Kitobni o'qish: «Когда закрывается дверь»
Когда закрывается дверь
(пьеса)
Действующие лица:
Найденова Галя – 34года, жительница деревни «Малые горки», швея в ИП, замужем, двое детей
Найденов Андрей – 34 года, муж Гали, водитель
Людмила Баранова – 32 года, подруга Гали, швея ИП, замужем, сын
Надежда Одинцова – 35 лет, подруга Гали, швея, вдова, двое детей
Жанна – молодая женщина, любовница Андрея
Зоя Степановна – пожилая, грузная женщина, 72 года, отдыхающая
Света – подруга Тани, отдыхающая
Таня – подруга Светы, отдыхающая
Стас – друг Вадима, отдыхающий
Вадим – друг Стаса, отдыхающий
Туран – повар в пятизвездочном отеле, знакомый Гали
Жена – супруга Мужа
Муж – супруг Жены
Лена – молодая, красивая девушка, отдыхающая
Кавалер – возрастной мужчина, отдыхающий
Курьер – молодой, спортивного сложения турок, аниматор в отеле
Саид – торговец на пляже
Действие первое
Небольшая комната в деревянном деревенском доме. Обстановка скромная с мебелью из разного материала, цвета и срока изготовления. Слева от входной двери громоздкий темного дерева дореволюционный шкаф, справа – магнитола на ножках (радио и проигрыватель в одном аппарате), напротив двери, у окна полированный стол со стульями, вдоль стены сервант с посудой и разной всячиной, раскладной диван под пледом и расшитыми подушками, над диваном скромного вида коврик. Субботнее утро.
Галина в домашнем халате и хозяйственном фартуке, убирая комнату, перетирает посуду в серванте. Посередине ведро и тряпка. Женщина мурлычет себе под нос: « Ночь была с ливнями и трава в росе, про меня счастливая говорили все. Все ждала и верила сердцу вопреки. Мы с тобой два берега у одной реки… »
Тяжело входит Людмила с большой клетчатой сумкой «из девяностых».
Люда (у порога ставит сумку на пол). Слушай, я сейчас у тебя на крыльце чуть не навернулась. Ступеньки совсем обледенели, чего лед не собьете? Прямо опасно для жизни! Всю дорогу эту тяжесть проклинала (указывает на сумку), а получается она меня от беды спасла… спасибо, притянула к земле так я пошустрила ногами, да не грохнулась со всего маху (демонстративно кланяется сумке). Смотрю, ты уборку затеяла, так я уж и разуваться не стану (расстегивая пальто, проходит к дивану, садится).
Галя (тащит сумку к столу). Что-то много получилось или ты еще свою долю домой не занесла?
Люда (с сарказмом). Да уж конечно. Мне больше делать нечего, как по деревне тяжести таскать от дома к дому. (Откинула платок с головы на плечи) Нет, дорогая моя, здесь только твоя доля.
Галя (открывает сумку, заглядывает в нее). А свет то до сих пор не починили?
Люда. Если бы починили, мы бы с тобой спозаранку машинками молотили под зорким присмотром Маргариты… на ее благополучие и радость.
Галя (задумчиво). Наверное что-то серьезное…
Люда. Да леший его знает. Тебе не все равно? (С нескрываемым раздражением) Не отключи энергию вчера, мы бы заказ закончили. Теперь вот дома будем строчить белье. Будто нам больше делать нечего.
Галя (примирительно). А срок сдачи когда?
Люда. Маргарита говорит, что в понедельник Леха заказ в город повезет.
Галя. Ничего, успеем. Поди всем девчатам раздали работу. Управимся… (присаживается к сумке, опускает в нее руки, перебирает, явно считая содержимое).
Люда (злобно шипит). Оно конечно. Этой буржуйке только скорее бы продать, да денежки огрести. А нам за свои гроши еще и дома ломаться над заказом. Думала хоть в выходные дела переделаю. Ан, нет! (Хлопает себя по коленям). Не тут-то было! Будем, значит, белье постельное на машинке строчить в свой законный выходной! (Обращается к Гале) Ну, чего ты там мусолишь? Вытаскивай из сумки да считай.
Галя (вопросительно). По десять комплектов что ли?
Люда (не замечая вопроса распаляется). На дворе работы непочатый край, дом рук просит. Только успевай поворачиваться. А тут: нате вам, привет с лучшими пожеланиями! Все планы коту под хвост!
