Kitobni o'qish: «Невероятный русский»

Shrift:

От автора

Как я дерзнула написать книгу о русском языке? Сама себе без конца задаю этот вопрос. И вот мои «оправдательные» аргументы: во-первых, я правнучка поэта Серебряного века и сама всю жизнь пишу стихи. А у поэтов особое трепетное отношение к слову и «чувство языка».

Во-вторых, так уж распорядилась жизнь, что после окончания механико-математического факультета МГУ я стала решать не математические задачи, а задачу гуманитарную: как создать самую полную и увлекательную энциклопедию для детей? И такая энциклопедия появилась. Многие её знают – «Энциклопедия для детей Аванта+». Она вышла совокупным тиражом около 20 млн экземпляров, а всего в ней более 60 томов.

Друзья и знакомые стали мучить меня вопросами: «Что означает это выражение? Как правильно сказать? Где поставить ударение? Ты же энциклопедист, ты всё знаешь!»

И, чтобы быть точной, я открывала словари, читала книги на тему русского языка, снова и снова перепроверяя свою языковую интуицию. И конечно, без конца приставала к знакомым филологам…

Тогда я поняла: нужна книга, написанная не учёным-лингвистом, а обычным человеком, любящим свой родной язык. Его сомнения в том, как правильно сказать, его поиск точных слов для выражения своих мыслей, его удовольствие от меткого афоризма понятны миллионам людей, для которых русский является родным языком.

Тем более что к тому времени мы с единомышленниками подготовили цикл телевизионных программ под названием «Знают ли русские русский?». Мы нашли столько интересного материала, что я просто обязана была включить его в книгу!

Сейчас, работая над этим изданием, я заметила, насколько быстро меняется наша жизнь, а вслед за ней и наш язык. Конечно, история выражений «сирота казанская» или «гол, как соко́л» всегда останется прежней. А вот мода на некоторые слова проходила. Как часто мы сейчас слышим слово «гламур»? В конце 2010-х оно постоянно звучало и в эфире, и в разговорах за чашкой чая. Некоторые слова и вовсе вышли из оборота. Зато появились новые слова и фразеологизмы – придуманные нами или заимствованные.

Знаем ли мы русский? «Странный вопрос», – скажете вы. Ведь говорить на родном языке для нас так же естественно, как дышать. Наша речь сама льётся, без всяких на то усилий с нашей стороны. Но интересно ли нам разбираться в языковых тонкостях русского языка, узнавать новые слова, вспоминать забытые старые и находить родственные слова в других языках?

Истории о происхождении слов увлекательнее любого романа и таинственнее любого детектива.

Оказывается, эмигрантами могут быть не только люди, но и слова. На родине их уже забыли, а в русском языке они обжились и укоренились настолько, что мы считаем их своими.

Мы поимённо вспомним авторов многих слов, разберёмся с названиями цветов и грибов, узнаем, что за некоторыми словами скрываются фамилии известных и неизвестных нам людей…

В русском языке множество крылатых слов и выражений! Мы легко и непринуждённо их используем. Интуиция и чувство языка нас почти никогда не подводят. Но вопрос «Почему мы так говорим?» – порой заставляет нас глубоко задуматься!

Давайте задумаемся вместе. Почему пресса бывает «жёлтой», а рынок – «блошиным»? Как слово «липовый» появилось в значении «фальшивый»? Почему ворона – птица, которая своего уж точно не упустит, а то и чужое прихватит, – стала символом ротозейства? Какие слова пришли к нам из игроцкого арго? Молодёжный жаргон – это хорошо или плохо? Зачем языку нужны иностранные слова и как они изменяются, если остаются в языке?

«Одеть» или «надеть»? «Кушать» или «есть»? «Опята» или «опёнки»? Как всё-таки правильно сказать?

Какие ошибки мы «ловим» из радио- и телеэфира чаще всего? И над какими ошибками работал Пушкин?

