Kitobni o'qish: «Бесценный мальчик»

Shrift:

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Глава 1

Вид из окна наводил уныние – серые лужи, грязные снежные проталины, тусклое мартовское небо. От весенней холодной непогоды было только уютнее сидеть на кухне в квартире тети Милы, пить свежий кофе, лакомиться теплыми булочками с корицей и болтать о всяких пустяках.

Нечасто у профессионального телохранителя, выпускницы специальной школы бойцов экстра-класса, случаются такие домашние посиделки.

Новый удобный диванчик на кухне убаюкивал мягкими велюровыми подушками. Заработок от последнего заказа я потратила на обустройство кухни для тети Милы: персиковая оттоманка, кухня из массива дуба, всевозможные устройства для тетушкиных кулинарных шедевров. Тетя Мила была в восторге от обновленной кухни, с удовольствием освоила посудомойку, гриль и хлебопечку. А я с таким же энтузиазмом дегустировала новинки, от мини-шашлыков до экзотических фаршированных омаров.

После последнего задания со множеством перелетов из страны в страну, высоким гонораром, но и требовательным клиентом и его агрессивными конкурентами было приятно жить как обычная девушка, бродить по магазинам и обсуждать с дизайнерами цвет ткани для штор, изящные фарфоровые сервизы и другие приятные мелочи.

Тетя почувствовала мою домашнюю расслабленность и не упустила шанса поговорить на любимую тему:

– Ох, Женечка, ты, конечно, девушка с характером, но ведь семья – это так важно. Такая красавица, от поклонников отбоя нет, я уверена, что среди них есть достойные претенденты на руку и сердце.

– Как Миша Звонарев? Да уж, это свидание я запомнила надолго. – У меня вырвался невольный смешок.

– Михаил очень приличный молодой человек, я знаю его с рождения, он учился у меня. Очень перспективный мальчик. Пришлось, конечно, немного схитрить, чтобы ты встретилась с ним в ресторане, но мы с его мамой желали вам только хорошего! – не сдавалась родственница.

Я развеселилась, вспомнив, как после нашего ужина в изысканном итальянском ресторане Миша тщательно завернул в салфетку и разложил по карманам весь хлеб. Провожая меня домой, он доставал кусочки чиабатты и с аппетитом хрустел ими во время рассказов о своей работе на одном из телеканалов Тарасова.

Тетушка поджала губы, пока я изображала Михаила, старающегося незаметно откусить поджаристую корочку, но не выдержала и залилась звонким девчоночьим смехом: «Ну актрисуля! Да он всегда был такой, мальчишкой прятал в карманах еду, тайком жевал на прогулках и на занятиях. Ты так похоже изобразила, он и вправду напоминает забавного хомячка».

Мила ахнула:

– Заболтались мы с тобой, мне же пора ехать на прием к врачу. К Елене Генриховне лучше не опаздывать, все-таки лучший терапевт в городе, всегда очередь из пациентов.

– Я отвезу, «фольк» недавно из автосервиса и соскучился по прогулкам по городу, – предложила я свою помощь.

– Женечка, отдыхай, ты больше месяца в командировке была, приехала такая измотанная, исхудавшая. А мне не мешает пройтись, давно не была в центре Тарасова, – запротестовала тетя.

– Тетя Мила, да вы только гляньте в окно – слякоть и гололед! Нет, свою любимую тетушку доставлю в целости и сохранности! И не спорьте, одевайтесь. Я с удовольствием выгуляю и себя, и любимую машину! Пятнадцать минут на сборы! – твердо заявила я и ушла в свою комнату, чтобы подобрать одежду для поездки.

Через пятнадцать минут мы уже садились в машину. Тетя принарядилась для посещения лучшей клиники города – мягкое пальто, шелковый палантин фиалкового оттенка и бежевые, в тон пальто, замшевые сапожки. Я тоже постаралась и выбрала для визита кашемировое платье кофейного оттенка с яркими красными узорами, нежная шерсть облегала фигуру так, что заманчиво выступало все, чем щедро наградила меня природа. Хулиганистое кожаное пальто и красный пояс на тонкой талии гарантировали взгляды, полные мужского восхищения или женской зависти.

