Kitobni o'qish: «Игра на два фронта»

Shrift:

* * *

Глава первая

Я проснулась от того, что кто-то стоял рядом с моей постелью и щекотал мою щеку чем-то мягким и пушистым.

– Тетя Таня, поя вставать, – раздался звонкий детский голосок прямо над моим ухом.

«Маша», – вспомнила я.

Вчера позвонила моя подруга Светка-парикмахерша и попросила меня присмотреть за ее племянницей Машей, четырехлетней девчушкой со светлыми волосами и яркими голубыми глазами, очень непоседливой и озорной. В этом я могла убедиться, когда приходила к Светлане в гости: ей часто подбрасывали племянницу, когда молодым родителям хотелось развлечься и отдохнуть. А в этот раз у Светки была плотная запись клиенток на окрашивание, стрижку, мелирование и наращивание, поэтому она попросила посидеть с Машкой меня.

– Свет, но у меня же совсем нет опыта общения с такими маленькими детьми, – сказала я.

Собственно, и не с маленькими тоже. В общем, с детьми у меня опыт нулевой. Но подругу мой довод не впечатлил:

– Тань, так ведь у меня тоже опыт практически такой же, как у тебя. Но Машка хоть и шебутная, но не вредная, как некоторые дети. Ну, пожалуйста, подруга, выручай!

И я согласилась. Машку мне привезли вчера вечером, чтобы ребенок успел немного привыкнуть ко мне.

Я сонно потянулась.

– А-а, Маш, это ты…

– Тетя Таня, поя вставать, – снова требовательно повторил ребенок.

Маша еще не выговаривала букву «р».

– Ладно, ладно, сейчас я встану, – сказала я и… перевернулась на другой бок.

Ну, надо же: именно сейчас, когда я закончила очередное расследование и планировала насладиться заслуженным отдыхом – да хотя бы поспать так часиков до… двенадцати – мне предстояло целый день провести с маленьким ребенком.

Но делать нечего: согласилась быть Мэри Поппинс, значит, придется ей побыть. Я, медленно потягиваясь, встала с постели и оглядела свою спальню: Машки в комнате не было. Куда успел усвистать этот маленький чертенок?

– Тетя Таня, а я уже здесь!

Голосок раздался из кухни, и я поспешила туда. И вовремя: Машка уже взобралась на стул и пыталась достать печенье с верхней полки.

– Я сама! – гордо заявила девчушка, но в этот момент она едва не упала со стула.

– Осторожно, Маша! – я успела подбежать к ней. – Давай, я помогу тебе.

После завтрака, состоявшего из шоколадных шариков, которые я залила молоком, и кусочков яблок и груш, я предложила Маше отправиться на прогулку в парк.

– Уяя! Пайк! Пайк! – закричала девочка, радостно подпрыгивая на месте.

На улице было тепло, небольшой ветерок ласково обдувал лицо и ворошил волосы. Маша сразу же побежала вперед, оставляя меня позади.

– Маша, подожди меня! – крикнула я.

– А я быстьее! – непоседа обернулась и показала мне язык.

В парке мы нашли детскую площадку с горками и качелями. Маша, не раздумывая, бросилась к горке. В одно мгновение она взобралась на вершину:

– Смотьите, тетя Таня! Я как супейгеёй! – замахала она руками.

– Да, ты – настоящая супергероиня!

Я подняла руки в воздух, как будто бы сама собралась взлететь.

После нескольких спусков и бесконечных качелей Маша вдруг остановилась и задумалась.

– Тетя Таня, а почему облака такие пушистые? – спросила она.

– Знаешь, Машенька, облака – это такие… большие мягкие подушки, которые летают по небу. Они могут быть разного цвета: белые, серые, а иногда даже розовыми на закате солнца.

– Озовыми? – удивилась девочка. – А давайте найисуем озовое облако!

– Отличная идея! – согласилась я. – Давай вернемся домой и нарисуем.

Дома я достала из пакета, которым снабдила меня Светка, краски и альбом для рисования. Маша с энтузиазмом начала рисовать облако, но вскоре у нее возникла другая идея.

– Теть Таня, а можно я наисую уадугу? – спросила она.

– Ты хочешь нарисовать радугу? – уточнила я.

