Kitobni o'qish: «Родовая Магия. Книга 3»

Глава 1

Открыв глаза, я несколько минут смотрела в потолок, не моргая, пытаясь вспомнить, что произошло, и как я оказалась в своей комнате. Уловив необычное цветное сияние, повернула голову. Там только что зардевшийся рассвет солнечным лучом отразился в наполненном водой стакане и, преломляясь через стоявшее на столе зеркало, расцвёл радугой на страницах тетради «Эгрегор домагов». «Как интересно, – подумала я, – с виду – простой луч света, а пройдя через призму воды, раскладывается на цветовой спектр и тем самым становится видимым».

– Ммммм… – простонала я, когда на меня нахлынуло воспоминание.

Медленно выдохнула, вспоминая всё, произошедшее вчера. Слова Руфуса и его поцелуй, а также бедное членистоногое животное, которое невольно меня усыпило. На мгновение задержала дыхание, чтобы успокоиться, шумно вдохнула и выдохнула.

– Так! – сказала я, открыв широко глаза. – Руфус сказал, что Элли подлила мне любовное зелье в молоко, – я резко села на кровати, и от этого движения всё вокруг закружилось.

Облокотившись на руку, второй медленно провела по лицу и, дойдя до губ, осторожно их потрогала. Губы саднило, а на рукаве платья виднелась кровь.

– Бездна! – вспомнила, как наотмашь ударила мага толстым фолиантом, и из его рассечённой брови фонтаном полилась кровь.

Вследствие этих действий и так испуганный Марлот издал свой свист, и я в то же мгновение, ослабев, выронила книгу. Руфус, подхватив меня на руки, что-то нежно шептал, а потом, поцеловав, активизировал любовное зелье.

Вскочив с кровати, я хотела бежать к лорду Фабиа, но, подумав, что в данной ситуации алгоритм действий правильней выработать самой, осталась в комнате, размышляя.

– Жаль, что я не нашла ничего потяжелей, чтобы ударить Руфуса! – сказала я и, сжав кулаки, отправилась в ванную.

Стоя под горячим душем, ловя струи воды, попыталась унять дрожь в теле и, успокоившись, придумать, как мне выйти из положения.

– Отчаянье не мой путь, а рефлексия не спасёт ситуацию, – сказала я себе, пытаясь просчитать варианты.

Действенный способ выходил только один: нужно заполучить образец любовного зелья и, изучив его состав, сделать противоядие. А на время, пока мы с господином Грюнвером будем его создавать, надеть браслет-поглотитель магии.

– Любовное зелье – это магический эликсир, и поглотитель магии должен его заблокировать, – сказала я вслух и, немного успокоившись, вышла из ванной.

– Валлери, можно? – приоткрыв дверь в мою комнату, спросил Адриан.

– Да, – вздохнула я, – мне нужно кое-что поведать.

Лорд прошёл в комнату, положил на стол небольшой ларец и, посмотрев на мои волосы, почему-то улыбнулся.

– Это тебе, – сказал он с весёлой усмешкой.

Я, протянув к ларцу руку, приоткрыла крышку. В ларце на кружевной салфетке лежал красивый гребень-артефакт

– Мы вчера подвезли Линаю до памятной лавки, она решила кое-какие безделушки обменять. Как ты помнишь, её владелец – гном, которого переспорил господин Грюнвер, так он вдруг расщедрился и предложил мне этот артефакт за вполне приемлемую цену, – поведал Адриан.

Взяв в руки гребень из полупрозрачного лунного камня, я посмотрела сквозь него на свет.

– Он сам распутает твои волосы и уложит, – произнёс Адриан и, улыбнувшись, спросил:

– Так о чём ты хотела рассказать?

Я, перехватив гребень поудобней, провела им по ещё влажным волосам и не поверила своим ощущениям. Волосы сразу высохли и легли ухоженной волной в незамысловатую причёску. Изумившись, я подумала, что такой артефакт мог сделать только очень хороший мастер, и, если я стану чьей-либо домажкой, такого умения мне не достичь. Молча вернула гребень на место и, медленно закрыв крышку, заплакала.