Галя (вытаскивает куски цветной ткани, раскладывает кучками на столе). Хватит уже причитать, словно это у нас впервые аврал. Хорошо хоть работа есть. Хоть какие – никакие деньги получаем. Посмотри вокруг, народ без работы мается, мужики совсем спились. Да и бабы, чего греха таить, не далеко отстали. (Поворачивается к Людмиле). По десять комплектов дали?
Люда (утвердительно кивает). По десять. Я комплекты внутри не проверяла. Посмотри от греха подальше. Свои тоже не смотрела, вытащила и бегом к тебе. (Галина терпеливо перебирает каждую пачку беззвучно шевеля губами). (Люда, словно спохватившись, озирается по сторонам). Семейство твое где? Я от злости не заметила, что у тебя тишина. Андрюха, муженек дорогой, опять не приехал?
Галя (не прекращая проверки). Опять. Все работает, деньги зарабатывает. Говорит: «По выходным дороже платят и заказов больше, успевай, поворачивайся. Зачем возможности упускать?»
Люда (с усмешкой, откинувшись на диван). Да уж, да уж. Помнится, первое время, как он на заработки в город подался, почитай каждую неделю домой возвращался с денежками и подарками. Прошло всего ничего – каких-то пол года, а он уж и дорогу в деревню забыл.
Галя (с укором). Ладно тебе болтать чего не попадя. Работает человек, для семьи старается.
Люда (наиграно смеясь). Ой, ой, ой, держите меня четверо! Когда этот вурдалак в последний раз семью деньгами баловал? Скажи честно, забыла поди. Одна детей на себе тащишь, а он – паразит, присосался будто клещ. (Возмущенно). Мало того, что денег не везет, еще и с тебя гад тянет.
Галя (повернулась к подруге лицом, обращается пояснительно). Перестань, Люд, случились у мужика неприятности: машину дорогую зацепил. Дорога она и есть дорога. Здесь всякое может произойти. Чего теперь сетовать?
Люда (с неприкрытым возмущением). Ой ли? Причем здесь дорога? Оно бы ладно, если на дороге. Можно понять. Так он ведь, паршивец, дорогущую иномарку около ресторана зацепил, когда в стельку пьяный за руль полез. Ты же это лучше меня знаешь, вся деревня знает. Какие он крокодиловы слезы перед хозяином той машины проливал, как клялся вернуть деньги за ремонт, как умолял не заявлять на него. А сколько денег назанимал? Ужас! Из дома, поди, все вынес?
Галя (печально опустив голову). Да что у нас выносить? Какие были деньжата скопленные, все забрал. Куда деваться? Мой отец из Ейска, что на Азовском море, собрался на родину съездить. Деньжат с мамой подсобрали на дорогу и внуков хотят с собой взять. Значит, чтобы они в море накупались, фруктов наелись. Они ведь у меня дальше области нигде не были. Я тоже старалась, экономила. Как теперь детям скажу, что накрылась их поездка?
Люда. И вправду ребят жалко. Мой бы Мишанька обиделся до конца жизни. Я в прошлый раз ездила в район, так он мне мяч футбольный заказал. Замоталась, забегалась и про тот треклятый мяч забыла. Угораздило же дуру! Не поверишь, он со мной неделю не разговаривал. Упросила Леху за бутылку, привез. А без мяча и на кривой козе не подъедешь. Во, деточки пошли! (Сочувственно.) Может выкрутятся как-нибудь родители?
Галя (решительно). Нет, я так не могу. Я и без того перед отцом с матерью за ту битую машину, за долги, за распутство мужнино ответ держала. Они и раньше то его не больно жаловали, а теперь и вовсе озлились. Мечусь меж двух огней. С одной стороны припекает и с другой не лучше. А теперь и внуков лишаю долгожданной поездки. Куда не кинь – всюду клин. Для всех плохая!
(Отворачивается, складывает ткань.)
