Kitobni o'qish: «Параллельные жизни»

Прошла неделя с тех пор как я вернулся домой из XVIII века. Всё это время приходилось снова «въезжать» в отлаженные, такие удобные и быстрые процессы XXI столетия: рабочие, повседневные, семейные. На моё счастье здесь ничего не успело измениться, ведь пока я целый год с нуля выстраивал свою жизнь в стародавней России: любил, интриговал, учился выживать, в родной эпохе плавно протекал новый месяц, не более.

Встретился с дочкой – соскучился по ней невероятно! Съездил обнять родителей (если честно, это особое счастье, которое становится ценнее в разлуке). Однако голова занималась большей частью одной мыслью – где сейчас Аня?

И вот в пятницу вечером, когда все адвокатские вопросы были решены, и освобождены 6 дней для поисков во Франции, уставший я уже хотел было крикнуть: «Назарка, вели Степанке запрягать!» – но вовремя спохватился, что ни Назарки, ни Степанки уже не имею, а автомобиль не требует времени для подготовки к дороге.

До чего же удобно не ждать целый час прежде, чем куда-то отправиться, да и не трястись по ямам и колдобинам с такой силой, что кажется, душа выпрыгнет!

А вообще, в последние дни мне всё чаще приходило на ум подозрение, что весь XVIII век мог быть только сном: что я вовсе не попадал в российскую глубинку, едва не утонув, но вынырнув в озере более 300 лет назад, не жил в доме боярского сына Михайло Дмитриева, не помогал ему в полях и в расчётах, не слушал захватывающих сказаний о безмерной любви к московской дворяночке, о целительных свойствах ртути, которую местные пили как лекарство, о пожизненной службе в царской армии, уволиться из которой можно было лишь на тот свет или с увечьем; не участвовал в народных праздниках, не знакомился с боярами и опальным графом Алеевым, не бывал в его доме и не проникался к нему симпатией вплоть до тех пор, пока не узнал чудовищной истории его лжеплемянницы – невольной любовницы, с которой граф обращался омерзительно и которая покорила моё сердце своей искренностью и непосредственностью. Узнав больше о жизни девушки, услышав невероятную историю её попадания в наложницы, я всеми правдами и неправдами постарался освободить пленницу. Мы преодолели множество опасных, неожиданных препятствий, и в конце концов, она стала моей женой перед Богом и людьми. Действительно похоже на фантазию… но, конечно, случилось на яву! Я не мог полюбить женщину из сна, даже самого фантастического! К тому же нашёл её в поисковиках и завтра полечу, чтобы увидеть воочию, если, конечно, не ошибся в поисках, и если Аня тоже вернулась в наше время, а не пропала в каком-то другом неведомом измерении… или не утопилась… О таком даже думать больно, да я и не верю в подобный исход. Впрочем, завтра что-то прояснится.

На улице слегка стемнело, и зажглись фонари.

Я завёл двигатель, собираясь двинуться, как вдруг в глаз мне сверкнула фара проезжавшего мимо автомобиля, свет отразился в чём-то мелком на жабо моей тойоты. Приглядевшись, увидел – свой перстень! Тот самый, который сейчас должен был находиться на пальце жены!

– Чёрт возьми, что происходит! – воскликнул я. – Откуда он здесь?!

Вышел. Вокруг – никого.

Но как он здесь оказался? Тогда у озера я мог снять золото, чтобы не потерять в воде. Но оно же не снималось: пальцы опухли от жары! Или всё же ничего не было, и я сам забыл перстень здесь, когда, скажем, заливал воду в стеклоомыватель?.. Но почему тогда не заметил его раньше?!

Надел украшение на руку.