В таком озорном настроении я неслась по улочкам города и даже не подозревала о том, что по моей репутации профессионала высокого класса будет нанесен удар.

Пока жизнь радовала только приятными событиями: мы без пробок добрались до клиники «Ваш доктор» и оставили машину на огромной подземной парковке. Организация занимала три верхних этажа бизнес-центра в самом сердце города. Бесшумный лифт домчал нас на нужный этаж. Я осталась ожидать тетю возле кабинета с табличкой «Бланк Елена Генриховна, врач-терапевт».

Нечасто мне приходится посещать такие заведения, и было любопытно осмотреться вокруг. На стойке ресепшен, отливающей серебром, расположились несколько девушек в белоснежных медицинских костюмах. Аккуратно уложенные темные волосы, скромный макияж и одинаковая униформа делали их практически близнецами. Каждого посетителя встречала такая сотрудница, любезно предлагала бахилы, забирала одежду, оформляла документы и провожала к нужному кабинету. Одна из ангелов в белых халатах предложила мне фиточай и по моему кивку привезла душистый янтарный напиток в стаканчике и стопку каталогов и брошюр «Фитосборы „Природное Здоровье“» на сервировочном столике. Мне наскучило рассматривать идеально чистые стены коридора, рамочки с наградами и сертификатами, и я погрузилась в чтение.

А вы знали, что у листочков чайного куста есть куда больше вариантов применения, чем только заваривание? Чай также помогает заживлять легкие порезы и используется в качестве компресса, что при моей профессии телохранителя регулярно бывает необходимо. Кстати, так забавно, мы называем чай черным, а китайцы именуют его красным. Потому что они при выборе определения ориентируются не на цвет листочков для заваривания, а на оттенок готового напитка.

Только я начала читать о чайной радуге, как открылась дверь кабинета и появилась тетя Мила в сопровождении врача.

Доктор Бланк была в белом халате с вышитой монограммой ЕГБ, на ногах – идеально белые кожаные туфли, короткие волосы в сдержанной прическе, глаза скрыты за золотой оправой, суровая нитка тонких губ. Она жестом пригласила меня в кабинет, тетушка радостно поддержала:

– Заходи, Женя! Елена Генриховна любезно предложила тебе осмотр, это подарок от клиники. Программа 1+1, пациент может привести на профилактический осмотр своего родственника! Здоровье для всей семьи!

Я открыла рот для отказа, но решила не расстраивать тетушку и потратить десять минут на прием. Тетушка осталась ждать меня в коридоре.

В кабинете врач задавала короткие вопросы – рост, возраст, вес.

– Сто восемьдесят, двадцать семь, семьдесят пять! – чеканила я.

И вдруг врач резко отодвинулась от компьютера.

– Евгения… Вы абсолютно здоровы, я вижу, у вас прекрасная физическая форма. Я специально пригласила вас в кабинет, чтобы договориться о встрече в нейтральном месте. – Прием у врача повернулся в неожиданную сторону.

– Что-то с тетей? Что за информация?

– Нет-нет, по поводу Людмилы Петровны вы можете быть абсолютно спокойны. У нее прекрасное здоровье, ко мне она приходила на регулярный плановый осмотр. С ней все в порядке.

– Тогда к чему этот разговор и встреча? – Ситуация меня крайне удивляла.

– Евгения, за дверью ждет следующий пациент, я не смогу вам сейчас все рассказать. Мне необходимо с вами встретиться. Сегодня в 7 вечера, кафе «Грильяж».

От Евгении Охотниковой так просто не отделаться! Но, как только я хотела заявить, что без пояснений не соглашусь на встречу, дверь открылась, и в кабинет заглянула медсестра:

– Извините, что помешала. Елена Генриховна, срочно нужна ваша консультация, у хирурга сложный случай, просит, чтобы вы помогли с диагностированием.

