Kitobni o'qish: «Внимание, смертельный номер!»

Shrift:

* * *

Глава первая

Киллер поднял вверх пистолет и застыл в этой позе: прямо на него двигались обнаженные мертвецы. Они были подвешены на крюки, висевшие на роликовом стержне, проложенном высоко на потолке. Их замороженные белые тела казались мраморными. Все лица застыли в гротескных гримасах. Глаза у большинства трупов были закрыты, но среди них находились и те, которые жутко смотрели прямо.

Киллер, казалось, остолбенел при виде такого ужаса. Но вот на него стремительно стал надвигаться мужской труп с огромной дырой на месте рта и пустыми глазницами. От удара мертвеца киллер отлетел куда-то в сторону, а другие тела, проскользнув вперед, внезапно сорвались со своих крюков и мгновенно образовали груду с торчащими из нее руками и ногами.

Ну все, хватит! Совсем недавно, во время своего последнего расследования мне «посчастливилось» наблюдать нечто подобное. Только в моем случае это был подвал, а не морозильная камера…

Я взяла пульт, нажала на клавишу и переключила канал. Моя гостиная сразу же наполнилась веселой музыкой и солнечным днем. На экране возникли кадры циркового преставления. Сначала я увидела оркестр, который играл бравурный марш, затем послышался цокот копыт, и по обе стороны от оркестрантов загарцевали наездники на лошадях. Гривы лошадей были украшены разноцветными лентами, а сами наездники одеты в парчовые костюмы, переливающиеся в лучах яркого солнца. Тут же следом стали показывать свое мастерство цирковые гимнасты. Они крутили сальто, совершали немыслимые для обычного человека кульбиты, ловко передвигались на одних только руках. Далее пришел черед жонглерам, которые подбрасывали вверх великое множество маленьких шариков и ловили их, не уронив ни одного. Веселье лилось рекой, у меня даже дух захватило от такого красочного действа.

А не пойти ли мне в цирк? Ведь сто лет там не была, даже и не припомню, когда же это было в последний раз. Кажется, в средних классах или нет, даже еще раньше. Решено, отправляюсь в цирк. Надо будет прихватить кого-нибудь за компанию. Я начала было звонить своей подруге Светке-парикмахерше, но вспомнила, что Светик сейчас находится в отпуске и где-то загорает на песчаном пляже. Ну, ничего. У меня есть еще Ленка-француженка. Уж она-то точно сейчас в Тарасове, потому как учебный год еще не закончился, куда же она денется от своих архаровцев-старшеклассников. Я набрала подругу.

– Лен, привет, – сказала в трубку, услышав Ленкино «Алло».

– Привет, Тань! – обрадованно воскликнула Ленка. – Ну наконец-то ты объявилась! А то пропала на сто лет!

– Ну, не сто лет, положим, а всего только на неделю, – поправила я ее.

– Да, знаю я твою неделю, – немного обиженно протянула подруга.

– Лен, я проводила очередное расследование, – объяснила я.

– Так, а сейчас ты его завершила? – спросила Ленка.

– Естественно, я никогда не затягиваю дело больше чем на три-четыре дня. Ну, максимум на пять дней. Преступление, Лен, необходимо раскрывать по горячим следам.

– Да уж, это не месть, которую можно вынашивать годами и подавать в охлажденном виде, – согласилась Ленка.

– Так я чего тебе звоню-то, – начала я.

– Предлагаешь встретиться и отпраздновать завершение расследования, – продолжила подруга. – Я права?

– Ты попала в самую точку.

– И куда пойдем? – спросила Ленка.

– Лен, я предлагаю отправиться в цирк, – объявила я.

– Хм… интересное предложение… А что? Я ведь так давно не была в цирке, что даже уже и забыла, как там и что там делают.

– Вот-вот! У меня аналогичный случай! – подхватила я. – Смутные детские воспоминания о чем-то праздничном и торжественном – вот и все, что у меня осталось. Так что, давай отправимся в цирк в ближайшее воскресенье.

– В ближайшее воскресенье, Тань, не получится, к сожалению, – вздохнула Ленка.

