Kitobni o'qish: «Как оторвать подростка от онлайн-игры?»

О чем эта книга?

Цифровое поколение формируется в абсолютно уникальной среде – оно с самого детства погружено в так называемый цифровой мир. И каждая семья пытается найти свою уникальную воспитательную систему, чтобы оградить своих детей от потенциальных угроз. Но реальность неутешительна. Постепенно легкое увлечение трансформируется в полное подчинение – когда подростком начинает управлять онлайн-игра, а он не в силах справиться с этим влечением. Что влечет за собой расстройство личности, когда теряется способность принимать даже простейшие самостоятельные решения, контролировать себя и свое поведение.

Конечно, до сложной формы зависимости лучше вообще не доводить. Эта книга о вопросах, которые волнуют каждого из нас – как предотвратить, не допустить развитие интернет-зависимости. Как воспитывать, и при этом не сделать хуже? Как решать проблемы, которые уже наблюдает семья? Как вообще справляться с трудным подростком, который все больше и больше становится одержимым онлайн-играми, а все остальное не воспринимает всерьез? Что делать, когда киберсреда, подобно наркотику, притягивает ребенка?

Наши дети развиваются в эпоху тотальной цифровизации. При этом нередко попадают в шторм, с которым просто не могут самостоятельно справиться. Дети дрейфуют, а часто просто тонут, попадая в зависимость от привычки играть в любимую игру. И это проблема современного общества.

Книга «Как оторвать подростка от онлайн-игры» – маяк, на который вы можете ориентироваться. В ней собрано множество практических рекомендаций, учтены особенности подросткового возраста, но главное, вы найдете именно свой, уникальный воспитательный подход, который поможет предотвратить или скорректировать проблему увлечения онлайн-играми.

Часть

I

. Как перестать топить в цифровом болоте?

Материнский плен

Ошибка воспитания, которая толкает в сеть

Очень частой причиной втягивания в виртуальную реальность может являться непереносимая обстановка в семье. Причем взрослый проблем может даже не замечать, просто модель взаимодействия как-то сама сложилась, но по факту механизм работает с поломками. Что в результате проявляется в симптоме – развитие зависимости от компьютерных игр, в более взрослом возрасте – алкоголизм или химические зависимости.

Подростковый возраст – это время активного действия, когда взросление сопровождается отделением от близких, проявлением собственного «Я», наработками этим «Я» индивидуального опыта во всех сферах жизни, освоением социальных ролей.

В норме постепенно развивается индивидуальность и самодостаточность. Тинейджер понимает: «Кто я, где я, куда и зачем иду, чего хочу. Какие у меня сильные стороны, таланты».

Психологи описывают этот процесс, как совершенствование индивидуализации и обретение идентичности. При этом увлечение компьютерными играми может и быть, но сферы жизни сбалансированы. По мере развития, взросления этот интерес вообще отпадает, замещается другими, более продуктивными активностями.

Семья, которая применяет те или иные воспитательные модели, оказывает прямое воздействие на формирующуюся личность. Сюда, конечно, стоит добавить круг общения онлайн и оффлайн и потребляемый контент.

Рассмотрим ситуацию, когда механизм взросления и отделения блокируется. У подростка наблюдаются признаки повышенной тревожности, нарушения в эмоциональной сфере. Может присутствовать замкнутость, раздражительность. В то же время появляется беспокойство, агрессия при отсутствии возможности сидеть за компьютером, обман или скрывание времени, которое проводится онлайн. Как следствие, быстрая утомляемость и проблемы с концентрацией. Функционирование в реальном мире со временем может отсутствовать полностью. То есть формируется явный перекос, когда постепенно одна из сфер жизни (учеба, секции, общение с друзьями) начинает вытесняться единственным хобби – движением в киберсреде.

Взросление сопровождается бесконечным эмоциональным напряжением. Можно сравнить ситуацию с поездкой в душном автобусе, при этом тебя укачивает и уже подташнивает. Радости от такого турне с каждым днем все меньше. Постепенно единственным желанием становится, – как можно быстрее вырваться из этого давящего пространства, где невозможно уже ни дышать, ни чувствовать себя превосходно.

Примерно то же подростки зачастую испытывают в своей семье. Только, чтобы хоть как-то стало легче, за глотком свежего воздуха и дозы счастья дети убегают в игровые миры. Там свободнее дышится.

Дальше появляются электронные сигареты, чтобы через глубокие вдохи возвращаться в норму, а следом привычка к системному курению табака.

