопоставляет. Не правда ли, мой ученый друг?
Получив молчаливый кивок в ответ на свой вопрос, Джордж серьезно продолжил.
– Зная Землю три тысячи лет назад, Готы ошибочно полагали, что мы до сих пор в пещерах живем. – Тут он оценивающе посмотрел на друга. – Хотя твое жилище немногим отличается от пещеры.
– У меня есть электричество, компьютер и кухня, – парировал Ричард. – А это неоспоримые признаки цивилизации.
Джордж снисходительно взглянул на него.
– Окей, убедил, секс-игрушек в древности тоже не водилось. Хотя кто знает, что там творилось. Секс ведь был. Иначе как мы…
– Удивительно, как за год изменился мир, – задумчиво произнесла Мона, прерывая излияния своего друга на излюбленную тему. – В земных парках гуляют инопланетные создания, а сами пришельцы стали нашими соседями.
– Слушай, Рич, давно хотел спросить. Что такого хорошего Готы нашли на Луне? Там же нет ни воды, ни воздуха.
– Не имею представления, – Ричард пожал плечами.
Джордж усмехнулся и повернул разговор в прежнее русло.
– Готам надо было поселиться на планете Миррион. Так и вижу, королева Мирана вместе со своими фрейлинами закатывает пир в их честь, угощает божественными плодами, пробуждая в воинственных пришельцах сексуальные инстинкты.
На губах Моны появилась усмешка.
– Ты уверен, что в Готах пробудятся эти инстинкты?
– Без сомнений! Пробудятся как миленькие. На себе испытал! – хмыкнул Джордж и мечтательно продолжил: – После пира пришельцы попадут в объятия сладострастной Марселы. Она их за неделю, – для усиления эффекта Джордж потряс пальцем, – за неделю сделает настоящими мужиками. Ты же сама видела, как у этой Марселы глаза блестят? Да она их всех пропустит через себя…Или себя через них? Черт его знает!
Джордж развел руками и продолжил.
– Ну, на самом деле, что хорошего в клонировании? Размножаться естественным путем гораздо интереснее!
– Интереснее? Ты уже пробовал рожать? – прикинувшись наивным, включился в разговор Ричард.
– К чему такие крайности? – с бравым видом приосанился Джордж. Он любил изображать из себя крутого и уверенного в себе парня, причем так часто, что уже почти сам в это верил. – Свою роль в процессе размножения я выполняю на отлично.
– То, что ты имеешь в виду, к размножению не имеет никакого отношения, – рассмеялась Мона и с сомнением поинтересовалась у «специалиста»-сексолога: – Думаешь, Марсела справится? Их же тысячи.
– Перемолотит как комбайн пшеницу, – отмел сомнения Джордж. – Да и придворные дамы вместе с королевой вряд ли останутся сторонними наблюдательницами. – Он в восхищении закатил глаза. – Представляете, какая будет масштабная оргия! Еще неизвестно, на чьей стороне будет победа.
– Джордж оседлал любимого конька. – В резюме Моны явно слышалась ирония. – Неважно, с чего начинается разговор, главное, что к финалу он сводится к одной теме.
Друзья остановились возле высокой металлической решетки, к которой была прикреплена бронзовая табличка с предупреждающей надписью.
«Категорически воспрещается заходить за ограду».
Текст таблички недвусмысленно возвещал об опасности существа величиной в пять метров, ползущего по большому полю за оградой. Это был громадный тарантул.
Никого из посетителей заповедника поблизости не было видно.
Медленно перебирая мохнатыми ногами, паук неотвратимо приближался к друзьям. На чёрной с синеватым отливом спине отчетливо выделялись два желтых пятиугольника. Ужасное существо остановилось в паре метров от ограждения. Необъяснимое чувство тревоги охватило друзей. Беспечный разговор прекратился сам по себе. Злобные темно-синие глаза монстра просвечивали людей словно рентгеном.
От этого гипнотического взгляда по телу Моны пробежала неприятная дрожь. Джерри, никогда не проявлявший храбрости, на всякий случай спрятался за спиной Ричарда. Стало понятно, почему в этой части парка не было людей. Развлечениями здесь и не пахло. Некоторое время люди и громадный паук молча разглядывали друг друга.
– Не знаю, как у вас, но у меня в голове все мысли перепутались, – медленно произнес Джордж.
– Ты хочешь сказать, до этой встречи они были в порядке?
Природное чувство юмора у Моны оказалось таким стойким, что пробивалось даже через страх.
– А что, если эта тварь перелезет через решетку?