И снова затерзали сомнения: если он не у Анны, то была ли Анна? Или в самом деле эта невероятная история с Тоболеском, Тюменью, петровским временем, боярами, крепостными, похищением красавицы – только приснилась мне? Не было ни Ани, ни Миши, ни Дмитриева-Власова, ни графа?.. А я уже купил билет в Лион… Стоп! На другом пальце – Анино кольцо! Это прямое доказательство, что я не помутился рассудком! Так, я не сумасшедший, начнём с этого, иначе мои коллеги, клиенты, судьи и приставы заметили бы. Да и сам себя чувствую отлично, в здравом уме! Получается… Аня здесь и вернула мне перстень! Но как она нашла меня и мой автомобиль? И отчего просто не подошла? Зачем оставила обручальный подарок? Может быть, вернулась к своей обычной жизни, снова встретилась с прежним возлюбленным и решила поставить точку в нашей истории? Так-так-так… Нет, ерунда какая-то! Стоило ли преодолевать несколько тысяч километров для того, чтобы без слов возвратить символ любви и верности, который проще было выкинуть и забыть? Конечно, не стоило! Итак, что мы имеем: Аня здесь – значит выйдет на связь. Получается, улетать не имеет смысла, иначе можем просто разминуться. Что же, буду ждать!

Пока ехал домой, пришёл к выводу, что у жены было достаточно данных для поисков: мои фамилия, имя, отчество, город, профессия, даже номер и марку авто я ей, кажется, называл. Отлично! Скоро увидимся!

Вернуть авиабилет так и не получилось – слишком мало времени оставалось до вылета и не нашлось уважительных причин.

Утром подумалось, что моего домашнего адреса Анна может и не найти. Решил отправиться в офис – рабочий кабинет адвоката Романова фигурирует во всех справочниках юридических услуг.

В конторе обнаружил своего помощника Олега, который искал результаты почерковедческой экспертизы.

– Потерял?

– Я ничего не теряю, Александр Петрович, просто завалилась куда-то.

– Заседание в понедельник.

– Поэтому я здесь. Не волнуйтесь, сейчас всё будет.

Оставил его в покое и включил чайник.

В дверь позвонили.

– Не будем открывать – сегодня выходной, – пробормотал Олег, сосредоточенный на разборе бумаг.

Я же пулей подлетел к домофону и нажал на кнопку.

Прошло несколько секунд, которые показались мне часом, – вошла Аня. С самого пробуждения чувствовал, что она появится! Стала ещё красивее: глаза смотрели смело и светились какой-то внутренней уверенностью, кожа имела приятный слегка смуглый оттенок, волосы были распущены и ниспадали крупными волнами, в лёгком шифоновом платье по фигуре девушка выглядела великолепно.

Я улыбнулся, ощутив жгучее желание обнять красавицу.

Она бросилась мне на шею и поцеловала горячими сладкими губами – едва не потерял самообладание… запах её мягких волос стал ярче и ещё приятнее.

– Анюта, как же я соскучился!

– Наконец-то! Боже мой, не могу поверить!

Мы целовались в коридоре конторы до тех пор, пока в кабинете что-то не упало.

– Ты не один?

– С помощником.

– Извините! – крикнул Олег. – Не хотел вам мешать. А экспертизу всё-таки нашёл! Говорю, что ничего не теряю!

– Молодец! Мы уже уходим.

Когда сели в машину, я обхватил руками лицо жены и спросил:

– Почему ты сразу не пришла ко мне?

– Приходила, только ты не узнал меня.

– Что?! Не может такого быть!

– Поедем куда-нибудь, всё расскажу.

Поехали домой.

По дороге Аня поведала, что в тот жаркий сентябрьский день 1718 года она попала в ту же самую воронку времени, куда чуть позже угодил и я. Девушка вернулась в наше столетие почти на то же место реки Соны, откуда пропала больше двух лет назад. Подруга её только успела позвать случайных отдыхающих, чтобы поискать пропавшую в воде. Но тут из реки вышла сама Анна. Во Франции за время её отсутствия прошло всего несколько минут.

