Kitobni o'qish: «Век серебряный, век золотой»

Shrift:

* * *

Пролог

2472 год

8 июля каждый год в течение пяти лет Донахью, агент Лиги Безопасности Консолидации Планет, приходил в отдел розыска пропавших без вести – на Новое кладбище, где на огромном электронном табло высвечиваются данные его брата, звучит старинная печальная музыка, а торжественный голос сообщает о том, что «8 июля 2467-го года мы потеряли в битве за торговое судно «Космические дороги» Дэвида Виирклая, хорошего сына и любящего брата, настоящего друга, опытного профессора-биолога, отважного спортсмена-спасателя». И цифры отчетов о поисках на разных планетах, расположенных рядом с Большим Краем, льются на экран. Донахью пробегает глазами отчеты, вздыхает и, развернувшись, идет к выходу, машинально обходя скамьи и столы огромного зала ожидания, потом отправляет короткое сообщение:

«Нет ничего о Дэвиде», – матери и отцу.

Часть I

Глава 1

Донахью служил в информационном отделе Лиги Безопасности, который находился уже долгое время на площади Революции в центральной части острова, приютившего Правительство Консолидации, немаленькое по своей численности.

Консолидация – это добрый мир, где люди делятся на тех, кто «с жизнью» и тех, кто «со смертью» – первые гуманны и способны на многие недоступные обычному человеку свойства – телепатия, ясновидение и телепортация. Те, кто «со смертью», думают только о насущном, живут так, как делали это предки, ругают машины и компьютеры, у них хорошими показателями считаются способности к физическому развитию, умению скрывать эмоции, неприятие новой музыки, религии и психических техник. Естественным образом произошло следующее – первые захватили Центр или Центральный круг планет, а физически выносливые люди «со смертью» – планеты за Большим кругом планет. Их назвали отшельниками и возненавидели.

Набрав точный адрес острова на приборе аэрокара, Донахью вспомнил друзей – Лил и Вернона. Они вызвались патрулировать дальние планеты, и Донахью в который раз уже подумал, что может легко потерять их точно так же, как потерял брата. Отшельники с края Большого Круга, рискующие собой ради полной уродства, низменной, почти животной жизни, эти проклятые бандиты, потерявшие всякий стыд и отказывающиеся от прекрасного и великого Духа, охраняющего Консолидацию, питали страхом людей сам центр Мира – Землю. И все службы, созданные для блага, развития и здоровья людей вынуждены были играть по правилам бандитов, рисковать жизнью, отгонять отшельников от развитых колоний. «Зачем нам это противостояние?» – задавал себе вопрос Донахью, пока смотрел на пролетающие мимо вечерние облака, принимающие самые необычные формы. Он был молод и уверен в себе, он знал, что найдет ответ.

Неделю назад утром Донахью встретился с друзьями в космопорте, в зале для отдыха. Мода отдыхать у всех на виду, как говорила мать Донахью, была еще у древних сородичей людей – обезьян, но со времен учебы в Доме Философии Донахью, Лил и Вернон полюбили встречаться в подобных местах. В сообщениях по новостному каналу пестрели на потолке пейзажи с разных планет, где показывали природные циклы трех планетарных систем. На Марс недавно отправился большой корабль, все еще медленно остывала шахта, и привычный легкий запах гари плыл в воздухе. Купола космодрома светились издалека. Капитан боевого корабля Вернон взял за край ажурную стенку, закрыл вид с потолка, звук отключился. Он ткнул шутливо в плечо свою напарницу Лил и пригрозил: «Говори! Рассказывай давай!»

Донахью улыбался в первый раз после поездки на Новое кладбище. Лил тогда перестала смеяться и сказала:

– Да, я и хотела это сделать, но ты мне мешаешь! Доктор Смолл прилетает на Землю. Мне сказала Кара, сестра Вернона.

– Телепат?! – Донахью хмыкнул, скрыв досаду. Телепатия – это то явление, которое не давалось ему. Донахью удивился, что о приезде доктора он узнал не одним из первых.

– Да, тот самый телепат. Через несколько дней он приедет к одному из лидеров партии. Этот лидер аморален, говорят, и ничего не может изменить в себе… Не может разобраться, понимаешь? Если не лидер партии, то кто-то из сотрудников в правительстве.

