Kitobni o'qish: «Коллекция грехов»

Shrift:

* * *

Глава 1

Путешествовать – хорошо, а возвращаться домой – еще лучше! Да, я отлично отдохнула на Черноморском побережье соседней Турции. Однако, вернувшись в Тарасов, я почувствовала, что нет ничего приятнее, чем снова пройтись по знакомым с детства улицам и паркам родного города. После турецкого берега я продолжила отдых теперь уже на своем, волжском, – на туристической базе в живописном Адымчаре. Набравшись сил, я была готова с головой окунуться в привычный для меня мир частного детектива, то есть ловить преступников.

Но вот прошла целая неделя со дня моего возвращения с турбазы, но никто не спешил обращаться ко мне с просьбами о расследовании. Но я не унывала, считая, что во всех ситуациях можно и нужно находить положительные моменты. Поскольку я сейчас свободна, то я вполне могу встретиться со своими подругами: Светкой-парикмахершей и Ленкой-француженкой. Мы ведь так давно не виделись.

Сказано – сделано. Я позвонила Ленке, и мы договорились с ней поехать на пляж. Время для загара было очень даже подходящее: солнце хотя и грело, причем довольно интенсивно, но ласковый ветерок смягчал жару.

Со Светкой мы славно посидели в кафе. А потом я обошла несколько бутиков и обновила свой гардероб, прикупив два костюма и элегантные туфли.

Спустя еще несколько дней я немного забеспокоилась. И не только потому, что заказов на расследование все еще не было. Больше всего меня раздражало вынужденное безделье. Ну и само собой, мои финансы тоже начали подходить к концу.

«Спокойствие, только спокойствие, Таня, скоро у тебя все будет», – говорила я самой себе. Ведь предыдущий опыт свидетельствовал о том, что, в конце концов, мои услуги были востребованы.

Так и произошло.

Утреннюю тишину вдруг нарушил телефонный звонок. Я посмотрела сначала на потолок, потом – на зашторенное окно. Через него пробивался тоненький луч солнца. Найдя брешь между шторой и подоконником, он падал на пол, касаясь края ковра. С улицы послышался рев проезжающего мотоцикла. Быстрый и резкий, он вскоре растворился вдалеке. После этого стало тихо. И телефон перестал звонить. А может быть, мне просто показалось, что был телефонный звонок? Точно, я приняла за него звук проезжающего мотоцикла. Я повернулась на другой бок.

Однако минут через десять или пятнадцать телефон снова затрезвонил. Я нащупала трубку на прикроватной тумбочке и посмотрела на часы: девять утра ровно. Стало быть, первый раз мне звонили – если все-таки это был действительно телефонный вызов – примерно без пятнадцати минут девять.

– Я слушаю, – сказала я в трубку.

– Мне необходимо поговорить с Татьяной Александровной Ивановой, – послышался взволнованный женский голос.

– Я – Татьяна Александровна, говорите, я вас слушаю, – ответила я.

– Татьяна Александровна, меня зовут Виктория Константиновна Митропольская, – все так же взволнованно продолжала женщина. – Ваш телефон дала мне…

Тут Виктория Митропольская назвала имя одной моей клиентки, которой я в свое время помогла выпутаться из весьма щекотливой переделки.

– Татьяна Александровна, у меня большое горе: позавчера был застрелен мой сын! Мой единственный сын! Мне необходима ваша помощь!

Последние слова женщина произнесла с предельным отчаянием.

– Мои соболезнования. Виктория Константиновна, вы, пожалуйста, успокойтесь. Такие вопросы не решаются по телефону, – сказала я.

– Конечно, я это понимаю, – сказала Виктория Митропольская уже более спокойным тоном.

– Я предлагаю встретиться и все обсудить непосредственно при встрече, – сказала я.

– Я согласна, – ответила Митропольская.

– Ну, вот и хорошо. Вы, Виктория Константиновна, где сейчас находитесь? – поинтересовалась я.