В образовавшейся щели тотчас же возникла тощая фигура рыжей женщины в роскошной песцовой шубе и высоченных замшевых ботфортах:

– Че долго так, я как собака под дверью должна ждать? Я за что плачу?!

– Наталья Андреевна, добрый день, сдавайте верхнюю одежду, и жду вас на прием. Лена, помогите пациенту. – Врач без колебаний направила рыжую нахалку на стойку ресепшен в руки помощниц в белоснежных костюмах.

Я вышла в коридор, мельком бросив взгляд на руки Елены Генриховны. Она сжимала края карманов халата так, что побелели костяшки пальцев.

– Евгения Владимировна, жду вас. Всего доброго. – Докторша завершила мой прием, любезно кивнула тете и поторопилась в другой кабинет.

По холлу клиники я шла в глубокой задумчивости. До меня доносились с одной стороны пересказ диалога с врачом от довольной визитом тети Милы, с другой – отголоски борьбы Леночки и рыжей за песцовую шубу: «Сдурели! Мех дорогущий, аккуратно бери и на плечики. Че ты ее мнешь! Повредишь – я тебя порву!» Но все это оставалось за кадром, главным вопросом было: зачем известному терапевту понадобилось тайно встречаться с телохранителем Евгенией Охотниковой?

В тот день в кафе я оказалась чуть раньше семи вечера. От дневного соблазнительного наряда не осталось следа: традиционные черные брюки, удобные ботинки из натуральной кожи, классический кардиган серого цвета. В рабочих ситуациях я предпочитаю сливаться с общей массой.

Тем более в кафе в тот вечер были заняты почти все столы. Заведение работало давно и всегда пользовалось популярностью; современный интерьер с обилием стекла, уютные столики, яркая витрина с десертами – все это делало кафе идеальным местом для свиданий. Парочки обменивались улыбками, увлеченно изучали меню и делали заказы, официанты сновали из зала в кухню.

Я заказала стакан воды в баре и сама отнесла за столик, так что персонал меня не беспокоил навязчивым сервисом. Знаете, стоит только открыть меню, как каждые две минуты подходит официант с блокнотом наготове. А меню на десяток страниц, и ты едва дошел до горячего.

Так меня и застала Елена – за пустым столом, с открытым меню. Пока женщина снимала верхнюю одежду, звала официанта и делала заказ, я успела профессионально составить портрет ее личности.

Женщина чуть старше 40 лет, не замужем (нет кольца), есть ребенок или дети (характерная полноватость в районе талии и бедер), заработок выше среднего (обувь и сумка из хорошей кожи, дорогое пальто из альпаки, льняное платье индивидуального пошива), сдержанный характер (минимум косметики, но при этом очень ухоженный вид).

Елена Генриховна к разговору приступать не торопилась, дождалась, пока принесут кофе, сделала глоток:

– Приличный здесь кофе варят.

– Секретный рецепт заведения. Мы ведь для этого сюда пришли, обсудить великую тайну ресторана, которую нельзя говорить в стенах клиники. – Ироничное замечание не заставило себя ждать.

– Евгения, я понимаю, что мое поведение выглядело странным. Но… Я не хотела, чтобы были свидетели.

– Свидетели чего, Елена Генриховна? – Мне начинала надоедать эта таинственность.

– Можно просто Елена. Ваша тетя… Она рассказала мне, что вы телохранитель, хороший телохранитель. И я решила, что вы сможете мне помочь.

– Прежде чем вы продолжите, Елена, хочу предупредить, что в ближайшее время я не планирую брать заказы. Пока мне хотелось бы отдохнуть пару недель, – прервала я женщину. – Так что вам необязательно делиться со мной своими секретами. Могу посоветовать охранное агентство, с которым я сотрудничаю. Гарантирую, они помогут решить ваш вопрос.

– Евгения, мне нужны вы. Мне нужен телохранитель, который не похож на телохранителя, и такой, чтобы я могла быть уверена в качестве работы. – Елена чуть помедлила. – Мне нужен телохранитель для моего сына, на несколько дней, сопроводить его в лицей, в музыкальную школу и обратно.