– Бездна, Валлери, что с тобой? – подошёл ко мне Адриан. – Тебе не понравился гребень? Да тролль с ним, не стоит он того, чтобы из-за него плакать, – обнял меня лорд, успокаивая, – хочешь, я выкину его?

Я помотала головой, – вот ещё, не хватало выкинуть такую изумительную вещь, – и от этой мысли мне ещё горше стало. И я, обливая камзол лорда слезами, судорожно вздохнула, и начала рассказывать.

– Этот чёрно-магический урод заставил Элли подлить мне в молоко любовный эликсир, – бубнила я, уткнувшись Адриану в грудь и периодически вытирая слёзы, – а потом в библиотеке свистом Марлота усыпил меня и поцелуем активировал зелье.

На этих словах я почувствовала, как Адриан напрягся. Сжав кулаки и несколько раз шумно вдохнув, он спросил:

– Валлери, тебе сейчас неприятно со мной стоять? – Я схватилась за него обеими руками в страхе, что он от меня отодвинется.

– Нет, – ответила я и, запрокинув голову, взглянула на Адриана.

Он взглянул на меня неуверенно и со сбившимся дыханием прошептал:

– Что «нет»? Неприятно? Тогда зачем ты меня удерживаешь?

Я, пожав плечами, почему-то решила, что нужно лорда поцеловать. Но, привстав на цыпочки, дотянулась только до подбородка, собственно, его и поцеловала. Адриан поводил подбородком из стороны в сторону, скосив на меня глаза, словно сомневаясь.

– Потому что мне приятно, – ответила я ему, и слёзы снова полились градом.

– Валлери, – шумно выдохнул лорд, – чудо моё, если бы ты выпила зелье, то не смогла бы меня поцеловать.

Подняв голову, я недоверчиво посмотрела на него, а он, нагнувшись, легонько щёлкнул меня по носу и улыбнулся.

«Так, – подумала я, сморщив орган обоняния, – а ведь Адриан прав! Любовное зелье лишает воли. Если бы оно работало, я не испытывала бы к Руфусу злости». Сразу в голове возникло воспоминание, как Элли, поставив на стол два стакана молока, меняет их местами, объясняя…

– Ты не ела мясо Марлота?! – вдруг понял Адриан.

Опустив взгляд и виновато покрутив пальцами на его мокрой рубашке пуговицу, я замотала головой.

– Валлери, ну что мне с тобой делать?! Ты хоть понимаешь, чем могло всё закончиться? – сердито спросил лорд.

– Я больше так не буду, – пообещала я.

– Не будешь – что? Есть Марлота? – насмешливо спросил лорд, обняв меня за талию, чем почему-то ввёл в ступор.

Я помотала головой вправо-влево, отрицая, потом вверх-вниз, решив, что лучше не врать и признаться, что есть Марлота не буду. Но, посмотрев на Адриана, поняла, как выглядят со стороны мои метания, и решила сменить тему разговора.

– Надо у Элли всё узнать и придумать, как её спасти от мести Руфуса, – сказала я, положив голову лорду на грудь.

У Адриана сбилось дыхание, когда он нежно провёл ладонями по моим рукам, поднимаясь от локтей к плечам. Я прикрыла глаза, так как от его прикосновений по телу расползалось приятное тепло и хотелось, чтобы это продолжалось вечность.

***

Через час был объявлен общий сбор в кабинете Адриана. Когда подошло время, мы все расселись вокруг большого стола и приготовились слушать Элли.

– Сначала я решила, что Сильвана пошутила, пообещав выкупить меня, если я соглашусь оказать им услугу, – рассказывала девушка.

– Когда это произошло? – спросил Торлин, многозначительно посмотрев на мои уши. – И на каких условиях сошлись?

– Сразу, когда вы вернули Валлери, – нахмурившись, вспомнила девушка, – и я решила, что речь идёт о том, чтобы её уговорить. Затем, узнав, что в наличии родовая магия Аронадаров, я, естественно, согласилась, – подруга, тяжело вздохнув, взглянула на меня. – От родовой защиты домаги никогда не отказываются, и я тогда решила, что у тебя один путь – идти в домажки к Руфусу.

– Почему ты ко мне не пришла? – недоумевая, спросила я.

