Kitobni o'qish: «Несмеяна»

Часть первая. Рассмейся

Глава 1. Упавший с неба

Говорят, люди все еще видят Запределье. Немудрено. Вряд ли мы уже встретим где-нибудь волшебных существ, но вера в незримое продолжение нашего мира не угасает. Ни интернет, ни полеты на Луну, ни граничащая уже с чудом медицина не заменят людям живой сказки, ее изначальной силы и загадочной красоты.

Я не могу не верить в Запределье. Ведь мое проклятье, я убеждена, исходит именно оттуда. Значит, я должна его ненавидеть? Нет, зачем? Я такая, какая есть. И порой мне кажется, что быть «иной» не так уж и плохо.

Все в порядке.

Просто я

наконец хочу…

узнать себя…

настоящую.

Я на даче близ города Звонари. Одна. Моя машина в ремонте, и сюда я долго добиралась на электричках. Просто мне так захотелось. Не совсем привычно, но что-то в этом есть… о чем только ни задумаешься под стук колес, когда перед взглядом непрерывно проносятся станции, городки, деревеньки, леса…

Приехав, первым делом отпустила на выходные весь обслуживающий персонал и отключила мобильник.

Я отрезана от всего мира!

Счастье.

Где-то там, в другом измерении, остались яркие вечеринки сокурсников, поездки к морю, прогулки по ночной Москве. Ничего такого мне не нужно этим летом. Я все равно чужая миру искрометного веселья и розовых фантазий. Одиночество прекрасно. Я не хочу думать о том, как перемешаны в моей жизни лесть в глаза и снисходительно-сочувствующие улыбки за спиной. Мне надоели настойчивые приглашения в рестораны, бассейны и парки. Ведь отказы, кажется, только раззадоривают поклонников, будто соревнующихся между собой – кто из них скорее и с меньшими затратами меня завоюет.

Кто заставит меня смеяться.

Интересно, верят ли люди, что у меня бывает отличное настроение? И что случаются волшебные мгновения… Все чувства нереально обостряются. Я вижу, как распускаются цветы и слышу шелест крыльев кружащих над ними насекомых. Я ощущаю самые тонкие оттенки ароматов. И это вовсе не благодаря органам чувств. Просто в какие-то краткие, невероятные мгновения мир словно расширяется до предела… Кажется, еще чуть-чуть – и я загляну за его грань. Может быть… в Запределье?

Ночь. Я люблю ее мягкую тишину и приглушенность красок. Мне нравится думать, что мы созвучны, что я в ней растворяюсь – бледна, глаза темно-серые, волосы пепельные… Одна в саду, сижу на качелях, лунный свет – как шаль на моих плечах. Легкой прохладой я запиваю терпкость аромата ночных цветов. Как прекрасна зыбкость бытия… в мои двадцать я знаю куда больше многих моих сверстников. И немножечко горжусь этим.

(Еще минус в репутацию – да, я гордячка, это все знают).

Какая разница… Этот сад принимает меня без условий. Теплый ветер, налетая порывами, ласково треплет мои густые волосы. Все чудесно. Пока откуда-то из груди, от сердца, не поднимается странное ощущение…

Что-то…

должно…

произойти…

прямо сейчас!

Резко встряхнула ветвями самая большая яблоня рядом с качелями. Это никак не мог сделать ветерок, игравший с моими волосами, силенок бы ему не хватило. Что такое, что не понравилось дереву?

Я поднялась, сделала шаг…

– Ах!.. – и тут же отскочила назад. На яблоне кто-то завозился, видимо, спускаясь пониже, потом спрыгнул.

Это был высокий юноша, и его неожиданное появление, конечно, меня испугало. Но он, приняв устойчивое вертикальное положение, так потешно мне поклонился, что я рассмеялась бы, если б умела.

– Простите, пожалуйста, не хотел вас напугать! Я, честно говоря, сам напуган.

Луна, казалось, подмигивала мне, светясь от удовольствия всей своей круглой физиономией – посмотри, мол, каков. Хорош! Во всяком случае строен и ловок – вон как с дерева картинно спрыгнул. Мне захотелось рассмотреть его получше. Почему? Да понятно же – очень уж странно и красноречиво скинуло мне его само небо в ответ на острое, нетерпеливое ощущение – вот сейчас что-то случится!