– А что так? – поинтересовалась я. – Ты кем-то уже ангажирована?

– Ангажирована, ага. Сестра попросила посидеть с дочкой, у нее завал на работе, – объяснила Ленка.

– Так давай возьмем ее с собой на представление, – предложила я.

– А что? – оживилась Ленка. – Это идея!

– Да еще какая! – подхватила я.

Итак, в воскресенье я, Ленка и ее племянница Катюшка отправились в цирк. Представление нам всем очень понравилось, а уж Катюшка была на седьмом небе от радости. Она весь антракт восторженно рассказывала, что на нее произвело особенное впечатление, и с детской непосредственностью примеряла на себя все цирковые профессии.

– Тетя Лена, тетя Таня, я тоже хочу выступать, как та тетя в серебристом купальнике! Нет, лучше я буду сворачиваться как улитка, как тот дядя! Я смогу, у меня все получится, правда! Я уже могу делать какой угодно шпагат! Вот посмотрите!

И девочка, нисколько не растерявшись, села на продольный шпагат прямо около наших кресел.

– Катюша! Ты что? – прикрикнула на нее Ленка. – Вставай, да побыстрее, чего ты уселась на грязный пол?

Но Катюшка уже оставила идею быть как понравившийся ей гуттаперчевый гимнаст.

– Нет, я лучше буду дрессировать зверей! – сообщила она. – У той тети, что выходила со львами, такое красивое платье! Прям как у королевы!

Мы с Ленкой только улыбались, глядя на счастливого ребенка. Жаль, что такой неподдельный восторг можно испытать только в детстве.

Прошла неделя с момента нашего похода в цирк. У меня пока не было новых предложений заняться расследованием, поэтому я продолжала отдыхать, то есть ничего не делать. Нет, кое-какие занятия у меня все же нашлись. Я посетила недавно открывшийся ресторан с загадочным названием «Очарованный кварк» и откушала там экзотическое блюдо «Филе моропуто под соусом трамботар». На самом деле это была запеченная тропическая рыба, приправленная жгучими специями.

Я также встретилась с еще одной своей подругой – Светкой-парикмахершей, и мы отлично с ней позагорали. А между тем мои финансы таяли, как мартовский снег на солнышке. Но если честно, то меня больше всего волновали не они, а отсутствие нового расследования. Однако я была уверена на все двести процентов, что рано или поздно – лучше, конечно, чтобы это случилось как можно раньше, – я получу заказ на раскрытие очередного преступления. Ведь эра милосердия наступит еще не скоро, так что на мой век преступлений хватит с лихвой.

…Я взглянула на часы: половина десятого утра. По моим меркам, время достаточно раннее. Можно еще немного полежать, а потом отправиться в ванную, налить воду и напустить туда мою любимую пену с ароматом лаванды. Буду лежать и смотреть, как сначала крошечные пузырьки воздуха покроют мое тело, а поверхность воды станет похожа на только что выпавший снег. Чем не медитация? Ну а после ванно-пенного релакса я отправлюсь на кухню и сварю свой самый любимый напиток. Буду смаковать каждый глоток божественной арабики, а затем…

Мои размышления прервал телефонный звонок. Я взяла трубку.

– Алло, – сказала я.

– Мне необходимо услышать Татьяну Александровну Иванову, – отозвался низкий мужской голос.

– Вы ее слышите. Это я, – сказала я в трубку.

– Татьяна Александровна, у меня случилось несчастье: убит жених моей дочери. Совсем скоро должна была состояться их свадьба, и вот… Я вас очень прошу – найдите убийцу, – взволнованным голосом попросил мужчина.

– Скажите, как мне к вам обращаться? – спросила я.

– О, я ведь не представился. Простите мою оплошность. Просто сейчас я в таком состоянии… Дочь все время рыдает, поэтому… Меня зовут Георгий Борисович Елизарьев, я владелец сети закусочных.

– Георгий Борисович, скажите, а разве полиция не занимается поиском убийцы жениха вашей дочери? – спросила я.