– В сквере, напротив вашего дома, Татьяна Александровна, – немного смущенно произнесла Митропольская. – Адрес ваш мне дали вместе с телефоном. И я вам уже звонила… минут пятнадцать назад. Но… я подумала, что неприлично звонить ранее девяти утра, поэтому…

– Я вас поняла. Но при вашей ситуации можно и нарушить правила приличия. Поэтому я вас жду, Виктория Константиновна, – сказала я.

– Я сейчас подойду, – ответила Митропольская.

Я только успела сменить пижаму на домашний сарафан, причесаться и мимоходом прибраться в гостиной, как запиликал домофон. Я открыла подъездную дверь.

– Виктория Константиновна, прошу, проходите, – сказала я, когда Митропольская вышла из лифта.

Это была женщина лет шестидесяти с небольшим, в черном строгом костюме. Светлые волосы Митропольской были собраны в пучок и уложены на макушке, под глазами залегли темные тени, лоб прорезали глубокие морщины.

– Виктория Константиновна, проходите в гостиную, – пригласила я Митропольскую и посторонилась, давая ей возможность пройти. – Располагайтесь, где вам удобно, – сказала я.

Митропольская села в кресло, а я устроилась на диване напротив.

– Виктория Константиновна, теперь расскажите мне все подробно, – попросила я и добавила: – Да, я сразу хочу вас спросить, полиция уже завела уголовное дело по поводу убийства вашего сына?

– Да, дело заведено, – подтвердила Митропольская.

– В таком случае почему же вы обратились ко мне? – спросила я.

– Да, дело заведено, и полиция приступила к расследованию, но…

Митропольская сделала паузу.

– Давайте будем откровенны, Татьяна Александровна, – продолжила женщина. – Полицейские заявили, что это убийство – «глухарь» или… какое-то слово они еще назвали, только я не запомнила.

– Ну не важно, – заметила я.

– В общем, я поняла, что преступника они искать не будут. Или будут, но чисто формально, для галочки, так сказать. До сих пор нет никаких подвижек. Да, я прекрасно понимаю и отдаю себе отчет в том, что времени прошло совсем мало, что преступления расследуются гораздо дольше, но… Татьяна Александровна, ведь преступление гораздо легче раскрыть по горячим следам, ведь так?

– Разумеется, Виктория Константиновна, тут вы абсолютно правы, – кивнула я.

– Ну, вот поэтому я и обратилась к вам, – сказала Митропольская.

– Хорошо, я вас поняла. Что ж, тогда расскажите мне, как все произошло, – попросила я.

– Моего сына – Митропольского Владислава Александровича – нашли какие-то прохожие… в сквере имени Марины Расковой, это в Кировском районе Тарасова. Его убили, нанеся удар в грудь холодным оружием… ножом или… еще чем-то…

Митропольская произнесла последние слова шепотом и опустила голову.

– Давайте я принесу вам воды, Виктория Константиновна, – предложила я.

– Да, если вас не затруднит, – кивнула женщина.

Я пошла на кухню и вернулась в гостиную с кувшином и стаканом.

– Вот, пожалуйста, – я протянула Митропольской воду.

Сделав несколько глотков, женщина судорожно вздохнула.

– Благодарю вас, – сказала она.

– Скажите, а чем занимался ваш сын? – спросила я.

– Владик был владельцем картинной галереи. Он окончил Полиграфический институт в Москве. Одно время работал художником в нашем тарасовском художественном фонде, ну а потом основал свою собственную галерею, устраивал выставки, другие мероприятия, связанные с искусством, – сказала Митропольская.

– Вы живете вместе с сыном? – спросила я.

– Нет. У Владика есть семья: жена Светлана и дочь Лиза. Внучка учится в университете на втором курсе, ей двадцать лет.

– А Светлана? Чем занимается она? – поинтересовалась я.

– Она ищет себя. Кажется, это так называется.

– Ищет себя? – переспросила я. – Простите, но сколько лет вашей невестке? – задала я следующий вопрос.

– Светлане недавно исполнилось тридцать девять лет, она на пять лет моложе Владика, – ответила Митропольская.

