Kitobni o'qish: «Дом для привидений»

Глава 1.

Когда я летел самолётом в город Керчь, я сидел рядом с незнакомой мне девушкой. Её звали Ланой, это от имени Милана. И так вышло, что мы с ней как-то быстро разговорились. Ну очень быстро. Я даже тогда подумал, что так не бывает, а значит, так не должно быть. Но за такой короткий промежуток, что мы были вместе, мы успели рассказать друг другу достаточное количество информации, которую ты незнакомому человеку даже за деньги не продашь.

Лана тоже ехала в Керчь. Она сказала, что каждый год отправляется в этот город, потому что там живут её родственники.

– А тебе зачем туда? – спросила она.

– Я объезжаю города-герои и пишу про них. Почти во всех городах я был, Только Керчь остался, – объяснил я.

– Я была в Царском кургане. Можно и про него написать. Если верить интернету, то он стоит ещё с 4 века до нашей эры. Можно написать, что этот памятник пережил Отечественную войну, переживёт и нас всех.

– Может быть… Я тоже туда загляну, – согласился я и задумался.

Только через десять минут я соизволил продолжить разговор:

– А вот мы будем ведь в одном городе, но в разных местах.

– Ну да, – кивнула Лана.

– У меня брат слегка суеверный и мне рассказал: чтобы не потеряться и снова встретиться, надо обменяться какими-нибудь вещами. Тогда мы точно снова встретимся.

Лана как-то странно тогда на меня посмотрела, но она быстро овладела собой и даже постаралась пошутить:

– Ну да, может сразу кольцами обменяемся?

– А почему бы и нет.

Тогда она засмеялась.

– Но у меня нет кольца, – добавил я.

– Это ничего, – Лана, перестав смеяться, сняла с шеи цепочку. На ней было кольцо: большое и серое, уж точно не для Ланы, но, к примеру, для меня.

Она сняла кольцо с цепочки и протянула мне другое, которое было у неё на пальце.

– Мы можем обменяться кольцами, но понарошку, – предложила она. – Где-то я об этом уже слышала, такая примета тоже есть. Только кольцо снимать нельзя, ни в коем случае.

– Ну ладно. А откуда у тебя такое кольцо? Оно, кажется, очень старое, – заметил я.

– Ну… я его нашла. Рядом с Царским курганом, обязательно посмотри его. Как достопримечательность – очень даже интересная.

И мы понарошку обменялись кольцами.

***

Когда я уже летел обратно, то по привычке посматривал новости в телефоне: где-то кого-то убили, где-то кого-то ограбили, где-то кого-то обидели. Просмотр новостей на самом деле полезное дело: утречком посматриваешь их и сразу просыпаешься, отрезвляешься ото сна. Это такая небольшая взбучка для мозгов, чтобы вспомнить, где ты находишься. Правда, я думаю, так работает не у всех, а только у таких, как я. Кому-то на плохие новости плевать, а мне, как заявил мой брат, надо поменьше быть чувствительным, иначе я из-за этой самой чувствительности точно попаду в какую-нибудь историю.

Не скажу, что какая-то глупая лента новостей испортит мне настроение, но вот сегодняшняя испортила и очень сильно. Я сразу выключил телефон и постарался не думать о том, что прочёл. Не думать у меня на самом деле получилось, но моё тело то обо всём помнило. Оставшуюся поездку мне было трудно дышать и казалось, что воздух в самолёте заканчивается. Стало значительно лучше, только когда я уже вышел из самолёта.

На такси я доехал до дома, а потом, немного отдохнув, позвонил Нику.

Мы с ним договорились сходить вместе по магазинам, чтобы накупить всем подарков на Новый год.

– Так-с, – произнёс Ник по телефону. – Значит, встречаемся у гипермаркета, который, помнишь, ещё «Царём» называется. Хорошо?

– Ладно. А почему именно который «Царь»?

