Kitobni o'qish: «Судьба клубники»

"Травма детства – это не только то, что произошло, но и то, что не произошло." -

Габор Мате, канадский врач-психотерапевт

Конволютиды

Горячий солнечный луч полз по подушке и внезапно лизнул щеку спящей Виктории. Но она не проснулась, как обычно, а заплакала навзрыд. Вдруг оказалось, что ей шесть лет, расцарапанная щека загорелась огнем. Папа покачал головой и вытащил из крапивы новый велосипед, улетевший с дороги в канаву. А мама обняла, запричитала что-то утешительное и одновременно начала рыться в своей сумочке в поисках влажных салфеток…

– Мама… – Прошептала спящая Виктория, и слеза скользнула из-под закрытых век.

Горе навалилось на нее, как тяжелое душное одеяло, девушка обняла подушку и зарыдала. Сто лет прошло с тех пор, как на Землю обрушился техногенный апокалипсис, и Матричный Дьявол захватил половину планеты. Сто лет прошло с тех пор, как самолет, в котором летели родители, упал и разбился. Сто лет подряд ей все так же девятнадцать, девятнадцать, девятнадцать…

Солнечный луч спрятался за облаком, Виктория осознала, что ей давно не шесть, и она тут же спрятала свое горе в маленький сундучок в глубине сердца. Нельзя показывать Матричному Дьяволу свои слабости, если живешь рядом с границей цифрового леса.

Виктория встревоженно поднялась и вышла на крыльцо своего небольшого домика егеря. А сибирская тайга уже шумела, перешептывалась о ее ошибке. Она возвещала о скором приезде гостей.

Гости были, скорее всего, из Мегаполиса – единственного города в Новом мире. На Земле осталось два десятка маленьких девушек, таких, как Карпысак, где Виктория несколько раз в год закупала вещи и продукты. Но основная масса людей жила в Мегаполисе, вмещающем три миллиарда человек – основную часть населения планеты.

Виктория услышала треск кустов за забором: это олень Дональд ломился в сторону домика, в надежде получить порцию печенья от новоприбывших. Девушка крикнула ему слова приветствия и пошла ставить кофе.

Вскоре послышался рев старого джипа. Судя по звуку, гостей привез Сергеич. Он считался соседом, жил ближе всех к Виктории, а значит, к границе цифрового леса. Его пасека располагалась примерно в ста километрах отсюда. Этот коренастый мужичок регулярно привозил посетителей, потому что не каждый вездеход мог проехать через чащу. А у джипа Сергеича были колеса от трактора, они могли преодолеть даже майскую грязь.

Как только джип остановился, из него выпрыгнула худенькая фигурка, ринулась к ближайшей луже и замерла. Это была девочка-подросток лет тринадцати. Она наклонилась к поверхности воды и прекратила подавать признаки жизни. На девочке были высокие резиновые сапоги, ярко-желтая непромокаемая курточка и довольно увесистый рюкзак – она явно настроилась на поход по лесу. Виктория нахмурилась. Дурные предчувствия сбывались.

Затем вылез сам Сергеич, он уважительно приветствовал хозяйку и ринулся через грязь к задней дверце машины. Сначала оттуда появились изящные ножки в ботильонах на каблуках, а потом и вся гостья целиком. Первое слово, которое которое возникло в голове Виктории при виде нее: цыпочка. Стройная фигурка была затянута в эко-кожу от каблучков до идеально уложенной прически. Как будто она приехала на косплей по “Индиане Джонсу”, а не в реальный лес. Опираясь на Сергеича, цыпочка добралась до Виктории, аккуратно ступая по островкам более-менее чистой земли.

– Научная экспедиция. – Вместо приветствия сказала цыпочка и протянула Виктории лист бумаги.

– Доброе утро. Уезжайте. – С напускной приветливостью ответила девушка и скрестила руки на груди.

Цыпочка слегка опешила от такой встречи и на несколько мгновений зависла, продолжая протягивать свою подписанную бумагу. Видимо, она была заранее уверена, что проблем с егерем не будет. В конце концов она решила, что лесная девушка приняла ее за кого-то другого. Что произошло недоразумение, а егерь (егерша? егерица?) туго соображает и ей нужно все подробно разжевать.

– Доброе утро. – Произнесла она чуть медленнее, с четкой артикуляцией. – Я расскажу вкратце, зачем мы приехали…

– Вы хотите взять образцы растений или животных с нейтральной полосы. – Перебила Виктория с такой же усиленной дикцией. – Для этого даже приезжать сюда не нужно. Я сама схожу на нейтральную полосу и отправлю вам в контейнере любую ромашку или инфузорию-туфельку.