– Да, да! – закивала она и уже начала смешивать краски на палитре.

– Ну, конечно, можно!

Девочка с серьезным лицом начала рисовать, высунув от напряжения кончик языка. Вдруг она, не удержавшись, размахнулась кистью, и краски разлетелись по всему столу.

– Ой! – воскликнула она, посмотрев на свои руки, покрытые яркими цветами. – Я – художник!

– Да, ты – настоящий художник, – согласилась я и отправилась на кухню за тряпкой.

Вытирая следы со стола, я предложила:

– Машенька, давай попробуем не разрисовывать весь дом.

После рисования мы решили устроить небольшой пикник на балконе. Я нарезала фрукты, а Маша с удовольствием угощала куклу, которую взяла с собой.

– Кукла Даша, ты должна попьёбывать это вкусное яблоко, – сказала Маша, поднося кусочек к кукле.

– А ты сама-то его пробовала? – спросила я.

– Нет еще, но я знаю, что оно вкусное, – ответила девочка, продолжая кормить куклу.

Вечером мы с Машей устроились на диване с книжкой. Я читала сказку о принцессе и драконах, а Маша, затаив дыхание, слушала, время от времени задавая вопросы.

– Тетя Таня, а даконы бывают настоящими? – спросила она.

– В сказках – да, а в настоящей жизни – нет, – ответила я. – Но они могут быть очень интересными и даже дружелюбными.

– Я хочу дьюжить с даконом, я буду летать у него на спине, вот!

Вскоре пришла Светка и увела Машу, которая уже отчаянно зевала.

– Спасибо тебе, подруга, – на прощание сказала Светлана.

Прошло несколько дней. Я встретилась с другой своей подругой – Ленкой-француженкой, походила по модным бутикам и обновила свой гардероб. Заказы на расследование все не поступали, и я уже начала не на шутку беспокоиться. Но вот наконец-то затренькал мой телефон.

– Алло, – сказала я, взяв трубку.

– Татьяна Александровна! – женский голос прозвучал с каким-то отчаянием. – Это вы?

– Да, это я, – ответила я.

– Татьяна Александровна! Мне… нам необходима ваша помощь! Моя подруга… в общем, она сейчас находится в больнице и…

Женщина сильно волновалась и, видимо, поэтому не договаривала до конца и делала частые паузы.

– Пожалуйста, успокойтесь, – попросила я, – и скажите, как к вам можно обращаться?

– Екатерина Красильникова, – сказала женщина. – В общем, подруга в больнице, но…

Опять пауза.

– Послушайте, Екатерина, я предлагаю встретиться и поговорить о вашей ситуации в спокойной обстановке. Потому что в любом случае – это не телефонный разговор. Вы согласны? – спросила я.

– Да, конечно, согласна! – воскликнула Екатерина.

– Записывайте мой адрес или вам удобно встретиться где-то на нейтральной территории? – спросила я.

– Мне все равно, лишь бы побыстрее, потому что счет идет на минуты! – снова взволнованно проговорила Екатерина.

– Хорошо, тогда записывайте адрес, – я продиктовала его, – и я вас жду. Сколько времени вам необходимо, чтобы добраться до меня?

– Около получаса, я тут недалеко нахожусь, – ответила Екатерина.

– Отлично! Тогда я вас жду, – сказала я и отключилась.

Я решила быстро навести порядок в гостиной и взялась за дело. Первым делом убрала лишнее с дивана, протерла полы и вытерла пыль с мебели. У меня еще осталось время для того, чтобы принять душ и причесаться.

Как раз когда я наводила последние штрихи, раздалось пиликанье домофона.

– Кто? – спросила я.

– Это Екатерина, я вам только что звонила, – назвала себя женщина.

– Да, да, я помню, проходите, пожалуйста, – сказала я и нажала на кнопку на трубке домофона.

Через пару минут я уже встречала в тамбуре Екатерину. Это была молодая стройная светловолосая женщина лет двадцати восьми – тридцати в элегантном брючном костюме цвета топленого молока.

– Прошу, – пригласила я Екатерину и посторонилась, пропуская женщину в прихожую.

В гостиной я расположилась в своем любимом кресле, а Екатерина села на диван.

