Kitobni o'qish: «Не люби красивого»

© Серова М. С., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

– Убивать ты будешь много и жестоко – только так ты сможешь обрести покой, – сказал отец.

– Но я не хочу убивать, – попытался возразить сын.

– От твоего желания ничего не зависит. Когда-то наш предок совершил поступок, который определил судьбу рода, нашу с тобой судьбу.

– Отец, но ведь должен же быть выход?

– Я пытался найти его, проводя долгие часы в храме за молитвой и встав под знамена нашего Господа Иисуса. Но Бог не внемлет тому, кто хоть раз имел дело с дьяволом.

– В таком случае я лишу себя жизни.

– Это большой грех, сын мой.

– А не больший грех убивать?

– Это тоже большой грех, но ты можешь убивать во славу Христа.

– Отец, мне страшно.

– Страшнее того, что уже случилось с нами, ничего нет. Поэтому ты будешь бесстрашным воином и прославишь свое имя.

– Но я буду молить Бога, чтобы он даровал мне смерть в бою.

– И этой милости ты не получишь – проклятье нашего рода заключается не только в неудержимом желании убивать, но и в невероятной удаче, которая сопровождает нас и на поле боя, и в мирных делах. Поэтому смирись и прими все, как есть.

– Я буду молиться, отец.

Глава 1

– Таня, я так больше не могу! – зарыдала в телефонную трубку Ленка. Позвонить в шесть утра и начать разговор так, будто он не кончался с вечера, это вполне в духе моей закадычной подруги, которая имеет удивительную способность притягивать к себе всяческие неприятности.

– Лен, ты на часы смотрела? – сделала я слабую попытку прервать разговор. Но, как оказалось, подруга ждала именно этого вопроса.

– Да, и не раз! Я вообще только и делаю, что всю ночь смотрю на часы. – И дальше, обретя наконец-то слушателя, Ленка, не переставая плакать, поведала печальную историю о том, что она забыла закрыть кран с горячей водой.

Возвращаясь домой с работы, она застала у себя на лестничной клетке целую толпу разъяренных соседей, которые собирались ломать дверь, чтобы положить конец потоку горячей воды, низвергающемуся с их потолка. «Радовались бы, – успела подумать Ленка, – что горячую воду дали. Три месяца в тазиках мылись!» Но ее радость никто, видимо, разделять не собирался. Да и ее ликование по поводу налаженного водоснабжения быстро улетучилось, как только она вошла в квартиру. Хотя открывшуюся ей картину квартирой назвать было сложно – скорее, озером, над которым поднимается предрассветная дымка. Шум и ругань соседей окончательно опустили Ленку на землю, и она в полной мере оценила масштабы катастрофы. «Вселенская», – определила ее подруга. И это не было преувеличением. После того как она выслушала от соседей все, что они думают о ней и ее образе жизни, как ей пригрозили судом и полицией, обессилевшая учительница французского языка согласилась на все условия, главным из которых было следующее – она полностью возместит им убытки, понесенные в результате ее безобразного поведения. Вот так из скромной учительницы, замученной нерадивыми учениками (кому сейчас нужен этот французский язык?), вечной нехваткой денег и времени, она в один миг превратилась в аморальную особу, буквально взорвавшую мирную жизнь целого подъезда. А все из-за того, что, имея тонкие проблемные волосы, Ленка вынуждена была каждый день мыть голову, чтобы до вечера сохранить на ней хоть какое-то подобие прически. Вот почему каждое утро, взывая мысленно к сантехническому богу, она с трепетом открывала кран в надежде увидеть хотя бы тоненькую струйку горячей воды, которая освободила бы ее от мытья головы в большом зеленом тазу. Мытьем эту процедуру назвать было сложно, потому что, согнувшись в три погибели, одной рукой приходилось лить воду на голову, зачерпывая ее из таза большой, под стать тазу, кружкой, а другой – пытаться собрать волосы под струей, чтобы смыть шампунь. Ни о каких кондиционерах, масках и прочих косметологических изысках думать не приходилось. Ежедневные гигиенические, а вернее, гимнастические па забирали массу времени, не доставляя никакого удовольствия, и затягивать их не хотелось. В это злосчастное утро все начиналось как обычно. Ленка встала, произнесла заклинание, открыла кран, он не издал ни звука – сантехнический бог по-прежнему хранил упорное молчание. Но чайник на плите издал истошный вопль, и подруга бросилась на кухню, чтобы его утихомирить. А дальше все пошло своим чередом: чайник, тазик, кружка, следующие за всем этим раздражение и обида на свою никчемную жизнь.

