Kitobni o'qish: «По дороге на Оюту. Наперегонки со временем»
Глава 1
Оранжевый едкий смог. Прижавшись лбом к голоокну, отображающему то, что сейчас происходит снаружи, я попыталась принять позу удобнее. Спать хотелось так, что хоть прямо тут падай. В голове стоял навязчивый гул. Порой я не понимала, то ли это от усталости, а то ли просто звук ядра межпланетного орбитального экспресса.
Глаза слипались.
Меня укачивало. Наверное, если бы я сидела, то уже уплыла в крепкий сон. Но такая роскошь не про меня. Оперевшись об белую, местами облупившуюся стену вагона, бессмысленно водила пальцем по очертанию Сатурна в окне, повторяя изгибы его тонких колец.
Скука и уныние, один и тот же вид изо дня в день.
Мы входили в атмосферу Титана. Изображение поддёргивалось оранжевой дымкой.
Рядом со мной восторженно охали туристы, которых непонятно как занесло на экспресс для местных. Эту часть планеты приезжим не показывали. Не тот колорит.
Бегло осмотрев их, пришла к выводу, что сии путешественники, скорее всего, с планет земной группы. Только их ещё можно было удивить ледяным миром наших спутников. Насмотрелись передач о диком туризме и сунулись не туда, куда стоило бы. Задние карманы залётных землян заманчиво оттопыривали, рюкзачки на магнитных липучках низко свисали с их плеч. Осталось только стрелочки над ними зажечь, чтобы наверняка обчистили.
Просточки.
Титан манил наивных мечтателей своей загадочностью. С рекламных баннеров, зависающих над орбитальными трассами, вещали о двенадцатом чуде Солнечной системы – кольцах великого и прекрасного Сатурна.
Тот ещё развод для толстосумов.
Я не понимала, как можно было жить на Земле – самой красивой планете нашей системы – и отдавать такие деньги на то, чтобы увидеть безжизненные куски камня и пару тройку серых бесцветных депрессивных городков под тонким куполом, который с трудом защищал от космической радиации.
Чем здесь любоваться?
Кольцами? Ну, разве что только ими, но изображение это ничуть не отличалось от голограммы. Развод чистой воды. И покупаются же путёвки. Летят.
Не стоило это тех денег, что отваливают за тур сюда.
– Смотри, какие горы! – восторженно пропищала женщина. – Они все в странных бороздах.
Я уставилась в окно. Горы, как горы. Кусок скалы и не более.
– Смотри, Рихард, смотри. Как это прекрасно.
«Прекрасно, милочка, это твой костюмчик из натуральной ткани. Вот это настоящая достопримечательность в этом вагоне» – проворчала я про себя.
Эта пара привлекала слишком много ненужного внимания.
Вроде и жалко их, но пусть лучше один раз встрянут, а потом умнее будут.
Да, сегодня я была особенно зла.
Сестра пропала. Ждала её с утра, но куда там. Опять в загул ушла со своим ненаглядным. А ведь просила же всего день дома провести.
Юлу с концами на меня скинула.
Моя племяшка уже давно со мной жила, но её маманя, имела бы совесть, хоть в приют её сама отводить и забирать. Знает же, что я разрываюсь между двумя работами.
Хотя с этой станется и на ночь ребёнка там оставить.
Тяжело вздохнув, я устало прикрыла глаза.
На орбитальном экспрессе сидячие места стоили в два раза дороже, чем в стоячих вагонах. Это был хороший способ сэкономить на проезде до работы, но стоять два земных часа, да ещё и после ночной смены, было порой просто невыносимо.
– Смотри, реки, прямо как у нас, – снова завопила землянка, выдёргивая моё сознание из густой дремоты.
Я отчётливо увидела на её запястье биочип. Такие ввели на земле пару лет назад после окончания войны. Они заменяли привычные электронные паспорта – карты. Да, в отличие от жителей Энцелада, земляне были гражданами и имели весь пакет документов.
Они хотя бы официально существовали, чем не могло похвалиться подавляющее большинство жителей пояса Сатурна.
– Ну, милая, эта река непохожа на нашу, ведь это метан, – с умным видом вещал щупленький мужичок с ярко-рыжей шевелюрой. Венерянец.
– Да-да, – тихо вторила я ему, – иди, дорогая, искупнись там.