– Конечно, занимается. Они приняли дело к производству, вроде так это на официальном языке называется, но… Татьяна Александровна, насколько я понял, это расследование может тянуться очень долго. По крайней мере, так было заявлено. Я так понял, они подозревают заказное убийство. Слишком много белых пятен, так они говорят. То есть на полицейском жаргоне это означает «висяк». Ну, или «глухарь». Вполне возможно, что преступника так и не найдут. Поэтому, Татьяна Александровна…

– Кем же был жених вашей дочери, если полиция подозревает заказное? – озадачилась я. «Заказухи» и впрямь отличаются чуть ли не нулевой раскрываемостью. Работает обычно профессионал, ни оружия, ни следов на месте преступления не остается.

– Ну, я не уверен, что именно заказное… – растерялся мой собеседник. – Они просто сказали, что данных мало, о чем-то говорить рано, улик не обнаружено… А жених…

Елизарьев не договорил и замолчал. Я вздохнула: все равно по телефону общаться с потенциальным клиентом не слишком-то удобно. И проговорила:

– Георгий Борисович, я вас поняла. Однако мне необходимо получить от вас определенные сведения для того, чтобы провести расследование. И это – не телефонный разговор.

– Да, конечно, я понимаю, Татьяна Александровна, что по телефону такие дела не решают, что нам следует с вами встретиться. Однако скажу вам прямо: я сейчас буквально разрываюсь между планерками, встречами с поставщиками и переговорами. Поэтому я вынужден вас просить приехать ко мне в офис.

– Хорошо, я подъеду. Скажите куда, – коротко ответила я на просьбу Елизарьева.

– На пересечении улиц Талалихина и Вольской стоит шестиэтажное здание из красного кирпича. Поднимайтесь на третий этаж – кстати, в здании имеется лифт, можете им воспользоваться, – и самая первая дверь с табличкой «Вкусный дом» это и есть мой офис. Было бы очень хорошо, если бы вы смогли подъехать в ближайшее время, – добавил Елизарьев.

– В течение часа вас устроит, Георгий Борисович? – спросила я.

– Да, конечно.

– Тогда до встречи.

– Буду вас ждать.

Я положила трубку и начала собираться. Что выбрать для визита к бизнесмену? Пожалуй, вон тот строгий костюм стального цвета с юбкой-карандаш и пиджаком с баской. К нему я подобрала светлые туфли на шпильке и маленькую сумочку, тоже бежевого цвета. С прической я решила особенно не заморачиваться, а просто собрала волосы, скрутила жгут и закрепила его на макушке. Легкий дневной макияж дополнил образ.

Я сняла с плечиков плащ – пожалуй, он не будет лишним при такой переменчивой погоде, которая сейчас установилась. Было в меру ветрено, но светило солнце.

Я села в свою машину и доехала до здания, в котором находился офис Елизарьева. Я припарковалась на свободном месте и, дойдя до коммерческого центра, открыла входную дверь. Слева в наполовину застекленном отсеке сидел пожилой охранник.

– Здравствуйте, мне необходимо пройти в офис «Вкусный дом», – сказала я.

Мужчина кивнул.

– Поднимайтесь на третий этаж, – сказал он.

Я подошла к лифту, нажала кнопку и стала ждать. Очевидно, лифт был далеко не скоростным или же по пути в него подсаживались люди, но вскоре ждать мне надоело, и я решила подняться пешком.

Я поднялась на третий этаж и сразу же увидела дверь с табличкой «Вкусный дом» Елизарьев Г.Б». Постучав в дверь, я услышала приветливый женский голос.

– Войдите.

Я открыла дверь и вошла в комнату. Как оказалось, это была приемная, довольно просторная и обставленная современной офисной мебелью. В глубине приемной за компьютерным столом сидела женщина лет сорока пяти в строгом темно-синем костюме. Ее каштановые волосы были собраны и уложены на затылке, на лице минимум косметики, губы подведены неброской розовой помадой. «Однако секретарша у Елизарьева возрастная, – подумала я, – такую секретаршу сейчас нечасто можно встретить. Наверное, она обладает какими-то выдающимися качествами. А возможно, у моего работодателя ревнивая супруга, и она не позволила мужу иметь молоденькую помощницу».