Первое время возвратившаяся домой путешественница в веках пребывала в состоянии полной растерянности:

– Не могла понять не сошла ли с ума, и не было ли всё пережитое странной игрой больного воображения.

– То же самое думал и я, вернувшись в свою квартиру на Волоколамке.

– Только твой перстень подтверждал достоверность невероятного приключения и мою вменяемость.

– Хорошо, что мы обменялись кольцами при венчании.

– Это была твоя идея, – жена одарила благодарной улыбкой. – Через пару дней пришло в голову загуглить твои имя и фамилию. Нашла адрес адвокатской конторы и решила отправиться в Россию.

– То же самое сделал и я, даже билеты в Лион купил.

– Правда? – Аня положила тёплую ладонь на моё колено. – Хорошо, что не успел улететь, иначе бы мы разминулись.

– Сейчас должен был быть в небе над Лионом, но остался обнаружив перстень. Как же я счастлив, что ты здесь: не утонула, не провалилась в какой-нибудь палеолит!

– А я очень боялась, что ты остался там во Власовке, что воронка не поглотила тебя и не вернула домой, а закрылась, приняв моё тело.

– Слава Богу, мы снова вместе. Давно ты прилетела в Москву?

– На этот раз вчера.

– На этот? За неделю успела слетать дважды? Не понимаю.

– Послушай, всё не так просто. Когда я отыскала адрес твоей конторы, то сразу бросилась искать авиабилеты, но не тут-то было – их было не достать. Прилететь в Россию смогла только через 5 месяцев. С выскакивающим из груди сердцем ехала из аэропорта в офис. Почти бегом вбежала по лестнице на второй этаж и увидела тебя – с женщиной…

–Вероятно, с клиенткой. В начале недели?

– Нет, гораздо раньше, и это была ТВОЯ женщина – ты обнимал её за талию.

– Не может быть!

– Дослушай, Саша. Тогда мне стало не хорошо – облокотилась о стену, чтобы не упасть. Ты увидел и спросил: «Вам плохо?» Не узнал! Ответные слова застряли у меня в горле, только молча смотрела. Подошёл вместе с ней, вы усадили меня на стул. Было ужасно душно! Или мне так казалось. Ты что-то кому-то приказал. Она что-то шептала мне. Ты протянул стакан воды и я увидела на твоём мизинце – перстень. Мой перстень! То есть тот, что ты надел мне на палец в церкви.

– Аня, не было ровным счётом ничего из рассказанного.

– Я выпила воды, – продолжала жена. – Тебя позвали к телефону. Блондинка тоже отвлеклась. На моей руке красовалось точно такое украшение с тёмным сапфиром!

– Ещё одно?! Не понимаю!

– Сказав: «Спасибо, мне лучше», я вышла из здания и снова села в такси, ожидавшее, когда мы спустимся за чемоданами. Устроилась в отеле. Долго не могла понять, как ты мог не узнать меня, и откуда появился второй перстень – не сделал же ты копию за 1 месяц! А женщина? Забыть меня всего за несколько недель? Разве только тебе отшибло память…

– Ничего не понимаю! – мы остановились на очередном светофоре.

– А я поняла, спустя время. Саша, я вернулась на берег Соны в тот же день и в тот же час, когда пропала из XXI века – в начале июня 2020 года.

– 2020? Но сейчас 2022 год!

– Вот именно. В 2020 ты ещё даже не подозревал о моём существовании: ещё не попадал в воронку времени и не дарил мне своего перстня. Пришлось ждать твоего возвращения ещё 2 года так же, как и в петровском времени.

Я большими глазами смотрел на жену, собирая в голове пазл случившегося.

Вот это поворот! Получается, пока мы с ней были там в XVIII столетии – всё это время ОНА ЖЕ ждала меня здесь в веке XXI и даже видела в моём прошлом с Алиной!