– Итак, чем я могу вам помочь, Екатерина? – спросила я.

– У моей подруги, ее зовут Маргарита, Маргарита Белодворчикова, случилась беда: пропала ее дочка. Аришке всего три с половиной годика…

Екатерина смахнула подступившие слезы.

– Как это произошло? Девочка, что же, осталась без присмотра? – спросила я.

– Нет, ну что вы! Рита – очень ответственная и трепетная мама, она глаз не спускает с Ариночки. Но получилось так, что, когда они возвращались с прогулки и уже были на пороге собственной квартиры, Риту кто-то ударил по голове, – сказала Екатерина.

– Маргарита видела, кто на нее напал? – уточнила я.

– Нет, в том-то и дело. Рита полезла в сумку за ключами, и в этот момент на нее напали со спины. Рита потеряла сознание, а когда пришла в себя, то Ариши рядом с ней уже не было, – сказала Красильникова.

«Значит, нападавший оглушил мать и забрал ребенка, – подумала я. – Стало быть, похищение было спланировано и подготовлено. Не исключено, что преступник выследил Маргариту, когда она с дочерью подходила к квартире, и сделал свое черное дело».

– Когда все это произошло? – спросила я.

– Вчера.

– Кто обнаружил вашу подругу? – задала я следующий вопрос.

– Соседка Риты, она проживает в том же подъезде, только на другом этаже. Кажется, на два этажа выше, я точно не знаю. Так вот, она отправлялась на дежурство, лифт не работал, поэтому женщина спускалась пешком. И… увидела Риту. Она лежала около двери своей квартиры без сознания. Женщина сразу вызвала скорую помощь и полицию. Вернее, она сначала сама попыталась помочь, ну, чтобы привести ее в чувство. Но у нее ничего не получилось, Рита так и лежала без сознания. Соседка сначала подумала, что Рите вдруг стало плохо, что она потеряла сознание и упала. Или же она могла оступиться, упасть и уже потом потерять сознание. Но когда соседка увидела на двери капли крови, то поняла, что произошло нападение. Собственно, когда приехала полиция, их эксперт дал предварительное заключение, что Риту кто-то сильно ударил головой о дверь. Поэтому и осталась кровь, – сказала Екатерина.

– Поскольку соседка знала Маргариту, то проблем с ее идентификацией не возникло, я правильно поняла? – спросила я.

– Не возникло, – подтвердила Красильникова. – Тем более что рядом с Ритой находилась ее сумка, а в сумке – документы. Полицейский эксперт сразу принялся за дело. Ну, начал осматривать входную дверь, стену рядом с ней на предмет отпечатков пальцев. Потом занялся полом в тамбуре, тоже надеялся отыскать какие-то следы… Извините, я всех подробностей не знаю. Это мне уже потом эта соседка рассказала, которая нашла Риту. Оказывается, она дождалась приезда и полиции, и скорой.

– А где сейчас находится Маргарита? Не случайно же приехала скорая, ведь так? – спросила я.

– Да, конечно. Она сейчас в больнице. Когда Риту спустили на носилках на первый этаж, ее понесли к машине скорой. И когда носилки уже хотели занести внутрь машины, Рита пришла в себя и начала кричать, – сказала Екатерина.

– Кричать? – переспросила я.

– Да! Она ведь вспомнила, что возвращалась домой вместе с Аришей. И вдруг поняла, что дочки рядом с ней нет, а сама она лежит на носилках. Представляете, в какой ужас она пришла? Рита порывалась вскочить, ее с трудом удалось удержать на месте. Ведь неизвестно было, какие повреждения ей нанес преступник. Она сказала, вернее, спросила, где Ариша, где дочка. Ее спросили, помнит ли она, что с ней произошло, почему она оказалась на носилках в скорой. Конечно, Рита этого не помнила. Она только твердила, что Ариша была с ней, а теперь ее нет, что она куда-то делась, и требовала вернуть ей дочку. Правда, потом Рита вроде бы припомнила, что они с Аришей уже почти подошли к своей двери, и она полезла в сумку за ключами и на секунду выпустила ручку Ариши из своей. А потом ее кто-то толкнул в спину, а затем ударил головой о дверь. Больше она ничего не помнила…

– В какую больницу отвезли Маргариту? – спросила я.