– Здравствуйте, – сказала я.

– Здравствуйте, – с улыбкой отозвалась женщина. – Вы к Георгию Борисовичу? – спросила секретарша.

– Да, к нему, – подтвердила я.

– Я сейчас узнаю у Георгия Борисовича, он собирался отправиться на встречу, – сообщила женщина. – Как о вас доложить?

– Иванова Татьяна Александровна, – сказала я. – Мы с ним совсем недавно договорились о встрече.

– Ну, раз так, то Георгий Борисович вас обязательно примет, – заверила меня секретарша. – Подождите буквально минуту.

С этими словами женщина встала из-за стола и скрылась в кабинете своего шефа. Внешний вид секретарши Елизарьева совсем не соответствовал общепринятым канонам. Полное отсутствие силикона на губах, бюсте и на пятой точке, юбка до колен и изящные туфли отнюдь не на шпильке – пожалуй, я впервые видела такую секретаршу. Приятным бонусом была ее приветливость, которая, как правило, очень редко встречается у более молодых помощниц руководителей. Их в основном отличает пренебрежительный тон и высокомерный взгляд.

Через минуту женщина вновь появилась в приемной и пригласила меня в кабинет:

– Проходите, пожалуйста. Георгий Борисович вас ждет.

Я прошла в предупредительно открытую дверь и оказалась в кабинете Елизарьева. За длинным столом для переговоров сидел темноволосый, начинающий седеть мужчина. На вид ему можно было дать лет сорок восемь – пятьдесят.

– Здравствуйте, Георгий Борисович, – сказала я, подходя к столу.

– Татьяна Александровна! – воскликнул Елизарьев. – Я вас ждал. Присаживайтесь, пожалуйста.

Мужчина поднялся, любезно выдвинул стул и жестом пригласил меня сесть. Сам он сел рядом.

– Светлана Михайловна. – Елизарьев взял телефонную трубку.

– Да, слушаю, Георгий Борисович, – тут же отозвалась секретарша.

– Светлана Михайловна, приготовьте нам… Вы что будете, Татьяна Александровна, чай или кофе? – обратился он ко мне.

– Кофе, – сказала я и добавила: – Сахара не нужно.

– Светлана Михайловна, два кофе без сахара, – проговорил в трубку Елизарьев.

Минут через пять секретарша вошла в кабинет с подносом, на котором стояли две кофейные чашечки, кофейник, нарезанный лимон в розетке и шоколадные конфеты.

«Когда же она успела? Кофе, скорее всего, растворимый», – подумала я.

Но я ошиблась. Секретарша сварила отличный кофе, почти так, как я люблю.

– Светлана Михайловна обладает каким-то секретом, у нее всегда получается отменный кофе и за считаные минуты, – сказал Елизарьев. – Наверное, сказывается долгий стаж работы: начинала она работать еще у моего дяди, от которого я и унаследовал бизнес. Светлана Михайловна понимает меня с полуслова, что очень важно для работы.

Я кивнула и сделала еще один глоток.

– Я слушаю вас, Георгий Борисович, – сказала я, ставя чашечку на стол.

Елизарьев отпил кофе и тоже поставил чашку на стол.

– Татьяна Александровна, как я уже сказал в нашей с вами предварительной беседе по телефону, жених моей дочери, Владислав Владимирович Расстрельников, был убит два дня назад.

– Георгий Борисович, полиция только-только начала работать, – заметила я. – Так быстро у них и не могло появиться даже подозреваемых. Возможно, еще и эксперты далеко не все материалы следователям предоставили. Все это не так быстро происходит, как в фильмах показывают, – пожала я плечами. Не то чтобы мне не хотелось браться за это дело, но объяснить, как обстоят дела, я сочла необходимым.

Елизарьев помолчал.

– И все-таки… У вас репутация человека, которому под силу любые дела. А мне спокойствие дочери дорого. Да и вообще… когда убивают кого-то, кто мог войти в нашу семью… становится неспокойно. Я бы очень вас просил, Татьяна Александровна, взяться за это дело… – Мужчина снова сделал паузу.