Мир Титана был нетипичен. Тут был такой климат, что, то, что должно было быть жидким, оборачивалось в камень, а газ в воду. Поэтому реки у нас были метановые, а камни ледяные.
Посмотрев в окно, я пыталась понять, что приводит туристов раз за разом в такой восторг, и не видела абсолютно ничего. Холодная планета-спутник. Вечный густой оранжевый смог заволакивал скучные горы, изрезанные узкими каналами. Недавно проснулся очередной вулкан.
Вызывало ли его извержение восторг?!
Да, просто неописуемый! Потому как половину орбитальных рейсов на Титан прикрыли в связи с красным уровнем опасности и теперь, чтобы попасть на работу, мне нужно было вставать на час раньше. А я и так уже спала по четыре часа в сутки. Двадцать шесть пахала при этом. И всё надеялась, что власти пояса Сатурна не станут страдать ерундой и вводить нам земные сутки. Я не представляла, как можно распределить свои дела на двадцать четыре часа. А спать-то когда?! Итак, времени ни на что не хватает.
Прикрыв глаза, снова услышала вопли землянки.
Ну, что там ещё? Что ей неймётся?
– Мы же полетим сквозь кольца, дорогой? – их диалог упорно пролазил в моё сознание.
– Конечно, это очень интригующие ощущения.
Будут тебе, дохлячок, интригующие ощущения, когда вас обчистят в первом же переулке. Но подумав, я всё же с ним согласилась. Когда летишь через бесчисленные триллионы льдинок, формирующие кольца, в душе поднимается такой восторг. Жаль, я слишком редко летаю на базы, расположенные в верхних слоях нашей планеты-гиганта.
– Надо Юлу туда свозить, – шепнула я сама себе, – ей должно понравиться.
Тревога шевельнулась в моей душе, сжимая сердце змеиными кольцами. Моя малышка с утра выглядела не очень хорошо. Руки холодные, кожа синюшная. И сестра не явилась, нужно было малышку дома оставлять. Я, конечно, предупредила воспитательницу, но у неё около сотни ребятишек, может и проглядеть приступ.
Я снова погрузилась в себя, утопая в проблемах и заботах.
– Девушка, – кто-то тронул меня за рукав. Вскинув голову, я уставилась на землянку, она была ниже меня ростом и выглядела такой изящной и хрупкой. На почти детском лице застыла озабоченность.
– Да, – вяло выдохнула я.
– Вам нехорошо? – этот вопрос вызвал у меня недоумение.
– С чего вы это взяли?
– Вы бледная и вас шатает, – и столько озабоченности в её глазах. Это смутило.
Я кивнула, не зная, что ей и сказать. Ночная смена у меня вышла жаркой. Клиентов полный зал, ещё и одна из танцовщиц не вышла на работу. Пришлось и в клетке в одних шнурках извиваться, и по залу с тяжёлым разносом, стилизованным под дерево, носиться.
– Девушка, – землянка не успокаивалась, – вам плохо?
– Я просто устала, – улыбнувшись, предельно вежливо ответила я. Мне было странно от того, что я привлекла чьё-то внимание.
– Вам нужно поспать, – не унималась она.
– Конечно, – кивнула я и про себя добавила: «Только не в этой жизни».
– Вы едете домой?
– Эльза, – мужчина попытался увезти свою спутницу, но та сопротивлялась. Всё больше сброда оборачивалось на нас.
– Нет, я еду на работу, а после вернусь на родной Энцелад, заберу дочь с приюта, накормлю и уложу спать. Затем снова пойду на заработки, а вот когда отстою ночную смену, вот тогда я и посплю.
– Но как так?! – теперь она выглядела растерянной.
Это непонятно почему слегка разозлило. Такая наивность была порой опасна, особенно в столь юном возрасте. Хотя, наверное, мы были ровесницами, только она из другого мира.
– Добро пожаловать в систему Сатурна, – моя улыбка стала запредельной. – Как выйдете из вагона, то стазу идите туда, где людно. Рюкзак перевешать на грудь, из задних карманов карты убрать и поменьше восторгов. Вы слишком приметны.
Она замерла, а после невольно глянула на мою руку. И я знаю, чего она там не увидела. Биопаспорта.
Да-да, милая ты говоришь с тем, кого даже не существует.
– Простите, – смущённо пробормотала она.
