Kitobni o'qish: «Не говорите мне о жизни»

* * *

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается.

© Ермакова М. Е., текст, 2022

© Бугун А. А., иллюстрации, 2022

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2022

© ИП Соседко М. В., издание, 2022

* * *

От автора

Поэзия обладает одним удивительным свойством. Она возвращает слову его первоначальную, девственную свежесть. Самые стёртые, до конца «выговоренные» нами слова, начисто потерявшие для нас свои образные качества, живущие только как словесная скорлупа, в поэзии начинают сверкать, звенеть, благоухать.

К. Г. Паустовский

«Не говорите мне о жизни…» – эта фраза вовсе не означает, что автор, то есть я, больше ничего не хочет знать о жизни. Это не так. Познавать новое, неизвестное и постоянно учиться, насколько хватает сил, значимо и необходимо для меня, как и для любого пишущего человека. И даже на уже знакомое и познанное мной интересно посмотреть с другой стороны, открыть неведомое досель, казалось бы, в узнанном ранее – большая находка для меня. Но почему же так назван сборник стихов? Всё очень просто. Можно было бы сказать, что книга получила название от одного из стихотворений. Но это не так. Одно стихотворение раскрывает только одну тему, одно ощущение этого мира. Так сделать было бы неправильно.

В жизни у человека наступает такой период, когда чувствуешь всё происходящее вокруг через душевную боль. Это время потерь, разочарований, безысходности… Острое чувство тупика, непреодолимости. Но ты живёшь по инерции, не изменяя темпа и деятельности. Это такая необоримая боль. Думаю, что она знакома многим. Тебе что-то советуют, даже осуждают за страдания, а ты идёшь по своему пути, и только твоё внутреннее «я» безгласно повторяет: «Не говорите мне о жизни…» Эту фразу надо выстрадать, переболеть, пережить.

Ещё одна тема волнует меня. Это наша исконная русская речь. Веками вживалась в каждый народ его родная речь. И даже вышедшие из обихода слова потаённо живут в нашем сознании. Я понимаю, что надо быть не только литератором, но и языковедом, чтобы правильно поставить речь. Но я, однако, решила рискнуть и побаловать своё самолюбие написанием нескольких стихотворений, включая в них позабытые старорусские слова. Пусть это будет бальзамом на мою душу.

Размышления о жизненных ценностях и своём участии в окружающем мире, осознанность всего, что происходит на жизненном пути, – ещё один раздел в сборнике. Прочувствовать сердцем, открыть душу и высказаться, затрагивая философские вопросы, вовсе не легко. Но потребность в этом постоянно возникает. Причислять себя к всезнайкам – большая ошибка. Никто не может всё знать. Неуёмная пытливость ума и умение направлять безудержно своё действие в одну сторону, если нет более важных жизненных интересов, – всё это самолюбивое остроумие и высокое собственное достоинство, которое может быть только качеством характера. Вот от этого и исходит оценивание любого творчества. Автор видит познаваемое или ощущаемое со своей стороны. Одни читатели соглашаются с мнением автора, другие не испытывают удовлетворения от прочитанного. Это нормально. Только качество выданного имеет оценку.

В любой период своей жизни человек смотрит на всё происходящее по-разному. Можно сегодня описать осень так, а завтра посмотреть на тот же пейзаж по-другому. Любить, страдать, радоваться, оценивать любое событие в разные промежутки времени тоже можно по-разному. Жизнь меняется постоянно. Недаром говорят, что в молодости у автора были одни суждения, далее пошли совсем иные. Так случается и после определённых событий как в жизни одного человека, так и в обществе.

В разделе «Не отболит, не оттоскуется» особая тема. Сильные чувства не проходят со временем и не умирают. Они живут в нас до конца жизни.

В эту книгу я включила сонеты, два венка сонетов и пьесу, написанную венком сонетов. Сонет – это традиционная поэтическая форма, которая относится к числу так называемых строгих, или твёрдых, форм. Именно такой творческий процесс мне был необходим в этот трудный период моей жизни. Также сонетом написан реквием по моему супругу.

Последний раздел моей книги – стихотворения в прозе. Это ещё один жанр, который полюбился мне после прочтения стихотворения такого же жанра у И. С. Тургенева. Но у меня уже были пробы написания стихотворений в прозе. И тогда я решила продолжить эту страничку своего творчества. Несколько стихотворений были опубликованы как в коллективных сборниках, так и в моём сборнике рассказов «Закон физики».