Оставшись, наконец, одна, Ленка принялась ликвидировать последствия так внезапно настигшего ее счастья. Видимо, сантехнический бог все-таки услышал ее и пролил в открывшееся отверстие долгожданную влагу нужной температуры. Через три часа, собрав воду с пола, выбросив безнадежно испорченные вещи на помойку и развесив на просушку все, что еще можно было спасти, Ленка с облегчением села в кресло и, подытожив перипетии дня, сказала вслух свою любимую фразу: «Главное – чтобы все были живы и здоровы». Подняв тем самым себе настроение, она решила закрепить полученный эффект водными процедурами, которых она была лишена долгих три месяца. Но, увы, милость бога ванн и раковин была безгранична – войдя в ванную, Ленка вновь увидела знакомую картину рассветного озера. Из прорвавшейся трубы на пол ванной тонкой струйкой лилась горячая вода.

А дальше началось все сначала – разъяренные соседи, согласие возместить понесенные расходы – с той лишь разницей, что теперь надо было вызывать сантехника, который неизвестно где находился «по срочному вызову». Явился он с этого вызова в непотребном виде, хотя и готовый приступить к своим обязанностям за определенную плату в жидком эквиваленте. Жидкого эквивалента в нем было уже предостаточно, поэтому Ленка от услуг сантехника отказалась и вызвала аварийную бригаду. Аварийная бригада тоже не торопилась. И это понятно. Трубы в городе рвались, как бомбы под Сталинградом, – часто и на мелкие кусочки. Только к утру измученная Ленка проводила рабочих и смогла, наконец, с облегчением вздохнуть.

– Я так больше не могу! – вновь произнесла подруга после того, как в мельчайших деталях поведала мне историю своих злоключений.

– Ну, и что ты предлагаешь? – сочувствуя подруге, но все-таки язвительно спросила я.

– Мне надо выйти замуж!

– Замуж?! За кого?! – Моему возмущению не было предела. – Ты уже была замужем. Забыла? Даже представить не могу, чтобы твой бывший чем-нибудь помог тебе в подобной ситуации. Наоборот, еще бы проблем добавил, запив, имея на то вескую причину – потоп. Да и где ты себе нормального мужика найдешь, у себя в школе? Нормальные мужики у вас в Трубном районе не водятся, да и преподаванию они предпочитают нормальную мужскую работу.

– А я за иностранца замуж выйду! За француза. И уеду я в солнечную Францию, на Лазурный Берег, где всегда есть горячая вода и никакого отопления зимой.

– И выходи! – отрубила я и повесила трубку.

Часы показывали половину седьмого. С таким ранним пробуждением меня мог примирить только очень горячий и очень хороший кофе. К счастью, такой кофе у меня был – подарок Гарика, который уже несколько лет не терял надежды включить меня в свой список Казановы, а посему время от времени баловал гватемальским кофе. Прочитав однажды в Интернете о том, что этот кофе считается одним из лучших в мире, он решил с его помощью добиться благосклонности своей несговорчивой подруги.

Вдыхая ставший привычным аромат гватемальского кофе с нотками темного шоколада, специй и фруктов, я прокручивала в голове утренний разговор с Ленкой. Замужество она никогда не рассматривала как способ решения какой-либо проблемы. Она никак его не рассматривала. Но отчаяние подруги было настолько безысходным, что мои мысли невольно двигались в определенном направлении. «А что по этому поводу скажут кости?» – подумала я и отправилась в кабинет за мешочком, в котором я всегда находила ответы на мучившие меня вопросы. Не выпуская кофейной чашки из рук, я бросила кости: «36+20+2» – выходите замуж при первой представившейся возможности. Ну, уж если сама судьба дает такой совет, то сопротивляться бесполезно. «Только за Ленкой надо присмотреть, а то она и здесь может влипнуть в какую-нибудь историю», – подумала я и решила тотчас же навестить подругу.

Ленку я застала за компьютером. Не откладывая дело в долгий ящик, она обозревала сайты знакомств и уже пребывала в легком разочаровании. С фотографий, имеющихся в свободном доступе, на нее взирали сплошь потрепанные жизнью, бывшими женами и вредными привычками мужчины, имеющие тем не менее тысячу и одно требование к своей будущей половине. На надежду и опору они явно не тянули. Скорее, сами искали женщину, которая будет не только украшать семейный очаг, но и добывать для него хворост.