– Тридцать девять лет, и она все еще ищет себя? – удивилась я. – Обычно так говорят о более юных особах.

– Да, я с вами совершенно согласна, Татьяна Александровна. Возможно, я не совсем правильно выразилась. Когда я сказала про поиск себя, то имела в виду, что Светлана пробовала себя в разных сферах. У нее была школа танцев, было туристическое агентство, кажется, даже еще и брачное агентство. Однако, по ее словам, она так себя и не нашла. Сейчас Света вроде бы открыла косметический салон.

– По вашему тону, Виктория Константиновна, я поняла, что у вас с невесткой вроде бы неплохие отношения, – заметила я.

– Да, мы не ругались и не ссорились, – подтвердила Митропольская. – Я с самого начала семейной жизни Владика предпочла не вмешиваться в их дела, тем более что живем мы отдельно.

– Понятно. Скажите, у вашего сына есть враги? – спросила я.

– Враги? – Женщина удивленно посмотрела на меня. – Ну откуда могут быть враги у владельца картинной галереи? Он ведь не олигарх.

– Вы считаете, что враги могут быть только у олигархов?

– Ну, во всяком случае, для них такое положение вещей более естественно, – ответила Митропольская.

– Может быть, у вашего сына в последнее время были какие-то конфликты с кем-то? – я решила узнать интересующую меня информацию с другого конца.

– Не могу вам ответить на этот вопрос, – покачала головой женщина. – Владик обычно не посвящал меня в свои рабочие дела. Да и вообще, сын не отличался конфликтным характером, ему это было несвойственно.

– А что вы можете сказать о взаимоотношениях вашего сына с его супругой? Они жили дружно или не очень? – спросила я.

– Опять же, Владик не очень откровенничал на эту тему. Насколько мне известно, до крупных скандалов дело не доходило, а вообще…

Митропольская немного помолчала, а потом продолжила:

– Вы знаете, Татьяна Александровна, на мой взгляд, отношения у Владика со Светой были какие-то… ну, равнодушные, что ли.

– То есть вы никого не подозреваете, Виктория Константиновна? – спросила я.

– Вы имеете в виду кого-то из семьи Владика? – Митропольская снова недоуменно посмотрела на меня.

– Видите ли, Виктория Константиновна, во многих подобных случаях свекровь в убийстве своего сына подозревает свою невестку. И вы, пожалуй, первая, кто отступил от этого правила, – сказала я.

– Вы хотите спросить, считаю ли я Светлану убийцей Владика? Нет, я так не считаю. И вы сначала даже поставили меня в тупик своим вопросом. Свете незачем было прибегать к столь радикальным действиям, я так думаю.

– А если у нее был мужчина? – спросила я.

– Я наверняка, конечно, не знаю, но если бы она хотела расстаться с моим сыном, зачем ей было идти на преступление? – вопросом на вопрос ответила Митропольская.

– А у вашего сына была ли какая-то женщина на стороне? – продолжала допытываться я.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, Татьяна Александровна. Просто не в курсе, – покачала головой Митропольская.

Я поняла, что большей информации от Митропольской мне не получить.

– Хорошо, Виктория Константиновна. Более или менее общее представление я составила, поэтому я согласна взяться за расследование убийства вашего сына. Вы знаете, сколько я беру за свою работу? – спросила я.

– Скажите, сколько я вам буду должна, Татьяна Александровна, я оплачу ваше расследование, – сказала Митропольская.

Я назвала общую сумму, Виктория Константиновна открыла свою сумочку, достала купюры и положила их на столик рядом с креслом.

– Теперь нам с вами необходимо будет составить договор, – сказала я.

Мы с Митропольской подписали бумаги, и я сказала:

– А еще я попрошу вас, Виктория Константиновна, написать адрес проживания вашего сына.

Митропольская кивнула:

– Разумеется, я сейчас напишу.

Женщина вынула из сумки блокнот, написала то, что я попросила, и протянула мне лист бумаги, предварительно вырвав его из блокнота.

– Пожалуйста, вот адрес, – сказала Митропольская.