Цыпочка замахала руками, будто отбиваясь от мошкары.

– Именно это мне говорили сто-пятьсот раз. Но моей дочери нужно быть там лично! – Она махнула рукой на девочку.

– Тут не детский сад и не вечеринка в стиле “сафари”. – В голосе Виктории появились металлические нотки.

– Вы тут именно для этого, чтобы служить современному обществу! – Цыпочка явно была в ярости из-за того, что ей пришлось покинуть Мегаполис, а препятствие в виде тупого егеря приводило в бешенство. – Моя дочь – гений, в 13 лет она уже закончила университет, а сейчас пишет диссертацию. Она бредит космосом и ей вынь да положь этого… этого… червяка с водорослями! И она получит все самое лучшее!

– Я думала, в современном обществе уже справились с нарциссической травмой. – Спокойно и язвительно прокомментировала Виктория.

– Почему мне все об этом говорят? Я не заставляю свою дочь учиться, она просто… как отец. – На слове "отец" цыпочку передернуло. – Мини могла бы стать президентом, основателем корпорации, да кем угодно! Но ей интереснее на дне моря, в земле, в луже… Поверьте, я ее не заставляю.

Красотка дошла до стадии, когда готова была пустить слезу, голос ее дрогнул. Виктория ни на секунду не верила в ее искренность. Она чувствовала, что у цыпочки есть припасенный козырь, который поможет ей добиться своего. Интересно, какой? Внутри похолодело от предчувствия, что ей очень скоро придется отправиться в гости к Матричному дьяволу. Слишком скоро.

– Это ваши трудности. Я не поведу ребенка на нейтральную полосу. Это опасно! Тем более весной. Нет.

Весна ничем не отличалась от других сезонов, но Виктории хотелось поселить в этой красотке сомнения. Цыпочка и в самом деле задумалась, начала сминать и разминать свои искусственно-пухлые губы. Виктория почему-то не могла оторвать от них глаз, будто губы жили своей собственной жизнью. Как если бы они были отдельными животными или грибами, внезапно выросшими на лице.

– Если это поможет, отец Мини – ваш внучатый племянник, или пра-внучатый, или как-то так примерно. – Цыпочка почему-то показала на домик егеря, будто отец девочки родился непосредственно там.

– Это не помогает. Уезжайте. – Виктория повернулась, показывая, что разговор окончен, и направилась к двери.

Вдруг за забором взревел мотор квадроцикла, который стоял под навесом за воротами.

– Мини! – Громко взвизгнула цыпочка вслед квадроциклу, очень громко и даже как-то страшно.

Виктория не ожидала такого дикого крика от субтильной дамочки.

– Похоже, Мини взяла ситуацию в свои руки. – Заметила Виктория, наслаждаясь перекошенным лицом этой странной мамочки.

– Так происходит примерно… всегда, когда ей что-то нужно. – Она взяла себя в руки, снова надела маску вежливой, холодной стервы. – Ну что ж, я тут сделать ничего не могу. Теперь это ваша лесная проблема. Вернусь за дочерью через три дня. Удачи.

И она направилась к джипу, уже не как осторожная цапелька, а как солдат, исполнивший свой долг. Она шагала по лужам, и ошметки грязи разлетались во все стороны. Ну, не женщина, а танк! Сергеич восторженно помог цыпочке занять место в машине, а потом развел руками и кивнул Виктории.

– Я тут это… вот. – Как всегда, немногословно, сосед указал на коробки, которые он успел выгрузить из багажника за время спора.

Джип взревел и исчез, подпрыгивая на валежинах. Виктория вернулась в дом и позволила себе допить кофе. Она поняла, куда устремилась девочка. В двух километрах от домика егеря, на нейтральной полосе близ цифрового леса, находилось соленое озеро. Там была уникальная флора и не менее уникальная фауна. Виктория встряхнула голову и пару раз глубоко вдохнула. У девочки есть карта, есть цель. А у егеря – понимание леса и столетний опыт. Она легко найдет юное дарование. А через пару часов блужданий по болоту девочка сама запросится домой. Лес не любит зазнаек и выскочек. Интересно, доберется ли городской ребенок до заветной цели через бурелом? Виктория покачала головой и начала собираться.

Прежде всего она убрала в сарай коробки, которые привез Сергеич. Медведь Геннадий мог на них позариться из любопытства. Там были продукты, а самое главное (с точки зрения лесных жителей) – печеньки.