– Потому что ты заявила, что не будешь ничьей домажкой, а такого просто не может быть, – ответила мне Элли. – А после поединка принца с Нарьезе всё усложнилось, и Сильвана с Руфусом стали угрожать.

– А когда ты решила отказаться? – спросил Торлин.

– Как только поняла, чего они от меня хотят, – ответила подруга, нервно теребя край мантии. – Но так как я была под магической клятвой и не могла никому рассказать об их делах, мне ничего не оставалось, как тянуть время.

– А почему именно ты должна была дать зелье? Принцесса же могла сама подлить, – задал вопрос господин Грюнвер.

– Она сказала, что Валлери очень разборчива в еде и может что-то заподозрить, получив напиток от Сильваны, – пояснила нам девушка. А я вспомнила, как к нам в столовой подошел Руфус и всучил мне молоко. Слава бездне, что он перепутал и выбрал не то.

– Хорошо, что ты одумалась, – высказала Линая.

– Я и не собиралась ничего подливать, – возмутилась Элли и, повернувшись в мою сторону, объяснила:

– Я ела твою порцию Марлота в полной уверенности, что тебе ничего не грозит, так как вина ты не пьёшь. Но когда Ровейн поведал, что видел примага Сильваны рядом с хранилищем воды, я поняла, что они отравили воду.

– Это тот примаг, который непонятно от чего умер? – спросил Адриан.

– Да, – кивнула Элли, и продолжила:

– По совету Валлери выпив эликсир для ума, я придумала комбинацию с двумя стаканами и провернула её в столовой, – улыбнулась девушка господину Грюнверу, когда он одобрительно кивнул. – Когда же принцесса, которая прекрасно распознаёт ложь, спросила, подлила ли я зелье, я ей честно ответила, что подлила.

– Элли, спасибо тебе большое! – искренне поблагодарила я. – Получается, что зелье выпила ты, и тебе нужно держаться от Руфуса подальше.

– Оно действует и без активизации, – грустно сказала девушка, – я думаю, что мне вообще лучше уехать.

– Как ты ощущаешь его действие? – спросила я.

– Он мне сегодня снился, и я всё время ловлю себя на том, что хочу оказаться рядом, – сказала Эллианора, отведя глаза.

– Думаю, это действие направлено на то, чтобы жертва сама пришла к охотнику, – логический сделала я вывод и спросила:

– У тебя остался флакон из-под эликсира?

Подруга достала из кармана мантии склянку и поставила её на стол, а я, увидев, что во флаконе жидкости ещё половина, обрадовалась.

– Ты молодчина, что не вылила всё, мы сделаем противоядие, – подбодрила я девушку и обратилась к лордам:

– Элли нужно спрятать, а лучше даже не время отослать.

– Зачем? – не понял Торлин.

– Элли будет тянуть к Руфусу, и он быстро поймёт, кто выпил зелье, – пояснила я лорду.

– Её можно отправить в наш городской дом, – предложила Линая.

– Да, так и сделаем: под видом наказания отошлём Эллианору из школы, – одобрил идею Адриан и повернулся ко мне:

– А тебе, пока противоядия нет, лучше переместиться к господину Грюнверу.

– Новые артефакты остались в корпусе зельеделанья, – отозвалась я.

– Я принесу их тебе, как появится время, – пообещал Адриан. И мы, определившись с планом, приступили к действию.

Торлин за завтраком разыграл представление, и Элли у всех на глазах выгнали из школы. Затем к преподавательскому корпусу пришли Зикай с Ровейном в надежде переговорить со мной или с лордом.

Вафел стоял у корпуса и объяснял моим друзьям, что по приказу Руфуса Элли подлила мне любовное зелье и в наказание была выслана. Мне же запретили покидать свою комнату и с кем-либо говорить.

– Нехорошо это – обманывать друзей, – сказала я Адриану, видя в окно, как Вафел пытается их выпроводить.

– Но если они узнают правду, то не будут переживать, и Руфус обо всём догадается, – аргументировал лорд, и я с ним согласилась.

Адриан ушёл, сказав, что постарается к обеду вернуться с артефактом переноса, а господин Грюнвер положит одну верёвку у большого котла, чтобы я знала, куда перемещаться.