Джордж спросил и застыл от ужаса, увидев, что злобные синие глазища инопланетного гигантского чудовища уставились на него. Парень почти физически ощущал, как они подобно лучам рентгена пронзают его насквозь, и любая мысль, осмелившаяся промелькнуть в эти мгновения в его человеческом мозгу, считывается этим паучьим пришельцем так же ясно, как сам Джордж запросто читал неоновые вывески на ночных улицах в Ватерфолл-сити.
– Ограда здесь не для тарантула. Она для людей, – спокойно ответил Ричард. Подозрительный паучий взгляд теперь просверливал дыры в молодом ученом. – Чтобы они не пересекли черту, до которой позволено дойти пауку.
Когда перепуганный насмерть Джордж с облегчением выдохнул и почувствовал более ровный ритм биения своего сердца, то заметил, что тарантулу тянулись крепкие металлические цепи, плотно обхватывающие две его задние конечности. Сквозь остаточную пелену в ушах до него доносился ровный голос друга.
– Если бы паук мог, то давно порвал эти цепи.
Аналитический, не склонный к импульсивным порывам, мозг Ричарда не поддался гипнотизму инопланетного чудовища. Паук еще раз обвел людей пронзительным взглядом, медленно развернулся и пополз назад к центру поля.
– Жуть какая, – пробормотала Мона.
Слегка побледневшее лицо и сведенные в напряжении руки выдавали только что пережитый ею страх.
– Да, такое существо точно не стало бы нас развлекать, – согласился Ричард. – Вы обратили внимание на пятиугольники на его спине? – Получив в ответ лишь дружное молчание, он продолжил: – Понимаю, вам было не до наблюдений. Полагаю, спина этого тарантула послужила образцом для эмблемы Готов.
– Жуть какая, – повторила Мона. – Когда это чудовище посмотрело мне в глаза, такое чувство, что меня парализовало. Думала броситься бежать, но с места не могла сдвинуться.
Джордж при рассказе о пережитых страхах своей девушки мгновенно расхрабрился.
– Мона, дорогая, не забывай, ты под защитой трех отважных джедаев. Кстати, а где младший? – Он повертел головой. – Где тот супергерой, который уже дважды надрал задницы вооруженным до зубов свирепым Тифлонам?
Из-за спины Ричарда показалась виноватая мордашка.
– Глазам не верю. Джерри, ты что испугался?
Мордашка потерянно кивнула, и дальше на голову удивленного парня обрушился целый поток инопланетной тарабарщины. Джордж ясное дело ни словечка не понял из возбужденного лопотания, но общий смысл уловил, и потому кивал согласно. Два «отважных джедая» думали примерно в одном ключе.
– Понял тебя, дружище, делаем ноги, пока эта тварь не вздумала вернуться. Кто знает, какого качества те цепи.
Возражений не последовало. Это был тот редкий случай, когда с предложением согласились все без исключения. Джордж не знал достоверно, имеются ли у пауков, тем более инопланетных, органы слуха, но готов был поклясться, что у этого монстра за оградой слух отменный. На последних словах парня тарантул резко развернулся и одарил всю компанию пронзительным противным взглядом.
Через пару секунд у решётки с предупреждающей табличкой не осталось ни единой души.
Порядком подустав от пережитых впечатлений, друзья свернули на одну из боковых дорожек, что, петляя, уходила вглубь зеленого массива на западную сторону парка, где совсем не наблюдалось посетителей. Сюда не долетали ни громкий шум людских голосов, ни издаваемые внеземными животными необычные для человеческого слуха звуки. Тишина позволила друзьям порассуждать.
– Вам не кажется странным, что эти существа с других планет еще год назад были невероятно агрессивными, а теперь вдруг превратились в мирных поселенцев, – задумчиво сказала Мона, идя по узкой дорожке, выложенной фигурной плиткой.
– Их агрессивность осталась в прошлом, – пояснил шагающий рядом всезнающий Ричард. – Сейчас эта часть животного мира Готов не представляет для людей никакой опасности. Как вы видели, они ведут себя вполне дружелюбно. За редким исключением.
Он сделал знак рукой, указывая себе за спину, и, хотя не произнёс названия, друзья вздрогнули, прекрасно понимая, что он имеет в виду оставшееся за оградой жуткое членистоногое создание.
– И в чем причина такого изменения в поведении? Эти зверюги посещали психолога или особые тренинги по толерантности? Или наш мэр, наш многоуважаемый Уильям Бэйли, имел с ними серьезную беседу? – Джордж по обыкновению превратил серьезную тему в шутку.
– Готы давали им специальные пилюли.
– Пилюли? – вытаращил глаза Джордж.
– Да, пилюли агрессии.
– Пилюли агрессии?
– Что за привычка всё время переспрашивать? – недовольно одёрнула его Мона, и видя вспыхнувший в глазах парня знакомый азартный огонёк, добавила: – К твоей любимой теме они отношения не имеют.