Люда (задумчиво). Долги это еще не беда. Страшнее, что он к пьянкам-гулянкам приспособился, что по ресторанам шастает, стервец, что бухой за руль хватается… вот где настоящая беда скрывается. (Мягко советуя.) Слушай, Галь, ты бы его в деревню вернула от греха подальше. Пусть бы в доме, на глазах…
Галя (через плечо с укором.) Что ты такое говоришь? А как долги отдавать? У нас здесь работы нет для мужиков. Не на трассе же ему вместе со старухами торговать… или белье строчить. В деревне осталось то полтора мужика и те от водки не просыхают, вроде твоего Баранова. Нет уж, не надо такого счастья. Хорошо хоть Тишка помог, на работу в такси пристроил в городе.
Люда (возмущенно). Скажите, пожалуйста, ни дать ни взять, Тишку записала в благодетели. Нашла ангелочка! Сам Тишка редкостный бабник. Что забыла? Как он здесь девок обхаживал? Сегодня с одной гуляет, завтра с другой, потом с третьей. Короткая у тебя, дорогая моя подруженька, память. Уж не девка давно, а память все девичья. Этот трепло – Тишка потому в город и подался, что вся округа его разгульный характер знает, все его кобелиные замашки. А там что? Поле нетронутое из баб, знай, окучивай!
(Галина стопками выносит из комнаты ткань. Люда, скинув пальто, поднимается с дивана и подходит к окошку.)
Ой, смотри, смотри в оба глаза, подруга. Как бы не пожалеть потом.
Галя (на ходу с усмешкой). Что-то ты сегодня уже с утра злее сторожевой собаки. Одно хорошо: только лаешь, не ровен час, цапнешь кого…
Люда (заглядывая в окно, примирительно). И то правда твоя. Злая, ох, злая с утра. Давно можно было бы привыкнуть, да, поверь, не привыкается… Муж – этот кровосос, опять нажрался до полной несознанки. Вот ведь удивительное дело, как бы не упился, а домой все равно хоть на четвереньках, да приползет. Ничего гад не видит, не слышит и не помнит, а мимо калитки ни разу не промахнулся, в чужой двор не заполз. Это как? Не пройму. Вот ведь загадка всех времен и народов!
Галя. И впрямь для него дело обычное. У тебя же каждое утро такое.
Люда (скрестив руки на груди, поворачивается лицом в комнату, спиной опирается о косяк окна). Приволокся ночью без куртки, то ли пропил, то ли потерял. Штаны грязные, драные, видимо свалился где-то… Свекровь с утра подскочила и ну его барахло стирать… супчик свеженький варить… за рассольчиком сыночку любимому не поленилась в погреб слазать… А я бы, Галь, эту пьяную скотину своими руками удавила. Веришь?
Галя (с укором). Ты что, Людка, несешь? Ты прошлое вспомни! Каким он завидным парнем был? Как за тобой по пятам ходил? Как красиво добивался?
Люда (со смехом). Будет тебе. Прям уж, добивался. Чего ему было добиваться? У нас парней на ту пору раз два и обчелся. За кого было замуж идти? Он и рот не успел открыть, когда я его за шкирку и в ЗАГС затащила… И смех, и грех! (С сарказмом). Мне доселе свекровушка родная укоряет, что сыночка ее распутством да хитростью отняла. Это же я, по ее словам, ушлая потаскушка, а сынок у нее чистый ангел. Уж такой хороший! Уж такой хороший!(причмокивая).
(Галина относит пустую сумку к порогу, продолжает вытирать посуду в серванте.)
Галя. Вот, вот, сама мучаешься с пьяницей мужем и мне того же желаешь. А Бараниху можно понять: он же ей сын родной, единственная родная душа в целом свете. Ты ведь тоже своего Мишку любишь.
Люда. Ну, ты даешь, подруга. Сравнила. Мишка ребенок, ему всего-то десять лет. Что с него возьмешь?
Галя. Для Баранихи ее сын тоже ребенок. Непослушный, непутевый, но ребенок…
Люда. Да я, честно говоря, ничего не имею против ее материнских чувств. Речь идет совсем о другом. Она же видит как я с ним мучаюсь, видит какой пример он подает сыну… Работать не хочет, по дому помогать не хочет, хозяйство ему не нужно… Только жрать, спать и пить… Она же на него не надышится, во всем потакает. (Тяжело вздыхает). Денег сам не зарабатывает, всю ее пенсию пропивает. Та на огороде спины не разгибает, за курами, козами ходит, по дому старается. Все излишки на трассу несет продавать. Мороз ли, жара ли, только бы заработать. Так он и этот заработок пропивает…
Галя. Поговорила бы с ней.