Трудно безупречно говорить по-русски. Ошибки допускают даже самые грамотные люди. Главное – стараться их исправлять, постигать логику языка, интересоваться его историей и бесконечно наслаждаться его красотой.

Раздел первый. Язык и время

Скорость и слова

Попробуйте сравнить себя сегодняшнего с собою же, но только пятнадцатилетней давности, если возраст, конечно, позволяет. Вам придётся признать, что вы сегодня говорите на другом языке. Нет, разумеется, вы по-прежнему говорите по-русски. Но это уже другой русский.

Во-первых, мы стали говорить быстрее. Дикторы в начале эпохи радиовещания говорили со скоростью 80 слов в минуту. Темп речи современных ведущих – 120 слов в минуту. Может быть, пока я пишу об этом, они стали говорить ещё быстрее. Впрочем, ничто не мешает вам взять часы и самим засечь время.

А во-вторых, сегодня мы используем те слова, которых в нашем языке не было раньше: кластер или валидатор, например. А некоторые слова, наоборот, мы теперь не употребляем. В нашей жизни больше нет уличных телефонов-автоматов и «аськи» (ICQ), а вслед за ними из нашей речи ушли и эти слова. А бывает, что слова меняют своё значение. Что означает слово «двушка»? Двухкомнатную квартиру? А ещё несколько десятилетий назад оно означало двухкопеечную монету, с помощью которой можно было позвонить по телефону-автомату.

Я заметила, что сама я говорю как минимум на трёх русских языках. Не удивляйтесь!

Когда я выступаю публично, я говорю на литературном языке и лишь иногда включаю в речь «модные слова», профессионализмы и разговорные формы, чтобы сделать моё выступление более ярким, динамичным и живым.

Когда я говорю с друзьями, это уже другой русский язык. Чтобы моя речь была тёплой и эмоциональной, я добавляю в неё шуточные «неправильности», использую отдельные слова из сленга и просторечий. Но некоторые из них, например «словить», я не употребляю никогда!

Ну и, конечно, профессиональный язык. Вы же знаете, что почти все профессии используют свой собственный язык, свой «профессиональный жаргон», включающий и термины, и «свои» словечки. А профессий у меня несколько – вот я и владею несколькими профессиональными жаргонами.

Знаю, люди старшего поколения недовольны ни приходом новых слов, ни повышением скорости речи. Но что делать? Язык отражает нашу жизнь. Постоянные изменения и бешеный ритм XXI века просто не оставляют иного выхода.

Кстати, иногда от скорости речи зависит ни больше ни меньше как исход военных действий.

Известно, что американские учёные, проанализировав статистику боев с японцами во Второй мировой войне, обнаружили: несмотря на равенство сил, войска США побеждали чаще. Причину своих побед они нашли… в речи американских командиров. Их приказы были короче и быстрее. И дело вовсе не в том, что японцы многословны. Просто в английском языке средняя длина слова составляет пять букв, а в японском – тринадцать.
Вам, конечно, интересно узнать, помогает ли язык нашим военным или же мы крепки только силой духа? В русском средняя длина слова оказалась равной семи буквам. Однако проведенные полевые исследования показали, что, управляя боем, наши командиры переходят на мат. Информативность речи сразу же возрастает в два-три раза.

Язык живой, он меняется. В нём постоянно появляются новые слова, а старые иногда уходят, а иногда наполняются новым смыслом.

Новый смысл слов

И раньше слово «пост» имело много значений: 1) должность; 2) военнослужащие, осуществляющие охрану или наблюдение; 3) место, в котором осуществляется дежурство; 4) ограничения в употреблении пищи и других благ. А теперь это означает ещё и сообщение в соцсетях (от английского post – размещать, публиковать). Интерсно, что на заре появления соцсетей в России многие использовали слово «постинг», а не «пост», чтобы не путать с другими значениями этого слова, но в итоге в языке закрепился более короткий вариант. А «постинг» сейчас означает действие, опубликование постов. Так что мы теперь не только «занимаем пост», «держим пост», «стоим на посту», но и «пишем посты».