– Потребовалось сопоставить все факты, чтобы прийти к этому выводу. Вспомнила, что в старую Россию ты попал примерно на 2 года позже меня – в августе 2022-го, когда я уже отчаялась освободиться от тирании графа и его последователей, а значит, и вернуться обратно ты должен был позже…

– Постой-постой, действительно осенью 2020-го я начал встречаться с Алиной, но как бы там ни было, не помню, чтобы какая-то девушка почувствовала себя плохо в конторе. Даже не будучи знакомым с тобой, я запомнил бы такой случай – память-то у меня что надо!

– Конечно, не помнишь, Саша, потому что это произошло не с тобой теперешним.

– А с каким? Запутался.

– С тем, который ещё не попадал в петровское время и, возможно, никогда и не попал. Разумеешь?

– Параллельные реальности?

– Вроде того. До попадания в ловушку времени ты и не мог видеть меня в офисе, потому что я тогда пребывала в XVIII веке.

– Стоп! Получается, что время – не линейно, и существует множество реальностей, пересекающихся между собой…

– Выходит так.

– Но отчего зависит, пересекутся они или нет? И в какой точке?

Анна пожала плечами.

– Стало быть, до знакомства с эпохой Петра Первого я проживал одну реальность. Переместившись в 1717 год, перескочил на другую линию жизни…

– В которой, как ни странно, тоже нашлось для тебя место.

– И действительно! А вернувшись обратно в XХI век, я снова занял своё пространство, причём свободное, ведь здесь нет второго меня, который никуда не пропадал! Получается, возвратился не в прежнюю жизнь, а в новую, именно ту, которая ждала меня, как путешественника во времени!

– Выходит, реальность имеет бессчётное количество не пересекающихся вариантов.

– Но мои близкие, коллеги и даже работа – они остались прежними!

– Да, это как параллельные прямые в разных плоскостях.

– Невероятно!

По приходу домой все мысли выскочили из наших голов. Мы крепко обнялись и начали жарко целоваться, медленно продвигаясь к спальне…

– Как же долго я ждала этого! – Аня ткнулась лбом в моё плечо.

– Целую неделю.

– Это ты неделю, а я – 2 года.

– И правда. Наверное, отвыкла от меня за это время.

– Истосковалась.

Её бездонные глаза, полные манящей неги!

И мы снова впились губами друг в друга…

– У тебя уютная квартира! – одобрила супруга после того, как мы снова утолили страсть.

– Рад, что тебе нравится.

– Хочется есть.

– В холодильнике пусто. Собирался сегодня улетать к тебе – всё доел. Впрочем, в морозилке есть пельмени. Можем сварить их или поехать в ресторан.

– В ресторан.

– Отлично! Ты знаешь, до сих пор наслаждаюсь современными ресторанами: их эстетикой, качеством пищи, обслуживанием. Ни тараканов в щах, ни кусочков ткани в хлебе, ни осколков посуды в каше – это не старорусский трактир!

– А тебе никогда не попадался мышиный хвост в булке? Граф однажды пожевал таковой, а потом устроил скандал трактирщику, побил мужика.

– Смешно!

– Потому что произошло не с нами.

– Верно, пожевать хвост самому не показалось бы забавным. Санитарные нормы того времени, а точнее их отсутствие – просто шок-контент для нас.

Разговаривая, снова оделись и поехали на обед.

– Анюта, где ты остановилась?

– В отеле.

– После обеда перевезём твои вещи ко мне – теперь это и твой дом тоже.

– Спасибо, любимый, – она снова просияла милой детской улыбкой, которую я так любил.

– Невероятная история! – заговорил я о произошедшем после заказа блюд. – Мы встречаемся в разных веках, будто бы в разных городах!

– На самом деле, всё не так просто.

– Да, теперь понимаю, почему в первый раз тебе было сложно достать авиабилет в Россию – 2 года назад мир перевернулся с ног на голову.

– Не так сложно, как теперь.