– В Первую клиническую, ну, это бывшая Первая Советская, – ответила Екатерина.

– Скажите, Маргарита замужем? – задала я следующий вопрос.

– Замужем, но, кажется, они собрались разводиться или даже уже оформили развод, – ответила Красильникова. – Понимаете, хотя мы с Ритой и подруги с первого класса школы, можно сказать, но Рита очень неохотно рассказывает о своей личной жизни. А я и не лезу лишний раз. Сама прошла через развод, поэтому знаю, что это такое.

– Сколько лет Маргарите? – спросила я.

– Двадцать девять, – ответила Екатерина.

– Кто по профессии ваша подруга? – задала я следующий вопрос.

– Рита окончила наш медицинский университет и какое-то время проработала в детской поликлинике, она ведь педиатр. Но потом ей пришлось оттуда уйти и сменить специализацию, – сказала Красильникова.

– А с чем это было связано? – спросила я.

– Дело в том, что Рите там, в поликлинике то есть, устроили настоящую травлю. Попалась одна такая вредная врачиха. Просто не давала Рите житья. Ну и выжила ее. Подруга пошла на курсы косметологов, успешно их закончила и устроилась косметологом в Центр эстетической медицины «Афродита». К тому же, насколько мне известно, Рита имеет небольшой круг частных пациентов, – объяснила Екатерина.

– А муж Маргариты, чем он занимается? – поинтересовалась я.

– Владислав тоже врач, как и Рита. Они вместе учились в медицинском университете, а потом Владислав выбрал специальность пластического хирурга и стал работать в клинике Виктора Васильевича Преснепольского, это его дядя, брат отца.

– Скажите, у Маргариты были недоброжелатели? – спросила я.

– Недоброжелатели? – с удивлением в голосе переспросила Красильникова.

– Да, именно. Ведь ничего не происходит просто так. То, что дочка вашей подруги исчезла, когда кто-то напал на ее мать, говорит о многом. Например, кто-то, кто негативно относится к Маргарите, захотел ей за что-то отомстить. И похитил ребенка. Это один из вариантов, – заметила я.

Поскольку Екатерина молчала, я спросила:

– Что скажете?

– Даже и не знаю, что вам ответить, Татьяна Александровна. Единственное, что пришло в голову, когда вы спросили о недоброжелателях, так это свекры Риты. Точнее сказать, свекровь – Евгения Михайловна Преснепольская, – ответила Екатерина.

– А свекор? Он тоже негативно относился к Маргарите? – уточнила я.

– Ну, свекор… В общем, в их семье всегда всем заправляет Евгения Михайловна. Как она скажет, так все и происходит. А Семен Васильевич полностью погружен в науку.

– Свекры Маргариты – тоже врачи? – спросила я.

– Нет, они биологи. Семен Васильевич – профессор, возглавляет лабораторию, Евгения Михайловна – преподаватель на кафедре. Нет, Семен Васильевич особого негатива к Рите не проявлял, по ее словам. А вот свекровь – это настоящая свекобра! Очень надменная, она на людей ниже ее по статусу смотрит, как на грязь из-под ногтей. Евгения Михайловна сразу невзлюбила мою подругу, начала внушать Владу, что она ему совершенно не пара. В общем, была категорически против их женитьбы. Да и вообще, Риту она не воспринимала всерьез. Подруга рассказывала, что Евгения Михайловна всегда закатывала глаза и вскидывала брови, стоило Рите только рот открыть.

– Но неужели ваша подруга ничего не говорила Владиславу о таком к ней отношении со стороны его матери? – удивилась я. – Это же элементарное неуважение к выбору сына.

– Говорила, – вздохнула Екатерина, – только Влад объяснял все это тем, что ну вот такая у него мать. Что просто не нужно принимать ее слова близко к сердцу. Евгения Михайловна даже сказала, что не позволит Рите взять их фамилию, – продолжала Екатерина.

«Интересно… Что-то это напоминает. Ах да, кажется, был аналогичный случай, только в киношной династии. Знаменитые актеры тоже были против женитьбы сына на высокой блондинке, тоже считали ее не подходящей для сына. А он все равно женился назло предкам. Правда, позже этот брак распался», – вспомнила я.