– Телохранитель, чтобы отвести в школу? Елена, с этим прекрасно справится любая гувернантка или няня!

Я была рассержена нелепостью просьбы… или, скорее, тем, что моя собеседница явно что-то от меня скрывает.

– Очень хммм… странно нанимать профессионального телохранителя, чтобы отвести обычного ребенка в школу. Я прошла обучение в специальной закрытой школе, мои услуги стоят двести долларов в день. Зачем вам ТАКОЙ специалист?

Елена сняла очки, и я впервые рассмотрела ее глаза. Она производила впечатление женщины, которая уверена в своих словах и действиях.

Но в этих глазах я увидела растерянность и страх.

– Адам не совсем обычный ребенок, – с трудом подбирала слова моя собеседница. – Он, конечно, просто десятилетний мальчик. И при этом он виртуоз, играет на скрипке с трех лет, победитель всех детских конкурсов в стране. В следующем месяце Адам выступает в Праге на международном конкурсе, это новый уровень его признания как артиста. Осталось совсем немного времени, и он ходит на репетиции каждый день. К этому конкурсу он готовился весь год.

Елена опять замолчала. Я попыталась понять, чего же хочет от меня эта серьезная взрослая женщина.

– Его обижают одноклассники? Школьный психолог и директор – гораздо лучшее решение проблемы, чем я. – Мой тон стал более мягким.

– Нет, у Адама прекрасные отношения с одноклассниками. Его все любят, спокойный ребенок. Золотой мальчик. – Женщина впилась побелевшими пальцами в столешницу. – Но… мне поступают звонки с угрозами. Каждый день… Нелепые бессмысленные угрозы.

– Что за звонки?

– Говорят «верни деньги», которые я брала для оплаты поездки в Прагу и проживания в гостинице на время конкурса, я брала их взаймы у владельца моей клиники и возвращаю частями, но это совершенно не важно. Те, кто звонит, упоминают моего сына и угрожают, что он никогда не сможет играть на скрипке.

– Почему вы не обсудите эти звонки с владельцем, который давал эти деньги в долг? – уточнила я.

– Юрий Васильевич на данный момент в длительной командировке в другой стране. Да и эти звонки полный вздор, не более чем глупые выходки шпаны. У меня есть расписка по долгу, все документы заверены у нотариуса. Но мне будет спокойнее, если вы будете каждый день возить Адама в школу и обратно. До конкурса осталось немного времени, не хочу, чтобы сын тревожился, тем более из-за каких-то расхулиганившихся подростков. – Елена заговорила с мольбой в голосе: – Именно поэтому нужны вы! Адаму и окружающим я скажу, что нашла новую гувернантку. Так мы обойдемся без нездорового любопытства и сплетен. А после конкурса я увезу мальчика на море, он хоть и гений, но прежде всего ребенок и нуждается в гармоничном развитии.

Да уж, это самые легкие деньги Охотниковой – несколько дней походов в школу, как в детстве, и можно покупать путевку на море. Я представила, как через неделю буду релаксировать на пляжном шезлонге с коктейлем в руке, взглянула на тоскливую серую панораму в окне и потянулась за договором в сумке. В конце концов, мне не важны мотивы клиентов, моя задача понять, кого охранять и какие опасности ждут объект.

Елена, как будто прочитав мои мысли, вытянула из сумки конверт и подвинула мне: «Это расчет за все дни, я доверяю рекомендации вашей тети, а она о вас самого высокого мнения».

Так Евгения Охотникова стала нянькой.

Глава 2

Первый рабочий день в качестве Мэри Поппинс начался в 6 утра. Меня ждал неторопливый завтрак в компании тети: гренки с яйцом, пара чашек кофе по-турецки. Со вздохом я отложила просмотр свежего фильма от любимого режиссера. Подборка дисков давно ждала моего отпуска, но не сегодня, несколько дней я буду охранять маленького мальчика.