Осознав, что у меня наконец-то появилось свободное время, я взяла тетрадь Амастиса Армирийского «Эгрегор домагов и его влияние на регенерацию манны» и, устроившись за столом, приступила к изучению.

В начале тетради давалось определение: «Эгрегор – это созданное под влиянием объединённых общей идеей масс поле!»

Далее шло исследование, однако в некоторых местах текст размылся и был нечитаемым. Пришлось, вооружившись пером, по наитию восстанавливать утраченные буквы. Просидев за изучением тетради несколько часов и не дойдя даже до половины, я сделала для себя вывод, что образование Эгрегора возможно не только под влиянием идеи, но и как совокупность разнообразия родов. То есть если один домаг живёт рядом с другими, и они принадлежат к одной семье, то его биополе ничего не излучает, так как направлено на подпитку манной мага. А если домаг находится вне родственной среды, например, как в нашей школе, то биополе домагов создаёт благоприятный для магии фон. И тогда начинают работать магический поиск в библиотеке, а также сила притяжения для магических существ. Например, таких как Докреи. Причём они в созданном биополе ведут себя не как бездушные существа, а как отдельный вид, имеющий свои собственные стремления.

Поэтому Эгрегор домагов, не связанных родством, способен транслировать манну не только для магов, но и в окружающую среду, тем самым делая место своего пребывания магически активным.

В связи с прочитанным мне стало понятно, что имела в виду леди Ревалье, когда сказала, что магический поиск есть только в двух местах – в библиотеке школы Эксикаст и в королевской. И это значит, что как раз во дворце имеется множество домагов, не состоящих в кровном родстве.

– Надо будет подробности узнать у принца, а лучше самой там побывать, – сказала я себе и от неожиданности ойкнула.

Надо мной висел насупившийся Докрей, его брови встали домиком, а нижняя губа тряслась, показывая, что он очень расстроен.

– Ты влюбилась в Руфуса? В чёрного мага? – жалобно заголосил он. – Валлери, он же злодей, и тебя погубит! Ты знаешь, что его отец избил свою домажку, и она теперь сидит взаперти? – завывала магическая сущность, а я, если честно, вообще не поняла: он что, за меня переживает? Чтобы прекратить концерт и причитания по моей загубленной судьбе, я решила объяснить Докрею ситуацию.

– Руфус с Сильваной могут идти к троллям, мы с господином Грюнвером сделаем антидот, – сказала я, автоматически протянув руку и вытирая Докрею слезу.

Магическая сущность замерла, а её глаза округлились, став размером с два огромных блюдца.

– Красный, не пугай меня, пожалуйста, – попросила я у огромной рожи.

– Я… я… я… я… я… я… – начал он якать, и подбородок в этот момент у него судорожно дрожал.

– Ты, – помогла я ему определиться с выбором местоимения.

– Ты, – повторил он, тыча в меня указательным пальцем.

– Я, – подтвердила собственно я, уже совсем потеряв логику.

– Не путай меня, – сердито выкрикнул Докрей, сведя мохнатые брови на переносице. – Ты – это ты. А я – это я. И не нужно к моему Я примазываться.

– Не буду, только объясни, что значит «я… я» и «ты» в твоём монологе, – отложила я тетрадь, показывая, что готова слушать.

– Ты меня потрогала, – ответил он и коротенькой ручкой дотронулся до своей щеки, где я слезу смахнула, – а я это почувствовал.

– И что? – встала я с кровати, а Докрей, удивлённо на меня взглянув, вдруг попросил:

– А можешь ещё раз до меня дотронуться? – И подлетел ближе.

– Да запросто – с улыбкой ответила я, щёлкнув его по носу.

Докрей заверещал, подняв ручки вверх, и, в панике ими тряся, с глазами, полными ужаса, вылетел из комнаты. Через мгновение на звук прибежала заспанная Крекша и, увидев, что никого уже нет, смачно зевнув, полезла на кровать.

– Да, уж! Я точно самая везучая домажка, – с сарказмом заявила я. – Мой Докрей в панике бежит, стоит лишь до него дотронуться. А фамильяр вместо моей защиты всё время спит или играет с Квизалем в парке.

– Фуф, – оправдалась Крекша, как будто поняв мои слова.