Разбирать коробки Виктория не стала – дольше медлить было нельзя. На коробках лежала бумага, которую оставила цыпочка. Девушка спрятала ее в карман, хотя ей было совершенно понятно, что там написано: “бла-бла, высокая научная ценность, необходимо личное присутствие, бла-бла, оказать содействие”.

Чтобы найти в девственном лесу квадроцикл, навыки следопыта не потребовались. Девочка ломанулась через бурелом, видимо, прокладывая путь по электронной карте. На середине пути след оборвался – Виктория нашла квадроцикл, который валялся в канаве на боку. Раздражение превратилось в злость. Девушка побежала дальше, ориентируясь по лесным тропам. Дорогу пересекали овальные глубокие следы. Следы оставил Евгений Онегин, самый лиричный лось в мире.

Лось Евгений Онегин был старым холостяком и отъявленным позером. Всякий раз, когда Виктория встречала его в лесу, он становился боком и страстно запрокидывал назад свою голову с огромными рогами. Виктория начинала вслух расхваливать его красоту, а лось благосклонно внимал. Осенью, на фоне листопада, такая картина выглядела крайне живописно. Евгений об этом, кажется, знал. Он специально весь сентябрь тусовался вокруг домика егеря, чтобы девушка почаще восхищалась его великолепием.

Однако городская девочка могла испугаться этого мирного исполина, кинуться в сторону и потерять направление. У Виктории волосы на голове зашевелились, когда она подумала, что Мини могла заплутать в тайге.

Но нейтральная полоса таила еще больше опасностей, там легко было попасть в ловушку. Виктория не собиралась соваться на запретную территорию к Матричному дьяволу, пока внутри не уляжется всколыхнувшая боль от потери родителей. Она задумалась о том, чтобы съездить в Мегаполис к какому-нибудь специалисту по гипнозу, чтобы он помог забыть об их существовании, задвинуть в самые потайные места сознания. Иначе не будет ей покоя от Великой Ма – так Виктория привыкла называть Матричного дьявола.

В таких раздумьях девушка вышла к берегу соленого озера. Беглянку она увидела сразу. Девочка сидела на песчаном мелководье, на большом камне. Прям как Аленушка с картины Васнецова. Чтобы добраться до нее, нужно было обогнуть небольшое прибрежное болотце.

Девочка услышала шум камней под подошвами сапог егеря и обернулась.

– Вы не можете меня остановить. Я должна улететь в космос, понимаете?

– А что там?

– Где?

– В космосе! Ты сбежать туда хочешь? Хотя от такой мамаши я б тоже, наверное, сбежала…

Девочка мотнула головой, видимо, слышала эту фразу много раз.

– Помогите мне, пожалуйста! Даже не надо помогать, просто не мешайте! Я сама все найду, лишь бы меня тут какой-нибудь медведь не съел.

– Медведи в другой стороне, Аленушка. А это нейтральная полоса.

Внезапно в спину Виктории ударило что-то твердое, как тупое копье. Она от неожиданности потеряла равновесие и упала лицом в воду. Зажмурившись, девушка начала на четвереньках ползти в сторону девочки. Она быстро подняла голову, чтобы разглядеть, где она. Но в глаза снова ударили брызги, мелькнуло огромное крыло. Виктория услышала детские крики, поднялась, наугад побежала, скользя по мокрому каменному дну. Но было поздно.

Налетели гуси-лебеди с металлическими крыльями, подхватили девочку и унесли далеко-далеко. В небе гуси выстроились косяком и образовали очень четкую стрелку, а потом скрылись за цифровым лесом. По деревьям на территории Ма прошла пиксельная рябь. И затихла, будто ничего не было.

Рефлексируем!

Очень часто мы смотрим на маму с детской позиции, забывая о том, сколько лет стоит в паспорте. Соединив реальную маму в единое целое, мы можем излечить комплекс отличницы, комплекс самозванца и прочие ловушки подсознания. Опишите для себя, какая ваша мама: как человек. То есть как она проявляется тогда, когда не является вашей мамой.

Я напишу про свою маму, а вы напишите про свою.

Моя мама как человек: раздражительная, упрямая, чувствительная, любопытная, внимательная, заботливая, ценящая комфорт.

НИИФИГА

Виктория сразу поняла, куда указывала стрелка. Это было приглашение в новый квест от Матричного дьявола, которое нельзя отложить или проигнорировать.

Она стояла по колено в воде, мокрая, злая. Порычала от бессилия, пнула ведерко с фантастическими животными, потом быстро зачерпнула их обратно и понесла домой. Девочка была упорная, без своих червяков отсюда бы не уехала.