Так как я была уверена, что нынешнему клиенту абсолютно безразличен мой внешний вид, то выбор пал на белую рубашку и черные джинсы. Никаких продуманных деталей или ярких аксессуаров, ни к чему новой няне привлекать внимание.

Дом, где жила семья Бланк, располагался в элитном районе города, в глубине ухоженного парка. Я без труда нашла место на чистейшей парковке. В этом месте города дворники вымели все признаки уходящей зимы, ни единой снежинки или ледышки, выхоленная дорожка к подъезду сияла чистотой. Все вокруг говорило о том, что здесь живут состоятельные люди: новехонькая детская площадка с затейливыми полосами препятствий, ровно подстриженные кусты по периметру, видеодомофон и грозный консьерж на входе.

На подъем пешком до седьмого этажа заскучавшие по нагрузкам мышцы среагировали приятными ощущениями. Чтобы не отрабатывать в спортзале любовь к тетиной стряпне, я никогда не упускаю возможность сжечь калории, будь то пешая прогулка или таскание тяжелых пакетов во время наших семейных шопингов. Моя профессия предполагает хорошую физическую форму и выносливость.

Адама провожала бабушка, старушка в опрятном переднике. Она поправила внуку шапку, отряхнула яркую куртку и вручила футляр со скрипкой. Высокий, тоненький, с большими голубыми глазами, мальчик совсем не был похож на мать внешне, но так же, как и она, вел себя сдержанно, по-взрослому, из-за чего складывалось ощущение, что ему больше десяти лет. Он спокойно спустился на лифте, влез в машину на заднее сиденье, пристегнулся и погрузился в изучение нотной тетради.

Я хмыкнула про себя – идеальный клиент – и нажала на газ.

До обеда время прошло незаметно; я обошла территорию вокруг школы и навела лоск в салоне автомобиля.

Школа не была обычным районным заведением. Привилегированный лицей для детишек самых состоятельных жителей Тарасова. Высокая ограда, аккуратные клумбы, огромная спортивная площадка и даже крытый теннисный корт расположились на школьном дворе. Дети при всей своей элитности вели себя вполне обычно; через стекло машины я держала пространство под визуальным контролем и наблюдала после каждого урока одну и ту же картину. На перемене во дворе школьники постарше разбивались на компании, а малышня с визгом и криками выбрасывала энергию в бесконечной беготне. Адама не было видно ни в одной из компаний, видимо, он предпочитал все перемены проводить в здании лицея.

После уроков я завезла мальчика домой на обед, занятия в музыкальной школе начинались в четыре часа вечера. Мой подопечный был все так же молчалив, нотная тетрадь сменилась на учебник.

Времени было предостаточно, так что я успела пообедать дома фирменным цыпленком табака в исполнении тетушки и продегустировать новый сорт чая «Южный бархат». С недавних пор у тети Милы появилось увлечение – составлять из разных сортов чая и трав собственные композиции и придумывать им яркие названия, естественно, каждый новый сбор мне нужно было попробовать и дать свой отзыв. После обеда я вернулась к дому из красного кирпича за своим клиентом.

Во время поездки в музыкальную школу мальчик стал чуть более общительным. Может быть, плотный обед поднял ему настроение, а может, он привык к моему присутствию.

– Вы знаете, что Вивальди дополнительно к каждому концерту из серии «Времена года» написал сонет?

– Ты репетируешь Вивальди?

– Да, концерт номер два, соль минор «Лето». – Адам кивнул так, будто любой ребенок знает творчество Вивальди наизусть.

– Давно ты играешь на скрипке?

– Мама и бабушка говорят, с трехлетнего возраста, – пожал плечами мальчик. – А мне кажется, всегда.

– А в школе на переменах чем занимаешься? Я не видела тебя сегодня в школьном дворе.

– Мне там не очень интересно. Я гуляю по зимнему саду или в живой уголок хожу.

– Это все есть у вас в лицее? – Давно я не бывала в школах.