– Но ведь Маргарита не поэтому оставила свою девичью фамилию? Не потому, что свекровь была против? – уточнила я.

– Да, конечно, причина была совсем не в свекрови, – кивнула Екатерина. – Просто Рита осознанно захотела оставить свою фамилию. Она сказала, что ее родители нисколько не хуже родителей Влада. Правда, они без статусных регалий, должностей и научных званий, но это ничуть не умаляет их достоинств. Кроме того, Рита вообще самодостаточная женщина.

– А кто по профессии родители Маргариты? – спросила я.

– Зинаида Дмитриевна и Григорий Павлович – инженеры-технологи на производстве, – сказала Красильникова.

– А Маргарита – единственный их ребенок? Или у нее есть сестры и братья? – уточнила я.

– Нет, Рита одна у родителей. Как, впрочем, и Влад, – ответила Екатерина. – Татьяна Александровна, но почему вы спросили о недоброжелателях Риты? – помолчав, спросила она.

– Ну, я ведь вам уже сказала, что, возможно, кто-то мог похитить ее дочку, желая за что-то отомстить.

– Но потом вы стали подробно расспрашивать о Ритиных свекрах. И когда я сказала, что свекровь настроена против Риты… вы что же, считаете, она способна на такое?! – воскликнула Екатерина.

– Все может быть, Екатерина, – спокойным тоном ответила я.

– Но ведь это… это же просто ужас какой-то!!

Красильникова не смогла сдержать негодования.

«Да, ужас. Причем, ужас ужасный», – подумала я, вспомнив подобную историю, которую мне пришлось распутывать в самом начале моей карьеры частного детектива.

– Екатерина, вы сказали, что вместе со скорой приехали и полицейские. Стало быть, полиция уже завела дело о похищении ребенка и принимает все меры к розыску. Тогда почему вы обратились ко мне? – спросила я.

– Но ведь известно, насколько неповоротлива наша полиция. А тут речь идет о маленьком ребенке. Дорог каждый час, да что там час – каждая минута на счету. Прошли уже сутки, а результата нет. Поэтому я и решила обратиться к частному детективу. Рита сейчас в таком состоянии, что ей просто не под силу заниматься всем этим. Я знаю, сколько вы берете за свои услуги, я принесла аванс.

С этими словами Екатерина вынула из сумочки купюры и положила на журнальный столик.

– Так вы возьметесь за это дело, Татьяна Александровна?

Красильникова умоляюще посмотрела на меня.

– Хорошо, – кивнула я. – Но сначала необходимо составить договор на оказание услуг.

– Конечно, конечно. Оформляйте все как положено, – сказала Екатерина.

– И еще один вопрос, – сказала я, когда договор был подписан. – Вам известно имя следователя, который ведет дело о похищении?

– Кажется… Гир… нет, Кирия…

– Может быть, Кирьянов? – подсказала я.

– Точно! – воскликнула Красильникова. – Кирьянов.

– Хорошо, Екатерина. Вот моя визитка, – я положила на столик прямоугольничек плотной бумаги. – Здесь мои телефоны, звоните в любое время дня и ночи. Мне нужны и ваши координаты.

– Да, конечно.

Красильникова написала на листе бумаги свой адрес и телефон.

– Значит, мы с вами на связи, – сказала я, когда Красильникова уже вышла в тамбур.

Проводив подругу Маргариты Белодворчиковой, я стала думать, что следует сделать в первую очередь. Ну, разумеется, мне необходимо приготовить завтрак, ведь работы предстоит на целый день. Поскольку легкий душ я уже приняла, я сразу же отправилась на кухню. Там я быстро разогрела в микроволновке два голубца, нарезала помидоры, огурцы и укроп и заправила салат оливковым маслом. Позавтракав, я сварила свой любимый напиток, налила кофе в чашечку и начала, не торопясь, его пить, смакуя каждый глоточек.

Ополоснув чашку из-под кофе, я вышла на балкон и выкурила сигаретку. Потом вернулась в гостиную собираться. Екатерина сказала, что дело о похищении Арины ведет Кирьянов. Отлично! Сейчас я поеду в Управление полиции и узнаю, что полицейские уже успели выяснить. Но сначала я решила посоветоваться со своими магическими костями. Это уже стало традицией: перед каждым новым расследованием гадать на двенадцатигранниках.