– Ну как почему? – оскорблённым голосом сказал Ник. – Он же находится совсем рядом с моим домом. Меня его местоположение полностью устраивает. Он отвечает всем заданным мною параметрам хорошего магазина.

– Ясно.

Через полчаса мы встретились. 15 минут ушло на то, чтобы добраться до гипермаркета, а ещё 15 минут я ждал Ника. Когда он наконец прибежал сюда своею лёгкой походкой, мы зашли в магазин и начали присматривать что-нибудь хорошее нашим знакомым.

Но вместо того, чтобы искать что-нибудь дельное для нашего общего друга Дениса, Ник приметил на моей руке кольцо.

– Откуда такое старьё? – спросил он. – Я тоже такое хочу.

– Купил.

– По глазам вижу, что не купил. Где взял?

– Чего пристал? – спросил я, надеясь, что он отстанет, но Нику очень уж захотелось узнать, зачем мне кольцо на безымянном пальце.

– Для красоты, – сказал я, потом я больше не отвечал на его вопросы, и он отстал.

Сначала я выбрал подарок для Дениса: офигенно-дорогой кинжал с красивой и красной рукоятью – только из-за неё я и решил потратиться. Денис отделял рукоять от лезвия и коллекционировал самые оригинальные. А вот сами лезвия он не выкидывал, а использовал для своих фигур: он их мастерил только с помощью ножевых лезвий, больше ничего в них не было. Выходили отличные фигуры животных, памятников и всяких разных Эйфелевых башен. Если зайти к нему в дом, то можно попасть в настоящий лес, где есть и львы, и жирафы, и маленькая лиса. На кухне у него стоял Кремль, а ещё лежал разбитый самолёт, который Денис «посвятил» всем террористам. Все ножи для этого самолёта он как следует наточил. Самой интересной комнатой, на мой взгляд, была спальня: там у него разросся большущий ножевой дуб, а рядом стояли люди, которые поклонялись, кажется, Танатосу, греческому богу смерти. Брат говорил мне, что к этому богу нельзя прикасаться, иначе он заберёт тебя в царство мёртвых. Именно из-за его страшилок Денис и сделал в своей спальне этого Танатоса.

Следующий человек, которому я стал выбирать подарок, была Надька. Так получилось, что год назад мы с ней встречались, но сейчас – уже нет. Хотя изначально она встречалась с Ником и, не трудно догадаться и без моей подсказки, сейчас она встречается с Денисом.

Я думал, что в этом магазине ничего не найду для неё, но всё-таки получилось. Ей я купил серёжки, между прочем, недешёвые. Я решил, что, чем дороже, тем будет лучше.

Пока я шарился по всему магазину в поисках нормальных и адекватных вещей, Ник уже всё купил и ждал меня. А у меня остался ещё целый человек без подарка – мой брат.

Его звали Радей.

Вот у всех имена, как имена: всякие Никиты да Денисы, а вот у нас родители – люди креативные, хотя самих и зовут простыми Иваном да Марьей. А на нас они, наверно, отыгрались, назвав двух братьев близнецов Мирко′ и Радей.

Для Радея купить что-нибудь реально нормальное – настоящая беда. Хотя я знаю, как он выбирает что-нибудь для меня: просто берёт то, что ему понравилось. У нас с ним схожие вкусы, так что никак не прогадаешь. Но его метод мне не подходит, потому что я, выбирая что-нибудь себе, в итоге понимаю, что мне ничего не нужно.

– Давай живей, час уже на месте стоишь, – не выдержал Ник.

– Ладно, – я взял первое, что мне попалось под руку, и это оказались настенные часы.

– Прекрасный выбор! – заявил Ник. – Я один раз был у Радея, потом спрашиваю, сколько уже времени, а у него во всём доме никаких часов нет. Отличная вещь, когда её нет.

– Ну ладно-ладно, я понял.

– В них ещё и будильник есть, – добавил Ник.

– Чу′дно.

