Kitobni o'qish: «Он, Она и Катрин»

Он

Я живу с ней уже больше тридцати лет. Бесформенная фигура, двойной подбородок, расплывшийся овал лица под слоем макияжа. – Если она улыбается, на щеках прорезаются глубокие борозды, а глаза скрываются в двух щелках, при этом, правый глаз остается приоткрытым, а левый закрывается полностью. Когда вечерами она сидит, и спицы, образуя круговые рисунки, мелькают из-за ее широкой спины, я не могу различить шею – она полностью уходит в мощные плечи. Иногда мне снится девушка, юная зеленоглазая, какой была моя жена в прошлом веке, когда мы бродили по улицам и разговаривали часами. О чем можно говорить с ней сейчас? О том, что подгорели котлеты? Или о недосоленном супе? О сериалах? Или родственниках? Она умудряется критиковать все и вся: власть, врачей, учителей, водителей на дорогах. Она выплевывает из себя злобные комментарии в адрес родственников (особенно моих!). А как достается актерам на ток-шоу! И бездарные они, и распутные, и страшные (как только до съемок допускают? А если они через постель, то где глаза у режиссеров? – как же с такой в постель ложиться?) А дети у них вообще моральные уроды, – как только родитель отходит в мир иной, начинают наследство делить! Она сплетничает о наших друзьях: Лизка неряха, готовить совсем не умеет: назвала борщом варево, а сама туда вместе с картошкой макароны положила! Дети у нее невоспитанные! (Вот то ли дело у нее, моей жены: все выстирано, отглажено, в квартире чистота, красота, гостей не стыдно пригласить, – рецепты-то все от мамы еще достались, а той – от бабушки). Только с мужем Лизке повезло. – Игорь, молодец, и денег заработать умеет, и в доме ножи наточены, гвозди в стену вбиты, жене – Лизке, между прочим, шубу купил!