«Куда катится мир? – думал Донахью, пока аэрокар снижался. – Мы все еще нуждаемся в проверке норм морали у самых лучших, самых активных представителей народа».

Друзья уже несколько дней, как отправились в космос, Донахью решил поехать в отдел, чтобы найти более полную информацию для статьи о телепате Смолле и выяснить, к кому тот приехал. Его служба была связана с немедленной обработкой информации, которая приходит к нему тем или иным способом. Медлить было нельзя. «Откуда сестра Вернона узнала об этом? Деятельность телепатов засекречена для студентов», – думал Донахью. Он позвонил своей знакомой, работающей в этом же отделе. Она имела доступ в архив, тогда как Донахью, младший сотрудник, этого права не имел.

– Здравствуй, Ирма.

– Привет, Дон, дорогой. Опять что-то разнюхиваешь?

– Да… Ирма, пожалуйста, добудь мне информацию о докторе Смолле с Венеры.

– И как я объясню, зачем мне это надо?

– Как-нибудь.

– Хорошо, через минут пять свяжусь с тобой.

«У Ирмы Санторо сегодня хорошее настроение, – подумал Донахью. – Расскажи мне тогда, Ирма, о лидере партии».

Загорелся индикатор на видеофоне, и Ирма закачала для Донахью досье доктора. Александр Смолл, родился на Венере на территории Экватора в 2440 году. Проявлял гуманность к живому с раннего детства. В 10 лет заметили способности к телепатии, он их развивал, в 2458 году Смолл получил статус доктора. Благодаря своим способностям он продвинулся по службе и стал известным во всей Консолидации. В 2472 году женился на Виктории Раймонд, но детей до сих пор не имел, потому что и Смолл, и жена были заняты в серьезной профессии. Виктория Раймонд – космонавт-исследователь. В негуманных действиях и дефектах нравственности замечены не были.

– А вот полное досье. Хочешь увидеть его предков, интересуют привычки?

– Спасибо тебе, Ирма, я и так все понял. Кстати, ты не слышала – он уже приехал сюда, на Землю? – Донахью надеялся, что она знает больше.

– Мм?.. – Ирма опустила ресницы. – У меня идея. Давай встретимся через неделю за легким ужином в ресторане на Космодроме-двенадцать, кабина девять?

– Отлично! – Донахью удержался от комплиментов и сказал нежно: – До встречи!

Он тогда решил, что ему повезло и Ирма что-то знает, но оказалось, все намного сложнее и интереснее.

Донахью вошел в девятую кабину, страстно желая все выведать, но от увиденного немного растерялся – Ирма была не одна, а с молодым человеком высокого роста, приятной внешности. Ему удалось справиться с разочарованием, и, изящно поправив тонкие брюки, он живо подсел к ним.

– Я тебе говорила, Дон, что выхожу замуж? – спросила Ирма, изучая реакцию своего старого друга.

– Нет. Кто же он, этот счастливчик? – беспечным тоном спросил он.

– Я вас познакомлю. Вакх Аргирос – Донахью Виирклай. Вакх работает следователем в Правительстве, в компьютерном отделе.

Вакх с гордостью смотрел на Ирму, нежно пожал ее руку. Донахью обрадовался знакомству по-настоящему.

– Я вам завидую, Вакх. Поздравляю!

– Спасибо.

– Есть закономерность в моей жизни, я это сейчас понял, – все вокруг влюбляются, женятся, а такие герои, как я, остаются старыми любопытными холостяками.

Донахью веселился, но думал о другом. Он выпил то, что ему предложил официант, – ваниль, корица, бергамот холодно отчитались мозгу за качество и пропорции. И Донахью спросил:

– Ты мне хотела что-то рассказать?

Он сделал многозначительную паузу, а Ирма с Вакхом переглянулись. Ирма заговорила:

– Ну что ж, я удовлетворю твое любопытство, Дон. Небезызвестного Доктора Смолла вызвал к себе один из лидеров партии Консолидации. Он сделал это, потому что его стал подозревать в дефекте нравственности один из его помощников. Распространяясь об этом где-нибудь, не называй меня как источник информации.

Она повернулась к Вакху с немым вопросом, он незаметно кивнул.

– Это сообщил мне Вакх.

– А вы можете открыть мне имена?