Наконец мы вышли из магазина, точнее, было не совсем так: перед тем, как из него выскочить, я купил ещё кое-что – это был галстук. Белый и обыкновенный. Не знаю, для какой цели он мне нужен, ведь я вообще не носил в этой жизни галстуков. Но вот купить – купил. Часто так бывает: видишь какую-нибудь вещь и покупаешь, а зачем, это уже неважно. Просто захотелось. Я положил галстук в карман и тут же про него забыл.

Мы с Ником решили пройтись немного вместе, и я всё это время надеялся, что он забыл про моё несчастное кольцо, но нет, он не забыл.

– Так что же? Ты мне до сих пор не ответил, – напомнил Ник.

– Самое обычное кольцо.

– Это да, но откуда оно только взялось, вот в чём загадка.

– Какая тебе разница? – спросил я.

– Оно интересное, – ответил Ник, и я сдался.

– Я, когда в Керчь летел, с одной девушкой познакомился. Мы с ней по приколу решили кольцами обменятся.

– А, ясно, – кивнул Ник. – Хотя нет. Не ясно.

– Это примета такая просто: нужно обменяться своими вещами, и тогда ты с этим человеком снова увидишься. Только у меня кольца не было, а у неё было их два. Вот… А сегодня утром ты новости случаем не просматривал?

– Нервные клетки берегу, поэтому не просматривал. Хотя мне просто лень было. А что?

– Вчера террористы самолёт взорвали, никто не выжил. В том самолёте та девушка была.

– Прости, – Ник тут же замолчал, и пока мы шли вдвоём, не проронил ни слова. Только когда надо было расходиться, он вдруг спросил меня о Вуде:

– А его на завтра звать будешь?

– Вуда? Нет уж, – сказал я. – Я его месяц не видел, интересно, где он постоянно шляется. Он мне в последнее время не нравится: постоянно отсутствует.

– Да. Пошёл он к чёрту.

– Ага.

***

Дома меня ждал весьма «ожиданный» сюрприз: Радей какого-то чёрта был уже у меня (у него всегда были ключи от моей квартиры, а у меня – от его).

– Зачем пришёл? – спросил я.

– Просто так. Ты что, против?

– Конечно не против.

С ним я не виделся, получается, месяц, то есть, пока я был в Керчи. Но для нас это было довольно долго.

– И как дела? – спросил я, а сам направился в свою спальню, чтобы избавиться от надоедливого пакета. Но когда я открыл дверь, я чуть не выронил его: передо мной стоял человек: он был среднего роста, с разными глазами (один глаз был карий, другой серый) и с каштановыми волосами. Вообще-то, это было моё собственное отражение, а передо мной стояло большое зеркало.

Радей стоял рядом со мной и пытался сдержать смех.

– Это новогодний подарок для зеркального близнеца, – сказал он и всё-таки засмеялся.

Я облегчённо выдохнул. Потом достал настенные часы и завёл будильник, благо в них уже были батарейки. Я протянул часы к Радею, и будильник тут же прозвенел. Теперь Радей испугался точно так же, как и я с зеркалом.

– Новогодний подарок, – прокомментировал я.

– Ясно, теперь у меня есть часы, – кивнул Радей. – Как поездка?

– Так себе, – сказал я, ставя зеркало у стены напротив своей кровати. Потом я принялся описывать Радею город, Царский курган и Лану.

Это затянулось до вечера, но Радей не думал уходить и решил переночевать у меня, ведь всё равно придётся возвращаться сюда завтра, чтобы встречать Новый год.

– А возвращаться – это плохая примета, – добавил он.

– Ясно.

Радей спал в гостиной, а я полночи не мог заснуть. У меня жутко разболелась голова.