А ещё мы можем «постить», «запостить», «перепостить» – к английскому глаголу мы добавляем приставки и спрягаем его по правилам русского языка, а значит, оно уже почти обрусело.

Любопытно сравнить, что человек пишет о себе в резюме сегодня и что писал раньше.

Устраиваясь на работу в советское время, люди в качестве достоинств указывали о себе следующее: трудолюбивый, аккуратный, дисциплинированный, исполнительный. А в конце была непременная приписка: «морально устойчив, политически грамотен».

Сегодня акцентируют внимание на другом: адекватный, позитивный, коммуникабельный, креативный. А моральная устойчивость, похоже, стала и вовсе каким-то анахронизмом.

Почему всё так изменилось? Да потому, что в обществе изменились ценности!

Чем чаще обсуждают психическое нездоровье населения, тем больше ценится норма, то есть адекватность или даже вменяемость. Нам говорят: «Я тебя с ним познакомлю – он вполне вменяемый!» И мы понимаем, что с рекомендованным человеком можно разговаривать о деле.

Теперь представьте, что подобную рекомендацию услышал бы кто-то три десятка лет назад. Он подумал бы, что речь идет о человеке, лечившемся в клинике неврозов и чувствующем себя после лечения вполне сносно. Разумеется, ни о каком деле он бы с ним говорить не стал, разве что мог просто поболтать о жизни.

Сегодня мы чаще подвержены депрессиям. Мы хотим избегать «токсичных» людей и отношений. И потому характеристика «позитивный» очень ценится.

В эпоху коммунальных квартир и отсутствия Интернета никаких проблем с общением люди не испытывали. Сегодня такая проблема есть. Не то что встретиться, а просто позвонить для человека иногда становится испытанием. Я знаю семьи, где домочадцы, находясь в одной квартире, общаются друг с другом в Вотсапе. Жена пишет мужу: «Еда на столе». Он отвечает: «Иду». Словом, характеристика «коммуникабельный» приобретает вес.

«Русский язык, – полагает доктор филологических наук Алексей Шмелёв, – скептически относится к получению выгоды. И в этом смысле он один из немногочисленных в европейском ареале».

Однако в XXI веке положительное звучание приобрели словосочетание «успешный человек» и слово «карьера».

В общем, слова, как и люди, способны неожиданно взлететь по карьерной лестнице и оказаться «в цене». Например, слова «беспредел», «мочить в сортире» и «кошмарить» из лагерного жаргона (тюремного арго) перекочевали в документ МИДа и в речь президента.

Кстати, одно-единственное слово показало, насколько внимательно народ слушает президента: носители русского языка в массовом порядке заглянули в словари. И это уже прекрасно! Обращение к Далю и Ушакову позволило нам убедиться, что глагола «кошмарить» у мэтров русской словесности нет. Есть только существительное «кошмар», трактуемое как «сон с ощущением удушья». Зато в Словаре тысячелетнего русского арго под редакцией Грачёва слово «кошмарить» прописано. Его первое значение – «создавать невыносимые условия для заключённого».

Слава богу, прошли времена, когда государственные деятели нашей страны читали «по бумажке» свои многочасовые доклады, изобилующие канцеляризмами и прочей неудобоваримой лексикой.
Современные политики и публичные люди, напротив, порой перенасыщают свою речь эмоционально окрашенными словами, жаргонизмами, а то и вовсе ненормативной лексикой.
Хорошо бы найти золотую середину!

Тех, кто недоволен новым смыслом слов, я могу успокоить разве что афоризмом Виктора Степановича Черномырдина: «Сроду такого не было – и вот опять то же самое!» Какой гениальный подтекст!

Да, ТАКОГО не было, но меж тем было другое – аналогичное тому, что сейчас.

Во все времена слова наполнялись новым смыслом.