– Я доверяю тем, кому доверяет Ирма, – ответил Вакх. – Надо найти доктора, все узнать у него лично. Вы, Донахью, наверняка сможете это сделать. – Вакх дружелюбно улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов. Донахью понял, что его пытаются обаять, и удержался от дерзости.

Ирма с удивлением смотрела на жениха.

– Я попробую… Но только не здесь. – Донахью попробовал напиток, посмотрел по сторонам: – И заодно поближе познакомимся. – Он улыбнулся Ирме.

Вакх продолжил:

– Я был бы рад. Могу дополнить информацию – это сможет помочь вам в борьбе с подлостью под девизом «что хочу – то творю».

– Какая борьба… Это невозможно… – задумчиво сказал Донахью.

– Я понял, что вы хотите сказать. Но ведь мы с вами далеко не единственные, кто догадывается о ситуации в Правительстве! Есть надежда, что выбранные народом люди сами изменятся к лучшему, осознают, что отдаляются от Великого Духа, охраняющего всех нас?

– Вы так верите в людей?

– Я много знаю о них. – Донахью задумчиво посмотрел на Вакха, Вакх оставил напиток и сказал, придвинувшись ближе:

– Точно я могу сказать только одно – от нас что-то скрывают, происходят вещи, далекие от правильных. Даже не обладая особой проницательностью, можно догадаться – именно в Правительстве есть виновные. Их найти – наше общее дело.

– Пожалуй, я соглашусь, – кивнул Донахью. – Структура нашего общества очень схожа со старой двадцатого века в США, и никуда от этого не денешься. Правительство пытается показать нам эффективность жизни и деятельности, но во многих сферах угасает гуманный Дух. Я вижу причиной то, что нас покинул Правитель и Учитель Скапрегейс. Сейчас нам говорят о межзвездных полетах и отсутствии бедных слоев населения, но война с планетами Второго Большого Круга показала очевидность самообмана. Все древнее в нас вернулось – и властолюбие, и чинопочитание, и стяжательство… Я не могу сказать, что происходит на отделившихся планетах, но там людям намного хуже, чем нам. Им бы надо было помочь, но они отдалились и отделились от нас! Надо сказать об этом честно. Громко, большими буквами.

– Война – это слишком сильно сказано… – заволновался Вакх.

– Да нет же! Нападения пиратов на торговцев – это ВОЙНА, распространение наркотиков – это ВОЙНА против нас, против людей. О каком прогрессе идет речь?! Подлость человеческая будет жить вечно!

– Кошмарные вещи ты говоришь, – прошептала расстроившаяся Ирма.

Вакх с волнением в голосе добавил:

– Все правда? И нельзя даже заикнуться об этом? Уж лучше вести самостоятельную одинокую жизнь на планетах Большого Круга.

– Что вы, там духовная смерть! – воскликнул Донахью.

– А что? Вы вот доверяете людям. Большинство отшельников – нормальные. Нормальней многих из нас, потому что они любят, живут и отдают жизнь за семью и товарища, борются против нас, агентов, олицетворяющих духовное рабство нашего общества.

Донахью сжал изящный стакан в руке, забыв о хорошем тоне.

– Я впервые слышу о такой точке зрения! По-моему, вы сами себе противоречите. Эти «прекрасные» жители долин и гор убивают, не забывайте об этом! Это психи, и они едят мясо животных! Мои же соратники, агенты, арестовывают и изолируют их, делают доброе дело! – Донахью разозлился не на шутку.

– Кто об этом знает? У меня есть сведения, что они арестовывают мирных жителей, бандиты остаются на свободе. И я знаю о вашем брате, Дэвиде. – Вакх сделал многозначительную паузу. – Неужели вы поверите, что он погиб там, пытаясь кого-то убить? Или сам стал убийцей?

– Нет, не стал бы, вы правы. – Донахью поставил пустой стакан на столик, случайно стукнув дном его слишком громко.

– Как же вы собираетесь бороться против негодяев, если не освободились от предрассудков? – вздохнул Вакх.

– Возможно, я чего-то не знаю, а вы знаете жизнь больше. Я хорошо знаю историю человечества и при этом совсем недолго работаю в информационном отделе. Я… постараюсь сделать все от меня зависящее. – Донахью откинулся на спинку кресла, вытер ладонями лицо и оглянулся на почти пустой зал.