Люда. Миллион раз говорила. Бесполезно. (Вглядывается в окно). Ой, смотри! Надюха с баулом чешет. Похоже к тебе бежит. Я, когда уходила, она еще с Маргаритой оставалась. На себя брала работу и на Таньку Манину.
(Галина оставляет работу и тоже вглядывается в окно).
Галя. Что это она торопится шибко? Поспешает как на пожар… Баул у нее больно тяжелый… Вишь, кочергой согнулась…
Люда. Ой, не нравится мне этот забег с препятствиями… Чувствует мое сердце: тянет она в том бауле нам еще работенки… Смотри, смотри… Чешет без пересадок…
Галя. В калитку ураганом влетела. Не распласталась бы на крыльце…
(Подруги оборачиваются к двери, замирают в ожидании. Громко хлопает дверь. На пороге появляется Надежда с такой же сумкой, что и у Людмилы).
Надя (недовольно выговаривая). Чуть тебе крыльцо не разнесла. Пришлось сплясать, наледь, понимаешь ли. Чего имущество запустила, не катушка ведь. Так и убиться можно…
Люда (в тон подруге). Я тоже там чуток не сковырнулась. Сумка тяжела оказалась тем и спаслась.
Надя (расстегивая куртку). Фу, уморилась, употела. Дай воды испить.
(Галина молча выходит из комнаты и здесь же появляется с ковшом воды. Надя жадно пьет .Людмила садится на стул около стола и заинтересованно наблюдает за происходящим).
Надя (возвращая ковш хозяйке). Я так и знала, что ты Людка непременно здесь торчишь…
Люда (огрызается). Я то здесь, а ты чего вдруг примотала да еще с сумкой? Вроде как домой торопилась.
(Надежда тянет сумку к дивану. Усаживается на него, но открывать сумку не торопится).
Надя. Ты свою долю забрала и свалила со спокойной совестью. Я, если помнишь, за Натахой была. Уже когда стала получать белье на себя и на Таньку Манину, у Маргариты телефон зазвонил. Она прямо при нас в трубку: «Да, да, нет, нет, хорошо, сколько?»
Люда (нетерпеливо). Не тяни уже… дополнительная работа?
Надя. Ну а что еще? Или ты на шоколад рассчитывала? Конечно! Куда мы без работы дорогой! (Торжественно).
Галя. Еще белье?
Надя. Полотенца вафельные и салфетки.
Галя. Для кого заказ?
Надя (пожимает плечами). А я знаю? Сказала нам на троих разделить…
Люда (вскакивает со стула, упирает руки в бока и с возмущением). Очень, ну очень, хорошо. Всем, понимаешь ли, только постель строчить, а нам, как стахановкам, еще и салфетки подвесили. Это, понимаешь ли, нам за боевые заслуги честь оказана с полотенцами шарохаться! Лихо!
Надя (строго). Чего блажишь? Не хочешь – не надо. Я твою долю себе заберу. (Просительно обращается к Гале). Галь, ты не против? Ты все же не одна детей подымаешь, а мне деньжата ой как нужны. (Опускает глаза, теребит край куртки). Да чего я… сама все знаешь.
Люда (растерянно опускается на стул, разводит руками, с недоумением обращается к подругам). Очень хорошо. Даже интересно. Я, понимаешь ли, оказывается, в золоте купаюсь, на Канарских островах задницу грею, в соболях на Мерседесах разъезжаю. Нет у меня мужа – пьяни подзаборной, нет свекрухи больной, старой, которая все деньги до копеечки спускает на сыночка – алкаша проклятого и сына Мишки малолетнего у меня тоже нет. Здорово живу, бабоньки!
Галя (примирительно). Ладно тебе, Людка, истерики закатывать. Всем деньги нужны. Чего теперь собачиться? (Ставит посуду в сервант, убирает из комнаты ведро). Я сегодня своих ребят – Дашку с Гришкой на каникулы к родителям проводила. Дед утром рано за ними на машине приехал, забрал внуков. Я, почитай всю ночь пекла, гостинцы с собой собирала, а дед наотрез отказался стряпню мою брать. Говорит, что бабушка основательно подготовилась к приезду внуков. Наготовила на роту. А мне одной куда столько?
Надя (переглянулась с Людой, та жестом показала, что подруга ничего не знает). Так Андрюха, поди, к вечеру припожалует. Будет чем мужа угощать.