Раз я не могу заснуть, то тогда расскажу, что значит «зеркальные близнецы». Это такие близнецы, у которых всё наоборот. Если у меня правый глаз карий, а левый глаз серый, то у Радея правый глаз серый, а левый – карий. Я левша, а Радей, он правша. Ещё так получилось, что у меня, как и у всех нормальных людей, сердце с левой стороны, а вот у Радея оно с правой. Да и вообще у него все органы тоже расположены зеркально. Вот что значит «зеркальные близнецы».

А вот провалиться в глубокий сон у меня получилось только тогда, когда я наглотался снотворного.

Глава 2.

Когда я проснулся, то обнаружил, что головная боль наконец стихла. Это меня обрадовало. Единственное, что этим утром мне не понравилось, так это то, что я проснулся не в своей комнате и даже не в своём доме.

Я сонно огляделся: небольшая светлая комната, апельсиновые стены и белый потолок. У стены стоял шкаф, и я почему-то решил, что он наверняка пуст.

Я встал с кровати и сразу ощутил противный холодок: пол был холодным, а я был босым.

Я вышел из этой незнакомой спальни и, идя по коридору в полном недоумении, заглядывал во все комнаты. Я находился в абсолютно обычной, правда, пустоватой квартире, но вот в гостиной я обнаружил кое-что поинтереснее: целого человека. И я узнал его.

– Вуд!

Он сидел в кресле спиной ко мне, но от оклика вздрогнул и повернулся.

Вуда я знал со школы: мы учились в одном классе. Он был выше меня и, конечно, по-настоящему его звали не Вудом, а по-другому. Но все его называли только так, и я уже забыл его настоящее имя.

– И ты тоже? – удивлённо спросил Вуд.

– Что тоже? – не понял я.

– Того, – он показал пальцем наверх.

Я озадаченно смотрел на него.

– Умер тоже, – договорил Вуд.

– Чего?! Ты в своём уме? Мы вообще где?

– Не ори! – сказал Вуд. – Ты умер. Я не знаю, где мы. Если мне не веришь, то в этой двухэтажке есть ещё люди. Всё, больше полезной для тебя информации нет.

– Умер? – эта информация воспринималась только в качестве шутки.

– Ммм… Какие твои действия вчера были последними?

Я задумался.

– Я не мог вчера заснуть и выпил снотворное.

– Много выпил?

– Достаточно.

– Ты наглотался таблеток, – постановил Вуд. – От того и умер.

Он говорил это так спокойно, словно мы говорили о чём-то привычном и каждодневном.

– Ну, раз так, а как ты умер? – спросил я, обнадёживая себя тем, что это я ему просто подыгрываю.

Вуд, всё это время смотревший мне в глаза, отвернулся.

– Я не помню, – сказал он. – Я не совсем уверен, но, кажется, на меня что-то упало…

Он пожал плечами.

– Так вот куда ты делся! – наконец дошло до меня, но от этой догадки стало не по себе: вот был человек месяц назад, а теперь его нет. Он ведь казался живым, но был мёртвым.

– Так мы призраки? – спросил я.

– Наверно.

– А почему я чувствую холод? Разве призраки не должны быть бесчувственными?

– Не знаю.

– А боль тоже чувствуем?

– Не знаю, хочешь, проверь, – сказал Вуд, ему уже надоели мои дурацкие вопросы.

– А если я себе руку ножом отрежу? – я взял со стола нож.

С помощью него Вуд строгал карандаши. Строгал их до тех пор, пока в его руках не оставалось маленькое бесполезное подобие карандаша, которое он бросал на пол.

– Ты полудурок? Совсем уже? – Вуд отобрал у меня нож, хотя я в действительности совсем не собирался отрезать себе конечности.

– Не беспокойся, – сказал я. – Я лучше схожу и посмотрю эту двухэтажку. Узнаю, что она из себя представляет, и что творится снаружи.

– В доме нет входной двери, – сказал Вуд.

– Ну… Ничего, отыщем.