– Спасибо, – кивнула я. – Я буду держать вас в курсе того, как продвигается расследование. При необходимости вы тоже мне звоните. Вот мои координаты, – я протянула женщине свою визитку с номерами телефонов.

Виктория Митропольская попрощалась и ушла.

Я решила, что займусь расследованием сразу же, как только позавтракаю. Однако я вспомнила, что не погадала на своих додекаэдрах.

«Советоваться» со своими двенадцатигранниками перед каждым расследованием уже вошло у меня в привычку.

Я вынула из сумки свои магические кости, которые находились в черном замшевом мешочке. То, что они мне предсказывали при гадании, как правило, всегда сбывалось. Правда, при соблюдении некоторых правил. Для успешного гадания было необходимо сосредоточиться и мысленно задать интересующий вопрос. Так я и сделала.

Вынув двенадцатигранники из мешочка, я подержала их в руке, согревая своим теплом, и про себя спросила, что мне ожидать от данного расследования. После этого я метнула кости на журнальный столик. Поскольку я прибегала к гаданию уже много раз, то выучила наизусть интерпретацию возможных комбинаций чисел. Поэтому, посмотрев на то, какие числа выпали, я сразу поняла, что додекаэдры предсказывают мне успех во всех моих начинаниях. Ну вот и отлично!

Я убрала двенадцатигранники в мешочек и направилась на кухню. Там я быстро приготовила завтрак, пожарив яичницу с ломтиками ветчины. Хотела еще добавить к ней салат, но, открыв холодильник, обнаружила, что ни огурцов, ни помидоров в нем нет. Ладно, обойдусь сейчас без салата, а вечером заеду в супермаркет. Но вот без чего я не смогу обойтись – так это без чашечки свежесваренного кофе.

После того как выпила мой самый любимый напиток, смакуя каждый глоточек, я вернулась в гостиную и начала размышлять. По какой причине был убит владелец картинной галереи Владислав Митропольский? Почему он был найден в сквере? Там ли его убили или где-то в другом месте, а тело перенесли в сквер? А главное – кто совершил это преступление?

Поскольку мать убитого не обладала сколько-нибудь важной для меня информацией, я решила наведаться в управление полиции, где трудится Владимир Кирьянов, мой хороший и давний, еще со студенческой скамьи, друг. Но Владимир не сидит на месте, он часто выезжает по оперативным делам.

Чтобы не потерять зря времени и уж наверняка застать Владимира на месте, я набрала Кирьянова.

– Алло, – сказала я в трубку.

– Слушаю вас, – отозвался мужской голос, но это был не Кирьянов.

– Пригласите, пожалуйста, Кирьянова, – попросила я.

– Владимир Сергеевич сейчас отсутствует, – доложил мужчина.

Ну что же, в таком случае я могу сейчас отправиться к вдове Владислава Митропольского. Я открыла дверки шкафа-купе и начала выбирать подходящий костюм. Свой выбор я остановила на недавно купленном ансамбле, состоящем из юбки и короткого пиджачка с рукавами три четверти из натурального льна небесно-голубого цвета. Я осмотрела себя со всех сторон в зеркале, и мой вид мне очень понравился.

Я причесалась, собрав волосы в жгут, и уложила их на затылке – получилось почти как у балерины. Свой образ я завершила, нанеся легкий макияж. Взяв сумку, я вышла из подъезда.

Уже сидя в своей машине, я вынула из сумки лист бумаги, на котором Виктория Митропольская написала мне адрес, по которому проживал Владислав Митропольский с супругой и дочерью.

Вбив адрес в навигатор, я поехала в коттеджный поселок «Изумрудный». В поселке проживала вполне себе обеспеченная публика. Вот только со вкусом у нее было не все в порядке: двух- или трехэтажные коттеджи украшали всевозможные шпили, башенки и башни. Очень редко можно было встретить какую-нибудь индивидуальную архитектуру.

Коттедж Митропольских находился за высоким стальным забором. Я припарковалась неподалеку от входных ворот, вышла из машины и, подойдя к воротам, увидела глазок переговорного устройства. Нажав на него, я приготовилась ждать ответ.