– Слетайте на Энцелад, – улыбнулась я, чтобы немного сгладить свою резкость, – там всю ближайшую неделю обещают обильное извержение гейзеров на южном полюсе. Это красивое зрелище, особенно если удастся проскочить на челноке через миллионы брызг.
Мужчина, поджав губы, кивнул и, наверное, впервые огляделся. Да, он заметил, какими взглядами их одаривают. У него, похоже, голова работает лучше.
– Но там говорят неспокойная криминальная обстановка, – пробормотал он.
– Враньё. Куда лучше, чем здесь.
– Слетаем?! – оживилась девушка.
– Да, я думаю, оно того стоит, – подтвердил мужчина и, наконец, оттащил свою спутницу в сторону.
Я усмехнулась и снова прижалась лбом к окну.
А я вот хотела хоть раз увидеть зелёную планету. Деревья, цветы, траву, но не на голограммах, а вживую. Ощутить их запах. Наконец, понять, что такое дождь и посчитать, правда ли у радуги семь разноцветных дуг. Несбыточные мечты, но всё же. Хоть разок пусть и нелегально сгонять на Землю с Юлой. Показать малышке этот мир, ну и самой бы глянуть на него одним глазком.
На моём поясе пиликнул дешёвенький планшет. Не снимая его, я развернула сообщение:
«Криста, это мисс Вонг с приюта. Юла выглядит очень бледной, завтракать отказалась. Она обильно потеет. Мне вызывать врача?»
Я вздрогнула.
Казалось бы, такой простой вопрос. Но проблема была в том, что у моей девочки, так же, как и у меня, не было документов. Официально мы никогда не рождались и нигде не регистрировались. Сестра не стала оформлять её. Она, вообще, забила на дочь, как только узнала, что у той больное сердце и нужна будет прорва денег на её лечение.
Она притащила её, завёрнутую в наволочку, мне и скинула на руки. Юла даже мамой меня зовёт.
Я открыла окно ответа и помедлила. Вызывать ли нашего районного врача, который шабашил тем, что принимал нелегалов? Я знала, какую плату за осмотр он заломит. Но у Юлы в последнее время всё чаще случалась отдышка. Даже непродолжительные активные игры приводили к тому, что она часами лежала пластом на кровати.
«Да, мисс Вонг, вызывайте. Я всё оплачу».
Проведя пальцем по тачскрину, крепко зажмурила глаза.
Кажется, у нас снова нет денег.
Что за проклятая жизнь!
Глава 2
Экспресс мягко снижал скорость: над прочными дверями стремительно уменьшались красные цифры. Наконец, засветился ноль, и послышалось характерное шипение.
Вагон разгерметизировался.
Первыми на перрон выпрыгнули туристы и понеслись в сторону билетных терминальных касс, чем весьма позабавили остальных пассажиров.
Вагон медленно пустел.
Выйдя одной из последних на конечной станции, привычно углубилась в доки. Крыши огромных ангаров, подсвеченные отбликами купола, виднелись чуть поодаль от основной орбитальной трассы. Не самый лучший район, но, во всяком случае, здесь тихо. Местные крепко держали эти территории: сюда даже законники не лезли. Как ни странно, но таким, как я, это шло на пользу. Свои работодатели не тронут и залётных не впустят.
Сверху что-то громко лязгнуло, но я даже головы не подняла.
Очередной разваливающийся на ходу портовый погрузчик везёт к нам в док ящики с овощами. Обернувшись, заметила у причала несколько грузовых межпланетных тягачей. Все без опознавательных логотипов.
Пираты да контрабандисты.
Сброд, одним словом.
Свернув меж пустующих ангаров, вышла на нужную линию.
Впереди показалось длинное вытянутое здание, около него замерли три тяжёлых погрузчика. Товар завезли, значит, на спокойную смену можно не рассчитывать.
По мере приближения я заметила и грузчиков. Мужчины о чём-то переговаривались, но стоило мне поравняться с ними, как они умолкли и повернули головы. Я буквально кожей ощутила их неприятные липкие взгляды. Будто они ментально щупали мой зад.
– Красотка, а ты всё хорошеешь, – долетело до меня.
Вульгарно цыкнув, я вытянула руку и показала им всем разом средний палец.
– Ну, малыш, нельзя быть такой недотрогой.
Мой палец шаловливо покачался из стороны в сторону прежде, чем я опустила руку.