Поддавшись Ленкиному упорству, с которым она методично бороздила просторы интернет-пространства, я села рядом, и вместе мы пролистали еще с дюжину сайтов, но безрезультатно – мужчины Ленкиной мечты на них не было.

– Не судьба, – грустно произнесла подруга и пошла на кухню.

С кухни она вернулась с бутылкой вина.

– «Дом Периньон» урожая тысяча девятьсот девяносто шестого года, – с гордостью произнесла она, пресекая тем самым мои возражения. Хорошее вино, как и хороший кофе, было ее слабостью.

– Откуда у тебя такая роскошь? – удивилась я.

– Подарок благодарного ученика. Помнишь, весной меня попросили позаниматься французским языком с директором нефтеперерабатывающего завода перед его поездкой в Марсель? Так вот директор, вопреки моим опасениям, оказался очень способным к языкам и за месяц вполне сносно освоил необходимый минимум. А после того как французы несколько раз похвалили его французский, он расчувствовался и привез мне вот такой шикарный подарок.

Бутылка открылась, издав благозвучный хлопок, и Ленка наполнила бокалы. «За нас!» – сказали мы одновременно и сделали первый глоток. Легкие пузырьки защекотали нёбо, создавая праздничное настроение. Мы сидели посреди комнаты, которая совсем недавно была озером, с развешенными на просушку вещами, с открытыми дверцами шкафов и, несмотря на весь этот бедлам, наслаждались изысканным ароматом и чудесным вкусом вина. Когда позитивный взгляд на жизнь был восстановлен, ко мне вернулась привычка мыслить конструктивно:

– Лена, если тебе надо починить утюг, ты куда идешь?

– В сервисный центр.

– Правильно. Ты же в устройстве утюга ничего не понимаешь, и даже если тебе удастся его вскрыть, ты вряд ли сумеешь его починить. Так почему же в таком важном и ответственном деле, как поиск мужа, ты решила действовать самостоятельно?

– Тань, я ничего не понимаю. Ты к чему клонишь?

– Да к тому, что и в этом деле есть свои профессионалы – брачные агентства.

– Танька, ты гений! – воскликнула Лена и бросилась к компьютеру.

После долгих поисков и споров мы пришли наконец к согласию и остановились на парижском брачном агентстве «Alliance»¹. Дальше все пошло быстрее. Регистрация заняла не более пяти минут, и даже с заполнением анкеты из 36 пунктов мы справились в рекордно короткое время. В бокалах еще оставалось шампанское, и Ленка, подняв свой, громко сказала: «Vive la France!»² Этот тост она произносила всегда, когда ей было хорошо. «Вот и славно!» – поддержала я подругу и стала собираться домой.

Весь следующий день я занималась своей «девяткой», которая с некоторых пор стала себя вести как-то странно. При сухой погоде претензий к машине не было. Но стоило попасть ей под дождь, как она начинала чихать, дергаться, а пару раз даже глохла и никак не хотела заводиться. В автомобильных внутренностях я не разбиралась, поэтому и диагноз поставила человеческий – грипп. А поскольку грипп чреват серьезными осложнениями, то консультации специалиста не избежать. Специалист – дядя Леша – работал на небольшой станции техобслуживания в 9-м квартале, куда по сегодняшним пробкам добираться было полдня, но дядя Леша того стоил. Всю дорогу я думала о том, как было бы хорошо, если бы для машин были такие же аптеки, как для людей. Тогда бы сегодня она не изнывала от жары в километровой пробке, а купила бы в аптеке какой-нибудь автоколдрекс и засыпала его в бензобак. На СТО я добралась ближе к полудню. К счастью, дядя Леша быстро поставил диагноз – все дело было в неисправном воздушном фильтре, который я не меняла со времен царя Гороха. Фильтр поменяли, и на радостях я решила навести красоту выздоровевшей «девятке». Мойка у меня тоже была пристрелянная – у Политеха. Туда пришлось опять ехать через весь город, но ни на какую другую я бы и не поехала – на мойке у Политеха было небольшое кафе, в котором подавали очень неплохой кофе. Поэтому там мы обе – и машина, и ее владелица – прекрасно проводили время. Пока «девятка» принимала водные процедуры, я сидела в уютном зальчике под крышей и наслаждалась своим любимым напитком.