Секунд через двадцать я услышала негромкий женский голос:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, я – Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – назвала я себя.

– Но я не приглашала частных детективов, – с недоумением сказала женщина. – Должно быть, вы ошиблись.

– Едва ли. Меня наняла Виктория Константиновна Митропольская для того чтобы я расследовала убийство Владислава Александровича, – объяснила я и тут же уточила: – Вы его супруга? То есть вдова?

– Да, все верно, но ведь полиция уже ведет свое расследование. Я уже отвечала на вопросы полицейских. Поэтому я не вполне понимаю, чем я смогу быть полезна частному детективу? – так же с удивлением спросила Светлана Митропольская.

Впрочем, неудовольствия или даже агрессии, с которой меня, как правило, встречали в таких случаях, я не заметила.

– Светлана Николаевна, мне необходимо с вами поговорить, – твердо сказала я. – Дело в том, что и полиция, и частный детектив делают каждый свое дело. Полицейские, как вы уже заметили, допросили вас, а я – еще нет.

– Хорошо. Я вас поняла, Татьяна Александровна. Проходите, – пригласила Светлана Митропольская.

Массивные ворота стали медленно разъезжаться в стороны. Я ступила на территорию коттеджа. Вдали виднелся двухэтажный дом из красных кирпичей. К слову сказать, все витиеватые изыски в виде башенок отсутствовали, чувствовалось, что коттедж был построен грамотным архитектором, к тому же с хорошим вкусом.

Я пошла по мощеным дорожкам к широкому крыльцу, украшенному коваными перилами. Пока я шла, я заметила большой бассейн, площадку для игры в теннис, а также гараж и небольшой домик, видимо, предназначенный для гостей.

Когда я уже подошла к парадному входу в коттедж, створки дверей открылись, и на пороге я увидела молодую светловолосую женщину. На ней было черное платье немного ниже колен. Женщина отступила вглубь дома и пригласила меня:

– Проходите, Татьяна Александровна.

Я прошла внутрь помещения, которое оказалось просторным холлом, напоминавшим гостиную. Мое внимание сразу привлекла широкая металлическая лестница по центру, которая вела на второй этаж. Убранство холла-гостиной составляли большой кожаный диван шоколадного цвета, камин, по обе стороны которого находились антикварного вида кресла, и журнальный столик из стекла и металла. Большие окна были полуприкрыты легкими прозрачными занавесками, с высокого потолка свисала довольно массивная люстра из переливающихся хрустальных подвесок.

– Располагайтесь, Татьяна Александровна, – сказала Светлана и села на диван.

Я села рядом с Митропольской и внимательно посмотрела на женщину. Да, Светлана хотя и отличалась ухоженным видом, но возраст тем не менее давал о себе знать. Однако я не заметила ни следов слез по убитому супругу, ни каких-то еще признаков скорби.

Светлана заметила мой взгляд и сказала:

– Вы, наверное, считаете, что я выгляжу неправдоподобно спокойной для вдовы, не так ли?

– Скорбь может выражать себя по-разному. Совсем необязательно рыдать день и ночь напролет и биться в истерике, – заметила я.

– Однако в моем случае не было ни того ни другого. Поэтому дочь упрекнула меня в бессердечности и равнодушии, – сказала Светлана.

– А она права, Светлана Николаевна? – спросила я.

– Увы, да, права. Я, честно говоря, и сама удивляюсь, почему я так отнеслась к гибели Владислава, – покачала головой Митропольская.

Женщина немного помолчала, а потом продолжила:

– Видите ли, Татьяна Александровна, когда я покопалась в себе, в своих чувствах, то поняла, что наши отношения с Владиславом уже изжили себя. Но это, конечно, не означает, что Влад стал мне совершенно безразличен, нет, это совсем не так… Наверное, свекровь осуждает меня…

– Виктория Константиновна, напротив, не сказала о вас ни одного плохого слова, – возразила я. – И это, пожалуй, первый случай, когда я не услышала от свекрови, что в убийстве ее сына замешана алчная и неблагодарная невестка.

