Kitobni o'qish: «Венок русалки»
Пролог…
– Марина, идем к нам, – кричали девушки на берегу озера, – что ты там стоишь? Мы сейчас сплетем веночки, наденем их на голову и поплывем на тот берег. Посмотри, какая вода теплая.
Одна из девушек была в белом, легком льняном платьице, с обхватывающим талию такого же цвета пояском. Она стояла босиком, как и другие две девушки. Волосы каждой из них были светло-русые, глаза большие, издалека не разглядеть, какого они цвета. Девушки были молодые, ближе к двадцати годам, не больше. У каждой из них в руках свисали веночки, которые они пытались сплести из полевых цветов. Хотя, Марина всегда думала, что венки на голову делают из одуванчиков.
Девушки сидели на берегу озера, прямо на земле, пели какую-то тихую песню и перебирали пальцами тонкие стебельки разноцвета, вплетая их в самодельные венки. Когда одна из них закончила, надела его на голову и подошла к краю воды. Потрогав ее кончиками пальцев ног, рассмеялась и прямо в одежде вошла в озеро. Две другие встали со своих мест и последовали ее примеру. Марина стояла наверху на дороге и смотрела на круглое озеро, вокруг которого росли деревья. В некоторых местах по краю возвышались камыши, и даже было слышно поквакивание лягушек. Почему-то ей показалось это место очень знакомым. Марина начала крутить головой, пытаясь понять, где находится. «Так. Впереди озеро, а позади дома деревенские, жилые. Что-то до боли знакомое», – пробежало в голове. Пронеслись смутные воспоминания, как будто она когда-то тут была. И вообще, как она оказалась в этом месте?
Со стороны озера послышался звонкий смех. Девушки плескались, брызгая друг друга водой. Марина начала спускаться с обрыва вниз. Дойдя до воды, остановилась и осмотрелась еще раз. Солнце светило высоко, от легкого ветерка вода на озере шла рябью. Тихий шелест деревьев успокаивал. Было жарко, даже душно. Марина, сама не понимая, начала медленно заходить в озеро. Не осознавая того, что она в одежде, шла вперед, заходила все глубже в воду.
Девушки остановились, и когда Марина подошла к ним, взяли ее руки и в воде начали кружить в хороводе, при этом смеясь и напевая тихую печальную песню. Марина непроизвольно начала кружиться вместе с ними, пытаясь вслушаться в слова. Они пели про девушку, у которой была трагическая судьба. Про то, что она любила парня, а он женился на другой девушке из богатой семьи. Сердце этой девушки не выдержало, и в один прекрасный день она вошла в озеро и утопилась. По словам песни, была ночь на Ивана Купала. Девушка превратилась в русалку и по сей день плавает по рекам и озерам в поисках своей несостоявшейся любви.
В такт этой песни Марина кружила с девушками в воде и не обратила внимания, как небо стало затягивать темными тучами. Ветер усилился, зашумели деревья, раскачиваясь сильнее в разные стороны, загудел камыш. В какой-то момент Марина почувствовала, что ее рук касается что-то холодное и мокрое. Кожа сразу покрылась мелкими мурашками. На мгновение, что-то острое царапнуло ее ладони. Марина в тот же миг вышла из оцепенения. Увидев себя по пояс в воде, да еще в одежде, испугалась. Она просто не понимала, когда умудрилась войти в воду. Погода стремительно менялась. Ветер еще больше усиливался. Повернув голову к девушкам, она встала в ступор. На нее смотрели уже не те красавицы, которые плели венки и пели песни. Это было три мерзких уродливых существа, которые скалили зубы в страшной гримасе. При этом они издавали странные звуки, похожие на рычание или бульканье. Когда эти существа широко открывали рот, Марина заметила, что вместо обычных зубов, у них были острые клыки, как у акулы, в два ряда. Лицо каждого было серо-зеленого цвета, волосы мокрыми прядями свисали на плечах, а на голове вместо красивых венков из полевых цветов висели водоросли. Верхней одежды больше на них не было. Маринка хотела повернуться и побежать обратно на берег, но две девицы по краям крепко держали ее за ладошки. Так вот что это такое, холодное, касалось ее рук. Рассматривать дальше времени не было. Марина начала вырываться, но существа крепко вцепились в нее. Длинные костлявые руки с такими же пальцами, на которых торчали острые ногти, карябали ее руки. Марина пыталась закричать, позвать на помощь, но вдруг та, которая стояла напротив, схватила ее за голову и потащила на дно. Пытаясь вырваться, Марина барахталась, всплывала наружу, при этом в рот и в нос попадала вода. Но девица сильнее сверху давила на голову, чтобы Марина не смогла даже глотнуть воздуха с поверхности. В воде было видно, как все три существа мерзко смеются и кричат от восторга. Когда воздух почти закончился в легких, а сознание начало затуманиваться, Марина услышала, как кто-то сказал: «Не будет тебе счастья, с нами жить станешь». И тут она проснулась.