***

На обед лорды не пришли, а леди Линая мне поведала, что в школе произошла драка. А так как в ней участвовали лорды, герцоги и даже принц, все ждут короля с приближёнными, чтобы во всём разобраться.

– Линая, расскажи подробнее, что произошло? – взмолилась я.

– То, что мы и так предполагали! Адриан, увидев Руфуса, не сдержался и сломал ему нос, – ответила леди, чинно усаживаясь за стол и расстилая салфетку.

– Зачем он это сделал? Мы же всё решили и даже обговорили план, – воскликнула я, не понимая.

– Валлери, Адриан не мог этого спустить, поэтому вызвал Руфуса на поединок. – Леди искоса глянула на меня, ожидая моей реакции, а я, остолбенев, произнесла:

– Бездна! Какой поединок? Ничего же страшного не произошло?

– А если бы произошло? Нам всем пришлось бы связать себя с Аронадарами, – парировала леди.

– Нет, я хотела одеть блокиратор магии и точно так же изобрести антидот, – поведала я свой план Линае.

– Хм, – удивилась она, – а это неплохой вариант! Странно, что до него раньше не додумались.

– Потому, что остаться без магии для них хуже, чем потерять свободу, – констатировала я.

– Валлери, ты молодец, но я всё равно тебя прошу – будь осмотрительней! Пока не подписан договор, и не оговорены условия, мы все уязвимы, – сказала мне магиня.

– Линая, ну сколько можно говорить, я не собираюсь в домажки, –топнула я ногой с досады. – Ну скажи, чем тебя не устраивает жизнь в школе?

– Меня устраивает всем, и, будь моя воля, я бы вообще не вступала в союз, – выдохнула леди, демонстративно разглядывая свой обед.

– Вот и меня устраивает, – сказала я, садясь на своё место.

– Как ты не понимаешь – нашим мнением не интересуются, – леди наколола на вилку кусочек мяса и внимательно разглядывала его. – Мы с Торлином – всего лишь приложение, когда как ты и Адриан для любого рода – выгодное вложение! – грустно произнесла она, отправляя изученный объект себе в рот, и, медленно жуя, продолжила:

– Поэтому нам приходится ждать, когда дрогнет твоё сердце, и, только полюбив, ты выберешь своего мага и заодно определишь будущее и для нас.

– Больше всего ошибок люди совершают по велению сердца, не подумав головой. А если бы задействовали эту часть тела, избежали бы многих проблем, – с грустью сказала я, отпивая уже остывший чай.

Линая сглотнув, замерла и, повернувшись, как-то странно на меня посмотрела.

– По поводу поединка Адриана можешь не переживать. У лорда Аронадара сломан нос, а так как у него ещё четыре вызова, то только король может определить очерёдность. – Мои брови взлетели вверх от удивления. – Да-да – и принц, и герцоги имеют приоритет перед Адрианом, а вот лорд Аллент будет пятым, если Руфус всех победит.

– И что, Бэзил опять будет драться с Руфусом? – вспомнила я маску принца и его обожжённое лицо.

– Все ждут приезда короля, который примет решение, – известила меня леди, – а пока указом герцога Каризало все поединки в школе запрещены.

Лорд Фабиа так и не вернулся в корпус и не принёс мне артефакт. А я, понимая, что с противоядием нужно поторопиться, решила пробираться к господину Грюнверу самостоятельно.

Взяв склянку с любовным зельем Руфуса, я на всякий случай выглянула в окно. У входа в корпус дежурила королевская стража, а чуть поодаль, на дорожке, ведущей в парк, стояли Зикай с Ровейном, явно рассчитывая узнать подробности.

Спустившись в холл первого этажа, я подёргала все окна, выходившие на другую сторону.

«Заперто магически, – прищурившись, определила я. – Может, разбить одно стекло и, спрятавшись, посмотреть, что будет? И если ворвётся стража, может, представится возможность убежать».

Но тут распахнулась дверь в корпус, и в неё не спеша влетела нагруженная свёртками тележка. За ней показался изучающий какой-то список фиолетовый Докрей.

– Госпожа Валлери, вам что-нибудь нужно? – вежливо спросил он у меня.

– Нет, я просто гуляю, – солгала я.