– Магия? – спросила я.

– Извините, не понял.

– Я спрашиваю, вы проникли на частную территорию с помощью магии?

– Вообще-то да, – пробормотал незваный гость. – Но это так неожиданно и быстро получилось. Я толком и понять-то ничего не успел. Просто я только что… был в Запределье.

И не успела я накинуться на юношу с вопросами, как он вдруг стал заваливаться набок. Да что за напасть?!

Едва успела его придержать, усадила под деревом. И только теперь по-настоящему испугалась. Достала мобильник, чтобы вызвать скорую, но парень очнулся так же неожиданно, как и потерял сознание.

– Не надо, – сказал он. – Все в порядке.

Он встал, цепляясь за ствол.

– Но, может быть…

– Нет, со мной все хорошо. Извините за беспокойство. Я думаю, что если уж смена часовых поясов может вызывать недомогание, то переход из одного мира в другой безо всякой подготовки… ну, вы понимаете.

Я понимала. Я верила. Ждала. Ждала человека, который, как и я, способен хоть на миг прикоснуться к чуду.

– Запределье – это ведь не совсем другой мир, – ответила я ему задумчиво, почему-то ничуть не усомнившись в его словах. – Скорее, волшебное продолжение нашего.

– Но во мне нет ни капли магии, я самый обычный человек. Думаю, кто-то с волшебством в крови отреагировал бы на такое путешествие проще. Например, вы.

Я отошла на шаг, не спуская с него глаз. Он заложил руки за спину, задрал голову – похоже, разглядывал яркие точечки звезд. Может, не хотел мешать мне откровенно его рассматривать?

Если я скажу еще хоть слово, то могу ввязаться в какую-то историю. Внутренний голос не просто подсказывал – он уже кричал это. Страшно. Я не хочу ничего менять. Пусть этот парень уходит. Убирается. Почему он здесь, почему его закинуло именно ко мне – не хочу знать. Я сейчас скажу ему…

– Чаю хотите?

(Что я несу?!)

Ладно. У меня есть простое оправдание. Не могу же я прогнать человека, только что валявшегося без сознания в моем собственном саду, правда?

На ярко освещенной открытой веранде я хорошо рассмотрела своего гостя. Лицо его очень приятно, светлые глаза – живые, смешливые. Темные волосы, чуть ниже плеч – в живописном беспорядке. Джинсы, черная рубашка, кроссовки… Казалось бы, ничего особенного, мало ли на свете симпатичных стройных парней. Что же тогда не дает мне покоя, когда я смотрю на него?

– Вы не подумайте, – говорил он между тем, – у меня и правда в мыслях не было вас беспокоить. Странно как-то все это вышло… хоть и волшебно, но по-дурацки.

– Вы кто? – спросила я наконец. Вообще-то этот вопрос я должна была задать еще в саду, у яблони.

– Я-то? – он усмехнулся. – Иван-дурак.

Так, еще интересней…

– Что, и правда дурак?

– А то! Есть у отца три сына, старший диссертацию пишет, средний фирмой управлять помогает, а младший – в рок-группе солист.

Рок-музыкант?

Что-то новенькое. Он издал тихий смешок, и я вдруг поняла, что не дает мне покоя. Ни у кого еще из моих знакомых и так называемых друзей я не видела такой обаятельной, такой… настоящей?.. улыбки.

Иван спокойно сидел в глубоком мягком кресле, не проявляя ни робости, ни излишней развязности. Изящный классический стиль, в котором выдержана обстановка нашего дачного коттеджа от веранды до мансарды, кажется, ничуть его не впечатлил. А вот свежезаваренный чай Ивану явно понравился. Он смаковал его, делая небольшие глотки.

– Отличный чай, спасибо. Малиновый? А вас я, получается, знаю. То есть не лично, конечно, я уверен, что раньше мы не встречались. И все же…

Он не договорил, но я ни о чем не спросила. Выглянула на улицу. Восток уже разгорается, ночь идет на убыль. Такая интересная ночь…

И я заговорила о том, что меня волновало больше всего.