– А может, блондиночка, всё же сходит с таким, как я, в бар вечерком.
Я хрюкнула. Нет, ну блондиночке в моём лице всё же придётся в бар переться вечерком, но явно не для того, чтобы пропустить стаканчик.
– Ну, так как? – прилетело мне в спину.
Последний вопрос я проигнорировала. Не то, чтобы мне не нравились эти парни, которых я знала уже больше пяти лет, просто, ловить приличной девушке с ними нечего. Да и неприличной тоже. Почему? Да потому что передо мной стояли четыре здоровых крепких амбала, которых бы с руками и ногами забрал любой корабль, занимающейся и законной, и «серой» деятельностью. И платили бы им не хило, но ведь там нужно работать.
Пахать, потея в три ручья!
Зарабатывать. Вкалывать. Трудиться.
Доказывать, что ты достоин и хорошей зарплаты, и этого места.
А это не про них. Вот совсем.
Куда проще два раза в день груз привести из соседнего дока и препаться за углом часами напролёт, обсуждая и доставая работниц. А что оплата копеечная, так это ерунда. Это не они виноваты, а власти, работодатели, мамка, батька, жена-курица, сосед: короче, кто угодно, только не они.
Пройдя мимо этих работничков, я, остановившись у неприметной высокой ржавой двери, сунула карту-пропуск в специальное отверстие. Она тут же вспыхнула жёлтым и погасла.
Дверь со скрипом отворилась.
Бросив на мужиков мимолётный взгляд, вошла в огромный крытый док.
Здесь ни днём, ни ночью не умолкал гул конвейерной ленты, по которой медленно ползли земные и марсианские овощи и фрукты. Сортировка шла полным ходом: одна работница сменяла другую.
Вонь тут стояла та ещё.
Гниль, сырость и плесень.
Работа у меня была проста и сложна одновременно.
Никакого специального образования не требовалось. Главное, суметь сканировать скринкод с ящика, да различать цвета. Красным маркируют корнеплоды, жёлтым – ягоды, синим – фрукты с деревьев, оранжевым – кочаны, чёрным – бобы, белым – зелень салатную, а всё остальное – это не на мой конвейер.
Так вот работа моя была проста – стой себе и выгребай порченые продукты да откидывай их в коробки. Потом ящик отправляй на второй конвейер: там все разложат по размеру и степени свежести. Всё очень легко, но попробуй-ка отстоять на ногах, не сдвигаясь с места, восемь часов с правом отлучиться всего на десять минут раз в день. И никого не волнует – побежишь ты в туалет или перекусишь чем ни попадя.
У тебя есть десять минут и точка!
Текучка здесь была сильная, мало кто выдерживал. Лица менялись с такой скоростью, что и запоминать их смысла не имело. Только грузчики не менялись. Ну и охрана. Хотя эти больше совмещали.
Пожаловаться на такие условия труда – это даже звучало смешно. Этой базы даже не существовало. Здесь заведовали пираты. И условия диктовали они.
Хочешь получить деньги – паши. Нет! Иди и ищи, что получше.
А на твоё место быстро придёт другой: тот, кому деньги были нужнее.
Очередь нелегалов, пытающихся пристроиться здесь, никогда не уменьшалась.
Подойдя к своему рабочему месту, я всунула индивидуальную карту оплаты труда в терминал под лентой и дождалась сигнала.
Всё, мой рабочий день начался.
Теперь всё зависело от того, как я буду работать и сколько смогу продержаться на ногах. Зарплата выдавалась ежедневно: после каждого часа работы на карте вспыхивала сумма, что зачислялась автоматически.
Всё было донельзя просто, но в то же время стоило остановить конвейер хоть на минуту, и всё. Час нам не засчитывали.
Надев допотопные гелевые перчатки и надвинув на глаза очки-анализаторы, я принялась методично убирать с ленты всё, что вспыхивало красным на них.
В такие моменты я просто отключалась от всего. Разгружала мозг и действовала механически. Это помогало, время бежало быстрее.
Но сегодня меня грызла тревога. Не по себе было оттого, что я отвела свою девочку в приют. Ей бы дома отлежаться, мультики посмотреть в тишине и спокойствии.
Вот как там сейчас моя Юла?
Почему воспитатель не сообщает, пришёл ли доктор или нет?
Что с моей малышкой?