Я достала из черного замшевого мешочка додекаэдры, подержала их в ладони, мысленно задала вопрос, что мне ожидать в этом расследовании, и метнула кости на журнальный столик. Увидев выпавшую комбинацию цифр, я поняла, что кости дали мне благословение. Эта комбинация – я уже успела выучить наизусть толкование всех цифр – сулила успех в моих начинаниях.

Ну а теперь нужно позвонить Владимиру и узнать, на месте ли он. Ведь его могут вызвать на совещание, и тогда я зря потеряю время. Я набрала знакомый номер:

– Алло, Володь?

– Он самый. Ты, что ли, Тань? – в свою очередь спросил Владимир.

– Я, что ли, Володь, – в тон ему ответила я.

– Ты в своем репертуаре, – вздохнул Владимир.

– Ну, не совсем так. Я ведь не назвала тебя Кирей. Ладно, Володь, не буду тебя задерживать пустыми разговорами. Скажи, у тебя будет для меня время, если я подъеду, скажем, через час? – спросила я.

– Через полчаса, – коротко произнес Владимир.

– Ладно, тогда буду поспешать, Володь.

– Вот-вот, давай, поспешай.

– Тогда до встречи, – сказала я и нажала на отбой.

Я прошла в спальню, открыла створки шкафа-купе и стала думать, что надеть. Свой выбор я остановила на синих джинсах и белой футболке. В конце концов, я ведь иду не в офис к бизнесмену, а к старому доброму другу. Я расчесала волосы, скрутила их жгутом и уложила на макушке. После этого я нанесла легкий дневной макияж, взяла ветровку и сумку и вышла из подъезда.

Я села в свою машину, завела мотор и поехала. Как назло, вскоре я попала в приличную пробку. Впрочем, в Тарасове пробки – явление никак не экзотическое, а самое что ни на есть типичное. Поэтому входила я в Управление полиции не через полчаса, как обещала Владимиру, а через полтора часа.

– Да, Татьяна Александровна, – покачал головой Кирьянов, – ты с какой планеты сюда упала? Не иначе с той, на которой время тянется как минимум в несколько раз дольше.

– Нет, Владимир Сергеевич, просто на этой планете есть транспортные заторы, – ответила я.

– Ладно, приветствиями мы обменялись, теперь давай к делу. Потому что через пять минут мне необходимо быть на совещании, – сообщил Владимир.

– Володь, я по делу о похищении ребенка. Арина Владиславовна Преснепольская, три с половиной года, – сказала я.

Кирьянов кивнул.

– Да, вчера дело было принято к производству. Наши эксперты произвели необходимый осмотр места, где было совершено нападение на мать ребенка и откуда предположительно девочка была похищена. Но, к сожалению, пригодных отпечатков пальцев и других следов обнаружено не было. Слушай, Тань, мне уже нужно идти. Я сейчас пришлю тебе нашего стажера Кирилла, он даст тебе ознакомиться с заведенным делом и пояснит по ходу. Он ведь тоже с нами выезжал на место преступления, – сказал Кирьянов и взял со стола телефон.

– Кирилл, зайди ко мне в кабинет, – распорядился Владимир.

Максимум секунд через тридцать в кабинет вошел молодой блондинистый парень.

– Вызывали, Владимир Сергеевич? – спросил стажер.

– Кирилл, это частный детектив Татьяна Александровна, – представил меня стажеру Владимир. – Она тоже занимается делом о нападении на Маргариту Белодворчикову и похищении ее дочери. Ознакомь Татьяну Александровну с деталями. А я вас вынужден покинуть.

Кирьянов вышел из кабинета.

– Кирилл, ознакомите меня с делом Маргариты Белодворчиковой? – попросила я, доставая и устраивая под рукой блокнот и ручку.

– Да, конечно, – с готовностью откликнулся стажер.