Галя (печально). Не припожалует. Говорит: «Работы много. Надо зарабатывать и долги отдавать.» Сама знаешь про наши беды.
Люда (поглядывая в окно). Оно конечно хорошо, когда работы много…
Галя (обращается к Наде). Надюш, я тут твоим ребятам собрала вкусненького. Хотела к вечеру занести. Хорошо сама пришла, сейчас принесу, заодно чайник поставлю. Почаевничаем малеха?
( Надя открывает сумку и опускает туда руки). Не доставай мою долю, сама сделаешь… (выходит из комнаты).
Люда (грубовато, видно, что ей неприятна сложившаяся ситуация). Ну, а я – не мать Тереза. Благотворительностью не занимаюсь. Свою часть заберу и сама сделаю. Доставай.
Надя. Дак, я твое уже тебе по дороге занесла. Здесь (головой указывает на сумку) только мое и Галкино.
Люда (нервно). А чего тогда под сумкой каракатицей согнулась?
Надя (в недоумении). Дак, там же еще белье постельное.
Люда (неожиданно жалобно). Надюха, ты не обижайся… Злая сегодня прямо с утра. Баранов опять ужрался в хлам и куртку потерял где-то и штаны разодрал. Думаю, даже свекровь с ее терпением не зашьет. Придется и куртку, и штаны новые покупать. Тут не только озлишься, тут волчицей завоешь на жизнь такую.
Надя (с сочувствием). Я не обиделась, Людашка, когда заходила к тебе, Баранов по хате пьяный шарился. У матери денег на опохмелку требовал. Грозился из дома уйти, если не даст. Мать слезами заливается… клянется, что у нее нету.
(Людмила пересаживается к Надежде на диван. Надя снимает куртку и платок. Укладывает рядом на диване).
Люда. Знает, знает, паразит чем мать напугать. Вот ведь гад какой: все соки из матери высосал, все здоровье вытянул. Не пойму я, Надюха, чего она так боится, что эта пьянь из дома уйдет? Кому он нужен? Его гнать – не выгнать.
Надя. Жалко Бараниху. Честное слово, жалко. Что за любовь у нее к нему ненормальная? Понятно, если бы у нее кроме сына ни невестки, ни внука не было. Одна в целом свете. А так, какая никакая, а семья.
(Входит Галина с посудой для чая, накрывает стол).
Галя. Бараниху муж с малым мальчонкой бросил. Уехал в город на заработки, там женился. Она в горе своем замкнулась, от людей отстранилась. Помнишь, Людашка, какой Баранов в школе хиленький был, словно цыпленок синюшный, магазинный, одни кости да кожа. Это же она тогда коз завела, с хозяйством одна пласталась, это еще кроме работы в колхозе. Всю жизнь на сына положила.
Люда. Ничего, зато теперь вон какой бугай. Никогда в жизни не подумаешь, что тростинкой рос
Галя (обращается к Люде). Помнишь, у него и друзей то никогда не было. Будто бирюк все время один, сам по себе.
Люда (с сарказмом). Ну. почему? У него всегда одна мама в жизни была.
Надя (поддевает подругу локтем). Да она его к тебе ревнует!
Люда. Еще как.
Надя (предполагает). Может он поэтому и пьет?
Люда. Может и поэтому.
Галя (приглашает подруг к столу). Давайте, садитесь, за столом договорите.
(Надя с Людой усаживаются за стол. Галя выходит из комнаты за чайником).
Люда (по-свойски угощаясь). Было бы куда, я уж давно уехала. Мишаньку под мышку и айда на волю, чтобы глаза мои этого пьяницу не видели. Денег накоплю, куплю комнатушку в городе и свалю насовсем.
Надя (осторожно). Ты бабке то хоть не говорила?
Люда. Есть грех. Как-то в запале ляпнула.
Надя (осуждающе). Тогда что же ты хочешь? Потому и держится за сына, потому и спускает деньги на его пьянки. По ее мнению ты человек не надежный: в любой момент сбежать можешь, а сын всегда рядом. Хоть и пьянь, а упокоит мать.
(Входит Галя. В одной руке несет чайник, в другой – объемный пакет с гостинцами).
Галя (ставит чайник на стол, протягивает пакет Наде). Забери ребятам твоим, собрала стряпню.