– Да, мир продолжает меняться… «Не дай нам Бог жить в эпоху перемен!» – говаривал великомудрый Конфуций. Однако кто-то всё же должен жить и в эту эпоху…

– Bien sûr, нам с тобой не повезло дважды.

– Это правда, переменчивые времена настигали нас уже 2 раза, хотя… как сказать, не повезло… зато будет, что поведать внукам.

– До сих пор употребляешь старорусские слова, – улыбнулась жена.

– Конечно, не успел перестроиться, ведь всего неделю назад я работал приказчиком в поместье казанского боярина, управлял крепостными и был женат на самой очаровательной девушке всех времён и народов.

Она засмеялась:

– Мы были счастливы тогда.

– А сейчас?

– Ты думаешь, у нас получится спустя 2 года?

– Не забывай, что для меня пролетела только неделя. Уверен, что ничего не изменилось. Ведь так?

– Я много думала об этом, Саша, – имелось достаточно времени. Всё не так просто.

– В чём же сложность?

Она печально посмотрела в глаза.

Официант подал напитки и закуски.

– Сначала пообедаем, – беззаботно отозвалась моя красавица, откинув назад прядь блестящих волос, – не будем портить этот день сложностями будущего.

– Аня, ты совсем не изменилась с XVIII века, – засмеялся я.

– Не такая уж я и древняя! – озорно подмигнула жена.

– Всё так же оберегаешь счастливые моменты.

– Они – всё, что у нас есть.

– Ты права. Я понял это, только когда внезапно лишился всего, выстроил жизнь заново и вновь потерял достигнутое. Теперь, вернувшись в своё пространство, осознаю, что материальные блага и даже люди – временны. Никто и ничто не является нашей собственностью, лишь принадлежит на праве временного пользования.

– Говоришь, как юрист.

– Я и есть юрист.

– Привыкла, что ты приказчик, – она снова улыбнулась. – Верно, мы ничем не владеем.

– Только пользуемся. То, что действительно наше – текущий момент. Да и он зыбок.

– Как верно сказано.

– Давай выпьем за нашу встречу! – Подняли бокалы с шампанским. – Мне всё ещё непривычно пить из стекла вот так запросто: Михайло Васильевич доставал подобную роскошь только на Рождество, Благовещение и Пасху – боялся, что Тихон всё переколотит.

– Тихон не был аккуратным слугой?

– Исправно разбивал по фужеру каждый раз! Не нарочно, конечно. Барин гневался, бранился, кричал, что сам Тихон не стоит столько, сколько уничтоженное стекло. Но вскоре остывал.

– Миша любил холопа?

– Любил… так, как любят собак, например, – вроде бы питомец уже член семьи, но всё равно животное.

Аня опустила глаза.

– Ты немножко поправилась – и стала ещё соблазнительнее, – я действительно не мог налюбоваться супругой.

– Спасибо, любимый. Поправилась во всех смыслах: то мучительное главоболие, при котором трудно было даже встать с дубовой постели, не беспокоит меня здесь.

– Здорово! Прошла какое-то лечение?

– Сменила XVIII век на XXI.

– Тоже способ.

– Ах, сейчас я что-то покажу, – она хитро подмигнула и полезла в сумочку.

– Александр, доброго дня! – послышалось из-за спины. К нам подошёл мой коллега, с которым иногда пересекались в судах и ресторанах. – Давно тебя не было видно. Отдыхать ездил?

– Привет, Арсений. Скорее работать. Познакомься – моя жена.

– Приятно, – мужчина протянул руку и осторожно пожал Анину.

– Алина, если не ошибаюсь.

– Анна.

Арсений недоуменно посмотрел на меня.

– Моя жена Анна.

– Поздравляю! – нашёлся он. – Но как неожиданно!.. Расписался и даже не сообщил – не порадовал друзей…

– Да мы, собственно, и не расписались ещё, только повенчались.

– Ого, не знал, что ты верующий!

– Каждый во что-то верит.