Вскоре я уже листала тоненькую папку. Так, «отпечатки пальцев на двери квартиры потерпевшей… в районе ручки входной двери отпечатки более четкие… маленькие, похожие на детские… осмотр дверного замка… без признаков взлома… дверь закрыта… около двери отпечатки подошвы обуви потерпевшей… другие следы очень нечеткие…».

Далее в деле отмечалось, что на полу около входной двери в квартиру Маргариты Белодворчиковой были обнаружены ключи и женская кожаная сумка светло-коричневого цвета. В сумке находились паспорт и косметические принадлежности: гигиеническая бесцветная помада, тюбик губной помады темно-красного цвета, пудреница с компактной пудрой, расческа, набор салфеток. Кроме того, в сумке оказалась маленькая мягкая игрушка, бутылка с водой и упаковка яблочного пюре.

Так, а сотовый телефон? Почему его нет в описи? Получается, что Маргарита Белодворчикова вышла из дома без средства связи? И это имея маленького ребенка? Кроме того, кошелька тоже в сумке не было. Правда, Маргарита могла расплачиваться картами. А они, скорее всего, находились в портмоне.

– Кирилл, – обратилась я к стажеру, – вы ведь выезжали на этот адрес?

– Да, я был в составе оперативной группы, – кивнул Кирилл.

– Расскажите, как проходило предварительное следствие, каковы первоначальные итоги, – попросила я.

– В общем, когда мы осмотрели содержимое сумки, то поняли, что с женщиной был маленький ребенок. Это подтверждала запись в ее паспорте. Но куда он делся, было непонятно. Вернее, сначала мы подумали, что ребенок, возможно, остался дома. А его мать ненадолго отлучилась и теперь возвращалась домой. Или же женщина могла отвести ребенка к родственникам, например. И возвратиться домой одна. Понимаете, Татьяна Александровна, эта женщина, Маргарита Белодворчикова, она ведь была без сознания, когда мы приехали. Поэтому спросить у нее не представлялось возможным. И только потом, когда скорая уже собиралась везти ее в больницу, женщина ненадолго пришла в себя. И тогда мы узнали, что с ней была дочка, – объяснил стажер.

– Маргарита описала внешность дочки? – спросила я.

– Она сказала только, во что девочка была одета: в розовое платье из шифона, белые гольфы и белые туфельки, еще была розовая повязка на волосы с красным декоративным цветком сбоку, причем у цветка отколот страз посередине. И сразу же снова отключилась. Слишком много сил ушло на то, чтобы вспомнить, что с ней произошло. И потом, когда она обнаружила, что лежит на носилках в скорой, а ребенка рядом с ней нет, она просто пришла в ужас. Начала кричать, плакать, ее долго пришлось успокаивать, прежде чем она смогла сказать что-то определенное.

– Понятно, – кивнула я. – Ну а что дальше?

– Когда Белодворчикову увезла скорая, я допросил соседку, ту, что обнаружила женщину. Соседка рассказала, что Маргарита несколько лет жила в этой квартире до замужества. Эту квартиру ей подарили родители на восемнадцатилетие. Соседка рассказала, что Маргарита – вежливая, предупредительная женщина, никогда не отказывалась помочь, она ведь медик по образованию. Потом Белодворчикова переехала к мужу, но в своей квартире иногда появлялась, – сказал Кирилл.

– Одна? Приезжала в квартиру одна или с мужем и дочкой? – уточнила я.

– Соседка сказала, что они приезжали все втроем. А потом Белодворчикова поселилась в квартире вместе с ребенком. Муж к ним не приезжал, да и другие мужчины тоже вроде не появлялись. Хотя соседка сутками находится на работе, поэтому точно сказать не может, кто к Маргарите приходил.

– Как фамилия этой соседки? – спросила я.

– Решетникова Инесса Васильевна, проживает в семьдесят пятой квартире, – ответил стажер. – Владимир Сергеевич распорядился вызвать участкового, передал приметы ребенка, во что девочка была одета, и велел начать поиск. Я и еще один наш сотрудник начали опрашивать жильцов, которые в это время находились во дворе.

– И что? Кто-нибудь что-нибудь видел? Или слышал? – спросила я.