– Да, мне повезло со свекровью, – слабо улыбнулась Светлана Митропольская. – Знаете, Виктория Константиновна на самом деле хорошая женщина. Она никогда не лезла в наши с Владиславом отношения, не инспектировала наш быт и все остальные стороны жизни.

– Удивительное дело, Светлана Николаевна. Я вот сейчас слушаю то, как вы отзываетесь о своей свекрови, и мне даже не верится, что могут быть такие доброжелательные отношения. В моей практике свекровь и невестка просто люто ненавидели и обвиняли друг друга во всех смертных грехах.

– Да, бывает и такое, и даже очень часто, – кивнула Светлана, – взять хотя бы моих подруг. Но вы ведь приехали не с этой целью: беседовать о взаимоотношениях невестки и свекрови, ведь так?

– Конечно, – подтвердила я. – Мне необходимо задать вам ряд вопросов.

– Ну, что же, задавайте вопросы, я постараюсь на них ответить. Да! Я ведь вам ничего не предложила… Что вы предпочитаете, Татьяна Александровна? Чай, кофе, сок? Или минеральную воду? – спросила Митропольская.

– Если можно, воду без газа, – попросила я.

– Сейчас принесу, – кивнула Светлана и скрылась в боковой двери.

Через минуту она вернулась с подносом, на котором стояли бокал и бутылка воды.

– Пожалуйста, – сказала женщина и поставила поднос на журнальный столик.

Я налила воду и отпила.

– Скажите, Светлана Николаевна, вы в курсе того, куда отправился ваш супруг в тот день, когда произошло убийство? – спросила я.

– Нет, Владислав ничего не говорил мне о своих планах на тот день. Как, впрочем, и на любой другой день, – невесело усмехнулась Митропольская. – Мы вообще последнее время мало с ним общались.

– Получается, что каждый из вас жил своей жизнью? – спросила я.

– Да, получается, что так, – подтвердила Светлана.

– Понятно. Тогда расскажите мне, когда вы узнали о гибели супруга. Как это произошло? – попросила я.

– С утра я поехала в Аткарск. Там проживает одна моя подруга. По моему примеру и с моим непосредственным участием Альбина открыла косметический салон. Поскольку опыта у нее в этом деле не было, то я на первых порах ей помогала. Ну вот, побывала я в Аткарске, посмотрела, как там идут дела. Потом я вернулась в Тарасов вместе с Альбиной, мы посидели с ней в ресторане «Звездное небо», я там довольно часто бываю. Обстановка очень милая, обслуживание на высоком уровне. Пробыли мы там примерно до девяти часов вечера. Потом Альбина уехала к себе, я тоже направилась домой, и тут мне сообщили, что нашли Владислава…

Светлана Митропольская замолчала.

– Нас с Лизой вызвали на опознание, – сказала женщина. – Полицейские сказали, что убийство произошло с целью ограбления. Но мне непонятно, откуда взялась такая версия? Ведь портмоне преступники не забрали, банковская карта тоже осталась на месте.

– То есть получается, что Владислав Александрович уехал из дома еще до вашего возвращения из Аткарска? – уточнила я.

– Да, – подтвердила Светлана.

– Скажите, а раньше ваш супруг выезжал из дома под вечер? – спросила я.

– Да, бывало, – кивнула женщина.

– Но вы интересовались, чем были вызваны его такие довольно поздние отъезды? – продолжала я задавать вопросы вдове.

– Как правило, Владислав отвечал, что уезжает по делам. Однако он мог возвратиться уже очень поздно, – непроизвольно сжав пальцы, ответила Митропольская.

– Скажите, у вашего супруга была машина? – спросила я.

– Конечно, а как же?! – Светлана с удивлением посмотрела на меня. – У меня вот тоже есть машина, и у Лизы, у дочери, – тоже есть.

– Какой марки была машина у вашего супруга? – спросила я.

– «Ниссан» белого цвета, номер… – Светлана Митропольская назвала цифры.