– С тебя вечеринка, – похлопал по плечу приятель и оставил нас.

– До меня ты встречался с Алиной?

– Да.

– Та женщина, что была с тобой в офисе 2 года назад, она просила вызвать скорую, чтобы помочь мне.

– Со мной этого не происходило, знаешь ведь…

– Красивая…

Я взял Аню за руку.

– Всё было серьёзно?

– Не так, как с тобой. Дело прошлое, Анют. Что ты хотела мне показать?

– Ах да! – загадочно улыбнулась и, взяв телефон, стала нажимать кнопочки. – Вот, смотри!

Это было семейное фото из того самого французского ресторана с панорамными стенами.

– «Les Terrasses», вот это да!

– Правильно. Узнаёшь кого-нибудь?

– Только тебя. Больше никого на фотографии я не знаю.

– Знаешь. Приглядись.

Я присмотрелся, немного увеличил кадр и обнаружил на заднем фоне – себя!

– Не может быть! – я сидел там в пол-оборота, и было похоже, разговаривал с официантом. Анна располагалась спиной ко мне и, разумеется, не могла меня видеть. – Поразительно, мы были так близко! Вероятно, я даже ощущал аромат твоих духов! – поднял глаза на Анюту и снова залюбовался.

Официант подал салаты.

– Расскажи о себе: ты ведь провела тут целую жизнь без меня. Имею в виду в современной Франции, а теперь в Москве.

– И скоро обратно.

– Как?!

– Не будем сегодня об этом, любимый, – насладимся днём встречи по полной, выпьем его до дна.

Ох уж эта таинственная женщина!

– Что же, до дна, так до дна! – я снова поднял бокал с шампанским.

Все блюда этого ресторана радовали свежестью и богатством вкусов.

– Расскажи, как жила без меня, ведь 2 года – большой отрезок времени.

– Без тебя – большой. – Вздохнула красавица и проникновенно посмотрела в глаза. – Сначала было очень туго: по возвращению домой всплыли все боли и страхи. Я чётко осознала, что нуждаюсь в помощи. И, о счастье, там я могла её оказать. Да будет благословенен XXI век! Пережитое длительное насилие погрузило меня в глубокое депрессивное состояние. Не могла ни спать, ни работать. Пришлось отменить все ближайшие сессии с пациентами. Целый месяц искала нового психолога и психоаналитика, потому что моим прежним специалистам я не смогла бы поведать ту жестокую историю, в которую попала. Скорее всего, мне бы не поверили. Я провела целую жизнь в XVIII веке – а здесь не прошло и нескольких часов! К тому же, если бы и вздумалось рассказать всё, как было, то любой профессионал, пожалуй, диагностировал бы психическое расстройство и назначил бы неадекватную терапию.

– Понимаю. Я тоже не мог никому пояснить, где пропадал целый месяц. Пришлось приврать.

– Ты отсутствовал месяц, а не полчаса, как я?! Невероятно!

– Удивительные виражи воронки времени.

– Впрочем, здесь, наверное, нет большой разницы…

– Продолжай же, Аня. Тебе удалось найти психолога?

– Да. Сообщила новым специалистам, всё, что со мной произошло в России, но так, будто бы пережила это XXI веке и совсем недавно.

– Правильно сделала! Но если честно, я полагал, что за год, проведённый во Власовке, ты восстановилась. Там было безопасно и покойно, ты ожила, часто смеялась, даже кошмары перестали мучить тебя.

– Да, счастливая жизнь с тобой пошла мне на пользу. Но, к сожалению, чтобы полностью исцелить психику после насилия, нужны более серьёзные и длительные манипуляции. – Жена опустила глаза. – Терапия была долгой и крайне тяжёлой. Полное восстановление далось с огромным трудом!

– Но сейчас ты как будто в порядке.

– Слава Богу.