Виктория вернулась домой и выплеснула драгоценных животных в дождевую бочку, стоящую у дома. Она надеялась, что солнца им будет достаточно.

– Смотри, не пей эти штуки. А то сам за ними потом пойдешь. – Пригрозила она оленю Дональду.

Дональд брезгливо посмотрел в бочку и фыркнул.

Виктория покормила зверей и птиц в клетках, которые стояли во дворе. Насыпала им порции побольше, чтобы хватило на несколько дней. Глухарь, пара клестов, старый заяц, барсук без хвоста – вокруг дома был целый зоопарк! Виктория собирала их по лесу и лечила. Девушка задумалась, стоит ли выпустить лису из клетки – лапа уже давно зажила, но рыжая все еще хромала. Сможет ли животное охотиться так, как прежде? Виктория решила все же лису не выпускать.

Она встала и огляделась. Как бы ей хотелось заняться своими егерскими делами, сделать обход живого леса, а не отправляться сталкером в страшное путешествие!

– Что мне понадобится еще, Дональд? В квесте про "гуси-лебеди"? Коромысло? Цветочек аленький? Черевики, как у самой царицы?

Дональд не ответил, а ткнулся в ладонь, выпрашивая печенье. Виктория вздохнула и сходила в сарай за безглютеновыми хлебцами, которые привезла мама-цыпочка. Две пачки она положила себе, а третью предложила оленю. Тот брезгливо понюхал, вежливо пожевал один, но второй хлебец есть не стал. Виктория задумчиво выложила печенье из рюкзака.

Ей нужно было собраться с духом, максимально выключить все чувства, настроиться на спасение девочки. Девушка была уверена, что Ма подглядывает в ее сны. Сто лет подряд ей удавалось прятать слезы по маме и папе. Поначалу весть об аварии была такой страшной раной, которую было невозможно тронуть. Ее поддерживало то, что весь мир переживал те же чувства, апокалипсис проехался по каждому жителю планеты, раскатал, изменил навсегда. Были люди, которые притворялись, будто ничего страшного не произошло. Но пострадали все без исключения. Это осознание удержало Викторию на ногах, помогло стиснуть зубы и сосредоточиться на выживании.

Но вот сны вернули ей те дни, когда все было хорошо, мама была всезнающей, а папа сильным. Маленькая Вика могла себе позволить проявлять слабость и слезы, не вешать на себя вину, не быть никому должной, а просто оставаться ребенком.

Виктория погладила Дональда, подхватила рюкзак и отправилась в неизвестность. Она давно не чувствовала такого нервного напряжения. Ей хотелось угадать наверняка, заставит ли ее Матричный дьявол прочувствовать заново потерю родителей. И в то же время была на сто процентов уверена, что заставит. Это было так больно и страшно, что Виктория развернулась на полпути к воротам и отправилась в сарай. Там она открыла секретный ларь с боеприпасами и загрузила свой рюкзак под завязку всем, что попалось под руку. Для еды места не осталось, да и есть ей совсем не хотелось.

Виктория чувствовала, что ведет себя совсем уж неадекватно, поэтому умылась холодной водой, досчитала до девяти, потом до тридцати, сбилась, плюнула и вышла за ворота.

Гуси-лебеди четко указывали на юго-запад, и девушка решила проверить военную часть – новый объект, который совсем недавно был полностью на территории Ма. Путешественница добралась по тропинке до нейтральной полосы и свернула на каменную речку. Прогулка помогла проветрить мозги, и Виктория немного успокоилась.

Она поняла, почему так нервничала. Впервые за много лет она шла на территорию Ма в одиночку. Раньше ее основной задачей было сопровождение людей. Нечто похожее на работу психолога-терапевта, который ведет пациента в глубины его подсознания. Все, что случалось с ним в цифровом мире – было ответственностью спутника. Задачей Виктории было вытащить его в реальную жизнь. Или не вытащить, если он отказывался расставаться с иллюзиями своего подсознания. А теперь как будто она сама отправлялась в внутрь себя, в одиночку. От такой мысли озноб прошел по телу.

Каменная речка спускалась на плоское, голое каменное плато, из которого будто вырастал высокий забор. Что внутри забора, было непонятно. В прошлый раз там стояла башня, охраняемая драконами. Но если Ма заявляла такую-то тему квеста (как в этот раз, сказка “гуси-лебеди”) то она обыгрывала ее до мелочей. Внутри мог быть замок Кощея Бессмертного или избушка Бабы-Яги.

Девушка вдруг увидела впереди нечто бесформенное, похожее на свалку металлолома. Груда каких-то деталей торчала за поворотом забора. Она засмотрелась на них и чуть не прошла мимо ворот.