Надя (растеряно берет пакет, несет его на диван к своей одежде). Ты куда столько? Я думала: дашь по паре пирожков да и хватит.
Галя (со знанием дела). Им это на один зубок. Сметут враз, нам такое знакомо.
(Рассаживаются за столом).
Надя (радостно). Точно, точно. Едят будь здоров, все в рос идет. Одежду и обувку не успеваю покупать.
Галя (хозяйничая за столом, обращается к Наде). Ты их на каникулах не отправляешь к матери?
Надя (охотно угощаясь). Сейчас не отправлю. Мать приболела, не до них. Только нервы ей помотают. Она больно ответственная, каждый шаг контролирует. Больная разве уследит за двумя сорванцами? Были бы девки, смотришь, помогли по хозяйству, а с пацанов чего взять? С ними здоровый не всякий справится. Куда уж больной бабке…
(Неожиданно открывается дверь, на пороге появляется Андрей – муж Галины. Все замирают в полной растерянности. Галина первая приходит в себя и бросается к мужу).
Галя (радостно). Ой, Андрюша приехал! (Обращается к мужу). Ты же говорил, что не приедешь, что работы много. (Пытается снять куртку). Раздевайся скорее, у нас чайник горячий. (Оборачивается на подруг). Вот, Андрюша, девчата зашли. Вот решили чайку попить . (Андрей отстраняет от себя жену. Та в полном непонимании ). Значит я убиралась с утра… они пришли… мы решили…
Андрей (Стягивает с головы шапку, нервно оглядывается вокруг). Дети где? На дворе не видел, бегают где?
Галя (оправдываясь, словно нашкодившая первоклассница). Так каникулы у них. Четверть закончилась и каникулы, значит… Дед утром приехал и, значит, того… значит, забрал их к себе… на каникулы… к себе с бабушкой… забрал.
(Андрей шумно, не раздеваясь, проходит к столу, разворачивает свободный стул и пренебрежительно плюхается на него).
Андрей (поворачивается всем телом к подругам, язвительно обращается к ним). Ну что, девчата, пошвыркали чайку? (Подруги словно по команде, молча кивают головами). А хозяева вам еще не надоели?
(Женщины торопливо, суетясь, вскакивают из-за стола).
Галя (укоризненно обращается к мужу). Да, что с тобой сегодня? Зачем ты так… чем тебе девчонки помешали? (Извинительно обращается к подругам). Девчата, Люда, Надя мы же только сели. Куда вы заторопились? Посидите еще…
Люда (торопливо натягивая пальто). Галюня, не обижайся… Побегу я, ты же слышала – Баранов очухался, по хате шарит, свекровку гоняет. Упаси, Господи, Мишаньку обидит… Нет, подруга, пора мне в своем доме порядок наводить (головой кивает в сторону Андрея).
Надя (наматывая платок на голову, хватает баул свободной рукой, мнется перед пакетом с гостинцами, его подбирает Люда). Спасибочки, Галюнечка, за угощеньице, за чаек… Побежим мы, а то дел то оно – по горло. Сама понимаешь, дети они ведь заботы требуют… Мир вашему дому (выразительно кивает в сторону Андрея).
(Людмила буквально вырывает одну ручку баула у Нади и они торопливо удаляются. Галина провожает их до дверей).
Галя (возвращается к столу. Печально, с сожалением). Зачем ты так зло с девчатами? Ну, посидели бы еще немножко…
Андрей (пренебрежительно закинув ногу на ногу). Ты меня еще будешь жизни учить? С кем да как разговаривать в своем доме? (Бъет кулаком по столу. Галя от неожиданности вздрагивает). Может мне нужно срочно поговорить с тобой. . . Может у меня время нет на посиделки… Может разговор мой не для чужих ушей…
Галя (примирительно). Ты бы разделся. Сейчас чайник подогрею или обед накрыть? Поешь, дух переведешь и поговорим… Чего на голодный желудок разговоры разговаривать… (пытается выйти из комнаты).
(Андрей опять хлопает кулаком по столу. Вскакивает из-за стола).
Андрей (нервно кричит). Да сядь, ты, в самом деле. Ничего мне не надо. Сядь и слушай чего скажу.
(Испуганная Галина присаживается на край дивана. Заискивающе, как побитая собака, заглядывает в глаза мужу. В комнате повисла пауза).