– Но нашли Владислава Александровича в сквере, ведь так? – уточнила я.

– Да, все правильно, в сквере, – кивнула Митропольская.

– А вот машины Владислава Александровича поблизости не оказалось, не так ли? – заметила я.

– Да, но по этому поводу, Татьяна Александровна, я ничего не могу вам сказать, к сожалению, – сказала женщина.

– Ладно. Тогда скажите мне: поступали ли какие-либо угрозы вашему супругу? Особенно в последнее время? – задала я следующий вопрос.

– Какие угрозы? Что вы имеете в виду, Татьяна Александровна? – удивленно спросила Митропольская.

– Я имею в виду телефонные звонки или письма с угрозами или требованиями, – пояснила я.

– Если даже такого рода телефонные звонки и были, то Владислав мне ничего о них не говорил. А по поводу писем… разве сейчас кто-нибудь их пишет? – спросила Светлана.

– Бывает, что и пишут. Например, в виде вырезанных из газет или журналов печатных букв, наклеенных на лист бумаги. Ну, для того, чтобы остаться инкогнито, – объяснила я.

– Нет, такого я не припомню. Правда, возможно, что если Владислав и получал такого рода послания, о которых вы говорите, то, скорее всего, он их уничтожил. Понимаете, Татьяна Александровна, у нас с Владом не было привычки вторгаться в личное пространство друг друга: смотреть переписку в телефоне, в компьютере, рыться в письменном столе, – сказала Митропольская.

– Я вас поняла, Светлана Николаевна, – кивнула я. – Мне необходимо задать вам сугубо личный вопрос.

– Я вас слушаю.

– Скажите, у вашего супруга была любовница? – напрямую спросила я.

Светлана ответила не сразу.

– Поймите меня, Светлана Николаевна, я спрашиваю вас не из праздного любопытства, – сказала я.

– Да, конечно. Разумеется, я это понимаю, – проговорила Митропольская.

– Ну, что я могу сказать? – начала Светлана после паузы. – Наверняка я не смогу ответить на этот вопрос, потому что не опускалась до того, чтобы следить за Владиславом самой или нанять частного детектива. Естественно, я не проверяла его телефон, не отслеживала социальные сети. Однако женщина всегда интуитивно чувствует, есть измена или нет. Так вот, по моим ощущениям – да, у Владислава была любовница. Или даже – любовницы, – ответила Светлана.

«Ну, если так, то тогда возникает версия о причастности к убийству Владислава Митропольского супругов этих его любовниц, – подумала я. – Владислав Митропольский под видом срочных дел вполне мог навещать свою любовницу. К тому же нельзя сбрасывать со счетов и саму Светлану. Она по ряду причин тоже может быть замешана в убийство своего супруга. Как бы она сейчас ни пыталась меня убедить в том, что она выше всей этой слежки за собственным мужем, однако уязвленная изменой супруга женщина способна на многое. В том числе и на убийство. В принципе ведь Митропольский вполне мог в тот вечер отправиться к любовнице. А Светлана? Она могла нанять киллера…»

Я прервала свои размышления.

– Светлана Николаевна, мне необходимо задать вопросы и вашей дочери. Она сейчас здесь, дома? – спросила я.

– Нет, Елизаветы сейчас нет, – покачала головой Митропольская.

– А где она может быть? – допытывалась я.

– Скорее всего, на занятиях. Лиза учится на втором курсе университета, на биологическом факультете, – ответила Светлана.

– Дайте мне ее телефон, я попробую встретиться с вашей дочерью, – попросила я.

– Да, конечно, сейчас, – кивнула Митропольская.

Женщина скрылась в боковом проходе и вскоре вернулась с листом бумаги.

– Вот, я написала телефон Лизы, – сказала Светлана, протягивая мне лист бумаги.

– Спасибо. А вот мои координаты, – сказала я, вынимая из сумки свою визитку, – если вы что-нибудь вспомните, звоните мне в любое время.

– Хорошо.

Светлана Митропольская проводила меня до ворот территории коттеджа.