– Добро пожаловать в нниф…

Виктория услышала роботизированный голос с металлическими нотками и чешуйками ржавчины. Как только она удалилась от ворот, голос прекратился. Виктория остановилась и сделала пару шагов назад. Голос возобновился:

– Добро пожаловать в нии-фи-га. Добро пожаловать в нии-фи-га.

– Что-то?

Переспросила девушка, пытаясь расслышать последнее слово.

– НИИФИГА – это аббревиатура. – Услужливо уточнил голос – научно-исследовательский институт феноменологии в гравитационной агрономии.

– Агрономии? – Заинтересованно уточнила Виктория.

– Гравитационная агрономия – это наука о выращивании растений в условиях гравитации и невесомости.

– А как мне войти на территорию института?

Виктория почувствовала зацепку. Пропавшая девочка Мини интересовалась растениями и космосом! Может, квест все же будет не про Викторию, а про потерянную девочку? Так было бы гораздо спокойнее.

– Добро пожаловать. – Повторил металлический голос и в нем послышалось раздражение.

– И что там внутри, “нифига” или “нифига себе”? – Виктория попробовала пошутить вместо того, чтобы толкнуть дверь.

Она осознала, что просто тянет время перед тем, как войти, но чувство самосохранения заставляло ее нерешительно топтаться на месте.

– Добро пожаловать в нии-фи-га. – Голос будто бы обиделся, насколько можно было судить по электронному дребезжанию.

– То есть я могу открыть ворота? – Уточнила Виктория и почувствовала себя тупой.

– Войди-и-те. – Скрипуче протянул голос.

Девушка толкнула ворота, и они с визгом открылись.

– Тише, тише! – К ней подбежал пожилой дядька интеллигентного вида, как только девушка сделала первый шаг внутрь НИИФИГА.

Серый драповый пиджак без воротника, жилет, белая рубашка, аккуратные брюки и очки делали дядьку похожим на библиотекаря или профессора.

Виктория огляделась по сторонам. Внутри территория и впрямь была похожа на какой-то старый институт. Перед ней высились четырехэтажные здания из серого камня с большими окнами. В их большие окна заглядывали корявые ветви старых дубов с молодыми листочками, а нижние этажи полностью скрывали кусты сирени с пышными разноцветными гроздьями. Между зданиями вились узкие асфальтовые дорожки, покрытые трещинами. Девушка подумала, как давно она не бывала в городе. Дядька не дал ей пофилософствовать, схватил за руку и потащил вглубь НИИФИГА.

–Идемте, идемте, нельзя медлить! Они услышат и отреагируют, ох, отреагируют!

– Кто отреагирует? Как отреагируют? – Виктория тем не менее прибавила шаг, следуя за незнакомцем.

– Все объясню в диспетчерской, любезная путешественница. – Задыхаясь, ответил тот.

Дядька был примерно на голову ниже, чем Виктория. По виду, он был совершенно не спортивный, быстрый шаг давался с трудом, он потел, пыхтел, хватался за бок, но темп не сбавлял. Им явно грозила опасность. Вдруг небо над ними на секунду потемнело, и сзади раздался громкий шмяк! Как будто великан причмокнул языком прямо над ухом.

Дядька подскочил от страха, но отвлекаться не стал. Он явно знал, что произошло. А Виктория обернулась. Там и в самом деле произошел “шмяк”. Позади на асфальтовой дорожке лежал темно-фиолетовый шар размером со стиральную машину. Это была настоящая ягода черники, она лопнула от удара об землю, из нее вытекал бордовый сок. Множество семечек, каждая размером с коробку черничного сока, было рассыпано по асфальту.

– Вот это агрономия! – Присвистнула Виктория.

В этот момент мужчина резко дернул ее в сторону, и гигантская брусничина шмякнулась на том месте, где она только что стояла. Шкурка у брусники была более прочной, она не порвалась от падения, а лишь немного смялась.

– Вот это везение! – Дядька почти повторил слова девушки. Он подскочил к ягоде и покатил ее к ближайшей двери. – Идеально, идеально! – Бормотал он себе под нос.

Действительно, брусника идеально вошла в дверь, а вслед за ней – дядька и Виктория. Пока он утирал пот с лысины и пытался выровнять дыхание, девушка выглянула в окно. Там будто бы поднялся сильный ветер, небо потемнело. Над гигантской черникой зависли две не менее гигантские осы, каждая размером с частный вертолет. Они схватили ягоду вдвоем и утащили, создавая крыльями низкий стрекочущий гул.