По дороге домой пришлось заехать в магазин – день удался, поэтому удовольствие хотелось продлить. Запаса продуктов у меня в доме отродясь не было во избежание соблазна пожевать чего-нибудь вкусненького на ночь. Пара низкокалорийных йогуртов, груши или яблоки, минеральная вода без газа – вот все, на что я могла рассчитывать. Но только не сегодня! Праздничное настроение требовало соответствующего антуража, поэтому в супермаркете я купила свои любимые морепродукты, сыр, упаковку итальянской зелени, мороженое и мандариновый джем.

На приготовление ужина средиземноморской русалки ушло не более получаса: отварить морепродукты, засыпать их тертым сыром и слегка подогреть на сковороде, зелень сбрызнуть бальзамическим уксусом и оливковым маслом, украсить мороженое ложечкой джема и сварить кофе. И вот, наконец, я забралась с ногами в кресло, приняла позу копенгагенской русалочки и придвинула сервированный журнальный столик. Но как только я взялась за вилку, зазвонил телефон.

– Тань, ты почему не берешь трубку? – вопила в телефонную трубку Ленка.

– А что я, по-твоему, сейчас делаю?!

– Я звоню тебе весь вечер, ты почему не отвечаешь?

– Могла бы позвонить на мобильный.

– Так я и на мобильный звонила!

Вот черт! До меня только сейчас дошло, почему за целый день мне никто не позвонил. Вчера, вернувшись от Ленки, я вынула телефон из сумки, чтобы поставить его на зарядку, но, отвлекшись на какую-то мелочь, так и оставила его лежать на кухонном столе. Там он и оставался, бездыханный, без малейших признаков жизни. Подключив зарядник и взглянув на экран телефона, я увидела 26 пропущенных вызовов.

– Лена, что случилось? – спросила я, чуя неладное.

– Таня, срочно приезжай, ты должна это увидеть!

– Да что увидеть-то?

– Ничего не скажу. Приезжай! – и Ленка повесила трубку.

Превращение в русалку откладывалось. Я с сожалением посмотрела на накрытый стол, убрала мороженое в холодильник и вышла из дома.

Ленку я застала в крайне возбужденном состоянии. Она схватила меня за руку, подвела к письменному столу и ткнула пальцем в экран монитора: «Вот!» С экрана на меня смотрел красивый мужчина лет 35 – Ален Делон и Марчелло Мастроянни в одном флаконе. Он был так хорош, что походил скорее на произведение искусства, чем на живого человека.

– Ну, и кто это?

– А ты не догадываешься?

– Нет.

– Жених!

– Чей жених?

– Мой!

«Вот они, последствия вчерашнего дня, – пронеслось у меня в голове. – Не иначе как у Ленки крыша поехала».

– Лена, ты успокойся, выпей воды. Где у тебя аптечка?

– Какая аптечка? У тебя что-то болит?

– У меня? Нет. Просто тебе надо успокоиться и выпить чего-нибудь.

– Таня, это тебе надо выпить и успокоиться. Я в полном порядке.

– Конечно, ты в полном порядке. Просто переутомилась вчера, поэтому надо выпить лекарство и лечь спать, а завтра все будет хорошо. Так где у тебя аптечка?

– Таня, сядь. Это действительно жених. Его фотографию мне прислали сегодня из того брачного агентства, куда мы вчера отправили анкету.

– Так быстро?

– Я сама удивляюсь. Но все верно. Вот письмо, вот адрес электронной почты, вот его анкета.

Ленка щелкнула мышкой, и на экране появилась анкета, из которой следовало, что Алекс Миро, 34 года, преподаватель истории в лицее Людовика Великого, без вредных привычек и материальных проблем, увлекается шахматами, ищет жену из России, милую, добрую, до 30 лет, можно с детьми.

«Выходите замуж при первой представившейся возможности, – пронеслось у меня в голове недавнее предсказание. – Вот она, первая представившаяся возможность».

– Надо брать, – сказала я вслух. – Где твоя, Ленка, не пропадала. А с таким мужиком…

– Тань, а как ты думаешь, почему он с такой внешностью до сих пор один? Что, ему во всей Франции невесты не нашлось?