– Ну да, в живом уголке живут кот и хомяк, попугай, еж и ящерица. Мне нравится за ними наблюдать. Иногда разрешают покормить их или погладить. – Адам с грустью уставился в окно. – Я бы хотел себе собаку или котенка, а лучше – обоих, но мне надо много заниматься, нет времени на питомцев. Мама против животного в доме.

По правилам профессиональной этики телохранитель не должен испытывать эмоции к объекту охраны, но глубоко в душе я сочувствовала мальчику. В детстве я также росла в суровой дисциплине и мечтала каждый день рождения и каждый новый год получить теплого пушистого приятеля.

Музыкальная школа располагалась в обычном стареньком здании довоенной постройки; звуки разных инструментов было слышно уже возле калитки на школьную территорию. Вытянутый вдоль дороги корпус спрятался за старыми деревьями, простые деревянные рамы и нехитрая серая краска на фасаде делали школу совсем-совсем скромной, особенно на контрасте с ярким и ухоженным лицеем.

Здесь вход был менее внушительным, а охрану представляла кругленькая вахтерша и по совместительству гардеробщица, так что я решила проводить ученика до двери класса.

В коридоре на нас вылетел вихрастый щуплый мальчик, Адам вручил ему объемный пакет и исчез за дверью.

Мальчишка достал из пакета несколько упаковок с едой, разложил их на скамейке и принялся с аппетитом жевать бутерброды с ветчиной, шумно запивая все соком из пакета.

– А вы что, теперь Адама водите на занятия? – с набитым ртом уточнил он.

– Да, я его новая гувернантка.

– А я тоже виртуоз, так Женевьева говорит. Меня Сашка зовут, а тебя?

– Женя, – скромно представилась я очередному музыкальному таланту. Сколько их тут, просто пачками ходят.

Я подала салфетку, чтобы юный виртуоз вытер перемазанные соусом щеки.

Сашка ловко расправился с бутербродами, довольно вздохнул и открыл контейнер с блинчиками.

– Часто тебя Адам вот так угощает обедом? – решила я узнать, откуда взялся пакет с угощением.

– Каждый день, я перед ним занимаюсь, а он после. Вот ему бабушка дает для меня еду всякую. Очень вкусно! – Сашка энергично махал блином во все стороны. – У меня мамка больная лежит, я сам в школу хожу, и в музыкалку, и в магазин, и готовлю сам. Пельмени умею, картоху. Но как бабушка у Адама, не умею. Хорошо, что он мой друг.

После блинчиков мальчишка достал банан, но ел уж медленнее:

– Фух, наелся, с утра голодный. Пенсия у мамки закончилась, через три дня почтальонша новую принесет. Мне Женевьева дала вот на картошку денег, сейчас побегу на рынок и домой. Вот пакет. Бабушке и Адаму спасибо передавай!

Сашка сунул мне в пакет опустевшие контейнеры и помчался по темному коридору школы – вихрастый силуэт в кособокой куртке с торчащей из кармана шапкой.

По коридорам школы расплывались звуки: распевающийся хор, гаммы на фортепиано, перебор гитарных струн. Из класса передо мной раздались звуки скрипки – это играл Адам свой концерт о лете.

Не знаю, как это произошло… но вдруг я оказалась на теплой поляне, залитой солнечным светом; птицы беззаботно заливались на все голоса; нежный ветерок касался моих волос.

Вдруг скрипач сфальшивил, и магия исчезла. Я сидела на скамейке в полумраке коридора музыкальной школы, а за окном затянувшаяся зима засыпала мокрым снегом подтаявшую снежную крепость из сугробов.

За два часа ожидания я изучила все цветы на подоконнике школы, поглазела на гардеробщицу, азартно считающую петли. К концу занятия я знала, что из 10 ламп на потолке в коридоре работает 4. То есть мне было невыносимо скучно.

За дверью класса виртуоз оттачивал каждый звук, каждую ноту. Через час мне стало казаться, что я могу и сама сыграть этот концерт.