– Георгий Борисович, расскажите, пожалуйста, поподробнее, где произошло убийство и каким образом его убили, – попросила я. – Чем вообще занимался ваш будущий зять?

– Да, сейчас я все вам расскажу. Значит так, Владислав работает… работал в цирке. Он гимнаст. Точнее, был им… да. У него был уникальный номер благодаря его поистине феноменальным способностям. Знаете, такой человек-каучук. Он так владел своим телом, что мог складываться чуть ли не втрое или даже вчетверо. Нет, я не преувеличиваю, это на самом деле так.

«Это, скорее всего, тот самый гимнаст, который так понравился Катюшке, – вспомнила я наш поход в цирк. – Действительно, выдающийся и артист, и номер».

– Со своей программой Владислав объездил много стран и везде имел большой успех, – продолжал Елизарьев. – И вот буквально пару дней назад, на очередном воскресном представлении он был застрелен. Прямо на арене цирка. Он был такой молодой, тридцать три года всего. Возраст Христа, как говорится.

– Застрелили на представлении? – Я прекрасно представляла себе объем работы, с которым столкнулась полиция. Тем более в цирке побывала не так давно, видела, какое там столпотворение. Время и место выбрано очень даже продуманно. Только вот как с возможностью пронести в цирк оружие? Сейчас вроде бы везде стоят специальные рамки…

– Да, прямо на представлении. Подробностей я, к сожалению, не знаю: был ли он под куполом цирка или уже внизу, кто и что видел… Как мне сказал начальник полиции, преступник находился на самом верхнем ряду, а там вроде бы было пусто. Вот такие более чем скудные сведения, Татьяна Александровна. Я поэтому и обратился к вам. В общем-то я не знаю, получается, ничего.

– По этому поводу я побеседую с полицейскими, – пожала я плечами.

– Моя дочь очень переживает его смерть, – продолжил Елизарьев. – Плачет день и ночь, говорит, что жизнь ее кончена.

– Вот как? Ваша дочь очень любила своего жениха? – спросила я.

– Видите ли, Татьяна Александровна… Я особо не вникал в их отношения, у меня бизнес занимает все время. Но Владислав был достойным человеком. Во всяком случае, в те несколько раз, что мы с ним встречались, у меня сложилось такое впечатление. Но тут еще надо учесть такое обстоятельство. Понимаете, Татьяна Александровна, моя дочь Элина… у нее имеется физический изъян. С рождения она хромает, какая-то патология тазобедренных суставов. Ее бабушка, моя мать, тоже страдала таким же недугом. Как сказали врачи, такое может передаваться по женской линии. Меня вот миновало, потому что я мужчина, а Элина… Причем с возрастом ее состояние усугубляется. Если в школе Элина еще могла обходиться без палочки, то с каждым годом передвигаться ей становится все труднее и труднее. Хотя хирурги старались ей помочь, сделали операцию, немного выправили ноги, но… Естественно, болезнь Элины не могла не сказаться на ее характере. Он у нее, прямо скажу, трудный. Возможно, из-за того, что в детстве мы ее оберегали, жалели, одним словом. Выполняли все ее требования, капризы, прихоти, все ей разрешали. Элина ни в чем не знала отказа. Наверное, не надо было идти у нее на поводу. Но что теперь говорить. Из Элины выросла требовательная и нетерпимая особа. Чуть что не по ней, сразу устраивала скандал. Могла, например, сбросить на пол чашку с чаем, если, по ее мнению, он был недостаточно крепко заварен. Ну, и все такое прочее. Особенно доставалось моей жене, ведь на ней были все заботы по воспитанию Элины. К сожалению, Зоя умерла два года тому назад… так вот, Татьяна Александровна, я к чему все это вам рассказываю. Учитывая характер Элины, я подозреваю, что на большое чувство она не способна. Она замкнутая по характеру, подруг у нее практически нет. Что касается молодых людей, то Владислав, пожалуй, один из очень немногих мужчин, с которым у нее завязались серьезные отношения. Ведь дело дошло до свадьбы.