Марина резко открыла глаза, села и начала хватать ртом воздух. Одеяло запуталось вокруг тела, подушка, как и волосы, были мокрые. В горле пересохло. Отдышавшись, она начала оглядываться по сторонам. В темноте было плохо видно, поэтому не сразу сообразила, где находится. Девушка потёрла глаза руками, посмотрела по сторонам еще раз и поняла – дома. Она сидела на своей кровати, в окно светила яркая луна. Сегодня полнолуние. Волосы вспотели и прилипли к шее и лицу. Тяжело дыша, Марина спустила ноги с кровати, обула тапочки и пошла на кухню попить воды. Она включила свет над кухонным гарнитуром, взяла чайник и совсем немного воды плеснула в стакан.
Сегодня дома Марина одна, Максим был на дежурстве и рассказать ему о том, что ее мучает уже третий месяц, она не могла. Опять деревня, которая осталась позади уже как два года и сны, страшные сны, которые несколько месяцев в полнолуние ей снятся. С этим надо было что-то делать.
Глава 1
– Остановите, пожалуйста.
Водитель газели посмотрел в зеркало заднего вида и спросил:
– Вам где?
– Возле деревни, на перекрестке, где придорожное кафе. Если можно.
Газель притормозила на обочине, возле указателя с названием поселка. Маринка взяла свой объемный чемодан на колесиках и начала двигаться к выходу, пробираясь через многочисленных людей, которые ехали дальше. Желающих посетить небольшой курортный городок, который находится в здешних местах, не уменьшалось. Было начало августа, и количество приезжих людей из других регионов на лечение грязевыми ваннами из лечебного озера с каждым днем увеличивалось.
Каждый год, вот уже на протяжении многих лет, небольшой город, который находился чуть дальше деревни, преобразили, как могли, и сделали из него новый курорт городского типа. Местный предприниматель решил создать небольшого рода бизнес, и большая часть полученных денежных средств уходила в казну администрации. Хотя вроде где-то писали, что этот, так называемый «ипэшник», не кто иной, как сын какого-то депутата. Но надо сказать, что место возле озера заметно улучшилось. Построили детские горки, поставили кафешки через каждые сто метров, сделали ограждение и стоянку. Вход, правда, платный, но это никого не смущало, ведь люди едут сюда полечиться со всех регионов нашей необъятной страны.
Не все могли позволить себе поездку на машине, поэтому многие предпочитали добираться сначала на поезде, потом на местной газели, которая ходит регулярно и в одну, и в другую сторону. Самое интересное, что оплачивать за этот маршрут нужно полностью, хотя, ты выходишь намного раньше, а до пункта назначения еще сорок километров. Водителю не важно, где тебя высаживать, маршрут-то идет от одной точки до другой, и газелист не должен «терять» деньги. А если что-то не нравится, то можешь ловить попутку. Либо плати полностью, либо добирайся, как хочешь.
Маринка вылезла из газели, вытащила чемодан и перешла на другую сторону. Тяжело вздохнув, двинулась в сторону поселка, до которого еще топать два километра. Погода не радовала. Со стороны города надвигались огромные черные грозовые тучи. Ветер заметно пришел в движение, поднимал вверх большие клубы пыли. Деваться не куда – надо идти, и, видимо, очень быстро, а то можно попасть под дождь. В подтверждении этих мыслей где-то рядом громыхнуло, и яркой молнией резануло темное небо.