Я вышел из квартиры. Мы с Вудом были на первом этаже. Сам дом был деревянным и на полу лежал красный пушистый ковёр. Помимо квартиры, из которой я вышел, здесь были ещё и общие комнаты: гостиная и столовая. Неужели призраки чем-то питаются? Тогда какой толк вообще называться призраком?

Входной двери действительно не нашлось.

Но я двинулся дальше и поднялся на второй этаж, чтобы найти обещанных Вудом других людей. На втором этаже была одна единственная дверь, в которую я и постучался, прежде чем познакомиться с остальными.

Мне открыл незнакомый парень. Он удивлённо меня оглядел.

– А тебя я не видел, – сообщил парень.

– Потому что я только сегодня тут оказался, – объяснил я.

– О! Ты новенький, – понял парень и пропустил меня в комнату.

Эта квартира была точно такой же, что и на первом этаже, пока что я нашёл только одно различие: она была… обжитой.

– Меня зовут Василием, – парень протянул мне руку.

– Я Мирко.

– Странное имя, – сказал он. – Но это ничего. Вот у меня намного интереснее. У меня фамилия «Кот». Василий Кот получается.

– Здорово, – кивнул я, разглядывая квартиру.

У меня была надежда, что я найду ещё какие-нибудь различая с первой, и я нашёл.

– А ты здесь один? – спросил я, увидев единственную плотно закрытую дверь, остальные здесь были нараспашку.

– Нет, – Кот, поняв, куда я смотрю, сказал. – Там Царь.

– Кто?

– Царь, – Кот глубоко вздохнул, будто раздражённый моей тупостью. – Его зовут Иваном, только он даже хуже, чем Иван Грозный. Поэтому, я думаю, к нему стоит обращаться только как к царю.

– Ясно… А вы здесь одни?

– Да. Теперь в этом доме четыре человека.

– Хорошо, ну, то есть, плохо, наверное… – сказал я. – А Царь этот хоть выходит?

– Конечно выходит, иногда только.

Тогда я направился к плотно закрытой двери, хотя Кот и попытался меня остановить:

– Ты лучше к нему не заходи, он не обрадуется.

– Ой, мне все всегда рады, – я всё же зашёл к этому названному царю.

Теперь комната с апельсиновыми стенами и белым потолком была погружена в полутьму, а сам Царь смотрел телевизор и попивал из бутылки. Именно телевизор и создавал здесь полутьму. Кажется, по нему пробегала очередная пустая передача.

Царь обратил на меня внимание, только когда я случайно задел ногой бутылки, валявшиеся здесь повсюду.

– Ты кто вообще? Я тебя не видел, – сказал Царь.

– Я только сегодня здесь… очутился, – объяснил я. – Вот, решил проверить обстановку.

– А, ясно, – и он снова отвернулся к телевизору.

Иван был высоким и бледным. У него были чёрные запутанные волосы до плеч, тёмные глаза и усталый вид. Вот такого можно смело назвать призраком. Обычно такие призраки шляются по всему белому свету, пока что-нибудь не заставит успокоиться их душу.

– Ммм… А откуда здесь телек? И все эти бутылки? – спросил я, хотя этими вопросами я больше хотел дойти до главного и узнать, как он умер.

– Оттуда, – Царь показал на шкаф.

– Как это? – не понял я.

– Ну как: ты подходишь к шкафу, при этом думаешь о том, что тебе очень надо, потом открываешь шкаф. Только это не работает, если тебе нужен выход из этого дома. Я пробовал.

– Ты искал выход отсюда? – обрадовался я, потому что оказался не один такой. Вуду, кажется, всё равно, где быть, хоть в аду гореть, а Кот и не пахнет жаждой высвободиться из капкана.

– Ну да, только как видишь, не нашёл.

– Что не удивительно, – я подошёл к нему и забрал его бутылку. – А умер ты тоже из-за этого?

Но я сразу же заткнулся, поняв, что перегнул палку. Я не хотел, чтобы Царь обиделся на меня, ведь одному намного труднее будет искать выход отсюда.