Наконец занятие закончилось; в коридор начали выходить дети – звонкая стайка разнокалиберных хористок, круглощекий паренек с аккордеоном, две подружки, с жаром обсуждавшие меццо-сопрано.

Появился из класса и Адам, а за ним высунулось миниатюрное личико в мелких кудряшках:

– Добрый день. Адамчик сказал, у него теперь гувернантка. А я Женевьева, можно без отчества. Вот, учу нашего виртуоза. Великолепный мальчуган, феномен! Музы благосклонны к нему, филигранный слух и артистизм!

Я рассматривала преподавательницу скрипки и не могла понять, сколько же ей лет – ростом она была мне по плечо, бисерные черты лица, платиновые завитушки. Одевалась Женевьева, как и подобает служительнице искусств, очень затейливо; плиссированная юбка в пол с яркой вышивкой по подолу; пышная батистовая блузка с рюшками на рукавах и воротнике, под горлом мерцает винтажная брошь-медальон, на ногах строгие туфельки, похожие на кукольные. Сухие тонкие пальцы без украшений усыпаны мелкими белыми пятнышками.

Учительница музыки приобняла Адама:

– Такой серьезный молодой человек, его ожидает блестящее будущее. Перед вами гений! Ах простите, как вас по имени-отчеству?

– Евгения, – представилась я.

– А вы, Евгения, слушаете классическую музыку? Ведь так мы лечим наши души, лишь гармония нот и звуков способна проникнуть в глубины души человека. – Учительница умудрялась сыпать словами совершенно без пауз, перескакивая с одной темы на другую. – Как здоровье Елены Генриховны? Жду завтра к 12 часам на занятие. Хорошо добраться, передавайте привет матушке, Адам.

Женевьева с энтузиазмом махала изящной ладошкой нам вслед, пока мы не вышли из школы.

Первый день закончился, и я, сдав подопечного на руки бабушке, поторопилась домой. Там ждали свежий фильм и горячий ужин.

Следующий день был как под копирку: плотный завтрак из омлета с сыром и кофе да веселая болтовня с тетей на утренней сонной кухне.

Чистый двор элитной многоэтажки встретил пустынной парковкой. Адам, погруженный в занятия, молчал всю дорогу к школе. Я не решилась тревожить юного гения расспросами.

День выдался ветреным, зима решила обсыпать город перед уходом снежной крупой, и на школьном дворе сегодня было пусто, только пара малышей с восторгом ловили ртом снежинки. Чтобы скоротать время, я вытащила видеоплеер, который привезла из командировки. Время до окончания уроков пролетело незаметно за щелканьем кнопками и изучением функций в новой игрушке.

Адам уже садился в машину, когда ему в щеку ударился какой-то предмет. Я среагировала мгновенно – вытянула мальчика из салона, бросила на землю подальше от машины и сверху закрыла собой.

Из-за колес авто мне было видно, как мешковатая фигура в пестрых юбках и ярком платке на голове убегает по грязным газонам с визгами: «Ты проклят! Ты проклят! Заговор на смерть! Ждет смерть!» Я осмотрелась вокруг – улица была пустой, никаких признаков опасностей.

Пока мой подопечный отряхивал одежду, я нырнула в салон и достала предмет, который кинула в него цыганка. Кость вся в крови, обернутая в черный лоскут, все обвязано клоком волос и запечатано воском. Внутри свертка лежала мятая бумажка, все буквы, как пьяные, свешивались в разные стороны:

Черное слово
Воск и кровь хранят,
Смерть и болезни
Адаму от поездки.

Находку я упаковала в специальный пакет и сунула в бардачок, уселась за руль и повезла Адама в сторону дома. Мальчик был совершенно не взволнован произошедшим.

– Вы можете не говорить маме и бабушке про цыганку? – нарушил он молчание.

– Почему ты не хочешь, чтобы они знали об этом?

Адам вздохнул:

– Я не хочу, чтобы они волновались, бабушка из-за всего расстраивается и плачет. И мама плачет, только прячется в кабинете, чтобы никто не видел. Да мне несколько раз подсовывали в карман куртки и в портфель свертки такие. Я знаю, что там – всякие магические штуки, кровь, кости и воск… и проклятие…

– Тебя это не пугает? – Меня поражало его взрослое отношение ко всему.