Искажение орбиты родительского влияния

Опишем самый полярный вариант, возможно преувеличенный, но ни в коем случае не для того, чтобы тыкать в недостатки. Наоборот, для того, чтобы вовремя заметить подобные проявления в себе, точечно изменить при этом свои воспитательные стратегии.

Родители, особенно мамы, дети которых страдают той или иной степенью зависимости (неважно, поведенческой или химической) обладают очень схожими чертами характера. Конечно, причин формирования аддикции очень много. Но в этой главе мы подробно разберем поведение мам, находящихся в слиянии со своими детьми.

Такие женщины готовы жертвовать собственными интересами, временем ради комфорта близких людей. Вся жизнь сводится к приспособлению к потребностям детей, мужей. Говоря об этом, она чаще всего употребляет хроническое «мы»: «Мы наняли репетитора»; «Мы планируем поступать в ВУЗ». Главный смысл жизни – ее ребенок, его благополучие и успех. Мама посвящает всю себя воспитанию. Как правило, во всех остальных сферах у нее полно проблем, но это не главное, потому что самое важное – ее кровиночка, сыночек или доченька.

То есть сфера материнства самая значимая, остальные связи с миром, как правило, оборваны и удовольствия не приносят. Нет профессионального развития, нет собственных интересов. А круг контактов выстроен вокруг сына (дочери), родителей его (ее) друзей, учителей.

И вроде отношения в такой семье вправду похожи на любовь, но если мама пожертвовала всем, то к своему самому главному проекту она относится, как к инвестиции. И, естественно, к взрослеющему ребенку негласно предъявляются ожидания в виде возврата всего. Смотрите, как получается. Мы можем даже не задумываться об этом, но подсознательно ждем дивидендов в виде должного поведения.

Естественное желание подростка – проявляться в реальном мире, исследовать его, общаться со сверстниками. А мама сидит и в прямом смысле ощущает свою брошенность, сил и мотивации заниматься чем-то другим, своим счастьем у нее нет, потому что все мысли вокруг собственных переживаний. Придя домой, тинейджер получит истерику от мамы, потому что та не переносит одиночество: «Не заставляй меня нервничать, я переживаю, когда тебя нет!» Ей физически плохо, если ее кровиночка не рядом.

Подобные черты характера матери проявляются в попытках распоряжаться свободным временем и фильтрацией друзей подростка. Негодные или те, кто не соответствует ее «уровню», часто попадают под запрет. В итоге близкое дружественное общение у ребенка может не сложиться, социальные навыки – это вообще «цифровому» поколению сложно, а если распихивать тех, кто есть, они формируются еще медленнее.

Если уж и случаются переключения на свою жизнь, то это связано с проблемами сына, с подругами обсуждается, как ограничить доступ в интернет, а минуты наедине превращаются в мясорубку тревожных мыслей вокруг нежелательных увлечений, которые, к слову, уже проявляются.

К подростковому возрасту физический контроль над ребенком теряется, дети взрослеют, мировоззрение по сути уже сформировалось. И тут находится новая проблема, куда мама направляет всю свою энергию – борьба с цифровой зависимостью и, как правило, с употреблением психоактивных веществ.

И вот тут корень проблемы. Вместо того, чтобы учить своего сына или дочь самостоятельно рулить своей жизнью, практиковать автономию, пусть с переменным успехом, исследовать вместе грани своей личности, продолжая при этом вращаться в родительской орбите влияния, в слиянии система принятия решений и мотивации завязана в первую очередь на ожиданиях мамы. Те самые проценты, которые необходимо вернуть. И, чем больше ставка, тем более аддиктивное поведение наблюдается у ее подростка. Именно в этой точке блокируется психологическое развитие.

Вместо ежедневной практики самоконтроля, самоотчета собственных решений, которые в результате приводят к умению без посторонней помощи контролировать и управлять своей жизнью, появляется привычка действовать по маминому запросу, чаще всего, получая за это бонусы. И либо ты двигаешься по заданной не тобой орбите, без перспективы какой-либо автономии, либо рискуешь столкнуться с маминой болью, если, не дай бог, выпадешь на какое-то время из поля зрения или рискнешь проявить характер, возразив или поспорив.

Очень часто такие дети, уже будучи взрослыми, живут без навыков самостоятельного выбора хоть какой-то собственной траектории. Мать и ее ребенок всегда как бы вместе, отсюда недоразвитость чувства автономии.