– Где же они умудрились познакомиться? – слегка удивилась я. Насколько я знаю, люди, отягощенные физическим изъяном, могут восхищаться талантливыми спортсменами или циркачами, но издалека. Находясь рядом с физически активным партнером, они обычно чувствуют собственную ущербность особенно остро. Впрочем, кто знает…

– К сожалению, не могу вам сказать. Вы знаете, я как-то не вдавался в подробности их знакомства. Да и Элина не из тех, кто поделился бы. Я же говорю, что она замкнутая и необщительная. Ну, очевидно, после представления, я так полагаю, они и познакомились. А возможно, и по Интернету, как сейчас принято у молодежи. Хотя молоденькой Элину уже и не назовешь: ей недавно исполнилось двадцать девять лет. Дочка просто как-то привела Владислава на семейный обед, представила как своего молодого человека. Я по своим каналам выяснил, что он собой представляет. Хороший парень, талантливый артист. Ну, и не стал препятствовать их отношениям. А там Владислав ей и предложение сделал, они к свадьбе готовились. Точнее, Элина готовилась, он занят был.

– И вы предполагаете, что для вашей дочери Владислав Расстрельников был что-то вроде последнего шанса устроить свою личную жизнь? – спросила я.

– Да, Татьяна Александровна. По существу, Владислав – первый, кто сделал Элине предложение, – ответил бизнесмен. – А сейчас Элина все время плачет, говорит, что его убили.

– Вот как? Она что же, подозревает кого-то конкретно, кто мог это совершить? – спросила я.

– Нет, никого конкретно Элина не подозревает. Я думаю, что «разрушить счастье» – это просто игра слов. Хотя она высказала такую мысль, что кто-то из моих недоброжелателей мог решиться убить ее жениха.

– А вы как считаете, Георгий Борисович? Может быть, ваша дочь права? Такое может быть? – спросила я.

– Нет, это вряд ли. – Елизарьев покачал головой. – Ну чем мне-то кто-то мог навредить таким вот образом? Конечно, я искренне сожалею о смерти Владислава. И не только потому, что он был женихом Элины, а просто потому, что смерть человека – это всегда большая трагедия.

– И все-таки, Георгий Борисович, припомните своих недоброжелателей, – попросила я бизнесмена. – Может быть, в прошлом у вас с ними были какие-то инциденты. Мне очень важна любая мелочь. Бывает так, что с виду незначительное происшествие может иметь далеко идущие последствия. Вдруг действительно таким образом пытались отомстить вам?

Елизарьев задумался.

– Я расскажу вам, Татьяна Александровна, а вы уж сами решайте, заслуживают они внимания или нет. Некоторое время у меня был партнер по бизнесу, он гораздо моложе меня. Сначала шло все хорошо, даже очень. Но потом наше сотрудничество как-то не заладилось. Он заявил, что не намерен больше иметь со мной никаких дел. И поэтому потребовал поделить наш совместный бизнес. Мой партнер стал предъявлять, прямо скажем, необоснованные претензии. Я согласился, потому что действительно это было самым разумным решением в сложившейся ситуации. Однако дело осложнялось тем, что мой партнер наотрез отказался возместить средства, которые я потратил на раскрутку нашего тогда еще общего бизнеса. Сам он какое-то время пребывал за границей, и все расходы легли на меня. Правда, он обещал часть их возместить, но эти обещания так и остались на словах.

– Получается, что ваш партнер кинул вас, Георгий Борисович? – спросила я.

– Да, именно так это и называется, – подтвердил Елизарьев. – Эта сумма, потраченная на продвижение бизнеса, конечно, меня не разорила. Но, признаться, мне было очень неприятно. Но на этом наши терки не закончились. Он подал иск, чтобы признать недействительным мое право на название линейки закусочных заведений, хотя не имел к этому никакого отношения, потому что идея полностью принадлежала мне.

– И чем же закончилась ваша тяжба? – задала я вопрос.