– Для мужчины, да еще француза тридцать четыре года – не возраст. Они там сначала карьеру делают, жилье приобретают, быт налаживают, а уж потом только семьей обзаводятся. Лена, да где он себе во Франции такую невесту найдет! Ты ж у нас умница, красавица, стрессоустойчивая – другие у нас не выживают – и даже двое готовых детишек имеются. Все, садись за компьютер, будем ответ писать французскому султану.

Мой настрой воодушевил Ленку, и она написала ответ, в котором выразила желание познакомиться с Алексом поближе.

Второй бутылки «Дома Периньона» в доме не нашлось – да и откуда бы? – поэтому нам пришлось объявить пьянству бой и перейти на чай. Но чашки мы все-таки подняли, и Ленка произнесла свой любимый тост «Vive lа France!». Ей было хорошо, хотя и немного тревожно. События развивались как в сказке. Захотела мужа-иностранца, и вот он – на блюдечке с голубой каемочкой.

Домой я вернулась поздно. Русалочий ужин, оставленный на столе, потерял свою привлекательность. Хорошо хоть мороженое перед уходом я успела убрать в холодильник. Устроившись в кресле с креманкой, я перебирала в голове события сегодняшнего вечера. Мысли роились и жужжали, как пчелы, поэтому, доев мороженое, я сказала себе слова своей любимой героини «Я подумаю об этом завтра!» и отправилась спать.

Отношения Ленки и Алекса развивались стремительно. Взаимный интерес быстро перерос в симпатию, а через месяц Ленка призналась, что она влюблена. «Лена, не теряй голову!» – каждый раз повторяла я ей, когда та с горящими глазами рассказывала о том, какой Алекс хороший, как он любит детей и как они будут жить, когда поженятся. Но Ленку было уже не остановить. Ее мечты приобретали реальные формы и превращались в вполне конкретные планы: жить они будут, конечно, в Париже, но квартиру придется поменять – для семьи из четырех человек две комнаты, которые были у Алекса, – это очень мало. Летом они будут уезжать в Кассис к матушке Алекса, маленький уютный городок на берегу Средиземного моря. Это все Ленка рассказывала мне по телефону, взяв привычку звонить каждый вечер и по часу делиться своими планами на будущее. Мне все, происходившее с подругой, казалось нереальным, однако события следовали одно за другим, и однажды вечером Ленка сообщила: «Он приезжает!» По тому, как это было сказано, я сразу поняла кто.

Глава 2

Вся неделя до приезда Алекса прошла в невероятной суете. Благо были каникулы и Ленка отвезла детей к матери в Рябиновку. Помогать подруге с уборкой квартиры я наотрез отказалась – домашние дела я не любила, поэтому дома у себя все делала по минимуму. Четыре раза в год пользовалась услугами клининговой компании, а в остальное время старалась быть аккуратной и не запускать квартиру. Ленка в одиночку взялась за хозяйство, и через три дня ее хрущевская двушка блестела от потолка до пола. Еще два дня ушло на шопинг. Как выяснилось, надеть Ленке было абсолютно нечего, хотя свободного места в шкафу не было тоже. Мне, предпочитавшей красивой одежде удобную, Ленкины проблемы казались смешными, но тут я не могла бросить подругу и мужественно сопровождала ее по тарасовским бутикам в поисках соответствующего случаю наряда. Несмотря на обилие в городе этих самых бутиков, шанс найти в них нужную вещь, да еще и фирменную, чтобы не ударить в грязь лицом перед жителем столицы мировой моды, практически равен нулю. Если во времена Ильфа и Петрова все импортные вещи, говоря словами Остапа Бендера, производились в Одессе на Малой Арнаутской, то сейчас мало что изменилось. Все «дольче и габбаны», которыми пестрят тарасовские витрины, по-прежнему производятся не там, где, судя по этикеткам, они должны быть произведены. Подпольные одесские цеха перекочевали в Поднебесную, где превратились в целую индустрию дешевого prêt-à-porter, неудержимым потоком хлынувшего в Россию.

К исходу второго дня, перемерив практически все, что было в магазинах, мы остановились на маленьком синем платье с двумя широкими полосами белого и серого цвета по низу, зеленых узких брюках, белом пиджаке и черном шифоновом топе. К счастью, подходящая обувь у Ленки была. Обувные бутики я не перенесла бы, потому что обувь в Тарасов привозили, видимо, из таких мест, где люди имели смутное представление об удобной, но, главное, красивой обуви.