В российских семьях слиятельные отношения, к сожалению, больше норма, чем исключение. Мы настолько растворяемся в своих близких, что буквально давим любовью.

И вот ребенок, который большую часть своего детства провел в таком душном пространстве, просто нашел выход: приспособился – ушел в цифровой мир, где ты сам по себе, без вцепившейся в тебя накрепко мамы.

Мамин пульт управления

Самая большая проблема, с которой придется столкнуться абсолютно каждой семье, когда родители замечают, что их ребенок с каждым годом все больше вовлекается в киберпространство, и что инфополе глобально влияет на поведение и мировоззрение личности. Все помнят, как молодежь обрабатывали в их же среде. А потом дети из совершенно благополучных семей оказывались на митингах, агитируя за идеи, суть которых они толком не могли понять.

Здесь взрослый видит – что-то идет не так. Почему этот возраст называют трудным? Потому что подросток уже не ребенок, которому запрета достаточно. Это отдельно мыслящий формирующийся человек. И стратегически важно, как семья выстраивает систему воспитания. Мы пытаемся действовать, предпринимать какие-то усилия, чтобы заставить тинейджера учиться, а не развлекаться целыми днями в интернете. Но чем жестче мы пытаемся запретить, тем больше сталкиваемся с бурными реакциями протеста и истериками. Если и получается «оттащить» подростка, предложив другие виды деятельности, то они вызывают лишь апатию и скуку. Это важный момент.

Нельзя допускать, чтобы игра становилась средством трансформации собственного настроения. Поэтому: чем старше, тем система ультиматумов и требований должна преобразовываться в систему договоренностей и поощрений за более грамотный собственный выбор и разумное поведение.

В психологии существует термин «аддиктивная реализация». Это примерный показатель степени ухода подростка или взрослого от реальности. В большей или меньшей степени она есть абсолютно у каждого ребенка поколения Альфа.

Самое важное, в какой среде формируется личность. И цель семьи – создать такие условия, чтобы своим «воспитанием» не толкать в манящую виртуальную реальность.

Для примера возьмем среднестатистическую семью, где растет мальчик. Посмотрите, что получается.

Маме, которая посвятила всю себя материнству, подстраивалась под своего ребенка, окружала повышенным вниманием и контролем, трудно перестроить свою воспитательную машину. В сущности своей жизни нет, потому что центральное место занимает ребенок. «Вот диплом получит, тогда собой займусь», – рассуждает такая мама. А дальше времени опять нет, потому что «в институт поступать». До своей жизни, личных желаний все никак не доходит. Родительская роль занимает большую часть жизни. Все остальное давным-давно отодвинуто на задний план: и работа, и хобби, и собственная реализация. На протяжении десятилетий все выстраивалось вокруг единственной цели – воспитания. И ощущение счастья у такой женщины завязано в первую очередь на успехе ее ребенка.

По мере взросления воспитательный подход в стиле «сделай лучше так, как я говорю» и «я уже все придумала» врезается в процесс отделения. Почва из-под ног у взрослой женщины выбивается полностью, так как никто не готов передавать право на самостоятельность. Так постепенно теряется эмоциональный контакт, и появляются признаки негативного поведения.

И вот тут возникает опасность, с которой такие мамы вступают в решительный бой. Свой главный проект, центр ее мира превращается в «трудного подростка», за которым нужно двойное внимание. Семейная система мобилизируется вокруг проблемы, а взрослые зачастую превращаются в источник вечной тревоги и страдания. Никто не готов передавать пульт управления своей жизнью, и чем больше сопротивление, тем сильнее злость, когда кто-то принимает решение, отличное от мнения матери или без совета с ней.

Выходит, что ребенок сформировался так, что всегда взрослый опережал события, решал проблемы еще до их возникновения. По этой причине саморегуляция как таковая не формировалась. И процесс принятия решений получается от обратного – лишь бы не так, как требует мама.

Подростку уже не нужно столько внимания, он нуждается в грамотных рамках воспитания и ежедневной обратной связи по результатам дня. Но в слиянии мама не может принять факт, что тинейджер способен выстраивать свой сценарий, практиковаться в этом. Зачем, когда мама настолько «проактивна», что решает возникающие проблемы еще до того, как те появляются. Любовь к своему ребенку превращается в гиперфокус, когда отдельной личности, в общем-то, и нет.