– Значит, вы знаете, что я из тех, кого называют затронутыми Запредельем? Я ношу фамилию мамы, а вот про отца мне никто ничего не рассказывал. Но я чувствую близость волшебства и иногда начинаю воспринимать мир как-то иначе. А это верный знак. И еще у меня есть некоторые… особенности.

Иван кивнул.

– Все зовут вас Несмеяной. Фамилия ваша – Вольская, и по материнской линии вы в родстве с правящей династией. О вас иногда пишут в журналах.

– В разделах сплетен и скандалов?

– Ну… да.

– Я такое не читаю. Но представляю, что пишут.

– Я почитываю, каюсь. И видел ваши фотографии. Они отпечатались у меня в памяти. Такой образ… несовременный. Хрупкая и словно вся в серебре… когда я увидел вас сегодня впервые, то сразу узнал. И подумал – вам очень идет лунный свет.

Красивые слова, но я почувствовала, как внутри меня затухает огонек. Самый первый, быть может, разгоравшийся в душе…

– Вы оригинальны, Иван, – я сама поразилась, насколько тускло прозвучал мой голос. – Другие сразу приступают к главному – как бы между прочим начинают рассказывать анекдоты и забавные, как им кажется, истории. Вы хотя бы начали с лирики…

Он не обиделся и не смутился. Просто посмотрел на меня долгим ясным взглядом и задумчиво кивнул.

– Вы не верите в искренность добрых слов. Да, в статьях говорилось о… как это назвать? Поверье, что ли? В общем, утверждают, что тому, кто сумеет вас рассмешить, вы сразу же отдадите сердце.

– А еще переписанную на меня недвижимость и банковский счет в придачу.

– Но ведь это глупости.

– То есть?

– Глупо верить в такое и навязывать девушке свое общество. Вы прекрасны, но, честное слово, за моими словами не кроется никаких расчетов. Ну, иногда меня действительно заносит, как вы сказали, в лирику.

Огонек, потухший было, снова начал разгораться – вместе с любопытством. Так что же ему все-таки нужно?

– Хорошо, верю. Но ведь я до сих пор не знаю – а зачем, собственно, вы здесь?

– Честно? Я и сам этого не знаю. И несмотря ни на что, боюсь, что в мою историю вы не поверите.

– А вы попробуйте, расскажите. Надеюсь, это будет не «забавная история»?

Иван снова улыбнулся (как же мне нравится его улыбка!).

– Мне-то точно весело не было, во всяком случае поначалу. Тут такое дело…

Он вновь сделал большой глоток из чашки и начал рассказ.

Глава 2. Заколдованный сад. Рассказ Ивана

– Мой отец – работяга, всю жизнь вкалывал и в конце концов основал собственное дело. Сейчас он богатый человек и воплощает в жизнь свои давние мечты. Одна из них – загородный дом с обширным садом. Что ж, он купил большую дачу, снес старые хозяйственные постройки и на их месте разбил цветник. Получилось загляденье, да вот незадача – кто-то повадился безобразничать по ночам. Каждое утро смотришь – то куст помят, то стебли поломаны. Но самое странное – никому не удавалось засечь вандала. В два часа ночи сад затягивал то ли туман, то ли дым, и жарко становилось до одури. Даже специально приставленные охранники, крепкие такие мужики, на минуту отключались, а когда приходили в себя, то дым уже развеивался, и только несколько несчастных поломанных цветков лежали на земле. Камеры слежения показывали, как сад затягивает эта хмарь – и ничего больше.

Отец испугался: что за аномальное явление? А может, какой-то колдун невзлюбил его сад? Решил посоветоваться с сыновьями. Попросил нас самих подежурить ночью. Старший сразу отказался, ссылаясь на загруженность – он, дескать, и так толком не высыпается, весь в науке. Второй мой брат согласился, остался в саду, да в час ночи заснул в гамаке. Настал мой черед. Я взял гитару, сел под вишню в твердой решимости всю ночь не смыкать не глаз. Честно говоря, мне такое не впервой, но в тот раз ближе к двум глаза стали слипаться. Тогда я принялся наигрывать песню, сочиняя на ходу мелодию и слова.

Я думал о Запределье. Очень хотел, чтобы разрешение этой загадки пришло оттуда, как вы сказали – из волшебного продолжения нашего мира. Надеялся, что имею дело не с какой-то дурацкой аномалией и не с человеческим злым колдовством. В общем, тогда я запел под гитару. Это была песня о сказке, даже призыв… слова шли сами собой, строчка к строчке, легко приходила и мелодия. А когда закончил – услышал чей-то звонкий смех.