– Да, Мона, ты абсолютно права, – кивнул Ричард, – пилюли агрессии не предназначены для сексуального возбуждения.
Молодой ученый вытащил из кармана рубашки небольшую коробочку, на вид похожую на обычную упаковку от конфеток Нердс. Ричард встряхнул коробочку, внутри что-то зашуршало.
– И откуда у тебя это? Готы оставили подарок на Рождество, чтобы ты наконец озверел?
Мона опять одернула Джорджа.
– Милый, ты похоже забыл, ученому такие вопросы лучше не задавать. Мне интересует другое, что там внутри?
Ричард раскрыл коробочку и вытряхнул на ладонь полупрозрачные похожие на леденцы кубики. Джерри, давно доевший свое мороженое, с вожделением уставился на яркие таблетки, которые он очевидно принял за новое лакомство.
– Пилюли имеют три цвета: красный, синий, зеленый. Каждый цвет предназначен для определенного размера животных.
Ричард указал на темно-красный кубик, сверкнувший в лучах солнца словно рубин.
– Вот эта – самая сильнодействующая. Одна такая пилюля вызывает в организме небывалый всплеск адреналина. Выброс адреналина в кровь сам по себе активирует массу физико-химических процессов, а уж его избыток в свою очередь сильно воздействует на центральную нервную систему. Такой резкий гормональный всплеск перерастает в агрессивность. Желание драться. Чтобы желание было безудержным, Готы пичкали таблетками своих существ в огромных дозах. Однако действие препарата имеет неизменные временные рамки. По прошествии одного часа животные вновь обращались в мирные создания. Для возобновления агрессивного состояния процедуру приема препарата необходимо было повторять.
Он ссыпал пилюли назад в коробочку и по всегдашней своей рассеянности не обратил внимания на протянутую руку Джерри. Коробочка исчезла в кармане учёного, а на лице маленького инопланетянина, не получившего вожделенной вкусняшки, появилась обиженная гримаса.
– Мне кажется, далеко не всем животным Готов требовались препараты агрессии, – заметила Мона.
Ричард кивнул.
– Ты права. Тарантулу, которого мы только что видели, не нужны никакие пилюли.
– Прямо по курсу вижу еще одного такого «добряка».
Ричард и Мона перевели взгляды в том направлении, куда указывал Джордж. Там стояла клетка, внутри которой расхаживал какой-то тигроподобный зверь, а снаружи торчало несколько любопытных посетителей. Похожая на тигра инопланетная зверюга вдруг издала яростный рык и бросилась на металлические прутья решетки. Любопытство у людей мгновенно улетучилось, они предпочли быстрей удалиться от опасного хищника. Западная территория парка снова опустела.
В эту самую минуту неразлучная троица друзей как-то разом ощутила лёгкое шевеление волос на своих головах. Дело было, конечно, не в страхе, вызванном грозным рычанием. Над головами Моны, Ричарда и Джорджа пронеслась огромная птица. Хотя причислить это создание к пернатым можно было с большой натяжкой. Обтянутые пергаментной кожей кости, чудовищный клюв, острые когти – существо словно явилось прямиком из доисторических времен и напоминало древнего летающего ящера птеранодона.
Реакция Джорджа, встрёпанные волосы которого от поднятых взмахами мощных крыльев воздушных потоков растрепались ещё больше, не заставила себя долго ждать.
– Охренеть, такая огромная тварь и так бесшумно летает!
Птица, не обращая никакого внимания на испуганных людей, спокойно опустилась в свое гнездо.
У Моны, хоть у нее поначалу от неожиданного появления птицы перехватило дух, на этот счет имелось свое мнение.
– А, по-моему, у нее хорошее чувство юмора.
Гнездо птицы в самом деле находилось в немного непривычном по понятиям людей месте – на крыше разбитого двухэтажного английского автобуса, одиноко застывшего на вершине зеленого пригорка. В сооруженном из веток жилище одиноко торчала голова единственного птенца.
– Интересно, чем они питаются? – спросила Мона.
– Готов спорить, такая в одно мгновение овцу сожрет. Работники парка, наверно, забыли приковать ее цепью к этому старому автобусу, – встрял Джордж, хотя вопрос был адресован Ричарду. Забавы ради он решил нагнать страх на свою девушку.
Круглый зрачок птеранодона подозрительно скосился в сторону людей. Громадное создание уже заметило направляющихся в его сторону гостей.
– Видишь, как недовольно уставился? Сейчас точно кинется.
Внушительный вид доисторической птицы подкреплял слова Джорджа. От такой можно было ожидать всего что угодно, и Мона замерла, не догадываясь, что целенаправленная попытка напугать её рикошетом воздействовала на автора.