Прибавив шаг, Маринка захихикала. Вспомнилась ситуация в автобусе, когда проезжали местный комплекс, где содержали и выращивали свиней на продажу.
Когда отправляешься в сторону курортного городка, нужно проехать несколько поселков, но самое главное – это комплекс, который стоит по пути к пункту назначения. Кто ездит по этой трассе постоянно, тот уже привык к тому запаху, который чувствуется здесь. Всегда удивляло, как живут местные жители и справляются со всем этим.
Дело в том, что хрюшки кушают, соответственно оставляют после себя неприятные последствия переваренной еды. Это всё нужно убирать и куда-то вывозить.
Конечно же, у комплекса нет такого места, и все добро, а его немало, смывается и сливается на лежащее рядом поле. Не прямо рядом с трассой, но от этого расположения запаха меньше не становится. А пахнет жутко.
Возможно, кто-то и пытался написать на них жалобу, но результата пока не было. Скорее всего, данный бизнес считался очень важным для региона, поэтому местные власти смотрели на все сквозь пальцы.
Вот и сегодня, проезжая мимо этой достопримечательности, Марина почувствовала удушливый запах, который тут же пробрался через окна газели. Закрывать их никто не торопился, потому что было жарко, и все сидели и молчали.
Нужно было видеть лица людей, которые не понимали, откуда эта вонь. Каждый начал поглядывать на своих соседей, думая, что кто-то из них пустил такой пахучий «нежданчик». Сморщенные носы и прищуренные глаза вызывали смех, но что-либо говорить или объяснять не хотелось. «В конце концов, я не гид по местным достопримечательностям. Пусть вдыхают наши «ароматы Франции в одном флаконе» Ха-ха-ха…»
Подгоняемая сильным ветром Марина подходила все ближе к поселку. Уже можно было разглядеть крыши домов.
Наконец, показался первый поворот в деревню, который разделялся на две улицы. Спустившись с горки, пройдя местный медпункт и завернув в проулок, Марина увидела школу. Именно сюда она планировала устроиться на работу. Школа не была новой, хотя и построена из хорошего кирпича. Периодически, раз в несколько лет, там делали капитальный ремонт. Кажется, года три назад у них только поменяли обычные окна на пластиковые.
Хорошо, что никто из местных не встретился на пути. А то пришлось бы объяснять, почему она приехала сюда одна, без мужа и с чемоданом.
Вообще, эта деревня состоит из четырех длинных улиц, и у каждой свое название. Через каждые шесть или семь домов есть проулки, это удобно, чтобы быстрее попасть на другую улицу и не обходить все вокруг. Но часто в таких вот закоулках можно встретить домашних животных. Например, гуляющих телят или привязанных козочек, которые пасутся возле своего колышка. Бывают и собаки, которых жители отпускают на прогулку.
Вот и сейчас, завернув в проулок, Марина увидела двух коз, которые нажевывали траву и периодически блеяли. Это не самое страшное животное, которое можно было встретить в деревне. Больше всего она боялась коров. Эти крупнорогатые могли и на рога нацепить. Жесть. А мычат так, что мурашки от страха бегают по всему телу.
Обычно их можно встретить после дневного выгула. Пастух гонит их по улицам вечером. Хоть коровы и вызывают кучу эмоций, но они достаточно умные животные. Например, после пастбища, каждая знает, куда ей нужно идти, находит свою улицу и дом. Хозяину нужно только стоять возле калитки и встречать свою корову.
На каждой улице есть магазины. Два из них относились к городу, и продукты возили исключительно оттуда. Два открыли местные предприниматели. Еще был небольшой ларек, который периодически переезжал то на одну улицу, то на другую.
Дальше по улице, рядом со школой, детский сад и почта. Все это было в одном здании. Детский сад занимал одно крыло в два этажа, а почта другую сторону этого же здания. В общем, жить тут можно, только основная масса жителей ездила в город на работу. Потому что для всех вакансий не хватало, а если и устраивались, то заработная плата не совсем радовала.