Вакх наконец тихо сказал:

– Донахью, я приглашаю тебя к нам. К семи часам земного времени. Будут Ирма и еще один человек, с которым я хочу тебя познакомить. На «ты»?

– На «ты». Хорошо. – Донахью пожал руку Вакху и смущенно улыбнулся. Про себя он подумал: «Неужели я проиграю этому страстному человеку и следующий спор?»

Они попрощались, а когда Донахью ушел, Ирма спросила Вакха:

– Как тебе Донахью?

– Он наш, – уверенно прозвучал ответ.

Строгий голос из канала новостей неожиданно проник к ним из общего зала и сообщил об обстановке на окраинах Консолидации – запросил о помощи аварийный торговый корабль, местонахождение которого пока неизвестно.

* * *

Кара стояла на мосту у лондонского Тауэра с мужчиной лет пятидесяти, хорошо одетым и привлекательным. Лицо чувственное, полное, глаза – маленькие и пронзительные, на ногах приспособления для быстрой ходьбы. Это был Редклиф Уотсон, старинный знакомый ее матери и секретарь профессора Дома философии.

– Мистер Уотсон, я клянусь вам, что никому не расскажу, о чем вы мне намекали за завтраком. И я никому не скажу, кого вы имели в виду. Лидеров партии у нас много, я мучаюсь и пытаюсь угадать.

– Милая девочка, я знаю лично каждого из них, я не могу доверить такую тайну тебе.

– Я не раскрою тайну ни-ко-му!

– Но ты злоупотребляешь моим доверием. – Уотсон приблизился к Каре. – Твой брат узнал все о нашем прошлом разговоре?

– Давайте вспомним о том, что мой брат – надежный агент Лиги…

– Думаешь, меня посещает старческая забывчивость? Нельзя быть такой наивной, шутница Кара! Я не могу разглашать политическую тайну, будем серьезными.

– Я сама обо всем разузнаю.

– Удачи. – Уотсон неопределенно пожал плечами. – А ты подумала о заключении контракта?

– Не могу быстро решиться на важное дело. К тому же вы мне совсем не доверяете. – Кара попыталась вспомнить курс актерского мастерства, глаза чуть-чуть наполнились слезами.

– Не сердись, Кара, доверяю. Брачный контракт можно подписать на твое совершеннолетие. Я… занимаю довольно высокое положение. Да что это я все про себя, как это эгоистично! Вы подумаете, mademuasel?

– Я подумаю, – серьезно ответила Кара, но, отвернувшись, не удержалась от пренебрежительной улыбки. «Научитесь лучше скрывать свои чувства, моя маленькая», – подумал Уотсон, приподнимая шляпу для прощания.

– Мне пора, до свидания!

– До свидания.

«Почему бы ему не заключить контракт с чертовой бабушкой? Это ему по возрасту», – разозлилась Кара, понимая, что хитрость не удалась.

Вернувшись домой на личном аэромобиле, Кара проверила автоответчик на видеофоне. Она раскрыла мягкий экран – экран затвердел, пискнул и заработал: после сообщения матери, Анны Кристиан, о том, что она ушла на вечеринку к Уотсонам, Кара увидела на экране молодого приятного человека, синие глаза его контрастировали с загорелой кожей лица и черными волосами, зачесанными на прямой пробор. Она его не знала.

– Кара, я друг Вернона Донахью. Позвони, пожалуйста, вот по этому коду: &5557890KD, мне надо с тобой поговорить, не откладывая.

Улыбнулся, изображение пропало. Кара свернула полотно экрана видеофона. Будучи раздражена тем, что не удалось разговорить Редклифа Уотсона, она проворчала: «Когда захочу, тогда и позвоню!» Ей нужно было узнать имя лидера партии, которому срочно понадобился доктор-телепат.

Издревле, со времен инквизиции, люди не любили, боялись телепатии. Война против машин заставила понять необходимость в телепатии – требовалось обезопасить мозг человека от машин, нацеленных заменить медленное биологическое развитие человечества своим техническим триумфом. Так необходимость в телепатии сделала чудо – люди спокойно стали использовать ее. В современном мире Консолидации ни одна машина не проникнет в мозг способного к телепатии человека. Телепаты чувствуют простые логические сигналы машины, так похожие на эмоции разгневанного человека.