Вот так, никого рядом не было, и вдруг… Но вообще-то я ждал чего-то такого. Надеялся на это. Ко мне приблизились две девушки в длинных белых платьях, они словно сошли с картины на старославянскую тему. Насколько я понял, это были духи леса и воды, берегиня и криница. Одна с березовой листвой в волосах, а другая вся в журчащих струях, которые таяли, не доходя до земли.

– Красивая песня! – сказала криница, ясно улыбаясь.

Берегиня не смеялась. Я чувствовал на себе ее тяжелый, будто бы оценивающий взгляд.

– В тебе ведь совсем нет волшебства, – сказала она наконец. Ее голос был ниже и глуше, чем у подруги. – Совсем. Самый обычный человек.

– Как тебя зовут? – спросила дева воды.

Я представился.

– Иван, значит, – продолжила берегиня. – Иван-дурак, быть может?

– Не обижайся на «дурака», – тут же встряла криница. – Она про то, что ты – самый подходящий герой для… у вас это называется сказкой.

Я попытался что-то объяснить, но она не дала мне договорить.

– Ни капли волшебства, а все же твоя песня вызвала нас. Тут, видать, что-то интересное происходит… ага!

Стало вдруг очень жарко, сад начал заполняться дымом. Обе девушки тут же взмахнули широкими рукавами – и все пришло в норму, вот только неподалеку от нас вертелся волчком крошечный, закутанный в простыню человечек. С его стоящих торчком волос летели брызги, словно с шерсти мокрого щенка, который сердито отряхивается.

– Безобразник! – воскликнула криница, вновь взмахнула рукавом – и человечек исчез.

Между тем берегиня ходила по саду, склоняясь над цветами. Я не совсем понимал, что она делала – кажется, просто гладила их ладонью. Но поломанные цветы восстанавливались, а целые – преображались, так что отцовский сад становился еще краше.

Я вздохнул с облегчением и искренне поблагодарил обеих.

– Что это было? – спросил я деву воды.

– Анчутка, – ответила она беззаботно. – Банник. Их почти совсем не осталось на Руси. Тут ведь раньше старая баня была? Да?

Я кивнул. Действительно, среди снесенных по распоряжению отца ветхих зданий была и баня.

– Вот, а он там жил. Ну и разозлился, само собой, когда его дом сломали. Но это правильно, нечего нечисти тереться среди вас, людей.

– А что ты с ним сделала?

– Ничего плохого. Превратила в селезня и отправила в озеро Студенец, в Березань.

– Куда? – у меня дыхание перехватило.

– Березань – это часть Запределья, там живут лесные существа.

– Просто именно так называется наша рок-группа, – пояснил я ей. – Это я предложил такое название. Сам не знаю, почему…. А покажите мне этот волшебный край, а? Пожалуйста, возьмите с собой. Хоть на минуточку.

И тут берегиня вдруг глухо, торжествующе рассмеялась. И этот смех мне почему-то не понравился.

Глава 3. Березань

Иван прервался, чтобы налить себе новую чашку чая. А я смотрела на него и чувствовала, что очень близка сейчас к тому, чтобы улыбнуться. Улыбки, конечно, не получилось, но отчего-то стало так тепло…

– Значит, вы Иван Рябинин?

Он обрадовался.

– Так вы знаете мою группу?

– Ну как же… «Белый лес», «За облаком», «Разрыв-трава» и… «Рассмейся», – принялась я перечислять названия известных мне хитов.

– Но вы меня не узнали?

– Нет. Я вас слышала, но не видела. Я не смотрю телевизор – пустая трата времени. Как и клипы в интернете… Но записи разные слушаю. Ваня… – сама не знаю, с чего это я вдруг. Хорошо хоть что не «Ванечка». – Так вам показали Березань?