Дом, в который направлялась Марина, находился на улице Липовая, прямо посередине, напротив местного фермерского магазина. Он всегда умилял своим изобилием продуктов. И не нужно было бегать далеко.
Подходя к калитке, она услышала, как лает собака. Видно, учуяла запах хозяйки, которая не появлялась здесь почти два года. После смерти свекрови Марина категорически отказывалась тут оставаться и вообще приезжать. Уже больше ничего не держало. Зато остались животные: кошка Машка и собака Джесси.
Муж сюда приезжал иногда и оставался ночевать, чтобы смотреть за домом, чтобы дом совсем не развалился, и все вещи, оставшиеся тут, не растащили. А вообще, кормить живность просили соседа.
Когда Марина зашла во двор, на нее сразу нахлынули воспоминания. Вот беседка, которую они с мужем делали, чтобы можно было вечерами сидеть с родными и друзьями, жарить шашлыки и культурно отдыхать. Большой длинный стол, с трех сторон лавки. Напротив – два мягких кресла, между ними широкий пенек. Его Максим специально туда поставил, чтобы можно было что-то положить, получилось типа маленького столика. Висели самодельные шторы из прочного прозрачного целлофана зеленого цвета, для того, чтобы можно было спрятаться от дождя, ветра или солнца. На земле лежала тротуарная плитка. Так было проще, нежели закатать асфальт.
– Мяу, – прозвучало где-то совсем рядом.
С кресла спрыгнула Машка, и побежала, навстречу, держа хвост трубой. Она сразу же начала ласкаться возле ног. Джесси радостно лаяла, поскуливая, виляла хвостом.
– Ну, вот и я, – сказала Марина животным. – Ждали меня? Соскучились?
В небе опять громыхнуло, и начало мелко моросить. Собака полезла в будку, а Машка побежала за Мариной к дому. Погода заметно ухудшалась.
Достав ключи из укромного места, Марина открыла первую входную дверь, которая стояла с самых истоков зарождения дома. Жёлтая, старая, вся обшарпанная, она еле открывалась и часто заедала. Они редко ее закрывали на замок, но когда долго никто не жил, приходилось запирать, а ключи оставлять.
В нос ворвался запах старого деревенского дома. Ничего не изменилось. Всё те же сени, стены которых покрыты побелкой, она в некоторых местах уже полопалась и осыпалась. Из сеней вели три двери. Одна – направо в сарай, где когда-то держали домашних животных; вторая дверь – прямо – вела в предбанник, а за ним баня; и третья – налево – вход во вторые сени с маленьким окошком. В этих вторых сенях была еще одна дверь, за которой сразу находилась большая кухня. Эта дверь была добротной, ее Максим привез из города и установил, как основную. Именно ее всегда запирали независимо от того, был ли кто дома или нет.
Открыв эту добротную дверь, Марина вошла на кухню, где все так же стоял большой диван, стол, газовая плита и сервант с посудой.
Девушка поставила сумку на пол и села на старый диван. Воспоминания нахлынули разом: и как последний год проживания она ухаживала за больной свекровью, и как не спала ночами, когда свекровь кричала в агонии, как утром, не выспавшись, Марина ехала на работу. Последний месяц перед смертью матери мужа был тяжёлый и какой-то странный, даже можно сказать – страшный. В болезни свекровь кричала, звала маму свою и просила ее забрать, почти никого не узнавала. Марина проводила все свободное время возле ее кровати. В какой-то момент это все прекратилось и больная, успокоившись, просто уснула. А потом, не выходя из сна, умерла.
Марина встала, поставила чайник, и в этот момент в дверь постучали. "Господи, – подумала она, – ну кого уже черти принесли, ещё и в такую погоду?" Дождь уже хлестал по окнам, оставляя мокрые размытые следы вперемешку с пылью и грязью. Завтра, если погода изменится, нужно будет все отмыть. Открыв дверь, она увидела на пороге порядком промокшую подругу Вику.
С ней она познакомилась, когда с Максимом переехали к свекрови. Вика была его одноклассницей. Приятная, веселая девушка, которой было двадцать семь лет, хотя Максу двадцать восемь. Как она потом объяснила Марине, она пошла в школу с шести лет.