– Криста, – я вздрогнула и подняла взгляд на напарницу, что стояла напротив.
Грузная рыжеволосая женщина венерянка под пятьдесят укоризненно покачала головой и указала на пропущенную гниль.
Встряхнувшись, я медленно кивнула, давая понять, что буду внимательней.
Закатив глаза, она выгребла несколько луковиц с моей стороны. Мне стало стыдно. Оплошаю я, а с зарплаты вычтут обеим. Мои руки заработали быстрее. Убирая очередной гнилой овощ, тяжело вздохнула. Меня откровенно качало из стороны в сторону. В глазах бегали чёрные мушки.
– Что ты сегодня совсем никакая, случилось что? – негромко проворчала женщина. Мы редко разговаривали и в основном только по делу.
– Нет, – я отмахнулась от неё. Мне было немного совестно – мы уже больше месяца работали в паре, а я постоянно забывала её имя. У меня, вообще, с этим были проблемы.
– А что такая? – женщина прищурилась. – Под глазами у тебя мешки, хоть картошку в них складывай.
– Не преувеличивай, их там не видать, – пробурчала, скидывая неликвид с ленты.
– Ну, так ты бы штукатурилась поменьше, а как умоешься, так и на работу не пустят. Не признаёт родной сканер работницу месяца.
Я скептически приподняла бровь, мне до той работницы как до Марса вплавь.
Глава 3
Пару минут напарница молчала, но все же любопытство венерянку подвело.
– Да ладно, не чужие же. Я тебя вижу чаще, чем своих домашних. Чего чёрная такая? – напарница, не сводя с меня взгляда, запустила второй ящик. На ленте появилась брешь, и снова пополз лук. Вонь в разы усилилась.
– Дочь заболела, – мне вдруг действительно захотелось выговориться. – Всё утро пластом пролежала.
– Дочь? У тебя? Да, откуда? – женщина замерла на мгновение, но опомнившись, взмахом руки смела горсть склизкой мелочи в ящик. – Ты сама-то давно взрослой стала?
– Давно, – я ещё раз напрягла память: нет, не помню я, как там её звать. Нара, Нюра, Нора?! Надо будет у кого потом шёпотом спросить.
– Тебе сколько годков-то, Криста?
– Девятнадцать мне, – нехотя пробурчала я. На сенсорном экране загорелся красный сигнал. Ящик укомплектован.
– А девочке твоей, что грудная? – напарница нажала на рычаг смены тары. На заполненном контейнере автоматически закрылась крышка. Зажглись три зелёных сигнальных огонька и ящик отъехал в сторону, уступая место пустому.
– Нет, ей пять, – пробормотала я, разгоняя ленту.
На лице женщины застыло удивление.
– Рановато ты хвост перед мужиками задрала. А на вид не скажешь, что на передок слаба.
Я рассмеялась.
– Да, ладно, Криста, как ты умудрилась? Ты же ухажёров от себя как блох гоняешь. И вдруг такая взрослая дочь. Что, кто силой взял?
Моя улыбка стала шире.
– Племянницу я воспитываю, – сжалилась я, наконец, над женщиной.
– Ааа, тьфу на тебя, а я уже понапридумывала. Мало ли, ты девушка красивая, видная, фигуристая. Краски на лице многовато, но это дело молодое. Повзрослеешь, и даже красоту наводить лень станет. Я тоже портативными «МейкАпами» по молодости грезила, а сейчас блеск на губки и красотка. Племянница, значит.
– Да, я её с пелёнок таскаю. Как она родилась, так я сюда и пришла.
– А болеет чего?
– Сердце.
– Так всё серьёзно?
Я кивнула.
– Да, – протянула рыжеволосая, – не снасильничали, так чужое больное дитё подсунули. Денег-то поди на лекарства и врачей прорва уходит?
– Много, – я автоматически скидывала лук в утиль, – но прока от них нет. Не помогает ничего. Доктор каждый раз новое выписывает. Что за диагноз, толком не говорит. А Юле всё хуже.
– Ну, а сама чего?
– А что я, – послав тяжёлый взгляд напарнице, замедлила ленту, – ну посмотрела я его записи, официальной-то карты нет. Синдром какого-то мужика, я о такой болезни и не слышала. Был бы полис медицинский – уже вылечили давно. А так нет ребёнка – нет и болезни.