Корней Иванович Чуковский вспоминал, например, как знаменитый юрист, академик Кони, восставал против употребления слова «обязательно» в значении «непременно». Вы, наверное, удивлены. А какое же ещё может быть значение у этого слова? Анатолий Фёдорович Кони требовал, чтобы слово «обязательно» значило только «любезно, услужливо». «Представьте себе, – говорил он, хватаясь за сердце, – иду я сегодня по Спасской и слышу: “Он обязательно набьет тебе морду!” Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!»

Или такой пример. Сегодня мы желаем друг другу счастья, полагая, что это самое объёмное пожелание, включающее в себя и любовь, и здоровье, и благополучие. А два века назад это слово не было столь безукоризненным. «Счастье» было чем-то весьма сомнительным – сродни шальному везению, воровству у судьбы. У Даля, в частности, мы найдём такие значения этого слова: рок, случайность, желанная неожиданность. Полководец Суворов говаривал: «Сегодня счастье, завтра счастье – помилуй бог, а ум-то где?»

Слово «бюджетный» раньше означало «относящийся к бюджету» (как правило, государственному). Люди восклицали: «Не разбазаривайте бюджетные средства!» А вот теперь, слыша слово «бюджетный», мы всё чаще думаем про имеющий умеренную, низкую цену товар. Слово «пилить» когда-то относилось только к работе с пилой. Потом в ход вошло выражение «пилить бюджет» – здесь речь идёт об использовании нечестными чиновниками средств госбюджета не по назначению, а для личного обогащения. А потом слово «пилить» или «запилить» приобрело новое, позитивное значение – «делать, организовывать, программировать, создавать». Запилить можно разные полезные вещи: видео, текст, программу, новый продукт или даже целый проект.

Нельзя ненавидеть язык за новый смысл слов. Его вообще нельзя ненавидеть. Язык – зеркало нашей жизни, в котором отражаемся и мы сами.

Не разбивайте зеркало – это плохая примета!

Усечённые слова

Сумасшедший ритм жизни заставляет нас экономить время буквально на всём. Язык под нас подстраивается и тоже стремится к упрощению.

Помните детскую загадку: «“А” упало, “Б” пропало, что осталось на трубе?» Давайте выясним, что происходит, когда слово в целях экономии теряет не только буквы, но целые слоги, а то и сразу несколько!

Существует такой термин – «гаплология». Haplos в переводе с греческого – «простой». Гаплология – это упрощение слова, при котором усекается один из соседних одинаковых слогов.

Так, «знаменоносец» давно стал «знаменосцем», «минералология» – «минералогией». Любопытно, что само слово «гаплология» при этом свой «лишний» слог не потеряло.

Мы говорим «такси», а не «таксомотор», «кино», а не «кинематограф», «метро», а не «метрополитен». Компьютер превратился в «комп», фотография – в «фото», «нормально» – в «норм». Все эти слова сократили конец XX – начало XXI века. Блюстителям норм языка это не нравится, но ведь слова в процессе своего развития сокращались всегда!

Экономия в языке достигается и путем усечения одного слова в словосочетании. Нам достаточно «докладной». При этом «записка» мы уже не произносим. Мы говорим, что пишем «курсовую», а слово «работу» не добавляем. Спортивные комментаторы ограничиваются словом «запасной». При скорости их речи им некогда добавлять «игрок».

А бывает и так, что два слова сливаются «в объятии» – и рождается третье. «Новорождённое» слово похоже на каждого из «родителей». От одного ему достаются первые слоги, а от другого – последние. «Магнитофон» плюс «радиола» – получилась «магнитола». «Электрический» + «автобус» – «электробус».

Поистине незаменимы при образовании усечённых слов суффикс «к» и окончание «-а».

«Наличка» – наличные деньги. «Косметичка» – сумочка для косметики. «Самоволка» – самовольная отлучка. «Кругосветка» – кругосветное путешествие. «Дублёнка» – дублёная куртка. «Газировка» – газированная вода. «Кофеварка» – кофеварочная машина. «Оборонка» – оборонная промышленность. «Гречка», «пшёнка», «манка», «овсянка». Они заменяют нам гречневую, пшённую, манную, овсяную крупу. «Наливка», «запеканка», «тушёнка» – этот ряд можно продолжать и продолжать.