Вика была примерно ее роста – сто шестьдесят два сантиметра, с большими карими глазами и длинными, как у Барби, ресницами. Аккуратный носик и красивые алые губы завершали это великолепие. Волосы темно-каштанового цвета, стрижка каре по плечи. Раньше они у нее были длинные, но из-за работы, пришлось укоротить. Так ей было даже лучше. Она не была пухлой, ну и не походила на дистрофика. В меру пышная грудь, круглые бедра, в общем, все при ней в ее двадцать семь лет.
У Вики был свой магазин, которым она управляла. Он приносил стабильный доход. Жила она с родителями на улице Вишневой. Замужем так и не была, так как не нашла еще своего принца. Были легкие романы, и это ее устраивало.
– Маринка, – радостно закричала она и кинулась обниматься, – Какими судьбами? Тебя сто лет тут не было. Хорошо хоть созваниваться можем, а то я так вообще забыла бы, не только как ты выглядишь, но и твой голос.
– Да так, решила сменить обстановку. Устала от городской суеты. Хочется свежего воздуха и тишины.
– А Максим где? Он потом подтянется?
Маринка не хотела отвечать на этот вопрос, но зная, что Вика всё равно не отстанет, пришлось сказать.
– Нет. Максим сюда не собирается. Я одна приехала.
Вика как-то странно посмотрела и спросила:
– Что случилось? Расскажешь?
– Давай в другой раз. Я только приехала, очень устала. Шла пешком два километра. Тут как всегда, если кто-то едет, фиг остановится, чтобы подвезти, хотя бы до первой улицы.
– Даааа, народ у нас какой-то ушлый стал. Без денег никуда. А, может, просто ты стала неузнаваема. Вон как похудела. Прическа, реснички, ногти. Я тебя сначала не узнала. Думала, вы кому-то дом продали, и явилась новая хозяйка.
Марина рассмеялась.
– Вот ты рассмешила. Ты же знаешь, Максим не хочет этот дом продавать, память от родителей. А ты чего, магазин бросила и прибежала? У тебя, наверное, там толпа уже собралась.
– Я тя умоляю, кто сейчас придет? Посмотри, как хлещет! Кому надо, уже до дождя затарился. Особенно местные алкаши. Ха-ха-ха. Хотя, ты права, пора идти. А то мало ли. Ты давай, распаковывайся, отдыхай. Если что, звони. Я к тебе завтра прибегу. Завтра Надюха выходит на работу, а я за товаром поеду.
Вика вскочила, чмокнула Марину в щеку и схватилась за ручку двери.
– Подожди, давай хоть зонт дам, а то пока добежишь, насквозь промокнешь.
– Ну, давай, а то и правда, льет. Не дай бог заболеть.
Зайдя в спальню, Марина полазила в шкафу и нашла свой зонтик-трость, который тут остался. Отдав его Вике, она закрыла дверь и сказала кошке Машке:
– Ну что, красавица моя, давай что-нибудь поедим?
– Мяу, – ответила Машка, щурясь и, как будто отвечая, – ну давай, я не против.
Хорошо, что по дороге к автобусу, Марина зашла в местный супермаркет. Купила чай, сосиски и макароны. Остальное необходимое тут было. Максим иногда, когда здесь ночевал, покупал продукты.
Переставив закипевший чайник на другую конфорку, Марина поставила воду под макароны и сосиски.
– Эх, Машуня, как давно меня тут не было. Я уже и забыла, что и где лежит и кому всё это надо. Пойдём в зал? Попробуем телек включить. Вдруг ещё работает.
В зале, который был большой, даже слишком для обычного дома, всё оставалось, как и до отъезда. Диван, черный, который они привезли из города, тумба, на которой стоял небольшой телевизор, два кресла. На окнах висели прозрачные шторки.
После смерти свекрови они с мужем немного вложили денег и сделали косметический ремонт: положили линолеум, наклеили новые обои, установили пластиковые окна.