– Тяжело, а мать-то где её? – женщина, кажется, и вовсе о работе позабыла. Видя, что от нас укатывается гнильца, я снова сбавила обороты.
Где мать? Да кто её знает. Шляется невесть по каким барам. Связалась на мою голову со своим мужиком-недоноском. Одна надежда была на то, что его упекут в колонию и сгноят где-нибудь за Плутоном. Но этот скользкий тип свои мутные дела на районе вёл чисто и аккуратно. Недомерок.
– Не знаю я, где её носит, – потерев нос, я проверила степень наполненности ящика. – Пришла с ночной смены, и её нет и последняя счёт-карта исчезла. Юла не спит, бледная, уши синюшные. А куда мне деваться, пришлось вести в приют. Ей воспитатель доктора уже вызвал, теперь ещё платить ему. А нечем. Всё, что сейчас заработаю, завтра ему и отдам.
Меня, кажется, прорвало. Схватив гнилой овощ, я с силой бросила его в ящик, за ним второй. Меня прямо разбирало от гнева. Я всегда была вспыльчивой и агрессивной. Все говорили неустойчивая психика. Пытались воспитывать, ломать. Только я рано поняла, что по-другому просто нельзя. Лучше быть злой, чем вечно битой.
– Если сестра такая, так гони в шею, – напарница, видя моё состояние, выгребла неликвид и с моей стороны ленты. – Чего паразитку на себе тащить! У меня сын всё с дома тянул. А как дверь перед его носом закрыли – через полгода приполз. Пока как шелковый ходит.
– Не могу я её выгнать, у неё доки есть. Ну и Юла держит, а то возьмёт и заберёт её мне назло.
– Её ребёнок – пусть и возится, – проворчала, кажется, всё же Нора.
– Мой это ребёнок, – возразив, одарила женщину хмурым взглядом. – Я ночи не спала с ней на руках. Первые зубики, колики, всё приступы, больницы – всё через меня прошло. Я сестрицу лучше где пристукну, чтобы не отобрала у меня Юлу, чем рискну её погнать.
– Тоже вариант, – женщина усмехнулась, – иногда такие ситуации бывают, что лучше вот так радикально.
Я мотнула головой. Я любила сестру. Ту Анику, что осталась в моём детстве. Сестру, что учила меня читать и писать, устраивала дома школу и заставляла зубрить свою её домашнюю работу. В отличие от меня она смогла получить образование.
Но вот беда, ту Анику, что существовала сейчас, я ненавидела. У неё было будущее, которое она профукала, а у меня нет. Смачно выругавшись себе под нос, я упаковала полный ящик и нажала клавишу смены товара.
По ленте пополз грязный плохо просушенный картофель.
– Да, несправедливо, когда старшей рождается вот такая непутёвая, – словно прочитав мои мысли, выдала напарница. – У меня тоже первый сын дурак дураком, знала бы, сделала документы младшему. Иногда уже сижу и думаю, случить что с Маехом, заберу его доки и отдам Мару.
– Нельзя так, – шепнула я, – не нужно было просто второго рожать. Есть закон, и он гласит: одна семья – один ребёнок. Вот и не нарушайте.
– Да я и не хотела второго. Переболела, цикл черт-те как пошёл. Поняла, что беременная, когда уже пузо появилось. Всё к врачу было некогда сходить. И что делать? – напарница всплеснула руками. – Не к мясникам же этим шкрябаться идти, последнее здоровье там оставлять. Пришлось рожать.
– Предохраняться нужно, – выдохнула я, – и тогда всё будет замечательно.
– Ну, все бы такими умными, как ты, были, – женщина снисходительно улыбнулась. – А что плохого, что сынок у меня меньшой теперь?
– А что хорошего вот в такой жизни?! – я развела руками и тут же подхватила гнилой клубень.
– Ты себе нагребай, – вдруг спохватилась она, – сегодня Ниал на смене. Он не проверяет сумки и коробки. Хоть пожрать домой притащим.
Я оглянулась в сторону узкой металлической двери. Да смена сегодня была лояльная из контрабандистов. Они никогда не зверствовали и делали вид, что не видят, как работники гнильё домой несут.
Взяв коробку, я поставила её перед собой. Теперь все овощи с незначительной порчей шли в неё. Всё экономия. Моя напарница поступила так же.
Разговор на какое-то время сошёл на нет.