Вы скажете, что подобные слова используются только в разговорной речи. Пока да! Но лингвисты уверяют, что ещё на нашем веку они могут быть признаны литературной нормой. Ведь слово «открытка» сегодня ни у кого не вызывает сомнений. А это тоже сокращение, про которое мы уже забыли. «Открытка» – открытое письмо, то есть письмо, которое можно пересылать по почте в открытом виде. Почти за 150 лет существования открытки люди привыкли к такому сокращению. И мало кто уже помнит, что «электричка» произошла от «электропоезда». Это слово пока не стало литературным, но слово «электропоезд» мы уже забыли, а электричка живёт в нашей речи.

Иногда превратиться в одно слово может целое предложение. Не верите? А вот вам и пример – «беруши». Это слово на законном основании прописалось в словарях как существительное, имеющее форму только множественного числа. Не каждый сразу и сообразит, что это сокращенное предложение: «Берегите уши».

Берегите уши! В том числе и от неграмотного потока слов!

«Нехорошие» слова

Нормальная человеческая речь невозможна без хлёсткого бранного словца. Чего не скажешь в сердцах! Нервируют нас – вот и нервные мы! А если потом остановиться, выдохнуть и подумать: «А что это я такое сказал?!»

Что же означают употребляемые нами сегодня в запальчивости слова? И такие ли уж они нехорошие?

«Зараза». Слово вполне литературное. В скобках можно было бы поставить, как это делается в словарях, – (медицинское). Но если произнести это слово в определённом контексте и с определённой интонацией, обращаясь к женщине, она вряд ли расценит его как комплимент. Популярная когда-то песенка кабаре-дуэта «Академия» тоже не оставляет в этом никаких сомнений:

Ты отказала мне два раза,
«Не хочу!» – сказала ты,
Вот такая вот зараза
Девушка моей мечты!

Девушка его мечты, наверное, обиделась на слово «зараза». А зря! Каких-то 250 лет назад это слово было комплиментом – синонимом «прелести» и «очарования».

В доказательство я приведу две стихотворные строчки поэта XVIII века:

С Сореной мне расстаться!
Не зреть её очей! Не зреть её зараз?!

Очевидно, «заразить» означало «сразить наповал» – в данном случае, видимо, красотой!

Хорошо, когда знаешь первоначальный смысл слова. Теперь, по крайней мере, клеймом «зараза» нашу женскую красоту не очернишь!

Ну-с, дорогие мужчины! Какие у вас там есть ещё в запасе оскорбительные слова? Знаменитое «мымра», так запомнившееся нам по фильму «Служебный роман»?
Сейчас узнаем, что оно означает. Открываем словарь Даля. Находим: «мымрить – безвылазно сидеть дома». Может быть, «мымра» – это тоже комплимент, означающий, что женщина домовита, хорошая хозяйка? Но нет! «Мымрой» стали называть нелюдимого, скучного, угрюмого человека – чаще всего женщину.
Однако что это такое получается? Как ругательство, так адресовано женщине?! Позор!

А вот оно и следующее слово – само вырвалось!

Итак, «позор». В былые времена оно означало «спектакль», и ничего больше. А слово «позорищный» – «к спектаклю относящийся». Позже слово «позор» приобрело более общее значение и стало синонимом слова «зрелище».

Находим у Баратынского: «Величествен и грустен был позор пустынных вод, лесов, долин и гор».

Впрочем, в некоторых славянских языках, например в болгарском и сербском, слово «позорище» до сих пор означает «зрелище».

Молодёжный жаргон и модные слова

Модными бывают не только одежда, фильмы, рестораны, но и слова. Модные слова – явление почти социальное. Людям кажется: употреблять их – значит не быть выброшенными на обочину жизни, значит быть яркими и современными, быть «в тренде», «в теме».