Здесь, помимо зала и двух спален, была ещё одна небольшая комната, без окна. Там раньше стояла кровать и скрипучий старый шифоньер. Зачем эта комната тогда была нужна, непонятно: ни окон, ни вентиляции, проход занавешен плотной шторкой. Поэтому решили сделать ванную с туалетом. Вывели трубу на улицу и вырыли яму под слив. Обшили комнату пластиковыми панелями, повесили два бра, зеркало, поставили унитаз и ванну. Под зеркалом расположили стиральную машинку. Установили недорогую дверь. Получилось очень даже классно. До этого приходилось бегать на улицу, что было совсем некомфортно, особенно зимой.
Телевизор работал. Слава богу, гроза не повлияла на местные линии передач. Обычно при такой погоде или сильном ветре всегда где-то обрывался провод. Поэтому до приезда электромонтеров приходилось сидеть без света. Видимо, в этот раз повезло больше.
Марина сварила макароны, положила поесть собаке и вынесла ей на улицу. Дождь лил как из ведра. Постояв немного в дверях, она решила поставить миску в сарае и позвать туда собаку. Там и сухо, и вода в тарелку не попадет. Марина позвала Джесси, которая с неохотой вылезла из будки, поставила еду на землю, погладила животное и пошла обратно.
Девушка наложила себе макароны с сосиской, не забыла положить ещё одну кошке. Потом пошла в зал и села в кресло перед телевизором, который показывал какой-то фильм. "Вроде пока не всё так плохо, как казалось, а дальше посмотрим "
***
Где-то на другом конце деревни, на крыльце, стояла худощавая женщина лет пятидесяти и курила сигарету. Серое прокуренное лицо говорило о неправильном образе жизни, который, скорее всего, подпитывался крепким алкоголем. Высокая, с коротко стриженными жирными волосами, лицом с глубокими морщинами, она была похожа на бабу Ягу. Скрюченный длинный нос украшал это страшное, злое «великолепие».
– Захарыч, – крикнула она в глубину дома, – ты когда в командировку собираешься?
– А что такое? – послышалось из сеней. – Куда-то намылилась?
– Да нет, хотела у тебя ещё немного пожить? Не против?
– Надолго, али как?
– Пока не выгонишь, – рассмеялась женщина хриплым голосом.
– Через пару дней уеду. А ты оставайся, живи, за домом присмотришь, да и мне будет спокойнее. А то дураков много, растащат хозяйство, не найдешь потом.
Захарыч был неплохим мужиком, часто ездил в командировки, дома бывал редко. Был он небольшого роста, с черными волосами на голове вперемешку с проглядываемой сединой, среднего телосложения. Лицо сильно обветренное, с корочкой в некоторых местах, видимо, работа в холодном регионе давала о себе знать.
Жил он один. Когда-то был женат, но, как и во многих семьях, никогда не хватало денег. Его благоверная собрала детей и уехала в другой город к родителям, оставив его в старом доме и с долгами по уши. Но тот долго не горевал, устроился куда-то на север работать. Месяц там, две недели дома. Такой образ жизни его устраивал, только вот дом оставлять надолго не хотел. Раньше за ним присматривала соседка, но не так давно она умерла. Животных он не держал, кормить никого не нужно было.
Совсем недавно к нему постучались в дверь и попросились снять комнату. Но Захарыч разрешил пришедшей женщине остаться, главное, чтобы за домом присматривала и коммуналку оплачивала.
Сейчас у него намечалась очередная командировка, поэтому ей очень повезло. Захарыча не будет целый месяц.
Женщина смотрела на дождь и мысленно радовалась. Хорошо всё складывается. Нашла жильё у местного деревенского мужика. Бесплатно.
Погода портилась на глазах. Небо затянуло грозовыми тучами. Где-то вдалеке вспыхивала молния одна за другой, вспарывая и без того темное небо ослепительными полосами. Дождь лил как из ведра и, похоже, не собирался заканчиваться. Где-то громыхнуло, а следом яркий свет очередной молнии озарил соседние дома.
Женщина докурила, одним щелчком выкинула окурок куда-то в темноту и зашла в дом. Ночь не предвещала ничего хорошего: сплошной дождь и мерзкую погоду.