– Гулять лучше в парке, а то тут преподаватели живут, а магистр Майур вообще любит расхаживать в халате, – менторским тоном заметила мне магическая сущность.

И с видом выполнившего свой долг полетела в коридор, по обе стороны которого располагались двери. Я не знала, кто такой магистр Майур, но осталась стоять, с интересом наблюдая за Докреем. Он, останавливаясь напротив каждой двери, произносил заклинание: «Аппери». Дверь в помещение открывалась, он относил свёрток и, возвращаясь, силовой волной закрывал дверь.

План созрел за минуту! Пока Докрей залетел в очередную дверь, расположенную напротив входа, я со стороны петель придвинула кадку. И, когда магическая сущность, вернулась в коридор, дверь, стукнувшись о горшок, не дала замку защёлкнуться. С замиранием сердца дождавшись, пока фиолетовый залетит в следующие помещение, я юркнула за спасительную дверь, прикрыв её и приложив к ней ухо. Докрей, вроде, ничего не заметил, и, дождавшись, пока колотящееся о рёбра сердце успокоится, я осмотрелась.

Комната была небольшой, но уютной. В углу стоял письменный стол с удобным креслом, но на нём не было бумаг, а возвышалось красивое зеркало с расставленными по бокам флаконами. На стенах висели композиции из ярких перьев и вееров, что придавало комнате несколько театральный антураж.

Я подёргала раму окна, но увы – она оказалась тоже заперта. Прошла в соседнюю комнату и от радости чуть ли не завизжала. Это была спальня, а в ней – настежь открытое окно! Я стремительно направилась к нему, надеясь вылезти, но раздавшийся за окном голос заставил меня пригнуться и спрятаться за подоконник.

– Лорд Винчиза, я делаю всё, что могу, но Майур ко мне охладевает, – услышала я, необычно высокий мужской голос и чуть высунулась.

– Жоржик, значит, ты плохо стараешься! – оборвал его белый маг, и я узнала его.

Это был один из сателлитов герцогов Каризало, мелкопоместный лорд с их земель. Худой, с редкими блеклыми волосами и белёсой аурой, он стоял напротив домага, крутя в руках флакон.

– Мне нужно это зелье, и, когда Майур будет полностью в моей власти, мы выполним задание и получим гонорар, – протянул руку Жоржик, чтобы забрать флакон. Лорд, отдёрнув руку, странно улыбнулся и поставил условие:

– Помни, что это зелье мне дорого обошлось, и за него ты мне кое-что должен.

– Не стоит это обсуждать тут. Майур очень ревнив, а нам нужно это для дела, – ответил ему Жоржик и резко выхватил у лорда флакон.

– Первым делом нужно узнать, когда планируется захват Алуара, – проинструктировал домага лорд.

– Пока им не до Алуара, – со смешком сказал домаг, – магистр рассказал, что Руфус опоил домажку Грюнвер любовным зельем. Теперь у Аронадара сломанный нос, вдобавок к рассечённой брови, и очередь вызвавших его на бой.

– Теперь понятно, для кого варила зелье Сильвана, и нам очень повезло, его купить, – засмеялся лорд, указывая на флакон, – а если получится переманить влюблённого магистра на нашу сторону, леди Ревалье нас озолотит.

До меня наконец дошло, что они хотят подлить любовное зелье магистру-«попугаю», который у нас маггенетику преподаёт. Жоржик оглянулся, словно почувствовал мой взгляд, но, не заметив меня за занавеской, встряхнул бутылёк.

– И куда его добавлять полагается? – спросил он у лорда.

– В зелье нужно плюнуть, чтобы на твоей ауре замкнуть, – проинструктировал Винчиза, – а разбавлять можно любой жидкостью, которую магистр употребит.

– Понятно, всё сделаю, – сказал Жоржик, разворачиваясь и собираясь влезть в спальню через окно.

Я с ужасом осознала, что сейчас меня найдут, так как заслушалась и не успела спрятаться. Но тут раздался звонкий хлопок, и домага развернули.

– Жоржик, а ты ничего не забыл? – притворно сюсюкая, спросил белый маг.