– Всё проходит, – я поцеловал её тонкие пальцы. – Помнишь, сии слова были высечены на кольце царя Соломона, как напоминание, что ничто не вечно в нашей жизни: ни страдания, ни счастье. Лично мне одно только осознание этого придаёт сил в сложные времена.

– Да, но на внутренней стороне того же кольца были и другие слова: «Ничего не проходит».

– Правда? Не знал. «Всё проходит – пройдёт и это» – получается, снаружи? «Ничего не проходит» – по внутреннему диаметру? Но одно противоречит другому!

– Вовсе нет. Первая фраза говорит о постоянно меняющемся мире и о том, что никому не суждено пребывать в одних и тех же обстоятельствах вечно. А вторая раскрывает психологию человека, на которую оказывают существенное влияние любые события: всё пережитое остаётся в нашей душе и необратимо меняет нас, формируя несколько иную личность, чем та, которой мы являлись до. Ничего не уходит из психики, ничего не проходит, понимаешь?

– Понимаю… Так и есть.

Подошедший официант вновь налил шампанское в опустевшие бокалы.

– Да, с недавнего времени я чувствую себя хорошо, – возобновила разговор жена, – теперь посещаю психолога только раз в неделю.

– Каждую неделю?! – удивился я. – Ты ведь уже в порядке!

– Да ведь это естественно.

– Психолог раз в неделю? Европа, что сказать!

– Я русская, Саша.

– Знаю, но имею в виду, что здесь в России не принята постоянная работа с психологами, если всё в норме и нет…

– И напрасно, – перебила Анна, – это разрешило бы множество проблем в стране в целом и у каждого человека в частности.

Тут я впервые заметил различия в нашем восприятии мира. Несмотря на множество точек соприкосновения и общность взглядов, у жены обнаружился европейский менталитет, во многом отличный от отечественного.

– Ну хорошо. Ты вернулась к своей практике?

– Да. Смогла возобновить работу только месяца через 2-3, когда уже была в силах не проецировать собственные боли на пациентов. Затем, как только удалось, слетала в Москву и поняла, что тебя здесь ещё нет. В смысле… тебя теперешнего. Потом рассчитала, что ты должен вернуться в августе. На всякий случай взяла билеты на начало сентября и не ошиблась. Какое счастье, что мы не разминулись и что ты вернулся не позднее, теперь ясно, что такое было возможно!

– Аня, ты молодец, что нашла меня! Но как узнала автомобиль?

– Сам описывал его тогда в подводе по дороге на венчание, помнишь? Белая тройка: мерседес 333. Не трудно запомнить такой номер. В остальном помог интернет.

– Ага, полезная штука, мне очень не хватало его в петровское время.

– Хотя многое пришлось вспоминать заново. Спасибо ещё, что все пароли я записывала в отдельный блокнот. Но и на его поиски было потрачено 4 дня – я всё перезабыла!

– А я вот просто нажимал везде «Забыли пароль» и восстанавливал. Всё хорошо, что хорошо кончается.

Отобедав, поехали отель, рассчитались за номер и забрали Анины вещи.

Затем отправились в Кусково – маленький рай. И беззаботно прогуляли там до самого вечера: разговаривали, катались на лодке, лежали на зелёном берегу, любовались друг другом, целовались и допивали последние глотки ласкового лета.

Аня восхищалась изменившейся и похорошевшей Москвой:

– Когда я покинула родину ещё подростком, город находился в едва ли не полуразрушенном состоянии: обшарпанные старые здания, грязные улицы, разбитые дороги, унылая типовая застройка. А сейчас – столица России превосходит по красоте многие европейские столицы!

– Согласен, сам был свидетелем того, как белокаменная восстанавливалась шаг за шагом – это был долгий путь.

– Россия очень пострадала во время Второй мировой, но наконец-то, пришло то время, когда она восстала из пепла!