Начиная с начальных классов, необходимо обязательно развивать умение утреннего сбора в школу. То есть проснулся, умылся, позавтракал, оделся (вещи готовы), сам сориентировался по времени, параллельно посмотрел в телефон, обменялся в чате сообщениями с одноклассниками, сам вышел в школу, чтобы успеть. Да, кто-то возит детей, поэтому планирует выезд. Но суть в том, что младший школьник должен самостоятельно ориентироваться во времени и пространстве, даже со смартфоном в руках. А если не справился, то он тут же должен получить адекватную обратную связь, где и что было сделано не так, и как в следующий раз, то есть завтра, сделать по-другому. Понятно, что когда мама всю жизнь «пропеллером» порхает рядом, то эта саморегуляция не развивается.

В слиянии механизм взросления заменяется маминым пультом управления, тогда просто нужно делать, как скажут. В результате дети не учатся управлять своим психологическим пространством, потому что там уселся родитель со своим наилучшим сценарием, и он никак не может принять: чтобы появлялась инициативность, нужно воспринимать своего ребенка отдельно – как самостоятельную независимую единицу, который способен в девять лет разобраться сам, во сколько выходить в школу. Дальше такие родители, перекрывая канал прямого взаимодействия с реальностью, продолжают звонить с утра и проверять, не проспал ли их взрослый, по сути, «мужчина» на работу или в институт.

Важно добавить, что это не значит, что ребенку надо давать полную свободу, т.к. в этом случае он не справится с управлением экранным временем. Речь идет о последовательном развитии ответственности. Самая важная идея – он видит, что взрослый ему доверяет, передает небольшую зону, в которой позволяет пробовать действовать по-своему, учиться собственной организации, в том числе ментальному переходу из онлайн в оффлайн. Тем самым со временем развивает свою внутреннюю силу, автономию в действиях и решениях.

Рядом с сильной женщиной обычно вокруг находятся слабые родственники, которые без них не справятся. Даже в школу собраться сами не могут. Естественно, речи вообще не идет о том, чтобы построить целую жизнь самостоятельно.

На выходе имеем «маминого сыночка», который не способен полностью в жизни что-то самостоятельно за себя решать, он не знает, как это. Либо происходит очень жесткий разрыв – та самая стена непонимания и недоверия. И то и другое может происходить одновременно, но в результате мы получаем плавный уход в игровые миры, развитие части личности, которая выбрала киберсреду как метод ухода от себя настоящего. Потому что никто на твой грамотный выбор и разумное поведение адекватно взглянуть не способен. Поэтому этого и нет.

Почему подросток «опять сидит за компьютером» и ничего не хочет?

Получается, что в семье, где у ребенка присутствует та или иная степень игровой зависимости, рядом находится мама, которая всеми силами борется с этой ситуацией, но ее усилия оказываются тщетными. Ситуация часто приобретает привкус драмы, где женщина, отчаянно пытаясь самостоятельно справиться с неугомонным подростком, просто теряет контроль над собой и над ситуацией в целом. Но обращаться к специалистам многие не спешат, потому что обычно это со стороны хорошие семьи, а выносить свои проблемы во внешний мир готовы немногие, статус и фасад благополучия важнее. Страх общественного осуждения перевешивает. Поэтому со временем взрослый может скрывать реальное положение дел, сначала от других, но самое страшное – от самого себя.

Зависимость подростка может прогрессировать, а поведение становится все более грубым, агрессивным, а часто просто запредельным. Увлечение играми онлайн часто переходит в более серьезное девиантное поведение. Тогда семья уже борется с употреблением психоактивных веществ, то есть поведенческая зависимость очень быстро переходит в химическую.

Очень важно не скрывать проблемы, не делать вид, что «все нормально». Обычно в самых запущенных случаях оказываются семьи, которые стыдились и винили себя, искали оправдания, пытались действовать самостоятельно. Если ваш воспитательный подход с каждым годом в динамике дает отрицательный результат, значит стоит сесть и подумать: «Как я могу его поменять?» В интернете полно информации, много полезной литературы. Самое главное, не закрываться, а искать решение.

Каждый ежедневно задается вопросом – где грань между увлечением, игрой и зависимостью. Где линия ответственности между тем, чтобы подросток учился сам контролировать свой график, и моментом, когда нужно вмешательство. Все это детали, требующие четкой адекватной оценки и очень продуманных действий со стороны взрослых.

По факту же чаще всего мы видим «опять сидящего за компьютером подростка» и просто действуем под властью эмоций. Это называется реактивным воспитанием.