– Что вы, мой лорд, вы же самый лучший, – проворковал в ответ Жоржик, пока я заползала под кровать, радуясь, что там относительно чисто, – но я опаздываю на занятия, и, если магистр не увидит меня, он решит, что я уснул, и пошлёт за мной Докрея.

– Хорошо, тогда давай в выходные, Майур должен быть у короля, – согласился с домагом лорд. – Но не забудь – когда он выпьет зелье, нужно старичка поцеловать, чтобы сделать его чувства невозвратными.

Лёжа под кроватью, я услышала, как Жоржик влез обратно в окно, и увидела ноги, обутые в щегольские сапоги с острыми носами. Слышала, как он что-то быстро написал и со звоном достал из шкафа бутылку. С любопытством выглянула из-под свисающей простыни. Жоржик налил в бокал чуть меньше половины и, открыв переданный ему флакон, вылил из него содержимое. Потом, засмеявшись, смачно туда плюнул и со скабрезной улыбкой слегка взболтал содержимое.

– Посмотрим, дорогой мой, кто из нас за кем будет бегать, – прошептал он, поставив предназначенный магистру бокал на прикроватный столик, и, прислонив к нему записку, ретировался.

Некоторое время я, лёжа, размышляла. Во-первых, стало ясно, кто мог отправлять примагов через лекарский портал. А во-вторых, я осознала, что, перед там как дать мне молоко, этот чёрно-магический урод туда плюнул. И, скорее всего, как и Жоржик, предвкушал, что я буду за ним бегать хвостиком.

– Вот же гад, – сказала я в сердцах, вылезая и уже зная, что хочу сделать.

В спешке прошла в кабинет и, схватив со стола почти пустой флакон с надписью на этикетке «Феромоны», вылила его содержимое за окно. Перелила в освободившуюся ёмкость отраву из бокала, решив, что нужно будет сравнить образцы. Положила флакон в карман к уже имеющемуся там зелью Руфуса. Нашла в шкафу початую бутылку вина и, наполнив бокал до половины, вернула его на место. Взяв в руки письмо от Жоржика, не удержавшись, прочла:

«Самому красивому и талантливому магу на свете! За нас!» – гласило послание. И, уже вылезая из окна, про себя размышляла: почему так коротка дорога лести, и все маги так падки на неё.

Глава 2

Спрыгнув с подоконника, я, оглядевшись, поняла, что вылезла в парке, с другой стороны здания. Вспомнив карту, выданную мне в первый день, определила направление и направилась в противоположную от парка сторону, логично предполагая, что рано или поздно упрусь в забор, и, если пойду к корпусу зельеделанья вдоль него, маловероятно, что кого-либо встречу. Но через несколько метров над моей головой раздалось знакомое: «Куа… Куа…».

– Будешь так орать, тебя точно кто-нибудь слопает! – попыталась я вразумить Квизаля, который криком решил обозначить своё присутствие.

Зелёная птичка осуждающе покосилась на меня, но замолчала. И, пока я двигалась к уже просматривающейся сквозь насаждения стене, следовала за мной, перелетая с ветки на ветку.

Добравшись до забора вокруг школы, мы с Квизалем осмотрелись. Двухметровая высота и магическая защита делали забор монументальным. А живая изгородь из кустов бесеняша скрывала узкую тропинку вдоль забора-стены. Вот по ней я в нужную сторону и направилась.

Запертую и запечатанную калитку для прислуги пробежала, никого не заметив, но метров через тридцать Квизаль разразился криком, привлекая моё внимание.

– Вот дурная птица, – услышала я мужской голос и затаилась.

– Может, в него пульсаром запустить? – отозвался второй.

– Не стоит, нам ещё многое следует обсудить, а птица скоро успокоится.

Узнав голос графа Эндаге, я через кусты присмотрелась и увидела: три брата-домага и чёрный маг, вольготно расположившись на травке, устроили себе что-то наподобие пикника с вином и закусками.

– Короче, действуем по намеченному плану. Отец обещал, что вывезет артефактора из школы, пока Бэзил и Руфус будут сражаться, – сказал Буст, отсалютовав братьям бокалом.

А я опешила, так как единственным в школе артефактором был господин Грюнвер, и, затаившись за живой изгородью, прислушалась.