Выразить своё видение из познаний, изложить своё мнение, свои ощущения и эмоции через поэзию – одно из моих желаний. Всё это в данной книге проходит через душевную боль, о которой я уже говорила. Не может быть опытности переживаний стихотворения без пережитого в жизни. И тогда, когда тебя пронзает каждой строкой, ты начинаешь осмысливать написанное. Это такая философская рефлексия – размышление, полное сомнений и колебаний, склонность анализировать свои чувствования. Не буду уводить читателя от поэзии к личным переживаниям. Не буду перечислять свои успехи и неудачи. Читайте, и вы увидите меня в стихах такой, какая я в них в данный период. А о качестве моего творчества пусть судят критики.

Идёт по тем дорогам пилигрим

Молвь¹ старины

 
O тот язык! что пращуром рождённый!
Не оскудей, а упоеньем стань.
Величием времён обожествлённый,
Не покидай наследную гортань.
 
 
Она готова бережно лелеять
Те звуки слов в хранилищах своих.
Душе и ближе, и стократ милее
Родную молвь являть, слагая стих.
 
 
И, как рыбарь², выуживать из глуби
Ушедших, незапамятных веков
Ту сокровенность дум… Уста иль губы?..
Не всё ль одно? Но резонанс каков!
 
 
И то, что обновленье отрицало,
Взамен неологизмы принеся,
Хранило в глубине души зерцало³.
Исконность речи в нём таится вся.
 
 
Как явно и доверчиво проворно,
Ломая все опоры на пути,
Идёт нововведенье животворно,
Пытаясь право мысли обрести.
 
 
Да будет так! Со временем не спорю.
Но как порой бывает мне милей
Молвь старины и в милости, и в горе,
Хранимая в ларцах души моей.
 

Паверечье

 
Паверечье⁴. Темь – слепой похитник⁵,
Бродит меж зародами⁶ в лугах.
Близ опочивать приник ракитник,
Грезится жалейка ивам в снах.
 
 
В горнице качает мамка зыбку.
Лунный свет в оконце заглянул.
На лице кормилицы улыбку
Осиял и в тучках утонул.
 
 
Есень⁷ в рвани, словно побируха,
Милостыню просит по дворам.
Настоялись сбитень, медовуха…
Божий мир – величественный храм.
 
 
Ниспаденьем⁸ разноцветье листьев
Льнёт к земле – тепло там отдышать.
В раздорожье⁹ персть¹⁰ и клочья мыслей
Гонит ветр, уставший их держать.
 
 
И горит свеча в слепом окошке.
Чахнет в чистополье травостой.
Держит есень губари¹¹ в лукошке,
Просится на роздых, на постой.
 

Любый мой

 
Свиделись на росстани
Изборной¹² стези.
Стлалось благо роздыми¹³,
Виделось вблизи.
 
 
Любый мой, бажёный¹⁴ мой,
Свет моих очей.
Ты приворожён был мной
Ворожбой ночей.
 
 
А на зорьке утрешней
Протянул мне длань¹⁵.
Молвил мне: «Будь тутошней,
Ладой моей стань».
 
 
Был с небес водицами
Чуян Божий глас.
Вещими криницами
Омывало нас.
 
 
Любый мой, бажёный мой,
Сокол – горний свет,
Ежели нарёк женой,
«Да» – тебе ответ.
 
 
Что с тобой обрящем¹⁶ мы?
Будем что сулить?
Россказнями нашими
Белый свет живить¹⁷?
 
 
На жалейке поровну
Песнь благу играть.
Сладкогласу вологу¹⁸
На распевки звать.
 
 
Не блажить, а связывать
Дней текущих нить.
Былями да сказами
Детушек дивить.
 

Родь моя

 
Родь¹⁹ моя! Земь²⁰ праотцов!
Русь святая! Дщерь²¹ твоя
Молит царствие венцов
O блаженстве бытия.
 
 
Мне тебе и песнь слагать,
Жаловати²² мне тебя.
Мати²³ – любо называть,
Брезеть²⁴ в лета бедствия.
 
 
Ни остуду²⁵, ни охуд²⁶,
Ни похлебство²⁷ не прими.
Алчет²⁸ твой работный люд
Блага в мире. То ими́²⁹.
 
 
Дабы³⁰ дружество твоё
Воссияло, аки³¹ свет.
Дабы голое жнивьё
Тучной нивой встало вслед.
 

Дорога жизни

 
Идущему надежда на свободу,
Как оберег дорожный, в путь дана.
О! сколько всевозможного народа
Прошло через лихие времена!
 
 
А путников стегали град и ливни,
Косили голод, моры и война.
И молний сногсшибательные бивни
Валили наземь. Выла тишина!
 
 
И ветер обнимал могучей хваткой,
И пыль вздымалась клубом под стопой…
Дорога колебалась зыбко, шатко,
Раскачанная горькою судьбой.
 
 
Метель стелила снежные постели,
И гнуло солнце зноем до земли.
Стирались в хлам подошвы, и зудели
Кровавые мозоли-волдыри.
 