– Нет, – со вздохом ответил Кирилл. – Такое впечатление, что ребенок как будто сквозь землю провалился. И эта соседка, Инесса Васильевна, пока собиралась на дежурство, тоже не слышала снаружи никакого шума, грохота там, криков, каких-то признаков борьбы, вообще ничего. Когда она уже собралась, то вышла из своей квартиры, спустилась на два этажа и увидела лежащую без сознания Белодворчикову, ее дочки рядом не было. В общем, мы прошли в квартиру Белодворчиковой. Ключи-то валялись на полу около входной двери. Странно, почему преступник их не взял, – Кирилл пожал плечами.

– А что тут странного? – возразила я. – Ведь у преступника была цель – похитить ребенка. Он оглушил Белодворчикову и увел ее дочку. Единственное, что действительно выглядит странным, так это то, что никто не видел, как преступник уводил ребенка. Вы вот сказали, что девочка как будто сквозь землю провалилась. Но ведь она была не одна, ее увел похититель. Как можно было его не заметить? – рассуждала я вслух.

Кирилл развел руками.

– А соседи описали девочку? Ну, как она выглядит? – спросила я. – Может быть, есть какие-то приметы, родинки, например.

– Тут какой-то затык получился, Татьяна Александровна, – сказал стажер.

– То есть? Поясните, – попросила я.

– Ну, вот только несколько соседей – три человека – могли более или менее подробно описать ребенка. Хотя ведь девочка живет в одном с ними доме. А как дошло дело до конкретики, так или путаются, или отвечают односложно, типа, маленькая хорошенькая девочка, как куколка. Только Маргарита Белодворчикова сказала, как выглядит дочка. Белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза, около носика небольшое родимое пятно.

– Понятно. Просто соседи действительно были в затруднении, ведь не станут же они присматриваться ни к родинке, ни к цвету глаз, – объяснила я и вернулась к рассказу Кирилла: – Да, а что вы обнаружили в квартире Белодворчиковой?

– Да ничего особенного, – стажер пожал плечами. – В квартире было тихо. Мы начали осматривать комнаты, их две. Одна точно была детская, в ней находилась детская кровать, столик, маленький велосипед, другие детские игрушки. После осмотра мы закрыли квартиру и вышли.

– А вы не стали осматривать квартиры других жильцов? – спросила я.

– Мы начали ходить по квартирам, чтобы провести опрос, но вы же понимаете, что для осмотра чужих квартир нужна санкция, – сказал Кирилл.

– Конечно, понимаю. Но не может же быть такого, что абсолютно все проживающие в этом подъезде ничего не слышали и не видели. Допустим, соседка Маргариты Белодворчиковой, Инесса Васильевна, не слышала шума, но, возможно, что кто-то мог что-то слышать. И потом, мне не совсем ясно насчет отпечатков подошвы обуви. Наиболее четкие следы, как я поняла, это те, что оставила Маргарита Белодворчикова. Так?

– Да, – подтвердил Кирилл.

– Следов обуви девочки обнаружено не было. Это можно объяснить тем, что, скорее всего, Белодворчикова несла дочку на руках. Ребенок маленький, вполне мог устать, а ведь подниматься нужно было пешком, поскольку лифт не работал. Но ведь следов преступника тоже обнаружено не было. Правда, эксперты выявили очень нечеткие, практически эфемерные следы еще одного человека. Мог ли им быть похититель?

Я посмотрела на Кирилла.

– Наверное, мог. Допустим, он надел, скажем, бахилы. Чтобы сбить следствие с толку, – предположил стажер.

– В принципе, возможно, – согласилась я. – Вы, Кирилл, сказали, что опросили жильцов, которые находились во дворе, потом пошли по квартирам, и никаких сведений о дочке Маргариты Белодворчиковой так и не получили.

– Да, люди занимались кто чем, по крайней мере, одна из женщин сказала, что она не привыкла торчать у окна. Ну, и другие высказались примерно в том же духе. В подъезде тоже в тот момент никого не было. Как будто похититель вел наблюдение за этим домом и выяснил, в какое время в подъезде никого из жильцов нет. Или же… да просто мистика какая-то! – эмоционально воскликнул стажер. – Как будто бы преступнику помогали темные силы совершить свое темное дело, хотя… я вот сейчас вспомнил один похожий случай. А если девочку никто не похищал, а она сама ушла?