– К счастью, суд отклонил его иск, поэтому я сэкономил и время, и деньги, и мне не пришлось все начинать с нуля. Однако мои адвокаты практически не вылезали из моего кабинета, выискивая возможности выйти из нашего альянса с мизерными потерями. Кроме того, этот тип еще и по мелочи умудрялся мне пакостить. На несколько точек как-то раз нагрянули нанятые им мордовороты. Они принудили персонал и посетителей покинуть заведения, ссылаясь на предписания суда. Конечно, никакого предписания у них не было и в помине, но нервы они подергали знатно. Мои адвокаты сразу же выехали на места, все документально запротоколировали, подкрепив показаниями свидетелей, и неустойку я получил. Но все-таки удар по моей репутации был нанесен.

– Очевидно, на это и был сделан расчет, – заметила я.

– Конечно, а как же! – воскликнул Елизарьев. – Кроме того, вскоре загорелся один из складов. Пожар удалось быстро потушить, и платежи по страховкам я тоже получил. Но срывы поставок имели место быть. Опять же необходимо было разбираться с полицией. В общем, кое-как мы разошлись с этим «товарищем». Вот ведь как бывает, Татьяна Александровна. И это при всем при том, что я в свое время избавил его от длительного тюремного заключения. Был такой эпизод. Главный свидетель по тому делу был у меня, что называется, на крючке. Если бы я захотел, то он, этот свидетель, такие бы показания дал, что «десятка» – это был бы наименьший срок.

– А в чем была причина раздела бизнеса?

Мне показалось, что в глазах Елизарьева на миг появилась легкая неуверенность. Но он быстро ответил:

– Понятия не имею. Сам об этом думал. Может быть, он просто захотел самостоятельности?

– А чем сейчас занимается ваш партнер? Кстати, как его зовут?

– Засорин Натан Евгеньевич. У него сеть закусочных «Супервкус».

– Понятно. Скажите, Георгий Борисович, а есть ли у Владислава родственники? Братья, сестры? Родители?

– Насколько мне известно, родители у Владислава погибли еще в его раннем детстве. Кажется, попали в автокатастрофу. Воспитывала его бабушка. Но она уже умерла. Насколько мне известно, ни братьев, ни сестер у Владислава не было, он был единственным ребенком в семье. Да, Владислав уже был женат, но к моменту знакомства с Элиной он развелся. Детей в этом браке не было.

– Хорошо, Георгий Борисович, я возьмусь за расследование убийства Владислава Расстрельникова, – дала я свой ответ.

– Я очень на вас рассчитываю, Татьяна Александровна, – обрадованно сказал Елизарьев. – Вот ваш аванс.

Елизарьев встал, подошел к компьютерному столу, вынул из ящика стола пачку купюр и вручил ее мне.

– Да, Георгий Борисович, на всякий случай дайте мне координаты вашего бывшего партнера, – попросила я бизнесмена. – Мало ли что. Мне еще необходимо будет поговорить с вашей дочерью, – заметила я.

– Хорошо, Татьяна Александровна. Я предупрежу Элину. Она сейчас находится в нашей городской квартире. Сейчас я вам все напишу.

Елизарьев взял лист бумаги и начал писать.

– Вот, пожалуйста, возьмите, Татьяна Александровна. – Мужчина протянул мне листок. – Я все написал. Здесь адреса и телефоны. А вот моя визитка. Пожалуйста, сообщите мне, как вам только что-то станет известно, – попросил он.

– Обязательно, Георгий Борисович, я непременно с вами свяжусь, – сказала я.

Я вышла от Елизарьева, подошла к своей машине, села в нее и, закурив, принялась размышлять. На данный момент у меня было очень мало фактов, чтобы строить версии. Что мне известно? То, что родители у Владислава погибли еще в его раннем детстве, попав в автокатастрофу. Воспитывала его бабушка. Но ее тоже уже нет на свете. Других родственников у убитого нет. Нет ни братьев, ни сестер. Что еще? Да, Владислав уже был женат, но к моменту знакомства с Элиной он развелся. Детей в этом браке не было. Кому мог помешать цирковой гимнаст настолько, что его лишили жизни? Чем он занимался помимо своей основной профессии? Есть ли у него наследство? Может ли на него претендовать бывшая жена?