Кара прошла в комнату отдыха, где ее помыли, сделали массаж, втерли в кожу душистый крем осторожные руки робота. Она посмотрела на себя в зеркало. Каштановые волосы рассыпались по плечам, тонкие длинные брови, большие серые глаза, ямочка на подбородке, вздернутый нос. Посетовав на не слишком пушистые ресницы, она вышла из комнаты в столовую и включила большой экран во всю стену, где высокий человек с белесыми глазами рекомендовал марсианскую кухню. Именно такими, как он, стали люди на Марсе через несколько поколений адаптации. Кара достала из холодильной камеры витаминную жидкость и, включив музыкальную программу, села в кресло – и кресло запело. Веселая песня о приключениях крокодила на Венере раздражала, кресло подстроилось – аудиоспектакль «Итальянская история» зазвучал, усыпляя, заполняя всю комнату. Кара предпочитала классическую космическую музыку Дена Армонти, жившего когда-то в XXI-м веке. Она вызывала объемные голографические образы, двигающиеся то в одном то в другом направлении. Расслабившись, Кара приступила к обучению – надела на голову учебный аппарат дома Философии и стала смотреть историю планет Консолидации. В целом она все знала, от времен зарождения человеческой цивилизации, и она вновь задумалась о том, почему произошло разделение людей на тех, кто «с жизнью», и тех, кто «со смертью».

Возможно, все было бы иначе, но произошло то, чего не предполагали ученые, закодировавшие компьютеры на спасение людей, мечтавших омолодиться или вылечиться от неизлечимой болезни. Компьютер намерился заменить человека. Великое Изгнание – тридцатилетняя война с машинами 2180-го года произвела на сознание людей угнетающее впечатление и просветлила – человечество стало менее горделивым, стеснило свои ряды. Теснота общения и постоянная теплая атмосфера в обществе создали пресыщение, возникли преступные заговоры. В их числе – самый крупный заговор, который начинается в наступившем 2472-м году, судя по последним событиям. Аналитики-ученые говорят о том, что причиной недовольства правителями является депрессия, начавшаяся в обществе после того, как ушел из жизни 120-летний президент Скапрегейс, сын одного из генералов, победивших в войне с машинами.

Народного лидера Консолидации когда-то прозвали Александром Македонским за то, что он прекратил раскол среди людей и направил все силы государства на освоение планет. Скапрегейс, мудрый и популярный, дал свободу колонистам. Он был свидетелем наступления Эры Восстановления Человеческой Расы, объединения Центра – Центрального круга планет – в новое философское общество правления. Основная идея управления сводилась к игре. Избирателям лидеров управляющей партии предлагалась игра с персонажами лидеров, которые каждый день имели определенные качества. Люди играли и разговаривали с каждым лидером, данные игры собирались в огромный художественный «эскиз» дня. Если все было мрачно или неуспешно из-за одного персонажа, автор персонажа, отвечающего за Консолидацию и все ее планеты, активизировал другое свое умение или качество – например, изменял картину своеволия на решительность или реалистичность на романтизм. Если качества не хватало в характере лидера, он был вынужден воспитать его за короткий срок. Эта сеть большой игры не давала людям влиять на лидера, а лидеру невозможно было отдаваться плохим качествам или эмоциям, сливая их в общество, которое развивалось по его законам. Специальная комиссия помогала лидерам партии оставаться на самых больших высотах человеческого ума и гуманизма.

Дом Философии на Земле стал основой для идей и деятельности, там учились все самые успешные студенты. Но наступили времена медленного духовного развития, лидеры философских партий отступили от идей Скапрегейса, начался неминуемый распад. Свободолюбивые правители и некоторые агенты безопасности побежали, как крысы с корабля, – из «жизни» в «смерть» – на далекие малообитаемые планеты. Каре эта ситуация не нравилась, она хотела вернуть спокойное время расцвета и духовной жатвы послевоенного времени.

Урок по истории перешел к разделу истории музыки. Перед внутренним взором Кары предстали музыканты рок-н-ролла, тяжелого рока, классической космической музыки, новой развлекательной музыки, вызывающей тактильные ощущения. Объемный фильм об известных композиторах популярных рекламных этюдов вдруг прервался – это Кара выключила головной проектор, потому что ей не давала покоя просьба незнакомца. Она встала, потом одним движением сняла все, кроме легких сандалий, и пошла купаться на побережье.