 
Болели спины, ныли нестерпимо.
Колени подгибались, ослабев.
И пролетали годы мимо, мимо…
И разрушался сотворённый блеф.
 
 
И травы сохли, и взрастали снова
На выцветших обочинах дорог.
И ожидал молитвенного слова
От человека вездесущий Бог.
 

Идёт по тем дорогам пилигрим

…Эх ты, проезжая степная дорога, широкая, вдоль и поперёк потом и кровью залитая!..

А. И. Левитов «Степная дорога»

 
Дорога. По ухабам да по кочкам…
То там, то тут – нужда и нищета.
За строчкой непременно будет строчка…
И до поры в молчании уста.
 
 
Как сорняки, взрастают вдоль дороги
Тщеславье, доносительство, корысть…
Цепляются репьями в дни тревоги,
Чтоб твой серёдыш³² под сурдинку грызть.
 
 
Гони, гони нас в бездорожье, время!
В безвыходность, в бесправие, туда,
Где дерзостному обрываешь стремя,
Где прошлого бурливая вода!
 
 
Где загнанная немощная кляча
Вперяет взгляд пугливый в борозду,
И где дитя, воинствуя и плача,
Ручонками схватилось за узду.
 
 
Где жница налитой срезает колос…
Где составляют вновь мартиролог³³.
Где кривда в правоту перемололась.
Где непреклонен вездесущий Бог.
 
 
В дожди, в метели, в липкие туманы
Идёт по тем дорогам пилигрим.
Бездельник ждёт всю жизнь небесной манны…
А делатель³⁴ возводит «Новый Рим»³⁵.
 
 
И только неприступная природа,
В своей первоначальной красоте
Не изменяя сути год от года,
Блаженствует в кристальной чистоте.
 

Полёт Гагарина

 
Первый в космос полёт – тот сигнальный полёт!
Разрывая пространство воздушное неба,
Пульсом сердца ведя исторический счёт,
Он взлетел! До него там никто ещё не был.
 
 
И взорвался весь мир от нежданных вестей,
Во Вселенной оставил Гагарин свой почерк!
И весна набрала мощь больших скоростей.
И листва пробивалась из вспученных почек…
 
 
Ликовала страна, удивлялся весь мир!
Даже звёзды навстречу ему улыбались!
А он небо и Родину чтил и любил.
И ему небеса в свой черёд покорялись.
 
 
Улыбался Гагарин расцвету весны,
Над Землёй пролетая свои километры.
И светилась заря на востоке страны!
И шумели берёзы, акации, кедры!..
 
 
Те сто восемь минут рвали нервы людей!
Лился сок из берёз, реки гулко шумели…
И качали мамаши кричащих детей,
И луч солнца лежал в золотой колыбели!
 

О Гумилёве

 
Сущий маятник дорожный,
Независимый талант…
Путь избрал он непреложный,
Позабытый диамант³⁶.
 
 
До самозабвенья книжный.
В строфы замкнутые взяв
Ритм сложенья, он лиризмом
Души чуткие пленял.
 
 
Обручённый, обречённый,
Вёл с собой он разговор.
В каждом образе точёном
Сердце бьётся до сих пор.
 
 
Миг блаженства, тайны, пытки…
Величавый мысли строй…
Он свои оставил слитки
На дороге столбовой.
 

Мне представилась картина

 
Мне представилась картина,
И заметны в ней штрихи:
Вечерами у камина
Гумилёв читал стихи.
 
 
В длинных пальцах, в кисти узкой
Томик он стихов держал.
И из уст его французский
Романтически звучал.
 
 
Мужественный его профиль
Благородство отражал.
Ел на ужин он картофель
И несбыточно мечтал:
 
 
Времена придут иные,
Купит он аэроплан…
Но за окнами другие
Наступали времена.
 

Моцарту

 
Войдёт в наш голограммный мир как данность,
Сухой щепой воспламеняясь, жизнь
И растворится в правде и во лжи.
Сгорит во времени и гений, и бездарность.
 
 
И только дым струится и струится,
Покуда имя в памяти живёт.
Но с дарованьем это не случится,
Его творенье с телом не умрёт.
 
 
Тому пример – феноменальный Моцарт,
Чей совершенен истинный талант.
Не меркнет красота, а остаётся,
Которой одарён был музыкант.
 
 
Мечтаний и скитаний, и страданий…
Изведал всё он, предпочтя гореть.
О! сколько дал ему Бог испытаний!
Но не убила труд бесценный смерть.
 
 
Пристанища последнего не сыщешь,
Где поклониться праху б довелось.
Но бьёт и бьёт во временное днище
Мелодий моцартовских звуко-ось.
 

О Блоке

 
Что наша жизнь? Порыв нежданный?
Случайный плод её творца?
 