– Нет, я не верю в колдовство. Выкинул, да и все, ничего же не произошло. Это же пережитки прошлого, страшилки. Мы недавно начали изучать славянскую культуру и язычество, там похожие обряды. Они и похлеще делали обряды, жертвоприношения людей или животных.

– Хорошо, давай так, если ты еще раз обнаружишь такой сверток, то расскажешь маме и бабушке. Пока я буду молчать, – успокоила я мальчика, хотя решила все-таки заехать в клинику на днях и обсудить это с матерью мальчика.

Адам кивнул в знак согласия и достал из портфеля очередную книгу.

От дома Елены Бланк я вернулась к себе на обед. Дома ждал нежный сырный суп с россыпью золотистых сухариков. Разрумянившаяся от плиты тетя Мила доставала из духовки горшочки с томленым мясом в овощах.

– Как приятно работать с Еленой Генриховной, да, Женечка? Дома пообедать успеваешь. – Тетя была рада, что новая работа оказалась такой удобной.

– Да, процент причитается вам как моему личному повару и как агенту, так что на следующей неделе поедем в «Кухонный центр» за новинками.

– Ох, Женя, балуешь меня. Наливай чай, пока горячий, сегодня «Морской бриз» – мята, розовые лепестки и еще один секретный ингредиент. Посмотрим, угадаешь или нет. – Тетя кивнула на круглый солидный чайник на столе.

Янтарный напиток наполнил чашки, обещая мне новый яркий вкус.

После обеда мы с юным клиентом поехали по привычному маршруту к музыкальной школе. В коридоре уже ждал худенький друг Адама. Пока шло занятие, мелкий Сашка сметал новую порцию котлет с волчьим аппетитом, запивал компотом из банки и рассказывал, что вчерашние сто рублей он потратил на картошку и еще на новую шапку осталось. «Вот, нравится?» – натянул он синюю трикотажную шапчонку.

Обновку я одобрила, вытащила из сумки пакет с конфетами и парой яблок и вручила своему новому знакомому.

Женевьева сегодня была в темно-синем платье, туго перетянутом кожаным поясом с серебристой застежкой. Изящный белый воротничок подпирал ее птичью шейку. Преподавательница жизнерадостно прощебетала речь о гармонии в мире музыки и скрылась за дверью.

За два часа ожидания в коридоре пришло подозрение, что тетушка Мила не скоро увидит меня в свадебном платье, все-таки размеренная жизнь домохозяйки точно мне не подходит. Второй день всего, а уже можно с ума сойти от монотонности цикла «школа – обед – музыкальная школа», а ведь женщины так живут всю жизнь. Я прикрыла глаза и под звуки скрипки представляла, как нежусь на пляже, а лучше – плаваю в бассейне пятизвездочного отеля.

Скрипнула дверь, и в коридор вынырнула хрупкая Женевьева с большим футляром в руках.

– Адам, продолжай, мой мальчик, продолжай, я только отнесу виолончель в концертный зал, – прострекотала в глубину класса преподавательница, манерно кивнула мне и засеменила по коридору в сторону концертного зала. Стук ее каблучков совпадал с быстрым темпом отрывка, который играл мальчик. Я снова почувствовала аромат летних цветов, прикосновения травинок, и Адам опять сфальшивил в том же месте, но продолжил играть.

Но нежные звуки скрипки неожиданно заглушил сигнал пожарной сирены. Коридор наполнился криками и шумом; из классов выбегали дети, преподаватели; падали с грохотом инструменты. Через толпу возле выхода из школы решительно пробиралась уборщица с огнетушителем, на улице завыла сирена пожарной машины.

Я потянула ручку двери, но замок оказался защелкнут, и дверь не открывалась. Я заколотила кулаком:

– Адам, Адам, открой дверь, замок заело. Немедленно выходи, пожарная тревога.