«Я люблю, когда мода выходит на улицу, но не допускаю, чтобы она приходила оттуда», – говорила Коко Шанель. С языком дела обстоят иначе. Выпущенное однажды кем-то «в люди» новомодное словцо подхватывается уличной толпой и уже «с улиц» активно внедряется в нашу речь. Иногда такие слова язык «пробует» и отказывается от них, а иногда русский язык подстраивает такие слова «под себя», и они приживаются, становясь частью языка.

Старшее поколение говорит «очень хорошо», среднее – «классно» или «клёво», молодое – «огонь!», а подростки – «офигенно». Вот еще синонимы, выбирайте для себя: «великолепно», «супер», «бомба», «найс».

Какое выражение предпочтёте лично Вы: «абсолютно точно», «однозначно» или «стопудово» или ещё какое-то?

Интересно, что жаргонное слово «круто» получило развитие, теперь есть «крутяк» и «крутямба».

Молодёжный жаргон – это игра, маска, желание переиначить мир на свой манер, а ещё показать – «я свой»! Главное в этом явлении – уйти от обыденности.

Как же родителей раздражает в детях их «птичий язык», то есть жаргон, на котором они говорят. Однако злиться на него – всё равно что злиться на дождь или снег! Молодёжный жаргон был, есть и будет!

Папы и мамы, бабушки и дедушки, вспомните! В дни вашей молодости ведь были свои «словечки» – какие-нибудь «чуваки» и «чувихи», которые где-то там «хиляли». А вместо «нормально» вы сами говорили «нормалёк» или «нормуль». И вслед за секретаршей из фильма «Служебный роман», увидев что-то очень хорошее, вы восклицали: «Отпад!»

«Жаргон» или «сленг»? Разные источники дают разные варианты. Некоторые считают, что жаргон может быть только у людей, объединённых профессией или чем-то ещё. А просто новомодные словечки – это сленг. Будь то жаргон или сленг, но порой на нём начинает говорить вся страна, вне зависимости от возраста.

Вот жаргонные «денежные» слова: «керенки» – денежные знаки, выпущенные правильством Керенского в 1917 году. «Колокольчики» («деникинки») – это тысячерублёвые банкноты Вооруженных сил под командованием белого генерала Антона Деникина с изображением Царь-колокола (времена гражданской войны начала XX века). А «бориски» – денежные купюры, выпущенные при Борисе Ельцине в 1990-х. Раньше миллиард называли «арбузом», а теперь «ярдом».

Были жаргонизмы, касающиеся алкоголя. Сейчас уже никто и не помнит, что «петля Горбачёва» – это очередь в винный магазин во время антиалкогольной кампании. «Андроповка» – водка «Московская», цена на которую была снижена в 1984 году, во время пребывания Юрия Владимировича Андропова на посту генсека КПСС. Так стоит ли осуждать молодёжь?

Поколения меняются каждые 15–20 лет, а с ними меняется и жаргон. Новое время рождает новые слова. Иногда они уходят так же быстро, как появились. Всего лет 10–15 назад мы использовали слова: «Серафима» – SIM-карта, «Емеля» – e-mail. Вы, наверное, эти слова уже и забыли? Мобильный телефон называли «мобильник». А теперь всё чаще – просто «телефон», потому что почти все телефоны, которые мы используем, – мобильные.

Молодёжный жаргон – это настолько серьёзно, что филологи выпускают специальные словари, а родители, психологи, преподаватели их покупают.

Кстати, замечательного лингвиста Максима Кронгауза молодёжный жаргон не раздражает. Он пишет: «А я, например, завидую всем этим “колбасить не по-детски”, “стопудово” и “атомно”, потому что говорить по-русски – значит не только “говорить правильно”, как время от времени требует канал “Культура”, но и с удовольствием, а значит, эмоционально и творчески (или, может быть, сейчас лучше сказать “креативно”?)». Так что мягче и добрее относитесь к языку потомков. В худшем случае – пусть вам будет «пако рабана», или «по барабану», или «фиолетово» – в общем, безразлично.