– Она делала это неоднократно. Ещё царские времена Москва была сожжена больше трёх десятков раз. Жгли её и татаро-монголы, и прочие неприятели, и сами русские, когда отступали под натиском Наполеона, да и стихийные бедствия.

– Больше 30-ти раз?!

– Это наша птица Феникс.

Воссозданная в усадьбе графов Шереметевых атмосфера XVIII века пробудила в нас воспоминания о недавнем прошлом, только нашем прошлом.

– Знаешь, первое время по возвращении в Лион мне то и дело хотелось позвать горничную и дать ей распоряжение, – улыбнулась Анна.

– Со мной та же история: до сих пор останавливаю себя, чтобы не кликнуть Назарку.

Навстречу проехала карета с отдыхающими.

– И пыли из-под копыт здесь совсем немного. – заметил я.

– Да, наглотались мы её на сибирских дорогах! По прибытию служанке приходилось сменять не одну кадку воды, чтобы отмыть барыню.

– Таких роскошных карет было совсем немного в то время, – погрузилась в воспоминая жена, – даже в Москве и в Санкт Петербурге. Граф и его столичные гости рассказывали, что дворяне в основном обходились жалкими колымагами в одну лошадь, а красивые экипажи встречались только у царей и особо знатных бояр, так как являлись подарками иностранных послов и практически никогда не покупались русскими за свой счёт.

– Я слышал, что одна из богатых повозок, на которых ездил губернатор всея Сибири князь Гагарин, именно и была подарена неким иноземным послом.

– Верно, хотя Гагарин был сказочно богат и выписывал себе множество покупок из-за рубежа.

– Когда мы уезжали из Тоболеска шло следствие. Знаешь, чем закончилось?

– Читала в учебнике по истории, что за обман царя (сокрытие месторождений золота) и колоссальное казнокрадство Гагарин был осуждён и повешен на глазах всего двора. Тело его болталось на виселице 7 месяцев в назидание другим.

– Жестоко – в стиле Петра Первого. Ни бояре, ни простой люд не любили царя за его свирепость и приверженность к иноземным обычаям, а мой друг, боярский сын так и вовсе не мог спокойно говорить об антихристе на русском троне.

– Помню, как Михайло Васильевич всегда горячился, возмущаясь распутством государя, его решением жениться на срамной девке и царят от неё народить, а законную царицу Евдокию Фёдоровну в монастыре запереть и с сыном видеться не давать.

– Верно, Мишу чрезвычайно удручало бесчеловечное обращение Петра с наследником. Тогда ещё никто из местных не ведал, что самодержец, ведомый страхом и яростью, вскоре до смерти замучает царевича.

– Это ужасно! – Аня крепко сжала мою руку.

Я остановился, осторожно развернул жену к себе и обхватил за плечи:

– Ты теперь в безопасности.

– Знаю, – уже спокойно смотрели голубые глаза, – с тобой я везде в безопасности. Даже сейчас вспоминаю то дикое время, тех свирепых людей, мучителя-графа – а мне почти не больно и совсем не страшно, я не сжимаюсь комочком, как всего несколько месяцев назад! Долго же я ждала этого ощущения!

Мы крепко обнялись. И вот уже наши губы коснулись друг друга, как над Аниной головой гулко пролетел шмель.

– Ай! – отскочила моя француженка. – Саша, прогони его!

– Он и сам уже улетел! Какая же ты трусих, Анюта! – засмеялся я, наблюдая, как жена крутится вокруг меня, спасаясь от мохнатого насекомого. – В детстве мы с ребятами подкарауливали шмелей на цветках и гладили их мягкие спинки.

– Какой ужас!

– Сейчас поймаю, и ты сама убедишься в его пушистости.

– Нет-нет, пожалуйста, он ужалит!

– Глупости! Если просто потрогать, то самое большее, что сделает шмель – это пнёт тебя лапкой.

Красивое личико выражало страх и отвращение. Я понял, что Анин страх перед жужжащими насекомыми сильнее любопытства и любви к природе.