Или кто-то мстит Элине Елизарьевой? А может быть, воздействуют на Елизарьева? Впрочем, последнее на редкость сомнительно. Хотели бы припугнуть бизнесмена – что-то произошло бы с его дочерью. А жених – это даже не муж, а практически чужой посторонний человек. Впрочем, смысла нет пока строить версии. В списке обязательных дел у меня общение с Элиной – хоть что-то она о своем женихе расскажет! Как познакомились, что он из себя представлял. С Засориным тоже неплохо бы пообщаться – вдруг все-таки такая вот сомнительная месть бывшему партнеру?

Но на первом месте у меня – визит к Владимиру Кирьянову. Да, ведь полиция уже приняла к производству дело об убийстве Владислава Расстрельникова. Стало быть, определенные наработки у них уже имеются. И Киря ими обязательно со мной поделится. А затем – визит к дочери Елизарьева, Элине. Ведь, как невеста, она должна знать гораздо больше о своем женихе, чем это было известно ее отцу. Тем более что, по словам Георгия Борисовича, Элина придает немаловажное значение недругам отца, считая убийство своего жениха их происками.

Я набрала номер Кирьянова, но сотовый не отвечал. В отделе трубку взял какой-то юноша, судя по голосу, и коротко ответил, что подполковник Кирьянов отсутствует, когда вернется, неизвестно. Ясненько, значит, Киря, скорее всего, на совещании. И в ближайшее время мы не пообщаемся. Так тому и быть. Решено, еду сейчас к Элине Елизарьевой, затем – вновь пытаюсь дозвониться до Кирьянова, а уже потом буду устанавливать очередность по мере поступления фактов.

Я уже приготовилась ехать, но вдруг вспомнила, что не погадала на своих магических «костях». Это ведь стало уже традицией: перед каждым расследованием я непременно обращаюсь за советом к своим додекаэдрам.

Вынув из черного мешочка из бархата двенадцатигранники, сосредоточившись и мысленно задав вопрос, чего мне ждать в ходе моего расследования, я метнула «кости» на сиденье машины.

Образовалась комбинация из следующих чисел: 12+36+17. Мне не пришлось лезть в листок за расшифровкой, потому что я помню все толкования наизусть. В данном случае додекаэдры предсказывают мне неприятности. Ну, что же. Это в общем-то ожидаемо. Еще ни одно мое расследование не обходилось без этих самых неприятностей, поскольку преступники, как правило, очень хорошо умеют их доставлять. Однако один бросок еще ничего не решает. Брошу-ка я «кости» еще раз. На этот раз выпало 4+20+25. А это означает, что для человека с интеллектом нет ничего невозможного. Ну, вот, так-то лучше. Значит, у меня все получится. Впрочем, по-другому и быть не может.

Окрыленная оптимистическим предсказанием, я сверилась по бумажке с адресом, который написал Георгий Елизарьев, и отправилась в путь.

Городская квартира Елизарьевых находилась в доме улучшенной планировки на тихой улочке имени Яблочкова. Это был практически самый центр города. Я позвонила по домофону, и вскоре женский голос спросил: «Кто»?

– Я Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – представилась я и спросила: – Вы Элина Георгиевна Елизарьева?

– Нет. Что вы хотите? – спросила женщина.

– Мне необходимо поговорить с Элиной Георгиевной. Меня нанял ее отец, он же дал этот адрес. Элина Георгиевна сейчас дома? – спросила я.

– Да, Элина Георгиевна дома, но я сначала узнаю, сможет ли она вас принять, – ответила мне женщина.

Вероятно, это была или экономка, или домработница. Минуты через две женщина сообщила мне, что Элина Елизарьева согласилась меня принять. Домофон пропищал, и я вошла в чистый подъезд. На пороге квартиры меня встретила невысокая и полноватая женщина лет пятидесяти. Она была одета в темное платье. Так, на обратном пути, пожалуй, перекинусь с ней парой слов. Домработницы, между прочим, многое знают о своих работодателях.