Андрей (подбирая слова, хриплым голосом, заметно волнуясь). Ты знаешь, я не умею много и красиво говорить… Оправдываться тоже не буду… Это, так сказать, жизнь… Так сказать, никуда не денешься… Оно случилось… Так сказать, надо смириться… и жить дальше… (садится на стул, нервно перебирает пальцами по столу).
Галя (тихо, еле слышно). Что случилось… С чем смириться… Как жить…
Андрей (не обращая внимания на слова жены, рассуждая сам с собой). Врать больше не стану. Выкручиваться больше не стану. Скажу правду, самую что ни на есть правду. Устал я от вранья. Надоело. Придумаю отмазку, потом забуду какую. Потом кручу-винчу, а вранья все больше и больше. (Достал сигареты, закурил). Нет. Первое время думал, что это так… отношения без обязательств… так… потреплемся и разбежимся. Прятался, скрывался, боялся спалиться. Все же семья, дети. Зачем им знать о моих утехах. А оно… вот как вышло… затянуло, захватило… жизнь перевернуло…
Галя (тревожно). Андрюша, ничего я не пойму. Куда затянуло? Кому жизнь перевернуло?
Андрей (гневно, стучит себя в грудь кулаком). Кому, кому? Мне перевернуло. Понимаешь, мне. Ты что совсем меня не слышишь?
Галя (растеряно). Слышу, только не пойму…
Андрей (возмущенно мечется по комнате). Галя, ты что – блаженная? Я говорю о другой женщине, об отношениях с ней. Сначала думал так, от скуки, для развлечения, а потом влюбился. Влюбился по-настоящему, до дрожи в ногах. Захватила она меня, страстью своей захватила. У меня такого как с ней никогда не было. (Остановился напротив жены). Говорю тебе прямо: буду с тобой разводиться и на ней жениться… (Пауза). Чего молчишь?
Галя (печально) А что тут скажешь? Я ведь всегда думала: замуж нужно один раз выходить, деток рожать, мужа уважать, семьей дорожить. Если чем не угодила, извиняй. Я ведь старых пониманий баба, по-современному не знаю. А жизнь то она, видать, на месте не стоит. Теперь все можно, все дозволено. Состарилась жена в заботах, подурнела и задору страстного в койке не дает. Голова у ей не выкрутасами разными постыдными кипит, а как мужа и деток накормить да обиходить. Мне ж вокруг столба, как по телеку, в развратном виде ноги задирать некогда. Я хоть и дремучая деревенщина, без образованиев, а соблюдать себя умею. Видать износилась, пора на свалку…
(Андрей опять закуривает и с сигаретой ходит по комнате).
Андрей. Причем здесь свалка? Скажи, причем? В твоей то жизни как раз ничего не изменится. Как жила до сего дня, так и будешь жить: на работу ходить, детей растить, хозяйство вести. Можешь дом продать и к родителям уехать в Пущино. Они же спали и видели во сне наш переезд к ним в деревню. Вот тебе и карты в руки – можно сказать, удобный случай. Переедешь под крыло к любимым родителям. Они же меня никогда не любили. Я же по их мнению тебе не пара. Им же принца заморского для своей доченьки выписать надо было. Вот и сбылась мечта – и меня нет, и доченька свободна.
(Галя тяжело поднимается с дивана, идет к стол, где не торопясь собирает посуду).
Галя (совершенно спокойно). Как оно говориться? Нападение – лучшая защита. Вот уж правда, так правда. Это ты специально придумал успокоение с оправданием для себя. Только одного не поймешь, смешно это. Четырнадцать лет не любили они тебя, терпели, а теперь ты решил прекратить их страдания? (Оборачивается к мужу, с гневом в голосе). Ты моих родителей в свое дерьмо не тяни, свою подлую душонку ими не прикрывай. Это ты решил из Пущино уехать, когда мы поженились. Родители мои нам здесь дом купили потому как ты сам захотел…
Андрей (с раздражением тушит сигарету). Ничего, не разорились. Для доченьки любимой старались, не для зятя. Ох, сколько же потом разговоров было! (Хлопает себя по бокам).
Галя. Каких разговоров? Постыдился бы! Они хоть раз попрекнули? Хоть раз намекнули или покрасовались перед кем?