Весь шестой день Ленка чистила перышки в салоне красоты. Ради такого случая я отвела ее к своей приятельнице Светлане, к услугам которой сама прибегала всякий раз, когда мне надо было изменить внешность. Будучи частным детективом, я иногда подолгу выслеживаю либо неверного супруга, либо подозреваемого в совершении преступления, и от того, обнаружит ли объект слежку, во многом зависит успех операции. Поэтому я высоко ценю мастерство Светланы и никогда не скуплюсь на чаевые.

Светлана не подвела и на этот раз. Ленка хотя и была хорошенькой, но из салона вышла настоящей красавицей со стильной стрижкой, изящным французским маникюром и сияющим после массажа лицом.

– Теперь, подруга, тебе надо выспаться, – напутствовала я Ленку во время очередного вечернего телефонного разговора.

– Ты что? Какой сон! Мне совсем не хочется спать.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Напишу Алексу письмо. Таня, я такая счастливая!

– А надо, чтобы завтра ты была красивая, а не с синяками под глазами после бессонной ночи. Зря, что ли, Светка старалась? Поэтому ложись спать и не порть ее работу. Спокойной ночи.

В двенадцать ночи телефон зазвонил снова.

– Таня, я боюсь, – еле слышно лепетала Ленка.

– Ленка, имей совесть, я только уснула. Чего ты боишься? Привидения?

– Таня, а вдруг Алекс не тот, за кого себя выдает?

– Как это?

– Вдруг он какой-нибудь брачный аферист.

– Да что с тебя взять, солнце мое?

– Он-то об этом не знает. Может, он думает, что у меня шикарная квартира, машина и счет в банке.

– Ну, да. А еще двое детей, кредит на ремонт и куча мелких долгов.

– Таня, я серьезно. У меня действительно дети. И больше всего на свете я боюсь, что они могут пострадать из-за моего легкомыслия.

– Поздно пить боржоми, детка. Алекс приезжает завтра.

– Таня, поехали его встречать вместе.

– Ты что? С ума сошла? Я вам зачем?

– Нам ты, может, и незачем. А мне так очень нужна. Ты же у нас детектив. Вот и посмотришь на него со стороны, должна же твоя дедукция тебе что-нибудь конкретное сказать.

– Не дедукция, а интуиция, – машинально поправила я подругу.

– Какая разница! Ты же умница. Ну, пожалуйста!

Справедливо полагая, что Ленка будет канючить до утра, я согласилась сопровождать ее в аэропорт.

– Вот и славно, – облегченно вздохнула подруга. – Ты настоящий друг.

– Не друг, а подруга, – возразила я. – Спокойной ночи.

Сетуя на то, что уже не уснуть, я пошла на кухню, поставила чайник и взяла с полки книгу Сильвии Плет «Веерный мир». Книга была толстая, и читала я ее уже довольно долго. Ночные чтения за чашкой зеленого чая давно вошли у меня в привычку. И хотя места в квартире у меня предостаточно, бессонными ночами я люблю читать на кухне, сидя за столом и положив вытянутые ноги на стул. Вопреки своим правилам ничего не есть после шести я положила в розетку ложечку мандаринового джема, оставшегося после неудавшегося русалочьего ужина, и приготовилась окунуться в загадочный мир Аккалабата. Но, на удивление, проблемы аккалабатских даров сегодня как-то не трогали. Из головы не шел последний разговор с Ленкой. И чего она так всполошилась? Алекс человек не с улицы. Его анкету прислало солидное парижское агентство (в том, что агентство было солидное, я не сомневалась, у меня есть свои проверенные на практике методы, как отличить честных людей от мошенников), в котором случайных клиентов не бывает. «Все у Ленки будет хорошо, – сказала я себе, чтобы прогнать тревожные мысли. Во-первых, кости никогда не врут, а во‑вторых…» Во-вторых, в голову лезли только строчки из песен: «Любовь нечаянно нагрянет…», «И это приятней, чем грусть без любви…». «Может быть, это тот самый случай – один на миллион, когда «люди встречаются, люди влюбляются, женятся…», живут долго и счастливо и умирают в один день», – подвела я итог своим размышлениям. И чтобы окончательно утвердиться в своих мыслях, я взяла мешочек и кинула кости. «10+18+27» – вы найдете огорчения и горе там, где искали забаву.