Если последовательно заниматься вопросами цифрового просвещения, выделять на это время, проговаривать способы взаимодействия с цифровой средой, обсуждать уровень влияния на развитие, то к подростковому возрасту набирается своеобразный интеллектуальный багаж, который помогает распознавать и справляться с жаждой пассивного кайфа. Но чаще всего родители сталкиваются с проблемой по факту и пытаются как-то ее решить.

Что дальше происходит?

В доме царит очень специфическая атмосфера. Как туман, который ложится утром на город, родителей заполняет тревога за то, что вся жизнь пойдет по негативному сценарию. И ладно, если просто играет, а вот если что-то попробовал или связался с «такой компанией», то родители просто не могут справиться с собой, захлестывает стыд и вина, на своего подростка смотрят, как на врага, который испортил всем жизнь и не оправдал ожиданий. Ребенок когда-то был счастьем, а сейчас в семье проблема – он/-а «играет целыми днями и ничего не хочет». Семья сваливается в ловушку восприятия.

Взросление – это отделение. А маме чаще всего просто нечем заполнить образовавшуюся пустоту. Ее эмоциональная зависимость, привязанность настолько сильная, что жизнь превращается в кошки-мышки. Мой ребенок – это мое счастье, а сейчас проблемы, поэтому несчастье. Страх за будущее запускает лавину иллюзий, которые подталкивают опять же к хаотичным действиям. Часто взрослый настолько морально вымотан, что не способен нормально оценивать и корректировать ни свое поведение, ни поведение ребенка.

Эти плохо рефлексируемые состояния толкают к хаотичному поведению, где эмоциональные качели толкают взрослого в крайности. «Чтобы я этот компьютер близко не видела, пока результата не будет!», – говорит мама, полагая, что она всемогущая, отчаянно пытаясь управлять поведением подростка. А следом накрывает беспомощность и растерянность, потому что, как не командуй, слушаться ее уже никто не хочет: «Я не могу ничего с ним сделать, как не контролируй». Чаще всего на этом этапе появляется хамство, родителя прямым образом посылают подальше.

И в этот момент запускается новая волна воспитательных приемов, попыток закрутить гайки, потому что маме кажется, что ей плюнули в душу. Вот эта точка, в которой подросток должен вроде как возвращать вложенное с процентами.

Полностью обессилев, как правило, женщина забывает про себя и свои интересы. Происходит фиксация внимания на проблеме, так как переключиться такой женщине не на что, вся жизнь занята чрезмерно сильным беспокойством за судьбу своего мальчика или девочки.

Далее семья начинает гонку за успеваемость в школе. Появляющиеся проблемы с учебой решаются задолго до их возникновения. Это происходит из-за внутренней установки родителя: «Он/-а без моей помощи не справится»; «Его просто из школы выгонят, если я за него проблемы решать не буду». В такой системе сложившихся отношений подросток не учится брать ответственность за себя. Он, так и быть, походит к репетиторам, но просто ради одолжения. Мысли его заполнены не обучением, увы, а тем, как пройти следующий уровень и прокачать своего героя. Ему никто не рассказывает и не показывает причинно-следственную связь: «Если не будешь учиться, то есть риск вылететь из школы, ты на это готов? Если не поймешь, что диплом нужен в первую очередь тебе, а не мне, то есть шанс остаться без образования».

Что значит отделение? Начиная с семи лет, ребенку постепенно передают ответственность за свои решения и показывают, где справился, а где мимо цели. Постепенно эта зона расширяется, а к совершеннолетию юноша или девушка подходят с пониманием собственной роли и целей в этом мире. Семья является средой, ареной развития и самореализации. Но все это только при участии эмоционально стабильного взрослого.

В случае полной зависимости от родителей этих качеств у личности не развивается вообще. Взрослый зациклен на страхе, что его ребенок не справится, разрушит себя, поэтому не дает ему эту зону для того, чтобы практиковаться, получать собственный опыт и учиться на нем. А страх осуждения «ну какая ж ты мать?» заставляет тащить на себе уделавшегося подростка, который плавно превращает свою жизнь в череду импульсивных событий. И терпеть от него приходится гораздо больше, чем могут выдержать семьи с нормальными взаимоотношениями.

И тут уже в ловушку восприятия попадает подросток. Почему я должен отказываться от игры, когда это намного веселее и радостнее, чем трудиться над уроками, когда «мама все решит»?