Андрей (ехидно). Напрямую может и нет, а за глаза, за спиной…
Галя (возмущенно). Не ври! Стыда у тебя нет!
Андрей (направляется из комнаты, на ходу). Чемодан где?
Галя. Ты же сам его забрал.
(Андрей выходит в другую комнату. Оттуда доносятся громкие хлопанья дверцами шифоньера, ворчание и грохот упавшего стула).
Галя (стараясь перекричать шум). Ну, со мной все понятно: отслужила старая калоша, на новые «земли» потянуло. Куда деваться, коль на страсти растащило мужика? Это ж у бабы век короткий, а мужик до гробовой доски – жених. Только с одной проблемой что делать?
(В дверном проеме появляется голова Андрея).
Андрей. С какой еще проблемой?
Галя (оборачивается). Как с детьми быть? Им отец нужен. Они же не чурки какие, любят тебя.
(Андрей входит в комнату).
Андрей (несколько самодовольно). И что теперь? Я тоже их люблю…
Галя (язвительно). Да уж! Конечно! Особенно в последнее время залюбил, ой как залюбил. Сил никаких нет! Они видеть тебя забыли какой ты есть – папочка дорогой. А уж теперь и пововсе откажешься от них. (Краем фартука смахивает слезы).
Андрей (возвращается в другую комнату и продолжает там возиться). Ты себя то с детьми не путай. Я ухожу от тебя, а детей как любил, так и буду любить. Буду помогать им деньгами, с днем рождения поздравлять там… подарки дарить… наведываться кое-когда… ну в зависимости от возможностей… буду…
Галя (присаживается на диван, говорит рассудительно, горько). Это вы все так поначалу. И детей то он любить будет, и навещать их будет, и подарки дарить будет, и всякое такое. Только вот что тебе скажу, муженек дорогой: пока мужику баба нужна, ему и дети ейные нужны, а как становится не нужна, так и дети ею рожденные не нужны. Потому вы своих родимых деток бросаете, а чужих, другим мужиком деланных, холите да балуете. И будет мужик тужиться, стараться для других, а своим в лучшем случае крохи со стола отдавать. (Подходит к окну, опирается о подоконник). Не первый день на свете живу, кой-чего повидала…
Андрей. Чего это ты такого повидать успела в нашей деревне?
Галя. Почему только в нашей деревне, она что во всем белом свете одна? Да и то сказать: телевизор тоже глядим, хоть урывками, по ночам, а глядим. Что с полным кошельком мужик, что с пустым. Что в моднючих портках, что совсем без порток, все одно – мужик и природа ваша одна. Богатые мужики у баб своих норовят оттяпать побольше, детей из материнских рук рвут, даже к детям охрану приставляют. Это значит, – чтобы матерь родную к детям не подпускать. А зачем? Почему? Да чтобы больней ее вожжей стегануть, что ему под хвост попала. Для бабы дети важнее всего на свете, она родному детю не то, чтобы последний кусок отдаст, она за него жизнь положит. Вот и лупит бабу мужик по самому больному, по самому дорогому. А нужны ему на самом деле эти дети? Нет, не нужны. Это он так с ней счеты сводит. Видать, разошлись их интересы в чем-то, видать, пошла баба супротив мужа своего. Вот и получай! А как уступит стараньям его, так и вопросов нет – получай детей и тяни их сама.
(Андрей появляется в комнате, копается в шифу).
Андрей. Ты свои идиотские теории держи при себе. Всех под одну гребенку не чеши. Я, между прочим, от своих детей не отказываюсь, но и меня ими к себе не привяжешь. Разошлись наши пути-дорожки и весь сказ. (Подходит к жене). Я у тебя детей не отымаю, дом не делю, на имущество не претендую, ухожу исключительно со своими личными вещами. Чего тебе еще нужно?
(Галина мимо мужа отходит к столу, тяжело садится на стул).
Галя (отрешенно). Я ведь не дура, замечала как мы с тобой за последние пол года отдалились друг от друга. Хотя правильнее сказать: ты от нас отдалился. В те редкие случаи, когда приезжал, обязательно напивался и в койку мешком падал. Утром только глаза продерешь, бегом в город. Это я теперь понимаю: ненавистна я тебе была, постылая. Кроме как пьяным бревном, иначе никак рядом находиться не мог. Чего, спрашивается, сам мучился и меня мучил?