Его улыбка стала задумчивой, оставаясь при этом по-июньски теплой. Именно сейчас он показался мне очень красивым. Думает о чем-то своем, заповедном…

– Березань, – повторил Иван. – Да. Представьте себе лесной край, в котором дышишь светом. Я не могу описать это по-другому. Каждый лист, каждая травинка… Все лучезарно. Деревья расступаются, и видишь озеро. Оно бирюзового цвета, а в середине… меня это поразило. Я не мог насмотреться – громадная береза, растущая кроной вниз. Ее ветви утопают в озере, а длинные, причудливо переплетенные корни раскинулись шатром над водой. И это она, береза, светится. Она там у них вместо солнца, но не слепит глаза, на нее не больно смотреть. Не знаю, что стало бы со мной, пробудь я там лишнюю минуту. Может, сам бы растворился в этом свете. Но перенесшая меня в этот край берегиня шепнула: «Пять минут прошло».

А потом сказала: «Мы спасли твой сад. Показали тебе частицу Запределья. Теперь твой черед оказать нам услугу». Я спросил, что нужно сделать. И тогда эта лесная дева произнесла что-то совсем уж невозможное: «Предсказано, что ты тот, кому предназначено спасти царевну. Так сделай же это. У вас, на Руси, она спит непробудным сном в пещере, что в Змеиных горах. Возьми… – сняла с волос березовый листок и протянула мне. – Пустишь его по ветру – подскажет путь. А теперь ступай. Удачи тебе, Иван».

Вот оно что…

Я понимающе кивнула.

– Конечно, дева в беде, да еще и царевна. И прямо на руки – пропуск в аномальную зону. Ты ведь сразу согласился?

Сама не заметила, как перешла на «ты»…

– Вообще-то она больше меня ни о чем и не спрашивала. Просто указала рукой на озеро, и я понял, что когда вступлю в воду – вернусь назад. Только вышло все иначе. Я действительно очутился совсем в другом месте, но это был не отцовский сад. Я стоял на вершине холма, с которого с шумом сбегали ручьи. Здесь вообще все бурлило, пенилось, звенело, шел теплый ливень, соседние холмы были словно хрустальные. Я посмотрел вниз – ручьи и речушки среди редких пролесков казались совсем белыми.

– Беловодье, – прошептала я. О Запределье я читала довольно много, и узнала еще один его край из описания Ивана.

– Да… Вода сверху, вода внизу, вода везде – но я не промок ничуть. Кто-то сзади тронул меня за плечо. Я обернулся и обомлел. Это была женщина изумительной красоты, какой-то совсем уж неотмирной. В ней все светились, жило и дышало… По плечам струились серебряные волосы, а платье, серьги, браслеты на обнаженных руках сверкали золотом. Большие продолговатые глаза – цвета ириса, и этот цветок она держала в ладони. А когда заговорила, я узнал голос той самой криницы, прогнавшей анчутку…

«Да-да, – звонко произнесла женщина, – сейчас я в своем настоящем облике. Не ожидал?»

Да конечно же, не ожидал!

«Имя той, кого ты видел в обличье берегини, я не стану тебе раскрывать, – продолжала она. – Но я была у нее в гостях, когда песня прямиком из Руси дошла до нашего слуха. Такое случается крайне редко, и мы поняли, что у певца, должно быть, особое предназначение. Мы иначе чувствуем время, и пока ты пел, успели выяснить кое-что. И теперь моя подруга, похоже, уже все за тебя решила. Но я с этим не согласна. Ты должен сам узнать свой путь и сделать выбор».

С этими словами она отобрала у меня листок березы, и он растаял в ее ладони.

«Я отправлю тебя туда, где ты должен быть, – ответила она на мое недоумение. – А там – сам решай».

Все, на что меня тогда хватило – спросить ее имя. Она засмеялась, и ее настоящий смех был подобен звону дождя и раскатам грома.

«Я Перуница, грозовая дева. Одна из начальных сущностей Запределья, как сказали бы у вас ученые люди. Никто из нас не всесилен, но можем мы многое. Ничего не бойся, Иван, иди своей дорогой и не сворачивай. Счастья тебе».

Она крепко сжала мое плечо… И так я оказался здесь… на яблоне в твоем саду.

– Потрясающе.

А что я могла еще сказать? Неужели в свой затейливый ребус силы Запределья включили и меня? И что все это значит, кто объяснит?

Извинившись, я оставила Ивана на веранде, а сама прошла в дом, в свою комнату. Мне нужно было немного подумать.