Из стихотворения «Жизнь» А. Блока

 
К возвышенному ощущенью жизни
Имея тягу, мог он выражать
Прекрасным слогом чувственные мысли.
Что говорить! Его бы взять-читать!
 
 
Так окунись же, друг мой, с наслажденьем
В тончайший горний блоковский лиризм!
В своих стихах он с редкостным уменьем
Вёл размышленье «Что такое жизнь».
 
 
И, проявляя мысль свою, с любовью
Стихами говорил о том с листа.
Всё, что ценил и что унёс с собою,
Другим поэтам ляжет на уста.
 

Отдать кровь…

Об А. И. Левитове

 
А жизнь его не баловала вовсе,
Даря ему огромнейший талант.
Что у судьбы порой мы чаще просим,
И есть всей жизни истинный гарант.
 
 
А он желал учиться и учиться,
Чтоб «кровь отдать и высушить свой мозг…»
Тем мог бы он России пригодиться.
И пригодиться, несомненно, смог.
 
 
Он нам раскрыл страдальческую душу,
Всю потаённость чувственных глубин,
Горячность сердца и рассудка стужу…
Нужды причину из первопричин.
 
 
Сам испытав бесхлебье и бесправье,
Он показал бесславный быт низов.
Назвать его писателем мы вправе,
Искусным мастером, отдавшим кровь.
 

Певец горькой правды

 
Я правды красоту даю стихам моим.
 

Е. А. Баратынский

 
Поэт Евгений Баратынский
Оставил незабвенный след
Своим твореньем исполинским
И этим славен много лет.
 
 
Аналитическим мышленьем
Он отличался от других.
Бесспорной горькой правды гений
Являл нам неподкупный стих.
 
 
Нет, он не метил в прославленье.
Его стихи не для толпы.
Обетованного виденья
Он слышал тайный глас судьбы.
 
 
И, как искатель верной мысли
На все явленья, стать он смог
Певцом реальной правды жизни.
Его великолепен слог.
 
 
Он был поэтом дум глубоких
И честной мысли был певец.
Изведанные жизнью строки
Нашли признание сердец.
 

Судьба

 
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь…
 

Б. Л. Пастернак

 
Судьба сама пути нам выбирает.
Казалось бы, уж всё предрешено,
И вдруг она порталы открывает,
И быть тебе поэтом суждено.
 
 
И всё, что сохранится на бумаге,
Останется и будет дальше жить.
Всё это говорю о Пастернаке.
О нём так много можно говорить!
 
 
Хоть не были легки его дороги,
Но состоялся в жизни он вполне.
Страдая сам, поддерживал он многих
И жил не ради славы на Земле.
 
 
Его стремленья к жизни, без которых
Не смог бы он оставить яркий след,
Прошли сквозь время разных лет тяжёлых,
Больную славу творческих побед.
 
 
Всё это он пронёс через творенья,
Создав великолепнейший шедевр.
Но травля и нелепые гоненья
Опустошили жизненный резерв.
 
 
Но живы мысли, собранные в строки.
В них красота его большой души.
И слог его, изящный и высокий,
Достоин удивительных вершин.
 

Читая «Горе от ума»

 
О, этот многонравный мир людей!
Мудрим порою мы до безрассудства.
Наивность, ухищрение, занудство…
Со стороны покажутся видней.
 
 
Пиши об этом целые тома,
Коль общество такое ты увидишь,
Тут тема обозначится сама.
А там посмотрим, что ты миру выдашь.
 
 
Изобразил то общество в стихах
Достойный мастер слова Грибоедов.
Читая, восклицаешь только: «Ах!
Какие здесь представлены беседы!»
 
 
Явил он свету истинный шедевр,
И показал весьма он ярко нравы
На свой словослагательный манер,
Читателю доверив для забавы.
 
 
Представив остро в «Горе от ума»
Характеры возможных персонажей
(отметим остроумные пассажи),
Изобразил их мастерски весьма.
 
 
Вот Фамусов, а вот и Скалозуб:
Столь разные два эти господина.
Прелестна разговоров их картина.
А Чацкий – славный малый и не глуп.
 
 
Он, несомненно, автором любим.
Но как, однако, речь свою поставил!
Он общество оценивал один
И сам себя сей публике подставил.
 
 
Тому виною Софьюшка была,
Влюблённая в Молчалина-притвору.
Увидев из оконного обзора,
Как тот упал, с испугу обмерла.
 
 
А тут и Репетилов преуспел.
Ну просто символична эта личность!
Сойти, видать, за умного хотел,
А выглядел ершисто и комично.
 
 
Ещё с десяток действующих лиц
Представлены нам автором к сужденью.
И длительное время размышленья
Идут от грибоедовских страниц.
 
 
Комедия два века уж живёт,
И день за днём летят неумолимо.
Но в ней читатель снова узнаёт
То, что и с нашим обществом сравнимо.