– А как его выманить из корпуса? – выпив весь бокал, спросил Флевил. – Туда без приглашения вход закрыт.

– Скажем, что с Валлери беда, и ей нужна помощь, – ответил ему Буст, – старик и выбежит, не сомневайтесь, там более, у нас будет амулет, заряженный ментальной магией.

– Буст, она под любовным зельем, боюсь, тяга к Руфусу может перебить желание сохранить полугному жизнь, – прокомментировал Флевил.

– Если бы эта тяга действительно была, Грюнвер находилась бы с ним рядом, – гадко рассмеялся лорд. – Скорее всего, Элли их обманула, а утренней скандал был разыгранным представлением.

– Значит, можно будет чуть погодя выдать информацию Руфусу, и тем самым отвлечь его местью? – спросил Флевил. Буст, улыбнувшись, кивнул и потянулся за бутылкой.

У меня перехватило дыхание. Выходит, не всех мы обманули. И нужно что-то срочно предпринять, чтобы расстроить планы этой компании. Рука случайно наткнулась на пузырёк в кармане, и я, коварно улыбнувшись, достала его. Квизаль, будто прочитав мои мысли, принялся истошно орать и пикировать на злоумышленников, прогоняя их с насиженного места.

– А ну пошла прочь, – вскочил и замахал руками младший домаг, а у старшего в момент образовался на руке пульсар.

– Флевил, погаси сейчас же, – приказал Буст и, поставив свой бокал, вскочил. От его движения бокал перевернулся, разлив содержимое.

Подобрав с земли увесистый сучок и резко замахнувшись, домаг кинул его в Квизаля. Но проворная птичка, ловко увернувшись, раскричалась, тряся перед братьями хвостом и дразня их лёгкостью расправы над ним. Когда братья подходили слишком близко, Квизаль взлетал вверх, а когда чувствовал, что они отступают, начинал дразниться снова. Так, незаметно для себя, с руганью и беготнёй, братья отошли на несколько метров.

Я, не теряя времени, подбежала ближе и, просунув сквозь кусты руку с бутыльком Жоржика, в каждый из трех бокалов налила понемногу. Благо, домаг его тоже вином разбавил, и подмену заметить не должны.

– Теперь нужно предупредить господина Грюнвера, – прошептала я и, мысленно поблагодарив Квизаля, побежала дальше.

Дойдя до корпуса зельеделанья, обошла его кругом и спохватилась, что верёвки переноса-то у меня нет. Подумав, что верёвку мне сможет принести Докрей, встала за камнем и позвала:

– Докрей, ты мне нужен, появись, пожалуйста, – но красный, после того как с криком убежал, больше не показывался. – Я не хотела тебя обижать, ты же сам попросил дотронуться, – оправдывалась я, – но могу тебе обещать больше к тебе не прикасаться.

– Ну уж нет, теперь вот отвечай за свои действия, – отозвался из-за моей спины Докрей.

Я от неожиданности подпрыгнула и, резко развернувшись, спросила:

– Как?

– Ну например, пожми мне руку, – сказал красный, протягивая мне свою ладонь. Я, не задумываясь, схватила её и, тряся в своей руке, попросила:

– Слушай, ты не мог бы мне принести артефакт переноса, мне нужно попасть к господину Грюнверу.

У Докрея медленно округлились глаза, и бровки встали домиком.

– Ты чего? – спросила я.

– А ты чего? – переспросила меня магическая сущность, удивлённо глядя на наши сомкнутые руки.

– Ты попросил пожать тебе руку, вот видишь, я её жму, – потрясла я снова его руку и попросила:

– А теперь ты мне помоги, пожалуйста, принеси артефакт переноса.

Докрей окаменел, и я решила, что про эти странности нужно кому-нибудь рассказать. Вдруг с ним что-то не то, и нужна помощь.

– Господин Грюнвер сейчас в артефакторском корпусе, – сказал Докрей, вытаскивая свою руку из моей и рассматривая, как какое-то чудо. – И Докреи не могут переносить артефакты, так как они для нас слишком тяжелы.

– А, поняла, спасибо, – поблагодарила я, ничего не поняв про артефакты, но, решив не уточнять, развернулась и пошла к корпусу.