Я села в свою машину, завела мотор и поехала в город. Поскольку я не исключала Светлану из списка причастных к убийству Владислава Митропольского, следовало проверить, на самом ли деле она находилась в ресторане «Звездное небо» ближе к вечеру.

Запустив навигатор, я получила маршрут, который сообщил, что ресторан находится на улице Парижской коммуны. Доехав до нее, я припарковала свою машину на свободном месте и открыла входную дверь.

Внутри помещения было просторно, но вместе с тем и уютно. Вьющиеся растения спускались по стенам, оживляя интерьер. Точечные светильники на потолке реально создавали иллюзию небесного свода.

Около входа в зал стоял метрдотель, высокий худощавый мужчина лет сорока – сорока пяти. Я подошла к нему.

– Здравствуйте, – сказала я и спросила: – Управляющий рестораном сейчас находится здесь?

– Да, Георгий Валентинович у себя в кабинете, – кивнул метрдотель.

– Как к нему пройти? – спросила я.

– Давайте я вас к нему провожу, – ответил мужчина.

Пройдя по коридору, мы остановились перед дверью с табличкой: «Георгий Валентинович Петров».

– Это кабинет управляющего, – сказал метрдотель. – Сейчас я узнаю, сможет ли он вас принять.

Мужчина, предварительно постучав в дверь, немного приоткрыл ее.

– Георгий Валентинович, к вам вот тут девушка, – сказал метрдотель.

– Пусть войдет, – послышался приятный баритон.

– Проходите, – мужчина отошел от двери, пропуская меня внутрь.

Кабинет управляющего был средних размеров. Ближе к окну находился стол, за которым сидел представительный мужчина в дорогом костюме и роговых очках.

– Проходите, присаживайтесь, – пригласил управляющий.

Я выдвинула стул и села напротив Петрова.

– Георгий Валентинович, меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я – частный детектив.

Управляющий с интересом посмотрел на меня.

– Никогда раньше не приходилось иметь дел с частными детективами, – заметил Петров и поинтересовался: – Что же вас привело к нам, Татьяна Александровна?

– Расследование совершенного преступления, – ответила я.

– Вот как?

Георгий Петров снял очки и положил их на стол.

– Но насколько мне известно, во вверенном мне заведении никакого преступления не произошло, – сказал управляющий.

– Я и не говорю, что именно в вашем ресторане произошло криминальное происшествие, – пожала я плечами. – Я пришла к вам с целью проверить алиби.

– Алиби? – удивленно переспросил мужчина.

– Да, алиби одной вашей постоянной посетительницы. По крайней мере, так она утверждает, – сказала я.

– Татьяна Александровна, мне очень жаль, но я вынужден вам отказать. Видите ли, в чем дело. Мы не даем таких сведений о наших посетителях. Они – довольно известные в определенных кругах и уважаемые люди. Они доверяют нам и уверены в том, что их личные данные никогда и ни при каких обстоятельствах не появятся в открытом доступе. То есть их данные, ну не буду говорить, что засекреченные, однако входят в разряд закрытых. Поймите меня правильно: если я их раскрою, то непременно утрачу доверие. Кроме того, и репутации нашего заведения будет нанесен непоправимый ущерб, – сказал управляющий.

– Прекрасно вас понимаю, Георгий Валентинович. Однако если вы откажетесь разговаривать здесь, то вас вызовут в управление полиции. Но это уже будет официальный разговор, вы улавливаете разницу? Кроме того, следствие также заинтересует и тот факт, что вы отказались давать показания по поводу алиби одной из ваших посетительниц. А речь идет об убийстве.

Георгий Петров покачал головой, вновь водрузил очки и наконец проговорил:

– Хорошо, я вас понял, Татьяна Александровна. Вы меня убедили. Так о ком идет речь?

– О Светлане Николаевне Митропольской, – сказала я.

– Ну, Светлана Николаевна – это наша давняя и постоянная посетительница. Она довольно часто ходит в наш ресторан, – сказал управляющий.

– А позавчера Митропольская посещала «Звездное небо»? – спросила я.